|
|
О сравнительном значении
полеводства в частновладельческом хозяйстве отдельных районов России мы можем
судить отчасти по средней величине посевной площади, приходящейся на одно
хозяйство.
Крупность этих хозяйств по посевной площади дается на
картогр. 122, из которой явствует, что нечерноземное владельческое
полеводство имеет несравненно меньшее значение, чем в черноземных губерниях.
В пределах же нечерноземной России отмечается увеличение средней посевной
площади с востока на запад. То же самое в общем и в северо-чер- ноземных
губерниях. В южно-черноземных максимальная площадь была в южноукраинских
губерниях и Бессарабии.
Те культуры, по распространенности коих можно говорить о
степени внедрения в господствующую зерновую систему элементов иных
организационных типов хозяйства, корне клубнеплоды и травы, оказываются
размещенными для владельческих хозяйств несколько иначе, чем для
крестьянских.
Картогр. 123 обнаруживает нахождение центра владельческой
корнеплодной культуры в юго-западных, малороссийских и Курской губ., т.-е. образование
их за счет сахарной свеклы. Здесь владельческое хозяйство идет по данной
культуре впереди крестьянского. Но зато в картофельном (нечерноземном) районе
губерний с максимальными процентами корне-клубнеплодов у владельцев
составляют менее обширный район, чем для крестьянского хозяйства (ср, с
картогр. 11). Район же с самым малым процентом. этой культуры у владельцев
почти тот же, что и у крестьян,, т.-е. восток, юго-восток и юг.
Таким образом, нам естественно приходится для оценки
совершенства организации земледелия перейти к рассмотрению организации
владельческого скотоводства. Но особен
ности организации скотоводства и сами по себе послужат как
показатели напряженности организации всего хозяйства в целом.
Владельческое хозяйство имеет волов свыше 10% всего
крупного рогатого стада во всей черноземной полосе; крестьянское же—только в
6 губерниях Европейской России; максимальное среднегубернское число волов у
владельцев 68%; у крестьян лишь 32%. Крестьянство по нужде практикует более
экономный способ обеспечения себя силой тяги, быстро расставаясь с воловьей
запряжкой, судя, например, по ходу дела в Новороссии за последние 20—25 лет.
Но и в коневодстве у владельцев содержание рабочих лошадей
сопровождалось содержанием гораздо большего процента молодняка, чем у
крестьян3 как об этом свидетельствует картогр. 126 и сравнение ее с картогр.
18. В то время, как у крестьян лишь одна губерния (Эстляндская) имеет свыше
15% (конского молодняка свыше года) из всего числа лошадей, для владельцев
таких губерний насчитывается 14. И почти все остальные губернии в стране
имеют этого молодняка у владельцев выше 10%. Можно бы было предположить, что
содержание конского молодняка у владельцев есть основа промышленного и,
следовательно, улучшенного коневодства, подобно тому, как мы видели выше для
крестьян в центрально-черноземных губерниях с улучшенной лошадью. Но,
во-первых, расширенное выращивание конского молодняка приходится, судя по той
же картогр. 126, кроме 6-8-ми центрально-черноземных губерний, на южные и
восточные экстенсивные районы, где интенсивное коневодство не гармонировало
бы с экстенсивным зерновым полеводством; а, во-вторых, качество лошадей в
этих районах не превышает среднего уровня, если судить по проценту лошадей с
ростом в 2 аршина и выше.
Между тем в губерниях с улучшенным владельческим коневодством
этот процент ^значительно выше: в Тамбовской губ. — 79%, Воронежской — 73%,
Нижегородской — 74 %, Харьковской — 66 %, Орловской — 65 %; сюда надо
прибавить Екатеринославскую губернию — 74%. Таким образом, только в
центральных черноземных губерниях повышенный процент конского молодняка может
свидетельствовать об организации хозяйства с положительной стороны аналогично
тому, что мы видели для крестьянского хозяйства. В подавляющем числе
остальных губерний повышенный процент обыкновенного молодняка говорит только
о менее экономном, чем было бы возможно, получении рабочей силы. Где нет
улучшенного коневодства, повышенный процент конского молодняка лишь отягощает
хозяйство, свидетельствуя об отсталости и экстенсивности организации
хозяйства.
Переходя к продуктивному скотоводству во владельческом
хозяйстве, необходимо, прежде всего, отметить, что оно играет подчиненную
роль сравнительно с тем, что имеется у крестьян. Плотность скотского
населения всех видов в целом по стране в крестьянском хозяйстве выше, чем во
владельческом. Но и эксплоатация этих животных у владельцев менее интенсивна.
Особенно важно нам отметить это для крупно-рогатого
скотоводства. Численность коров на 100 дес. по переписи 1916 г. у владельцев — 9,9 шт., а у крестьян —26,0 шт. Во всей черноземной России владельческие
хозяйства имеют менее 18 коров на 100 десятин посева, как показывает картогр.
127; у крестьян же северо-черноземных губерний имеются до 24, а юго-западных
губерний до 35 штук на 100 десятин. То же самое "и в половине нечерноземных
губерний — западных и центральных — плотность коров у крестьян выше, чем у
владельцев (ср. с картогр. 16).
Таким образом, и в известном нам районе промышленного
молочного скотоводства в нечерноземной полосе, и в области продовольственного
назначения молочного скотоводства в черноземных губерниях роль молочной
продукции в крестьянском хозяйстве по отношению к посевной площади — выше,
чем во владельческом.
Но для освещения значения и состояния владельческого
молочного крупно-рогатого скотоводства нужно отметить внутрихозяйственную его
роль, а именно отношение числа коров к населению самих хозяйств. В то время,
как у крестьян по переписи 1916 г. в целой Европейской России на 100 душ
населения приходится 20,3 коровы, у владельцев насчиты
вается их 31,8 штук, т. е. в 1^2 раза больше. Содержание
коров в количестве, превышающем размеры внутрихозяйственного потребления,
понятно в условиях развитого сбыта молочных продуктов. Но при отсутствии последнего
часть коров, оказывающаяся в избытке против собственного внутрихозяйственного
молочного потребления, должна перестать служить в качестве источников
молочных продуктов.
Насколько в этом смысле „избыточно" количество коров
на 100 душ населения во владельческом хозяйстве в „немолочной"
черноземной полосе, показывает следующее погубернское сравнение числа коров
на 100 душ населения:
Подольская губерния Киевская Бессарабская Полтавская
Черниговская Харьковская Курская Воронежская Тамбовская Пензенская Симбирская
Саратовская „ Самарская Уфимская Оренбургская Херсонская „ Екатериносл.
Таврическая Донская
Ставропольская „
Очевидно, в расширении эксплоатации коров, как источника
молока для собственного потребления, владельческое черноземное хозяйство
заинтересовано мало.
Действительно, по проценту коров в стаде владельческое
скотоводство во всей черноземной полосе, как видно из картогр. 128,
оказывается не молочным, а мясным; оно имеет коров всего 30—45%. Во многих
черноземных губерниях вледельческое стадо по проценту коров приближается к
структуре стада кочевого пастбищного хозяйства.
Сравнение области, имеющей стадо с „мясной"
структурой, у владельцев и у крестьян (ср. картогр. 23) показывает, что
крестьянское стадо во всех северно- и центральночерноземных губерниях имеет
более выраженное молочное направление, чем владельческое. Выше мы видели, что
причины этого в повышенной сумме своих потребностей в молочных продуктах, при
предположении, что сколько-нибудь развитого сбыта молочных продуктов тут не
имелось.
Таким образом, крестьянское крупно-рогатое скотоводство
должно быть признано не только, как отрасль большого количественного
значения, но и более интенсивной структуры, чем у владельцев. Только кольцо подмосковных
губерний (Смоленская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская) да
прибалтийские—характеризуются более выраженным молочным направлением у
владельцев, чем у крестьян. Но и это обстоятельство временного значения, как
результат удержания телят в крестьянском хозяйстве во второй год войны, что
мы показали выше (ср. картогр. 26).
Если же судить по структуре стада годом раньше, что
отчасти можно сделать по проценту молодняка старше года, то и в
последненазванных губерниях структура крестьянского стада не ниже, а
несколько (Московская, Тверская губ.) выше владельческого.
Доля этого молодняка старше года (по расчету на 100 коров)
у владельцев изображена на картогр. 129. Беглого сопоставления с положением
дела в крестьянских хозяйствах (ср. картогр. 24) достаточно, чтобы видеть,
насколько организация владельческого крупно-рогатого скотоводства отлична от
крестьянского. В черноземной полосе „мясное" направление выражено у
владельцев гораздо сильнее, что понятно при кормовом просторе владельческого
хозяйства.
В нечерноземной же части, в западной половине ее, сдвиг в
сторону молочного направления у крестьян сильнее, чем у владельцев.
Добавочный штрих к сравнительному уровню интенсивности
крупно-рогатого скотоводства дает картина процента молодняка до 1 года в
стаде по картогр. 130. В общем доля этого молодняка и молодняка старше года
должна бы была давать параллельные смены в пространстве. Но в
действительности (в1916 г.) у владельцев и в черноземной, и нечерноземной
полосе обнаруживаются отклонения. Для черноземных губерний оказывается, что
молодняка до 1 года у владельцев меньше, чем у крестьян. Это явление имеет
место, как видно из сравнения картогр. 130 с картогр. 26, почти во всех
черноземных губерниях. При господстве зимце- весенних отелов—это означает,
что у владельцев телится меньшая часть коров, т. е. что эксплоатация их менее
напряженна, чем у крестьян. Немного выше мы говорили о естественности этого
явления при подчиненном значении вообще крупно-рогатого скотоводства во
владельческих черноземных хозяйствах, при отсутствии молочного сбыта на рынке
и избыточном числе коров по расчету на внутрихозяйственное потребление
молочных продуктов. В нечерноземной полосе (в губерниях Новгородской,
Тверской, Ярославской, Владимирской, Московской, Смоленской, Калужской,
Рязанской) владельческое хозяйство оказалось глухо к требованию в 1916 г. увеличить срок держания молодняка — приплода 1916 г. подобно тому, как это сделали
крестьянские хозяйства. Последний факт мы лишь констатируем, не имея
возможности оценить его в пользу крестьянского или владельческого хозяйства.
Полагаем, что все сказанное о сравнительных размерах и
направлении крупного рогатого скотоводства у владельцев и крестьян позволяет
считать организацию (не технику) крупного рогатого скотоводства у крестьян
выше, чем у владельцев.
Сопоставляя все то, что говорилось об экстенсивности
организации владельческого рабочего и крупно-рогатого скотоводства в южных,
юго-восточных и восточных губерниях с повышенным процентом здесь посевных
кормовых трав, мы видим лишний раз, насколько расширенное кормодобывание не
мотивировано здесь интересами скотоводства и не является в данном случае
свидетельством интенсификации и совершенства строя сельского хозяйства.
Производительность хозяйства от расширения посева кормовых трав не
увеличится, если скотоводство по своему строю примитивно, а навоз от него на
удобрение полей не идет, и если в хозяйстве не используются громадные запасы
гуменного корма, вполне пригодного для столь экстенсивного скотоводства,
какое оказывается в черноземных губерниях у владельцев.
Еще менее развитым, по сравнению с крестьянским
хозяйством, является владельческое свиноводство. Оно менее значительно по
размерам и менее интенсивно. На 100 дес. посева у крестьян—24,2 шт. свиней, а
у владельцев—10,8 шт. В ряду других отраслей продуктивного скотоводства во
владельческом хозяйстве оно имеет несколько большое значение в 7 черноземных
губерниях, как видно из картогр. 131, изображающей численность свиней на 100
штук крупного рогатого скота.
В общем же размеры свиноводства, сравнительно с крупным
рогатым скотоводством во владельческом хозяйстве, дают ту же картину, что и в
крестьянском хозяйстве, (ср. картогр. 27). Юго-восток, восток и север имеют
наименьшие размеры для того и другого хозяйства.
Но в Полесье и Вятско-Пермском районе во владельческих
хозяйствах свиноводство не имеет такого развития и не выделяется так, как в
крестьянском хозяйстве. Что касается напряженности использования свиней, то
во владельческом хозяйстве она меньше, чем в крестьянском.
В крестьянском же хозяйстве наибольшее количество овец
приходится (по картогр. 34) на паровой район, где оно обязано отбросам
пастбищного (на пару) и гуменного корма.
Здесь оно повышает доходность зернового хозяйства,
позволяя более тщательно использовать его отбросы, но, конечно, дает большой
ущерб, содействуя удержанию позднего пара. Во владельческом хозяйстве этого
крестьянского овцевод- ственного парового района только одна (Пензенская)
губерния имеет такое сильное использование отбросов парового зернового
хозяйства; во всех же остальных паровых губерниях владельческое хозяйство не
организовало использования названных отбросов сколько-нибудь заметным
увеличением грубошерстного овцеводства.
Что же касается „залежного" мериносового овцеводства,
то оно, требуя отвода залежей и целин, — находится в противоречии с развитием
зернового хозяйства и растущей вместе с ним посевной площади, и поэтому с
ходом времени сокращается, что мы и видели выше на картине сокращения
шерстных избытков. Поэтому более значительная сохранность владельческого
овцеводства в южно-русских губерниях говорит нам еще лишний раз о большей
экстенсивности здешнего сельского хозяйства сравнительно с крестьянским. Что
касается остальных частей страны, то овце? водство у владельцев развито
слабо, в особенности во всей нечерноземной полосе и в черноземном юго-западе.
Бросается в глаза менее тщательное использование отбросов полеводства в
северо-западной нечерноземной четверти России. Объяснить только климатом и
сыростью пастбищ это нельзя, так как крестьяне этих мест умеют все-таки
поднять число своих овец (ср. картогр. 34).
Поскольку, далее, процент взрослых овец может служить
мерилом быстроты оборота животных и, следовательно, интенсивности
использования их, мы можем сказать по данным той же сельско-хозяйственной
переписи, согласно картогр. 133, что более экстенсивное использование во
владельческих хозяйствах распространяется на более обширную область, чем у
крестьян; а именно, как видно из сопоставления с картогр. 35, кроме юга и
востока, еще на северно- черноземные губернии.
На этом мы заканчиваем краткую сравнительную
характеристику владельческого сельского хозяйства по переписи 1916 г., констатируя, таким образом, что в области скотоводства количественно по расчету на 1
десятину хозяйственной площади и по интенсивности использования животных оно
уступает крестьянскому хозяйству.
Присоединяя сюда сказаннное выше об особенностях
организации земледелия во владельческом хозяйстве, мы вправе сделать вывод о
меньшей производительности десятины владельческого хозяйства сравнительно с
крестьянским.
|