|
|
Остается коснуться еще
профсоюзного движения, чтобы картина положения рабочего класса в СССР была
полной.
Февральская революция была первым сигналом к открытой
классовой организации пролетариата. Почти стихийные образования фаб.-завкомов
были первым реальным шагом к контролю над деятельностью предпринимателя.
Необходимость об'единения деятельности комитетов вызвала к жизни Советы
фабзавкомов с Всероссийским с'ездом во главе.
Завкомы, таким образом, были пионерами в области контроля
над производством с перспективами в дальнейшем совершенного захвата
производства. Профсоюзы были заняты повышением материального и культурного
уровня своих членов.
Профсоюзное движение внешне имеет импозантный характер.
«В настоящее время — пишет один из его обозревателей, —
нигде в мире рабочий класс не представляет такой широко, почти поголовно
охваченной профорганизациями массы, как в СССР... При системе индивидуального
добровольного членства, в Профсоюзах состоит свыше 9,8 миллионов человек, и в
них организовано более 90% всего рабочего класса страны... Характерной чертой
современного профдвижения в СССР является его близость к рабочим массам,
активность рабочих масс в строительстве всей хозяйственной жизйи в стране и в
укреплении своих профорганизаций. Этой активности трудящихся масс не знает и
не может знать никакая капиталистическая страна» (JI. Рабинович. Проблемы
труда в СССР. К десятилетию Октября 1917-1927 г. Октябрь 1927 г . стр. 151).
Увы, восторженные утверждения автора не только
свидетельствуют о глубоко пропитавшем советских журналистов казенном
оптимизме, но дают и совершенно извращенные представления о действительном
порядке 4вещей. Прежде всего: «добровольное членство» в СССР не существует.
Конечно, оно добровольно в том смысле, в каком добровольным может почитаться
всякий акт самоубийства. Профсоюзный билет есть минимум гражданского
состояния в СССР. Профсоюзный билет есть необходимое условие служебного, а,
следовательно, и экономического бытия советского гражданина. Для того, чтобы
стать рабочим, советским служащим и пр., профсоюзный билет необходим.
Неимеющие его — белые вороны. Добровольное членство на самом деле есть весьма
жестокий принудительный порядок, облегчающий возможность учета и наблюдения
за всеми работающими в учреждениях гражданами. Притом, было бы весьма наивным
полагать, как это явствует из слов только что цитированного автора, что
профсоюзы являются органами защиты интересов советских рабочих и слу- ^жащих.
Советские профсоюзы не суть органы борьбы, каковыми они являются в
капиталистических странах, ибо согласно аксиоме большевистской
государственности, пролетарские профсоюзы не могут бороться против
рабоче-крестьянской власти, т. к., согласно большевистской догме, это
означает бороться против самих себя.
С Октябрьской революцией в рабочее движение проникли
централистские принципы большевистской диктатуры. Автономия завкомов была
признана излишней. Союзы были перестроены по производственному принципу. И
заЕкомы стали нисшими ячейками производственного союза, зависимыми от
директив центральных органов. Одновременно, ком. партия энергично принялась
за пополнение профсоюзов своими членами. В короткий срок партия завоевала
большинство во всех центральных и губернских правлениях союзов. Во всех
фабрично - заводских предприятиях возникают комячейки, ставшие фактическими
хозяевами положения. Центральный орган профес. движения — ВЦСПС — стал под
непосредственную опеку и эгиду Центр. Комитета партии.
Так, профсоюз, долженствующий быть, по крылатому выражению
Ленина, «школой коммунизма», превратился в механически пассивного исполнителя
велений партийного центра. Инициатива из рук рабочих ушла в руки союзных
бюрократов. В одних слоях рабочих «новый курс» вызвал апатию, индефе^ентизм
ко всем делам союза, в других — возмущение и протесты.
«Нельзя, — шумела еще «рабочая оппозиция», — подменять
великую творческую силу пролетариата в деле строительства коммунистического
хозяйства формальной вывеской диктатуры рабочего класса», — той диктатурой,
которую один из представителей этой ранней оппозиции назвал метко «диктатурой
партийного чиновничества».
^ Но пришел 10 с'езд РКП, и Кремль сказал решающее слово.
Профсоюзные дискуссии были воспрещены, идеи «рабочей оппозиции» осуждены, как
имеющие «явный синдикалистский и анархистский уклон», борьба с ними признана
неотложной, пропаганда их об'явлена несовместимой с принадлежностью к коммунистической
партии. С тех пор, в профсоюзах царит спокойствие смерти. Начала выборности,
гласности, подотчетности, ответственности, вычеркнуты из их практики. Слепое
подчинение директивам и декретам, казарменная дисциплина, бюрократизация
механизма — превратили союзы в бездушные отростки центральных партийных
канцелярий.
В ряду советских достижений есть одно, своими грандиозными
масштабами импонирующее не только отечественным панегиристам, не только
заурядному советскому обывателю, но и залетным иностранцам, приезжающим
взглянуть на роды социалистического общества. Это Достижение — советская
кооперация. С тех пор, как указал Ленин, что «кооперировать в достаточной
степени широко и глубоко русское население есть все, что нам нужно», что «это
еще не построение социалист. общества, но все необходимое и достаточное для
этого построения», величайшие усилия были затрачены на то, чтобы выстроить
достойную отечества мирового пролетариата — кооперацию.
И действительно, фасад ее великолепен. После ба- зельского
конгресса в августе 26 г. советская кооперация была приняца в международный
кооперативный альянс, и могущественная доселе ветвь международного
кооперативного движения — английская, с 5-ю миллионами членов и 2 миллиардами
оборота низовых потребительских обществ, стушевалась перед более могучим
пришельцем. Потребительская кооперация СССР на 27- 28 год насчитывает 15
миллионов членов, обороты ее достигли 5 миллиардов рублей.
Но все это — фасады, прельщающие наивных иностранцев,
затверживающих советскую экономику со слов партийных чичероне.
Кооперация — движение, строющееся на началах свободы,
равноправия, самодеятельности. Кооперация утверждает себя на почве
добровольного сотрудничества. Попытки навязать ей волю извне, подчинить ее
опеке —обрекают ее на смерть. Советская кооперация есть придаток государства.
У нее нет самостоятельности, нет целей, отличных от целей советской
государственности, нет права свободно выбирать свои пути, своих людей, свои
средства.
Опутанная десятками декретов — невежественных, разноречивых,
убийственных для ее независимости, она живет директивами сверху, не имея
инициативы, бюрократически следуя за прихотливыми извивами высокой политики
Кремля.
Личный состав кооперации, размеры и характер ее капиталов,
построение ее сети, масштабы и направление ее заготовительных и сбытовых
операций, ее взаимоотношения с контр-агентурой, ее цены — все указуется
сверху.
Чтоб обеспечить послушание кооперации, нужно было
подчинить ее постоянному контролю. Это было достигнуто через обольшевиченье
выборных органов. Какие эффекты такая мера может дать, свидетельствуют
следующие цифры: коммунистов среди крестьян не более одного %. В выборных
органах низовой сети сел,- хоз. и потребительской кооперации коммунистов —
35%. В правлениях союзов с.-хоз. кооперации на 1-1-27 г. коммунистов — 63%, потребительской кооперации — еще более и т. д.
Замечательно при этом, что подавляющее число мест в
правлениях с.-хозяйственных кооперативов принадлежит людям или вовсе не
имеющим кооперативного стажа, или располагающих им в весьма слабой степени.
По перевыборам низовой сети с.-хоз. кооперации в 25 г. кооператоры с более чем 5-ти летним стажем составляли всего 9% от общего числа членов
правления.
Неудивительно, что собрание членов правлений кооперативов,
столь искусно подобранных, есть партсобрания, собрания фракции, собрания
ячеек. Повсеместно, также в низовых кооперативах, как и в могущественных
центрах кооперативных организаций, собрания уполномоченных и членов сводится
к формальному истолкованию решений партии, бывших предварительно предметом
суждения в фракционных заседаниях.
В хлебо-заготовительной кампании 27-28 года, когда осенние
месяцы принесли первые вести о полном провале заготовок, остервенелые
опричники большевизма выбросили из кооперации сотни выборных членов (особенно
в Сибири); Союзы в свою очередь смещали стрелочников в первичках.
После подобного партийного нажима только оголтелые
выражали согласие пойти в правление. Как должно было административное
воздействие отразиться на качествах кооперативного персонала, ясно каждому. В
сложившихся условиях массы не проявляют интереса к непосредственному участию
в кооперативной работе. В перевыборной кампании 26-27 года, в огромном числе
мест, как в городах, так и особенно в деревнях, первые собрания не могли
состояться из за отсутствия кворума.
В среднем посещаемость по низовой сети с.-х. кооперативов
равнялась 35% всех членов, потребительской кооперации от 30 до 40%.
Да и самое число пайщиков в советских кооперативах,
рабочих и крестьян, при страшной погоне за механическим ростом в
кооперативной системе, относительно незначительно. На 1-Х 26 г. по всему союзу процент пайщиков в сел. потребительских обществах к взрослому населению
составлял только 11%, к числу крестьянских хозяйств — 31,4%. В городских
потребительских об-вах % пайщиков к взрослому населению к этому же времени
составил всего 28,6%. В 1925-26 г. городское население только 35,7% своих
закупок делало в потребительских кооперативах; деревня — 23,7%.
В согласии с организационными принципами, на которых
строится кооперация, слагается и ее деятельность. И здесь, прежде всего
должен быть отмечен экс- плоататорский подход советской кооперации к труду
непосредственных производителей. В этом смысле имеются прямо фантастические
факты, дающие, кстати, яркое представление о степени благосостояния мелкого
производителя в стране, идущей к социализму.
На сентябрьском совещании 27 г. при Всесоюзном об'единении (Всекомпромсоюз) промысловых союзов, вырабатывающих кружево, было
установлено, что заро- боток кустарки - кружевницы в Вологодском кустарном
промысловом Союзе составляет от 1,5 до 3 коп. в час, в Гирецком союзе — 1-3
коп. в час. Даже царская Россия не часто имела такие законченные образчики
«потогонной системы». Не удивительно, что до 50% первичных сельско -
хозяйственных и кустарно - промысловых кооперативных организаций предпочитают
оставаться «дикими» и работать с частным рынком, обнаруживающим менее
эксплоататорского жара, чем государственные советские кооперативы.
Неистовства административной опеки, стремление внести
аракчеевщину во все разветвления кооперативной системы — обеспложивают ее и
убивают.
Особенно грубой, военно - коммунистической политикой
является все отношение центральной власти к заготовительным операциям
кооперативной системы. В результате жестокого регулирования и жестокой поли-
тики цен получился не только массовый отход крестьянства от кооперации, но и
выявившиеся глубокие изменения в самом характере сельско-хозяйственной
тенденции к натурализации, сокращение площадей под интенсивными культурами и
пр. На долю кооперативной системы ложатся тяжелые убытки, вынужденное
свертывание работы, обусловливающее в свою очередь усиленные выступления в
сбытовой работе частного капитала.
Правительственная регламентация взаимоотношений кооперации
и госпромышленности создает для первой исключительно тяжелые условия работы,
превращая ее в настоящего данника промышленности.
Совершенно убыточным для системы в целом являются ее
экспортные операции. В целях искусственного создания активного баланса
правительство вынуждает кооперацию вывозить собираемую ею крестьянскую
продукцию даже при наличии на заграничном рынке для этого вывоза самых
неблагоприятных кон'юнктур. В 25-26 г. все кооперативные экспортеры —
Сельскосоюз, Льноцентр, Маслоцентр, Птицеводсоюз — потерпели на своем вывозе
крупные убытки.
Поневоле кооперации приходится пускаться во все тяжкие,
чтобы добыть необходимые ей средства накопления. И в этом направлении
извращаются все методы кооперации.
Во всех своих звеньях советская кооперация работает по
преимуществу на средства, полученные от государства. Население в образовании
этих средств почти не принимает участия.
К юбилейным дням средний и фактически оплаченный пай
составлял: по сельским потреб, обществам — 3 р. 09 к., по рабочей кооперации
— 4 р. 72 к., по с.-хоз. кооперации — 3-3 р. 50 к.
Собственные средства всей системы потреб, кооперации на
1-Х 26 г. занимают в сводном балансе — 34,8%.
В 26-27 году ее чистая прибыль выразилась в 200 миллионов
руб., полученных за счет вздорожания продуктов, отпускаемых членам. Здесь
есть кричащие факты, граничащие с мистификацией. Первичные рабочие
кооперативы Иваново-Вознесенского района за 25-26 год на 1.817 тысяч рублей
собств. капитала получили прибыли 1.490 тысяч рублей. Всего же в итоге по
райсо- юзам и первичным рабочим сельско-потребительским кооперативам этого
района на собственный капитал в 5.944 тысячи руб. прибыли было получено 3.775
тысяч руб. Та же картина наблюдается и в ряде других районов. Неудивительно,
что даже привычные ко всяким фокусам передовики «Правды» писали: — «только на
основе грубого «забвения» потребителя, на основе прямо свинского отношения к
нему, рабочий потребительский кооператив может наживать на рабочих
потребителях свыше 200% чистой прибыли». («Правда» 1-Х 27 г. № 25). Автор не чувствовал, что это «свинское забвение» есть исключительный продукт партийного
руководства кооперацией.
Нельзя не упомянуть еще об одном волшебном средстве,
свидетельствующем уже не о забвении, а о сугубом внимании, проявляемом к
производству и пополняющим карман кооперации — о вине. В обороте первичных
потреб, обществ ассортимент спиртных изделий занимает 25-30%. В отдельных
кооперативах эта цифра выростает до 50%. В этом направлении экономические и
моральные рекорды созданы Ленингр. Союзом Потреб. Обществ, разбросавшим свои
пивные по всем рабочим кварталам и успешно спаивающим рабочих и крестьян не
только в Ленинграде, но и по всей Сев.-Зап. области. Не лишенным юмора
штрихом в этих кооперативных распродажах является привиллегия отпуска вина, в
случаях его нехватки, лишь пред'явителям профсоюзных билетов. Совершенно
также, во время хлебо-заготови- тельной кампании 27 г., в некоторых уездах вино отпускали только сдатчикам хлеба («Эконом. Жизнь» 14-1- 28 г.).
Какой глубоко просвещенный взгляд на вещи! Какое мощное
орудие в руках пролетарского государства.
Жалкое, ублюдочное положение занимает сел.-хоз.
кооперация, не могущая выйти из хронического, финансового кризиса. Крестьяне,
не доверяя.кооперации, участвуют в ней мало. Ненормальные взаимоотношения с
госпромышленностыо, убытки, получаемые по поставке сырья, по экспорту,
беспощадное регулирование и неумелая скачкообразная политика цен, не дают
возможности накопить ей собственные средства. Последние почти сплошь
иммобильны (неподвижны). Заемные средства в балансе сел.-хоз. кооперации на
1-Х-26 г. составили 75,8%. Между тем, деньги, получаемые в кредит дороги,
стоят от 18-20%. В 25-26 году сел. хоз. кооперация одних процентов уплатила
свыше 70.000 тысяч рублей.
Когда крестьянин Еличев на Всесоюзном крестьян, с'езде
заявил, что «кооперация при довоенном времени была на наибольшей высоте, в
особенности сел. хозяйственная... что наша народная крест, сел.-хоз.
кооперация убита в корне, и вообще вся кооперация убита, что вместо нее
поставлены два государственных приказчика самого буржуазного уклона:
заготовительный
— заготовлять по чем прикажут и распределительный
— по чем укажут, то всесоюзный оперный староста, М.
И. Калинин, особым остроумием никогда не щеголявший, не нашел лучших
возражений, как: — ату его, кулак... Но есть даже правоверные, но не
утратившие еще до конца здравого смысла и чутья действительности, которые
говорят то же, что и Еличев. Только в «Правде» они говорят приличнее, без
ссылок на довоенный режим, столь часто посрамляющий советскую экономическую
стройку.
«Регулирование сел.-хоз. кооперации — писал Беленький
(зам. председателя Хлебо-центра), — установление условий деятельности
кооперативных организаций, определение направления и содержания их работы,
— все это производится нередко без участия самой
кооперации, помимо нее, за нее. Сел.-хоз. кооперация не должна дольше
оставаться в этОй роли. Необходимо полностью обеспечить за кооперативной
системой начало самодеятельности, хозяйственной заинтересованности,
ответственности и хозяйственного расчета, без которых с.-хоз. кооперация не
может развиваться» (М. Беленький. — Регулирование рынка и специальная система
сель-хоз. кооперации. «Правда» 22-XII-26 года).
Пока этот голосок, слишком тонкий, еще не услышан, да и не
может быть услышан.
Советская кооперация живет без света и без воздуха. В
стоячем болоте копошатся бесчисленные гады. Недаром неслыханный поток хищений
разлился по всей системе. У советской власти против преступлений есть
испытанное средство — «стенка». Но убивая симптом болезни, самую болезнь
карающая рука глубже загоняет внутрь. Болезнь становится неизлечимой. А
иностранцам следует попомнить, что вместо советской кооперации они узнают под
мудрым руководством большевизма лишь советскую бухгалтерию. Это единственный
пока неубыточный товар в советском кооперативном экспорте.
|