|
Частушка как особый жанр получила
широчайшее распространение и в крестьянской и в рабочей среде во второй
половине XIX и в начале XX столетия. Частушка — это коротенькая, обычно
четырехстрочная, реже двустрочиая или шестистрочная песенка, в которой
запечатлен какой-нибудь один момент в жизни или переживаниях человека. Многие
частушки, как правильно указывали исследователи, напоминают по своим
особенностям моментальный снимок с яркой, типической жизненной картины.
Генетически жанр частушки связан с традиционной песенной
поэзией. Еще на грани XIX и XX вв. известный ученый, составитель крупнейшего
свода русских народных песен, А. И. Соболевский писал: «Частушки» признаются
за продукт новейшего народного творчества; но старшие их записи, в небольшом,
к сожалению, числе, относятся еще к XVIII в.»
Действительно, в сборнике первых лет XIX в. «Русские
песни, сочиненные в селе Спасском» (издан в 1805 г. в Санкт- Петербурге) встречаются короткие стихотворения-четверостишия, по характеру близкие к
частушкам.
Частушка закономерно сближается с плясовыми припевками —
старым жанром народной поэзии — и с некоторыми игровыми песнями. Но это еще
не дает основания говорить о существовании частушек как жанра в древней Руси
и в России XVIII в. Частушка от старых припевок и песенок отличается самым
своим построением: используя и развивая образность и поэтический язык
традиционной народной лирики, частушки строятся в соответствии с принципами
книжной стихотворной поэзии, утвердившимися в литературе со второй половины
XVIII в. Традиционная же песенная поэзия, как известно, существенно
отличается от книжного стихосложения тем, что не имеет системы повторяющейся
рифмовки и не следует правилам метрического строения стиха; в плясовых песнях
введение рифмы и четкой ритмики связывается с характером движений танца, а не
основывается на принципах теории книжного стихосложения. Следование законам
книжного стихосложения обнаруживается лишь в песенных переделках стихов XVIII
— XX вв.; в романсной лирике любителей песни, появляющейся в народном репертуаре
XIX в. (значительной частью этой романсной лирики в пореформенной России
делается так называемый «жестокий романс» — антихудожественные
мелодраматические песни, удовлетворяющие вкусы духовно ограниченного
мещанства); наконец, в частушках, к которым, как к «новым народным песням»,
впервые привлек внимание общественности Г. И. Успенский. В 1889 г. в «Русских ведомостях» он напечатал статью о частушках, получавших в это время все большую
популярность
Частушки как своеобразный художественный жанр, равноправный
с другими жанрами, до 60-х годов XIX в. не существовал. В пореформенной
России этот жанр был вызван к жизни изменившимися условиями. Новые темпы
жизни, активизация масс закономерно вызывали стремление быстро и активно
откликнуться на происходящее. Отзвуки современности находили место и в старой
традиционной песне, — известно, например, что знаменитая плакальщица и
исполнительница былин И. А. Федосова была и прекрасной песельни- цей; по
сохранившемуся преданию, она создала немало песен, вошедших в «музыкальный
быт» олонецких деревень. Но эта старая традиционная форма песенной поэзии не
была достаточно гибка и подвижна и не могла с необходимой остротой и
быстротой откликаться на жизнь. Жизнь выдвигала частушку как особый песенный
жанр, быстро откликающийся на событие и запечатлевающий его. Традиционная
длвя народной поэзии способность к импровизации проявилась в новой жанровой
форме.
ТЕМЫ И ГРУППЫ ЧАСТУШЕК
Содержание частушек определялось самой жизнью. Частушки по
многообразию тем и широте затрагиваемых вопросов очень близки народной песне
и другим жанрам, всесторонне отражающим личную, семейную, общественную жизнь
человека.
Основная масса деревенских частушек — любовно-лирические.
Они передаются из уст в уста, идут от поколения к поколению, шлифуются. Длительная
жизнь лирических любовных частушек вполне объяснима: они созвучны настроениям
и отношениям молодежи разных десятилетий. Но наряду с любовной частушечной
лирикой развивалась и приобретала все большее значение частушка с социальным
содержанием. В частушках пореформенного времени отражались процессы,
происходившие в капитализирующейся России. В дореволюционной частушке весьма
отчетливо звучат темы расслоения крестьянства в деревне, борьбы рабочих
фабричных поселков и городов.
Деревня, рисуемая частушкой, — уже не старая крепостная
деревня. Частушка нередко подчеркивает противоположность деревенским богатеям
нищего крестьянства. Тема социального неравенства внутри самого крестьянства
проникает и в частушки о взаимоотношениях молодежи, ее играх и развлечениях.
Личная жизнь и чувства человека оказываются в зависимости от образования в
деревне полупролетариата и зажиточной верхушки, захватывающей власть в свои
руки. В частушках девушка говорит парню, что ему нечего бахвалиться житьем —
«раздели-ко на три доли, что тебе достанется?»; она знает, что милый бедно
живет — «по неделе чаю нету, боровую травку пьет»; что новый дом еще не
говорит о богатстве, коли у милого «на столе редька да вода». Частушки
нередко говорят и о богатых женихах — девушка просит отца не глядеть «на
высокие хоромы», поглядеть на семью и т. д.
Тема отходничества, батрачества, работы в чужих людях
занимает видное место в частушечном творчестве пореформенной деревни : «В
людях-то не родненьких — хлебаешь щеп холодненьких», «Во чужих-то людях жить,
нужно каждому служить», девушке в батрачках быть, парню в городе служить —
«последний день папашеньке пашу». Отразилась в частушке рекрутчина и
солдатчина. Частушки говорят о гулянье рекрутов и о том, как осматривали парня,
устанавливали его пригодность к военной службе. Все этапы пути парня к армии
отмечены частушкой — проводы в прием, «жеребьевка», парень в приемном доме,
забриванье солдата, гулянье в последние дни и прощанье с семьей, служба в
армии. Парень в частушке, обращаясь к родным, говорит: «Поглядите, мать,
отец, нас погонят, как овец» .
Дореволюционная частушка обрисовывала характерные явления
жизни. Она рисовала общественный и семейный быт русской деревни; она
открывала и то положительное, что было в отношениях молодежи и старшего
поколения, и те отрицательные черты, которые были следствием бескультурья,
темноты и неграмотности раскрепощенного крестьянства
Частушка отразила не только процессы, происходившие в
обществе, и явления личной и семейной жизни пореформенной деревни, но и
события истории. Живо откликаясь на все происходящее, народ складывал
частушки в связи с войнами царской России, с революционными событиями.
Русско-японская война и революция 1905 г. породили разнообразные частушки, раскрывающие глубокие переживания простого народа, ре- волюционизацию сознания
народных масс. О японской войне пели:
Нынче год такой тяжелый, Японец вздумал воевать, Мне,
молодчику семейному, Идти не миновать.
В этих простых, несложных, подчас нехудожественных
четверостишиях проявлялись черты рождавшегося нового. Потому частушки и
привлекали к себе внимание передовых деятелей России. В 1909 г. А. М. Горький писал: «Пора понять, что в стране, которая еще так недавно столь величественно
всколыхнулась, — в этой стране должны быть и есть свободные, новорожденные
люди... Они, люди эти, самое ценное земли, они наша посылка в будущее. Кто
они?.. Рабочие?., и среди рабочих есть новый русский человек, и среди крестьян
и т. д. Вот они сочиняют преуморительные частушки и вот смеются над каторгой,
над своими ранами и физическими терзаниями жизни...»
Горький опыт, сатира на власть, ненависть к существующему
строю, а вместе с тем некоторая растерянность и опасения за будущее звучат во
многих крестьянских частушках предреволюционных лет, особенно периода войны
1914—1917 гг. Народ о первой империалистической войне пел:
Что ты, белый царь наделал, Царь ты белый, царь
ты Безо время войну сделал? . белый,
Безо время, без поры Что в Россиюшке наделал?
Нас на бойню повели. Молодых людей забрил,
Что наделал, Миколаша? Всю Россию прослезил. Погиб ат
Ра сея наша.
Злободневность частушек дала основание одному из
исследователей этого жанра назвать их словесным кинематографом, изображающим
жизнь народных масс.
ПОЭТИКА ЧАСТУШЕК
В основе ритмического строения частушек лежат обычные для
литературного стихосложения стопы (двусложные и трехсложные). Исполнение
частушки и под балалайку, и под гармонь, и без музыкального сопровождения
приводит к тому, что ритмическая четкость метрического стиха в ряде случаев
исчезает, заменяясь музыкально-тактовым ритмом. Значительно чаще, чем
сохранение единообразия ритма в стихах, в частушках встречаются ритмические
перебои, столкновение стоп с разными ударениями, укорачивание или удлинение
строки. Ритмическое строение стиха частушки исключительно многообразно.
Наряду с сохранением в частушках какого-либо стихотворного
размера
(ср.: Гляиь-кб, мйлёнькйй на нёбо, После неба на меня. Как
на небе тучй хбдят, Так на сердце у меня)
обнаруживаются всевозможные изменения ритма, причудливые
сочетания различных ритмических фигур. Таковы, например, частушки:
Он пришел да поздоровался, Я руку подала, — Сам&
девчонка пристыдйлася Глазком ему не повела. Сероглазый дроля мйлый, Не делай
боле так, Под мой веселы песенки Играешь кое-как! Ты сиропь, сирёночка,
Голубая веточка, До чего к дроле пристала Сёренькая кепочка.
Ритмическое богатство частушки все же можно свести к
некоторому единству. JI. Шептаев в связи с этим замечает: «Частушечная строка
имеет музыкально-тактовое измерение. В строке учитываются тактовые доли, не
совпадающие со слогами. В разных слогах строки содержится разное количество
(от 1 до 2) долей, смотря по напеву. Как правило, в строке насчитывается
восемь долей, и ритм частушки обычно определяется как восьмидолышк... Кроме
количества долей, в частушке, как и в песне, учитывается количество опорных
слогов в строке... В каждой строке частушки бывает два опорных слова в
отличие от песенной строчки, где бывает и другое их количество... На этой
ритмической основе народ создал многообразие йшие музыкально-мелодические
рисунки»
Напев и назначение частушки определяют и количество слогов
в стихе. Для лирических частушек («прогулочных» — исполняемых во время
гулянья, «посиделочных» и др.) характерно 8—16 слогов в частушечной строке;
плясовая частушка нередко бывает с укороченной строкой в 4—5 слогов или
сочетает укороченную строку с обычной:
Эх топну ногой, Да притопну другой, Чтобы милый был хорош
На гуляя вице со мной.
Четкое деление частушек на строки-стихи связано с
рифмовкой. Рифма частушек настолько разнообразна, насколько это позволяет
четверостишие. Четыре стиха частушки могут рифмоваться попарно:
Я миленочка жалею, Вспомянуть дома не смею; Где уж, где уж
вспомянуть — Боюсь в окошечко взглянуть.
Наиболее часто встречается перекрестная рифмовка
(рифмуются отдельно нечетные и четные строки, или одни четные):
Одна звездочка сияет, Как бы не было погоды
Одна на небе горит; Не летал бы белый снег.
Один дролечка мечтает, Кабы не было кровинки
Со мной речи говорит. Не ходил гулять бы ввек.
Встречаются также и другие виды рифмовки: кольцевая
(охватная) рифмовка, рифмовка трех (например: первой, второй и четвертой)
строк, рифмовка всех строк частушки:
Славушку наносят. Уж завлечь-то завлеку,
Говорят пустое! Пускай ходит за реку, —
Бабы всяко наплетут, По льду-снегу, по насту:
Поговорят да бросят. Пусть походит попусту.
Меня милый провожал У меня платочек взял\ Как платок я
отдала, — Крепко рученьку пожал.
Рифмовка отделяет один стих от другого, придает стройность
четверостишию. Во многих случаях она содействует смысловому выделению частей
частушки. В частушке чаще всего отделены по смыслу первые две строки от
вторых двух строк; с этим связано преобладание перекрестной (с обязательным
опорным рифмованием второй и четвертой строк; первая и третья строки нередко
не рифмуются) или парной рифмовки. Другие формы рифмовкц встречаются
значительно реже.
Рифмы обычны мужские (ударение на последнем слоге) и
женские (ударение на втором слоге с конца); дактилическая рифма встречается
как исключение. Полная рифма довольно редка; обычно это простые формы рифмы
(например, глагольная) или повторение гласных (реже согласных) звуков,
образующих конечные созвучия.
В частушках встречается не только рифмовка последних
слогов, но и внутренняя рифма, часто связанная с звукописью, а также
единоначатие строк. Звукопись особенно богата в плясовых частушках; в них
повторение одних и тех же звуков создает ритмическое подчеркивание,
ритмические акценты, имеющие в пляске особое значение. Таковы частушки:
Тучки в кучке, тучки в кучке, Посередке облачок. Кто же,
кто же это йде — I I а распашку пиджачок?
Повтор в приведенной частушке звуков «ч», «к», «т»,
сочетаемых с «е» и «и» (произносимых одинаково в неударных слогах),
«инструментирует» четверостишие. Так же богата инструментовка следующей
частушки (в которой она к тому же сочетается со своеобразным изменением
ритма, отвечающего пляске):
Нету Коленьки-Николеньки, Нету Колиыых речей. Охтй-ахтй,
не мог ирийтй, Не мог товарища найти.
Пример единоначатия строк, также важного в ритмическом и
смысловом строении текста, дает такая частушка:
Чтобы шали не слетали, Чтобы кисти не сплелись, Чтобы люди
не слыхали, Что мы с милым обнялись.
В приведенном примере фактически рифмуются первые и
последние слова в стихах.
Частушки, несмотря на свою краткость, нередко имеют
довольно сложное композиционное строение. Простейшая форма частушки —
повествовательная, в ней содержание объединяет все четыре строки; но обычно
третья и четвертая строки противостоят началу или дополняют и разъясняют
первые две строки. Так, начало частушки говорит:
Отворю окошечко Середнее немножечко.
О том, что видит девушка в окне, говорят заключающие
строки:
От реченьки идут двое: Колечка да Лешечка.
Противоположение частей видно в таком тексте:
Тише, тише, тишина, Еще лучше Васина,
Идет гармошка Мишина — Всю беседу скрасила.
Первые две строки могут говорить о действии, третья и
четвертая — о реакции на него:
Дроля двери отворяет, Мы с подружкой рассмеялись,
Шарфик белый в переплет. Кого ждали, тот идет.
Третья и четвертая строки нередко детализируют первые две,
имеющие характер завязки:
Я сидела у окошка, На руках больша тальянка,
Вижу: миленький прошел— На беседушку пошел.
Принцип деления частушки на две части, первая из которых
зачинает, вторая же развивает, расшифровывает, объясняет то, о чем идет речь,
— основной принцип композиции текста. Естественно, что традиционный прием
параллелизма, в котором обязательно сопоставление не менее чем двух образов,
вошел в частушку как основной композиционный принцип этого жанра. Обычно это
логический (прямой) параллелизм:
С неба звездочка упала, Улетела за леса; Вся любовь моя
пропала, — Ушел милый от меня.
Принцип деления частушки на две части собственно и
обусловил широчайшее использование в этом жанре параллелизма. Этот же принцип
привел к тому, что в частушку входит и становится обычным явлением формальный
параллелизм.
Этот прием, в котором при сопоставлении нет и попытки
установить логическую связь между сопоставляемыми образами, породил множество
частушек. Таковы многие частушки, использующие зачин «С неба звездочка
упала», но без прямой параллели к нему.
С иеба звездочка упала, Ровно я годин очка. Для кого милый
плохой Для меня картиночка.
С неба звездочка упала На сарайчик тесовой. Отдай,
миленький, колечко И нлаточек носовой.
При исполнении таких частушек объединил их запев. В
результате частушка приближалась к песне; но тождества с песней не было
потому, что содержание отдельных частушек оставалось самостоятельным.
Из формального параллелизма рождается частушечный запев,
объединяющий тексты частушек в серии. Запевы частушечных серий различны.
Традиция их сохранена и в частушках послереволюционного времени (см. серии
частушек с запевами: «Эх, яблочко...», «Я на бочке сижу...» и др.).
Частушечные серии выразили тенденции жанра к расширению
своих узких рамок. Об этом же говорит использование в частушках припева, что
тоже приводит к серийности текстов. Припев в частушке может быть различен. Он
может следовать за частушечным четверостишием и может включаться в самую
частушку, образуя в ней повторяющиеся вторую и четвертую строчки. Обе формы
припева могут объединяться, как это видно в следующей частушке:
Мы на лодочке катались, Вспомни, что было, Не гребли, а
целовались, Ну\ наверно у забыла. Забыла f ты, забыл и я, Забыли навсегда\
Выделенные строки — припев, включаемый в разные тексты.
Таким же припевом являются включаемые в частушку слова: «золотистый-золотой»,
«не качай, брат, головой», например,
Пароход плывет Анюта, Золотистый-золотой, На нем белая
каюта, Не качай, брат, головой.
Частушечные серии, образованные некоторыми типами запева
или припевом, выделяются также особой мелодией, на которую частушка поется; в
этих случаях сама серия получает название по запеву или по словам припева
(см. «Золотистый- золотой», «Сирень цветет», «Яблочко» и т. д.). Напев,
однако, и сам по себе и по какой-либо особенности исполняемых на него текстов
может явиться признаком, по которому выделяется данный тип частушек. Так
выделяется по напеву (а часто и по тексту) «Подгорная» («Как подгорную
плясать надобно уменье...»), «Матаия», знаменитые двустрочные «страданья»
(«Хорошо страдать у пруда, далеко ходить оттуда»; и ряд других.
Выделяя главные типы композиционного строения частушек,
следует отметить также тип монологический и диалогический. Частушка этого
типа представляет обращение к кому-либо или передает чей-либо разговор.
Такова, например, частушка, передающая диалог влюбленных:
— Ах, ты, ягодка ты мой, Все корят меня тобой.
— Дорогая, я не рад, Самого меня корят.
или частушка — обращение к матери:
— Ты, родима матушка, Побереги без батюшка; Ты на
брата не гляди, Поутру рано не буди.
Форма разговора или монолога позволяет в частушке
обрисовать отношения тех, о ком идет речь. Эта форма ведет к драматизации
исполнения частушек. Исполнение лирических или плясовых частушек несколькими
певицами по очереди дает возможность ввести серийность текстов несколько
иного рода, чем это бывает в частушках, объединяемых общим запевом, припевом
или мелодией. В этих случаях серия образуется в результате обращения поющих
друг к другу или к гармонисту. Монологическая форма часто используется как
начало — «заставка» — пения частушек. Поющие по очереди девушки в таких
случаях обращаются к гармонисту с просьбой о чем- либо или характеризуя его
самого и его игру.
Гармонист какой хороший, Сердце беспокоится. Разрешите,
гармонист, С вами познакомиться.
Не хотела я плясать, Не хотела выходить, — Гармонист какой
хороший, Ему надо угодить. Гармонисту на гармошку Брошу розовый платок, —
Играй, Ваня, веселее, Играй, аленький цветок.
После группы частушек-обращений к гармонисту обычно
следуют частушки разного характера и содержания. Завершается цикл частушек в
таких случаях, нередко, благодарностью гармонисту.
Эх, спасибо тебе, Ваня, За хорошую игру, Я плясать больше
не буду, Петь я больше не могу.
Вот спасибо тебе, Ваня, Хорошо ты нам играл, А еще тебе
спасибо — Ты игру не изменял. Вот спасибо тебе, Ваня, Вот спасибо два
раз&: За хорошую игру И за черные глаза.
Вариации обращений к гармонисту и благодарности ему за
игру очень многообразны.
Форма диалога в исполнении частушек также создает особую
их группировку: частушки исполняются как разговор между поющими девушками.
Выразительные примеры разговора частушками приведены в книге 10. М. Соколова «Русский фольклор».
— Дорога подружка Катя, Ты скажи мне свой секрет:
Как с залеткой расставалась, Сердце билось или нет?
— Дорога подружка Женя, Я скажу тебе одной:
Когда с залеткой расставалась, Сердце билося волной.
— Подошла я к быстрой речке, Встала на коленочки:
Скажи, речка, два словечка, Что делать мне, девочке?
— Отвечает да мне речка: «Милая товарочка, Уважай,
так не изменит Дорогой забавочка».
— Уважать я не согласна, Расхорошенькой ты мой.
Пускай т&я уважает,
К&я бегат за тобой
Композиционное строение и группировка частушек, как видно,
в ряде случаев ведет к своеобразию в построении и расположении текстов при их
пении. Сохраняя самостоятельное значение, каждое четверостишие может быть
связано с другими темами, образами, содержанием. Однако в подавляющем
большинстве случаев частушечные двустишия и четверостшлия независимы друг от
друга и исполняются как отдельные, связанные между собой только общим напевом
песенки. Лучшие из песенок-частушек независимо от того, взаимосвязаны они или
нет, — образны, подлинно поэтичны.
В частушках часто использованы сравнения. Сравнения в
отдельных случаях повторяют параллелизм:
Какая острая пила — Как пила крушит, пилит,
В елочку впилилася, В елочку впилилася, —
Какая глупая была — Так мое сердце болит,
В мальчика влюбилася. В мальчика влюбилася.
Параллелизм и сравнение в приведенных текстах имеют общие
образы (приведенные частушки отчасти совпадают и словесно: ср. вторые и
четвертые строки). Но гораздо чаще образное сравнение частушек независимо от
параллелизма («Пускай миленький походит, как лиса за белочкой»; «Как на небе
тучки ходят, так на сердце у меня»; «Как туман падет на землю, падет серая
роса, так с печали помутились мои серые глаза» и т. д.).
Широко используются в частушках метафоры и метафорические
выражения. Частушка говорит о «березке, всем ветрам покорной»; девушка
желает, «чтобы милого ударило в тоску», о парне говорится: «пусть посохнет
зимушку». Иногда на метафорическом образе строится вся частушка целиком.
Во чужих людях живу, ГГо востру ножику хожу, Гнется ножик
во дугу; Я потрафить не могу.
Нередки в частушке и метонимические образы. Так, говоря о
парне, увлекающем девушку, частушка упоминает о его одежде.
Все ребята в картузах, А мой милый в кепке. Проклятая
кепка Завлекает крепко.
Часто встречается в частушке традиционная для народного
творчества гипербола. Например: девушка будет любить милого, пока «в морюшке
до донышка не высохнет вода»; вспоминая о встрече с милым, о свидании,
девушка признается, что он «сколько звездочек на небе, столько раз поцеловал»
и т. д.
Различные приемы образности, разные средства поэтического
языка при создании частушек делают этот жанр коротких песенок выразительным и
точным в обрисовке художественного образа, в создании картин живой действительности.
Богатая образность при лаконичности текста типична для лучших образцов жанра.
Именно это и заставило А. М. Горького в 1934 г. обратить внимание молодых писателей на частушки. А. М. Горький писал: «Я предлагаю молодым
литераторам обратить внимание на «частушки» — непрерывное и подлинно
«народное» творчество рабочих и крестьян. Много ли мы найдем в частушках
проиинциализмов, уродливых местных речений и бессмысленных слов? Отбросив в
сторону подражания частушкам, сочиняемые свободомыслящими мещанами и
скептически настроенными путниками, мы увидим, что частушки строятся из
чистого языка, а если иной раз слова у них сокращены, изменены — это делается
всегда в угоду ритму, рифме»
|