|
|
В 40-х годах XIX в. общественная
борьба прогрессивных сил с реакционными вступала в новую стадию. Развиваются
революционно-демократические взгляды, являющиеся идеологическим выражением
крестьянского революционного движения в крепостнической России. Виссарион
Григорьевич Белинский (1811 — 1848) явился первым выразителем идей
революционной демократии. Из работ В. Г. Белинского для науки о народном
творчестве паиболынее значение имеют четыре обширные статьи 1841 г. об издании сборника Кирши Данилова и других сборников народного творчества. В этих статьях он
рассматривает отдельные произведения народного творчества и излагает свои
основные положения о фольклоре. Из других статей Белинского, содержащих
высказывания по проблемам фольклора, надо упомянуть «Литературные мечтания»,
рецензии на брошюру Вепе- лина «О характере народных песен славян
задунайских», на книгу И. Боричевского «Повести и предания славянских
племен», на диссертацию П. И. Костомарова «Об историческом значении русской
народной поэзии», одиннадцатую статью о Пушкине, «Письмо к Гоголю» (помимо
перечисленных работ, ряд. других статей и рецензий Белинского также содержит
ценные замечания о народной поэзии).
В 30-х и 40-х годах проблемы роли народа в истории, а
вместе с тем народности культуры, искусства и литературы становятся основными
проблемами, освещение которых определяет решение всех жизненно важных вопросов.
Значение проблемы народности прекрасно подчеркнул в своих работах Белинский.
Он выдвигает критерием ценности произведения его соответствие интересам и
нуждам народа, выражение в нем «личности народа». В статье «Общий взгляд на
народную поэзию и ее значение» Белинский прямо пишет о значении народности
для культуры, литературы, вообще искусства. «Народность есть альфа и омега
эстетики нашего времени... Выражение «Народный поэт» это то же, что
превосходный поэт. Всякая поэзия только тогда истинна, когда она народна, т.
е., когда она отражает в себе -личность своего народа» Этот взгляд на
народность был сформулирован В. Г. Белинским только в 40-х годах, когда он
встал на позиции философского материализма и пришел к
революционно-демократическому пониманию действительности. Но глубокий интерес
к проблеме народности и понимание значения ее для общественной мысли
проявляются уже в первых работах Белинского.
Постановка проблемы народности тесно связана с вопросом,
как понимать «дух народа», какие черты народного характера считать основными.
Понимание «духа народа» Белинским было прямо противоположно пониманию его
славянофилами и сторонниками официальной народности. Под «духом народа»
Белинский понимал идеологию крестьянства, непримиримую «с идеологией
господствующих классов. Отсюда и различие понимания и оценок народного
творчества, выражающего идеологию народа. То, что славянофилы считали
исконным, подлинно народным, Белинский отвергал, как отвергал самую идею
братской любви и содружества помещика и крепостного крестьянина. Белинский
видел, что народ поет и рассказывает не только то, что соответствует его
миропониманию и отвечает его интересам. В репертуаре народа много отсталого,
есть чуждые ему произведения, которые собственно и дают основание ,для ложных
заключений. Белинский вполне основательно утверждал: не все, что поется
народом, народно, но все, что ненародно, используется консервативной наукой
для создания искаженного образа русского народа.
В противоположность идеалистическим теориям В. Г.
Берлинский в 40-х годах защищал положение о том, что поэзия народа
обусловлена исторической действительностью, определяется его настоящим и
прошлым, не может рассматриваться отдельно от его жизни. «Присовокупите ко
всему, — писал Белинский, — медленное, тяжкое испытательное историческое
развитие Руси: междоусобия и темное владычество татар, которые приучили
русского крестьянина считать свою жизнь, свое поле, свою жену и дочь, и все
свое скудное достояние чужою собственностью, которая ежеминутно готова отойти
во владение первого, кто с железом в руке, вздумает объявить на нее свое
право..- Далее, кровавое самовластитель- ство Грозного, смуты междуцарствия —
все это так гармонировало и с суровою зимою, и с свинцовым небом холодной
весны и печальной осени, и с бесконечностью ровных и однообразных
степей... Вспомните быт русского крестьянина того времени,
его дымную, неопрятную хижину, так похожую на хлев, его поле, то орошаемое
кровавым потом своего владельца, то пустое, незасеянное, или затоптанное
татарскими отрядами, а иногда и псовой охотой помещика... Если и этого мало,
прочтите Котошихина, — и вам все будет ясно и без комментарий» Если учесть,
что в замечаниях Белинского о татарском иге, о псовой охоте боярина, и всем
прочем, помимо напоминания о прошлом, был также и намек на бесправие
крестьянина в условиях крепостного права, смысл и значение сказанного великим
критиком выясняется вполне.
В народной поэзии, впитавшей в себя историю народа, есть
прелесть и красота, покоряющая каждого человека. В. Г. Белинский писал: «В народной,
или естественной, поэзии есть нечто такое, чего не может заменить нам
художественная поэзия... И образованный русский... поклонник Моцарта и
Бетховена, не может защититься от неотразимого обаяния однообразного,
заунывного и удалого напева нашей народной песни...» . Так высоко ценя
поэзию народа, Белинский видел в ней и много недостатков, «уродств».
Недостатки, как и достоинства народной поэзии, порождены жизнью народа.
Уродства в искусстве народа, утверждал Белинский, не
существуют извечно, не появляются с рождением народной поэзии в незапамятные
времена; они вносятся в народную поэзию той действительностью, в которой
живет народ.
В. Г. Белинский выдвинул, таким образом, принцип
критической оценки фольклора, противостоящий безудержному восхвалению его,
получившему распространение уже в первой половине XIX столетия. Этот принцип
Белинский обосновал анализом условий жизни крестьян в феодальной и
крепостнической Руси.
Исходя из действительного положения крестьян и истории
русского государства, Белинский характеризовал и основные' черты народа,
выраженные в его творчестве. Характеристика Белинского прямо противоположна
славянофильской.
Как и многие его предшественники, В. Г. Белинский отмечал
в творчестве народа мотивы грусти. Он находил их прежде всего в лирической
поэзии. Народ поет о своей жизни, и песня его правдива; песня так грустна и
заунывна, она нередко дышит таким чувством отчаяния и ожесточения, что
потрясает слушателя. «Грусть русской души имеет особенный характер: русский
человек не расплывается в грусти, не падает под ее томительным бременем, но
упивается ее муками с полным
сосредоточением всех духовных сил своих. Грусть у него не
мешает ни иронии, ни сарказму, ни буйному веселию, ни разгулу молодчества:
это грусть души крепкой, мощной, несокрушимой. Все, что могло бы обессилить и
уничтожить другой народ, все это только закалило русский народ...»
Уже эта характеристика песенной лирики подчеркивает
отнюдь.не кротость и терпение, а стойкость, силу сопротивления, иронию,
молодечество народа, выраженных наиболее ясно в былинах, о которых Белинский
писал: «Нельзя не признать необыкновенной исполинской силы, заключающейся в
них жизни, хотя эта жизнь и выражается, по-видимому, только в материальной
силе» .
Народная поэзия раскрывает и другую сторону характера
русского человека — его сопротивление порабощению, протест против гнета. Из
всего былевого эпоса Белинский особенно выделяет новгородские былины, считая
их вершиной эпического творчества русского народа. Новгород для Белинского —
город воли и свободолюбия. В таком восприятии Новгорода и новгородского веча,
самого быта средневекового торгового города имела место несомненная
идеализация. Подобная трактовка Новгорода, как символа свободы и вольной
жизни, служила пропаганде идеи законности и справедливости восстания против
угнетения. С этим несомненно связано выдвижение Белинским на первый план
новгородских былин, в которых он подчеркивает их общественное значение и
высокую красоту.
Наряду с этим В. Г. Белинский подчеркивает особое значение
в русском фольклоре казачьих и разбойничьих песен, как поэзии той же воли,
того же протеста против угнетения. В. Г. Белинский не случайно называл
разбойничью лирику «удалыми песнями». Белинский высоко оценивал народные
песни о расправе разбойников с боярами-воеводами (см. «Усы»). Стихийный
социальный протест народных масс был естественным ответом на угнетение.
«Существование «удальцов»,— писал В. Г. Белинский,— не было улегитимировано
правительственной властью, но было улегитимировано общественным мнением... В
подобных явлениях нет ничего унизительного для национальной чести, ибо в них
виновато неустройство и шаткость общественного здания» .
Таким образом, стремление русского народа к воле и
свободе, его протест против угнетения Белинский выявлял на материалах народного
творчества. Эти черты он противопоставлял искаженному славянофилами и
сторонниками теории официальной народности образу русского народа.
Противостояло их трактовке и утверждение В. Г. Белинским
безразличия русского народа к вопросам религии. Если консервативные и
реакционные круги заявляли об исконной православное™, христианской сущности
«народа-богоносца», то Белинский, опираясь на произведения народного
-творчества, говорил об отрицательном отношении крестьян к духовенству,
напоминал пословицы, непочтительно отзывающиеся о боге, святых, об иконах
(«не годится молиться, годится горшки покрывать» и др.), и заключал, что в
отсутствии глубокой религиозности, может быть, и сказывается возможность
огромного будущего русского народа. Особенно выразительно эти мысли высказал
В. Г. Белинский в своем знаменитом письме к Н. В. Гоголю.
В фольклористических высказываниях Белинского особое место
занимает вопрос о соотношении народного творчества и литературы. В. Г.
Белинский подчеркивал, что народное творчество — искусство «детства
человечества». В мифе и в народном сказании человек на заре развития выражает
свои чувства, рисует свои представления. Фольклор, таким образом,
предшествует литературе, но не исчезает с ее появлением и развитием. В этих
суждениях Белинского несомненно проявлялся его взгляд на историческое
развитие явлений искусства и литературы. Задумав написать серию статей по
истории литературы, В. Г. Белинский предполагал начать ее с разбора народного
творчества, с тем чтобы затем перейти к рассмотрению литературы. Вопросы
связей и соотношения развитой литературы и фольклора Белинский разрешал менее
четко и порой ошибочно. Не отрицая в принципе обращения литературы к народной
поэзии, он считал, что использование писателями сюжетов и образов фольклора
не только ограничивает возможности современной поэзии и прозы, но и
возвращает литературу к начальным примитивным формам творчества. Белинский
решительно восставал против «простонародности» (т. е. ложной народности,
которая, по его мнению, выражается, в частности, в использовании фольклора),
против любования жизнью народа с ее отсталостью и темнотой. Этот взгляд
заставил В. Г. Белинского решительно осудить и сказку о Коньке-горбунке П.
Ершова и сказки А. С. Пушкина. Белинский явно принижал значение народного
творчества, когда заявлял: «Одно небольшое стихотворение истинного
художника-поэта неизмеримо выше всех произведений народной поэзии, вместе
взятых!» Правда, эти высказывания были полемически направлены против
критиков, которые восхваляли народное творчество, с тем чтобы опорочить
произведения передовой литературы. Но, тем не менее
эти суждения имели отрицательное значение, насаждая
пренебрежительное отношение к художественному творчеству народа. Ошибочные
суждения — частности в высказываниях о фольклоре В. F. Белинского и не имеют
большого значения в его научном наследстве. Статья В. Г. Белинского явилась
первым в русской фольклористике специальным исследованием, посвященным
народному творчеству, показавшим органические связи фольклора с действительностью.
|