|
Англия и Франция, опасаясь
окончательного разгрома Турции и выхода России на Средиземное море, через
несколько месяцев после .Сннопского сражения ввели в Черное море езои флоты,
вдвое превышавшие по силе русский флот, причем в составе их флота было
значительное число винтовых паровых судов, вооруженных новой артиллерией.
Парусные русские корабли намного уступали кораблям англо-французской эскадры.
Во главе Крымской армии, насчитывавшей только 35 тыс.
человек, стоял реакционер Меншиков. Севастополь с моря был неуязвим, но с
сунж оказался очень плохо укрепленным. Нехватало снарядов, пороха, крепостных
орудий. Интендантская и санитарная службы были в жалком состоянии. По
существу Крымский полуостров был почти беззащитным против вторжения
неприятеля.
Тем не менее русское командование считало высадку большого
десанта неосуществимой, в чем ему скоро пришлось разочароваться.
После десанта в Евпатории крепость стала лихорадочно
укрепляться. Душой обороны сделался начальник штаба Черноморского флэта
адмирал В. А. Корнилов. Сооружением инженерных укреплений руководил военный
инженер полковник Э. И. Тотлебен. Помощниками Корнилова были вице-адмирал П.
С. Нахимов и контр-адмирал В. А. Истомин.
На защиту Севастополя поднялось все население города.
Сначала с Северной, а затем и с Южной стороны Севастополь опоясался бастионами,
брустверами и батареями. Часть судов Черноморского флота была затоплена на
рейде, чтобы преградить вход в Севастопольскую бухту; морские орудия были
сняты с кораблей п поставлены на укреплениях; 10 тысяч матросов были сведены
в сухопутные флотские экипажи и пополнили небольшой гарнизон крепости.
Обойдя крепость с южной стороны, противник повел осаду ее~
Англичане заняли Балаклаву, французы — Федюхины высоты. Вокруг крепости вырос
большой вооруженный лагерь. Началась знаменитая однннадиатимесячная оборона
Севастополя.
Моряки Черноморского флота под руководством талантливых и
бесстрашных адмиралов Корнилова, Нахимова, Истомина показали невиданные
чудеса храбрости, стойкости <н умения воевать не только на море, но н на
суше.
С первых же дней обороны Нахимов и Корнилов развили
энергичную деятельность по укреплению обороны города. В первую очередь
Нахимов вывел из Южной бухты ряд кораблей и расставил их так искусно, что
артиллерия этих кораблей сыграла огромную роль в отражении бомбардировок и
штурмов противника.
Быстро были возведены укрепления, рос и укреплялся
'моральный дух защитников города. Гарнизон готовился к отражению- штурма
противника.
Рано утром 15 сентября Корнилов в сопровождении своих по:
мощников объехал всю оборонительную линию, беседовал с офицерами, матросами и
солдатами.
«Будем драться до последнего, — говорил он им. — Отступать
нам некуда — сзади нас море. Всем начальникам я запрещаю- бить отбой;
барабанщики должны забыть этот -бой. Если кто из начальников прикажет бить
отбой — заколите такого начальника; заколите барабанщика, который осмелится
ударить позорный бен. Товарищи, если бы я приказал ударить отбой — не
слушайте, и тот подлец будет из вас, кто не убьет меня».
По свидетельству современников, все жили единой мыслью —
сражаться до последней возможности и любой ценой отстоять Севастополь.
20 сентября, по инициативе Корнилова, оборонительная линия
для лучшего руководства ею была разделена на четыре сектора.
Силы гарнизона к этому числу составляли уже около 24 тысяч
человек, не считая команд, оставшихся на кораблях.
Все эти дин Нахимов нопрежнему неутомимо продолжал
руководить работой по укреплению оборонительных рубежей. Ежедневно по
нескольку раз объезжал он самые опасные участки обороны. Добрым словом,
советом, а где и строгим требованием наводил он порядок на бастионах, подавал
пример храбрости в бою с врагом, показывал, как лучше наводить орудия, чтобы
без промаха поражать противника. Храбрость, неукротимая энергия, твердость в
наведении порядка и дисциплины вызвали огромную любозь защитников гарнизона
кезоему военачальнику адмиралу П. С. Нахимову.
2 октября Нахимов изменил позиции ряда кораблей
и.пароходов в соответствии! со сложившейся обстановкой: эта перестановка была
настолько удачна, что корабли в основном на этих местах оставались до конца
обороны. Не терпя ни малейшего беспорядка, а тем более канцелярской волокиты,
Нахимов в эти дни в интересах обороны города дерзнул нарушить все те правила,
порядки н инструкции, которые хотя бы в малейшей мере мешали делу сбо- роны.
Так напрнм-ер, он устранял чиновников, тормезнвших дело обороны, распределял
по своему усмотрению запасы имущества и продовольствия не только для морских
частей, но и для армии; заменял негодных офицеров, назначал и продвигал по
службе самых смелых н способных, заводил на бастионах, люнетах и других
укреплениях флотские порядки, организовал госпитали и доставку в них раненых.
Действия Нахимова вызывали восхищение не только морских
офицеров, но и армейских офицеров и солдат. По примеоу Нахимова защитники
Севастополя делали все возможное для укрепления обороны и проявляли стойкость
в боях, которые с каждым днем принимали все более ожесточенный характер.
Напряжение нарастало. Севастополь становился главным
театром военных действий. Нахимов первым понял, что англо-французские войска
надолго и серьезно завязнут з борьбе за Севастополь.
В конце сентября стало ясно, что противник готовился к
бомбардировке города, флота и укреплений. План союзников состоял в том, чтобы
мощной бомбардировкой уничтожить все укрепления и оставшуюся часть флота, а
затем решительным штурмом овладеть городом и портом.
5 октября на рассвете неприятель начал бомбардировку
Севастополя с суши, около полудня — и с моря. В этот день только флот
союзников выпустил по городу около 150 тысяч снарядов.
Однако как ни рвался враг к Севастополю, славные защитники
его артиллерийским и ружейным огнем, а иногда и штыковыми контратаками
отбивали бешеный натиск противника. Невиданный героизм, стойкость и упорство,
с какими защитники города сражались и за мочь восстанавливали уничтоженные
днем укрепления, вынудили противника отказаться от первоначального плана
захватить Севастополь штурмом. Враг перешел к долговременной и
систематической осаде.
Радость первого успеха защитников Севастополя была
омрачена утратой начальника обороны адмирала Корнилова. 5 октября Корнилов
был тяжело ранен на Малахсзом кургане и вечером того же дня умер.
Смерть начальника и друга глубоко потрясла Нахимова. И)
это печальное событие не внесло ни растерянности, ни уныния в ряды защитников
крепости.
После смерти Корнилова душой обороны стал Нахимов, а его
вернейшими соратниками и «помощниками — Тотлебен, Истомин и другие
талантливые офицеры флота и армии.
Не было ни одного вопроса обороны, который решался бы без
участия Нахимоза. Все слушались его совета, равнялись по нему, стремились
делать зее так, как делал Нахимов. Все помыслы и действия Нахимова были
направлены к тому, чтобы укрепить оборону Севастополя 'И защитить его от
врага.
В течение дня Нахимов успевал бывать всюду: на кораблях,
на бастионах, на постройке новых укреплений в порту, в арсена- .ле, везде
проверяя работу по защите города. Чаще всего его ви- .делн на четвертом
бастионе, важнейшем и самом опасном участке обороны города.
Благодаря Нахимову четвертый бастион превратился в одно из
наиболее мощных укрепленных сооружений, выдерживавших огонь противника.
Враг не ожидал ни столь упорной стойкости русских, ни
столь меткой стрельбы их артиллерии, ни наличия у них тяжелых орудий, ни
смелых штыковых контратак, ни удалых вылазок. Обоих главнокомандующих союзных
армий — англичанина - Раглана и француза Канробера (последний сменил умершего
Сент-Арно) удивила стойкость защитников Севастополя.
Борьба затягивалась, а с ней увеличивались и огромные
потери во флоте, особенно в артиллерии и живой силе противника. Во
французской и английской прессе начали появляться пессимистические статьи, в
которых писалось, что у русских неистощимое количество орудий, боеприпасов,
сильный гаоиизон, что русские упорны в сражениях. Выражались уже первые
сетования на затяжной характер войны.
После первой тяжелой бомбардировки 5 октября начались
страдные дни Севастополя. Однако теперь севастопольиы, умудренные опытом
прошедших боев, отбивали врага с большими для него потерями. Так в упорных
боях прошла зима, а затем весна и настало лето 1855 года. По мере затягивания
борьбы защитники Севастополя все более остро стали ощущать недостаток в
снабжении продовольствием и особенно в артиллерийских припасах. Давало себя
знать и преимущество противника в вооружении.
Севастопольцы же своей кровью расплачивались за
техническую и экономическую отсталость России, порожденную крепостническим
режимом, и за тупость и бездарность царя Николая I и его министров. Но как ни
трудно было защитникам Севастополя, они стойко выдерживали все испытания.
Даже враги вынуждены были признать необычайную стойкость русских солдат и
моряков, их храбрость и необыкновенное искусство руководителей обороны.
В отражении штурмов, в ночных и дневных вылазках на
позиции неприятеля офицеры и матросы проявляли необычайную храбрость и
отвагу.
5 октября в каземат пятого бастиона попала бомба. Матрос
43-го флотского экипажа Г. Палюк шапкой зачерпнул воды и подскочил к бомбе,
чтобы загасить трубку, но бомба в это время разорвалась. Когда дым рассеялся,
все с удивлением увидели, что матрос со своей шапкой стоит на го.м же месте,
досадуя, что у него ничего не вышло.
В тот же -день бомба упала недалеко от группы матросов.
Матрос Александров бросился к ней с мешком песку и засыпал горевшую трубку.
В лейтенанта Бирюлева, известного своими храбрыми
вылазками в траншеи противника, целилось несколько солдат противника. Матрос
Шевченко, заметив угрожающую Бирюлеву опасность, заслонил его своим телом.
Пронзенный вражескими пулями, моряк умер, но спас от гибели своего начальника.
Широко известно имя матроса 30 флотского экипажа Петра
Кошки, прссл а вившегося своими бесстрашными вылазками. Во время одной из
вылазок в неприятельский лагерь был убит русский сапер. Враги надругались над
трупом героя, зарыв его по пояс в землю около своей траншеи и превратив его в
мшиень для русских стрелков.
Негодование охватило севастопольцев, и 'Кошка вызвался
вырыть и принести тело убитого товарища. Умело маскируясь. Кошка дополз до
вражеских траншей. Под сильным огнем неприятеля ему удалось вырыть труп и
принести его в сзой лагерь. Этим подзнгом Кошка особенно завоевал всеобщее
уважение среди -защитников города.
Подобно матросам действовали и солдаты. Так, во время
одной схватки с англичанами был убит знаменосец Охотского полка, н знамя
попало в руки противника. Унтер-офицеры И. Барабашев и О. Игнатов бросились
на врагов и отбили знамя полка.-
Солдат Тарутинского полка Поленов был прижат к краю
высокой скалы и, поняв, что французы хотят захватить его в плен, бросился в
пропасть.
В дни героической обороны Севастополя, как и © сражении у
Си- нспа под руководством адмирала Нахимова, с особой яркостью выявились
высокие моральные качества русского морского офицера и русского матроса. Это
были -моряки-воины, героически сражавшиеся не только на море, но, когда
потребовала обстановка, и на суше, куда они перенесли свои морские порядки и
навыки, служа примером отваги, доблести к умения бить врага, не считаясь с
его численным и материально-техническим превосходством.
За руководство обороной Севастополя и за личную храбрость
Нахимов II января 1855 года был награжден орденом «Белого орла» и грамотой.
В ответ на эту награду Нахимов сказал: «Победим или умрем
достойно имени русского».
Вторая бомбардировка Севастополя началась 25 марта 1855
года в 5 часов утра. Она была еще более сильной, чем бомбардировка 5 октября
1854 года. Все русские оборонительные рубежи и прилегавшие к порту улицы
города были засыпаны ядрами и бомбами. Бомбардировки и в промежутках между
ними следовавшие один за другим штурмы длились около 10 дней. Наиболее
тяжелые бои развернулись снова на четвертом бастионе и Камчатском люнете. Эти
оборонительные рубежи удалось отстоять прежде всего благодаря личной
храбрости и распорядительности Нахимова, организовавшего отпор врагу. Однако,
несмотря на то, что натаск врага был отражен, положение защитников города с
каждым днем становилось все более тяжелым. Силы их истощались. Быстро таяли
запасы, ощущался острый недостаток в порохе и боеприпасах. В то же время
союзники продолжали получать все новые подкрепления, прилагая всяческие
усилия, чтобы закончить, наконец, непомерно затянувшуюся войну и овладеть
неприступным Севастополем.
Внимательно наблюдавшие за ходом Крымской войны Маркс и
Энгельс писали:
«Большую тревогу внушают и в Англии и во Франции (гораздо
большую, чем может показаться на поверхностный взгляд) возросшие и все
возрастающие трудности войны; упорство Севастополя, не желающего пасть под
натиском союзников... расценивается как весьма зловещее обстоятельство».
2 марта 1855 года был опубликован знаменитый приказ
Нахимова по севастопольскому гарнизону, в котором он подвел итоги
шестимесячной обороны и выразил уверенность в том, что все будут попрежнему
продолжать борьбу.
Нахимов потребовал от начальников беречь люден. Жизнь
каждого защитника, писал он в приказе, «принадлежит отечеству, и не
удальство, а только истинная храбрость приносит пользу ему и честь умеющему
отличать ее в своих поступках от первого».
Нахимов запрещал вести частую, неприцельную стрельбу,
которая приводит только к трате боеприпасов.
7 марта 1855 года защитников Севастополя постигло новое
горе. В этот день был убит один из руководителей обороны, старейший друг и
товарищ Нахимова, человек, близкий ему еще со времени Наваринского сражения,
контр-адмирал В. И. Истомин. В письме к жене своего учителя М. П. Лазарева
Нахимов писал в связи со смертью Истомина: «Священная для всякого русского
мсгила нашего бессмертного учителя приняла прах еще одного из любимейших его
воспитанников».
За отличие при обороне Севастополя Нахимов в марте 1855
года- был произведен в адмиралы. В приказе от 12 апреля 1855 года, изданном
по этому случаю, Нахимов писал: «Завидная участь иметь- под своим начальством
подчиненных, украшающих начальника сзо- ими доблестями, выпала на меня...
Матросы, мне ли говорить вам о ваших подвигах на защиту
родного нам Севастополя и флота; я с юных лет был постоянно свидетелем ваших
трудов и готовности умереть по первому приказанию; мы сдружились давно. Я
горжусь вами с детства. Отстоим Севастополь».
25 мая 1855 года в 3 часа дня союзники начали третью
бомбардировку города. 26 мая бомбардировка усилилась, в особенности на<
Селенгинокий, Волынский и Камчатский редуты. Противник решил* любой ценой
овладеть этими укреплениями, которые открывали ему доступ к захвату Малахова
кургана, а затем и всего города. Вместе- с тем начался обстрел и бастионов
Малахова кургана. Около б часов вечера 26 мая противник бросил на штурм
указанных редутов: около 40 тысяч солдат, в том числе отборные гвардейские
части французов. Защитники же укреплений до бомбардировки имели:
всего-навсего около 850 человек, а к моменту штурма в результате понесенных
потерь на этих укреплениях оставалось не более 600 человек. Началось неравное
и беспримерное по героизму кровавое сражение.
Русские солдаты, руководимые храбрым и талантливым
генералом Хрулевьгм, не на жнзнь, а на смерть боролись на Селенгннском и
Волыноком редутах. Нахимов, несмотря на полученную в разгаре- боя контузию,
руководил матросами, оборонявшими Камчатский люнет, бон за который приняли
небывало ожесточенный характер.. Несмотря на огромный перевес сил противника,
редуты несколько раз переходили из рук в руки и были захвачены врагом только
ценою огромных потерь, да и то лишь тогда, когда в рядах защитников этих
укреплений остались буквально десятки людей.
Однако как ни старался противник развить успех и овладеть,
с одного удара укреплениями Малахова кургана, он так и не добился этого.
Малахов курган удалось отстоять.
Чтобы поднять личный престиж, главнокомандующие английской
и французской армиями начали готовиться к новой, еще более сильной
бомбардировке и к всеобщему штурму.
Очередная бомбардировка города с суши и меря началась 5
июня 1855 года и продолжалась до 3 часов утра G июня, а затем внезапно
начался штурм русских укреплений.
Русские матросы и солдаты под руководством Нахимова и
генерала Хрулева огнем и штыковыми контратаками отбили в продолжение дня
девять штурмов французов и несколько штурмов англичан.
Моряки пяти кораблей огнем своих орудий громили резервные
полки французов г. прикрывали от неприятельского флота подступы с моря.
Русские одержали птлную победу над превосходящими силами
противника. Потерн французов и англичан в этот день составили больше семи
тысяч человек, из них убитыми около 2,5 тысячи человек и 4.5 тысячи ранеными.
За храбрость и руководство по отражению штурма 6 июня
Нахн- моз был представлен к денежной награде. К удивлению начальников.
вручавших ему указ о награде и поздравивших его, он заявил: «Да на"что
мне аренда ? Лучше бы они мне бомб прислали».
27 июня 1855 года противник начал усиленную бомбардировку
третьего бастиона, которая продолжалась с неослабевающей силой и 28 нюня. В
этот день во время осмотра укреплений третьего бастиона был смертельно ранен
в голову руководитель обороны Севастополя адмирал Нахимов. 30 июня Нахимова
не стало.
Он погиб смертью храбрых на том же бастионе, где были
убиты Корнилов и Истомин.
1 июля проститься с любимым адмиралом потянулись вереницы
людей. Отдать последний долг адмиралу шли его старые сослуживцы, адмиралы и
офицеры флота, генералы и офицеры армии, матросы; среди них немало было
таких, которых па протяжении многих лет Нахимов знал лично; с руководителем
защиты города шли проститься жители Севастополя.
Борьба за Севастополь продолжалась с неослабевающей силой
и после смерти Нахимова.
Начиная с 7 августа, бон с каждым днем принимали все более
ожесточенный характер. Бомбардировки, штурмы и кровавые стычки не
прекращались. Противники ввиду крайне затянувшейся войны, колоссальных
потерь, понесенных ими в борьбе за Севастополь и быстро нараставшего
общественного недовольства войной в их странах поставили на карту все и
стремились во что бы то ни стало овладеть Севастополем.
27 августа 1855 года начались последняя-бомбардировка и
повсеместный штурм полуразрушенных укреплений Севастополя. Ценою огромных
потерь защитники города в этот день все же продолжали отбивать одни штурм за
другим.
Однако сведения, поступившие в штаб главного командования
с передовой линии, говорили о том, что держать дальше Севастополь при
сложившихся обстоятельствах не было возможности: слишком велики были
преимущества неприятеля и слишком ничтожны силы защитников города,
испытывавших к тому же острую недостачу боеприпасов и артиллерии. И
главнокомандующий князь Горчаков, незадолго до этого сменивший Меншикова,
решил отдать приказ: взорвать укрепления и склады Южной стороны, вывести
уцелевшие войска на Северную сторону и оставить разрушенный Севастополь.
Выполняя этот приказ, уцелевшие после кровазого сражения
27 августа войска по наведенному мосту перешли с Южной на Северную сторону.
Воздух потрясали оглушительные взрывы, производившиеся русскими на своих
укоеплениях. Защитники города оставили Севастополь на 349-й день обороны.
Превращенный под руководством Нахимова и его ближайших
соратников в неприступную крепость Севастополь, несмотря на 11-месячную
осаду, так и не капитулировал перед врагом.
Бросив главные силы против Севастополя, противник
предпринял одновременно операции на Балтике, в Белом море и на Тихом океане.
Героические балтийцы отразили нападения врага на Аландские
острова. Гаигут, Свеаборг, Кронштадт. В этих сражениях русские впервые
применили новое оружие — мину, изобретенную русским ученым Якоби. На «русских
минах подорвалось несколько военных кораблей противника. Потерпев неудачу,
неприятель нынужде» был отказаться от своих намерений захватить Кронштадт и
нанести удар по Петербургу.
Большие неудачи постигли противника и на Белом море. В то
время Россия не имела здесь военно-морских сил. Пользуясь этим, вражеский
флот пытался овладеть Соловецкими островами и прорваться к Архангельску.
Встретив ожесточенное сопротивление русских и здесь, вражеская эскадра
позорно бежала.
|