Русское народное творчество

Раздел: Русская история

Централизация Русского государства отразилась в народном творчестве не только созданием песен и сказаний, повествующих об исторических событиях в жизни народа, но и появлением новых образов и изменением поэтических особенностей фольклора. Народное творчество Московской Руси воспринимает и сохраняет былинный образ Киева — синонима русской земли. Былевые образы и темы пользуются любовью народа; их используют во вновь создаваемых произведениях, творчески разрабатывают. Но наряду с этим рождаются новые образы, обобщающие современность. Особенно значителен среди них образ Москвы, Московского царства. Этот образ создается и в литературе и в фольклоре. Одна из популярных сохраненных и в наше время в устном исполнении исторических песен XVI в. — песня о взятии Казани — говорит о начале Москвы. Иван сударь Васильевич царицу казанскую привел в крещеную веру, а с царя Симеона снял царскую корону, царский костыль в руки принял — «и в то время князь воцарился и насел в московское царство, что тогда де Москва основалася, с тех пор и великая слава»

Та же тема основания Московского царства звучит и в песне о Грозном и его сыне. Грозный царь похваляется на пиру, что он повывел измену из Пскова, из Новгорода, из самой каменной Москвы; в каменной Москве воцарился:

Царя Симёыа под мир склонил, Снял с царя порфиру царскую, Привел я порфиру в каменну Москву, Крестил я порфиру в каменной Москве, Эту порфиру на себя положил, После этого я стал Пресвитер-Царь, Грозный царь Иван Васильевич! 

Тема наследования Москвой знаков царского достоинства и возвеличения Москвы, как сердца государства мира, разрабатывалась уже литературой XV в. (см. «Сказание о князьях Владимировых», «Повесть о Вавилонском царстве» и др.). Но в народной поэзии эта тема полноценно была развита только в XVI столетии.

Москва, как синоним Руси, Русского государства, значится и в песнях так называемого «смутного времени»; в песне-плаче Ксении Годуновой, в которой въезд в Москву Григория Отрепьева воспринимается как покорение им Руси; в песне о въезде Филарета в Москву, отождествляющей Москву и Русь (см. начало песни: «Зрадовалося царство Московское и вся земля святорусская...» — записи для Ричарда Джемса) и др.

Существенные изменения внесла историческая действительность и в самый образ правителя Русского государства. Утверждение абсолютной власти московского царя приводит не только к созданию образа Ивана Грозного в исторических песнях, в преданиях, сказках и легендах, но и к тому, что черты самовластного правителя Московского царства переходят на образ киевского князя Владимира, делая его грозным владыкой богатырей, сурово и самовластно расправляющимся с ними  . Разные жанры фольклора Московской Руси и прямо и косвенно испытывают воздействие исторических процессов. Внешняя и внутренняя политика Москвы отражается в народном творчестве. Историческая песня, значительно более конкретно приуроченная к отдельным событиям, чем былины, становится как бы поэтической летописью государственной жизни. Записи позднейшего времени сохранили многие произведения, перечень которых показывает, как обширна была сюжетика, порожденная историей Руси XVI—XVII столетий. XVI век:

«Взятие Казани», «Походы Ермака по рекам и взятие им Казани», «Взятие Астрахани», «Смерть царицы Настасьи Романовны», «Женитьба Грозного на Марье Темрюковне» («Кострюк»), «Набег крымского хана Давлет-Гирея», «Грозный под Серпуховом в 1572 г.», «Осада Пскова польским королем», «Ермак приходит к Грозному царю», «Иван Грозный убивает сына», «Смерть Грозного и плач по нему», «Награда казаков реками»; XVII век: «Отравление и смерть Михаила Васильевича Ско- пина-Шуйского», «Песня-плач Ксении Годуновой», «Григорий Отрепьев и Марина Мнишек сели на Московское царство», «Поп Емеля и воры», «Прокопий Ляпунов, его заключение и смерть», «Воцарение Михаила Романова», «Приезд Филарета в Москву», «Земский собор при Алексее Михайловиче», «Царь Алексей под Ригой», «Убийство казаками князя Карамышевского», «Осада Соловецкого монастыря», «Взятие казаками Азова», «Азовское сидение», «Смерть Алексея Михайловича», «Степан Разин и сын», «Степан Разин и казачий круг», «Походы разинцев», «Взятие разницами городов по Волге» (Гурьев, Астрахань и др.), «Казнь разницами воеводы», «Вещий сон о судьбе Разина», «Побег Разина из тюрьмы», «Разин и Яковлев», «Выдача Разина Москве», «Казнь Степана Разина», «Плач разинцев»  .

Перечисленные песни не исчерпывают всех сюжетов исторической песенной поэзии XVI—XVII вв.; это только наиболее известные и значительные песни, отразившие события истории. Среди них, однако, нет произведений, связанных с рядом важнейших событий жизни народа. Так, в песенной поэзии тте сохранились, например, произведения о Минине и Пожарском (известны только исторические предания и легенды об освобождении от шведско-польской интервенции).

Но даже такие пробелы не мешают признать, что внешняя и внутренняя политика Московской Руси богато и разносторонне отразилась в исторической песенной поэзии, создавшей образы выдающихся деятелей — Ивана Грозного, Ермака, Степана Разина.

Эти исторические образы — главные в исторической поэзии XVI—XVII вв.; остальные (М. В. Скопин-Щуйский, Годуновы, Григорий Отрепьев и др.), несмотря на всю свою яркость и завершенность, менее значимы. Песни о Грозном утверждают единую целеустремленность действий царя и человека из народа (см. в песне о взятии Казани—действия пушкаря и Ивана Васильевича; в песне о Кострюке — защиту Москвы простым кулачным бойцом, пришедшим по зову Грозного). В песнях о Ермаке, и в еще большей мере о Разине, созданы образы казачьих атаманов, неотделимых от казачьей массы. Образ народа обрисовывается песенной и сказочной поэзией XVI— XVII вв., сопоставляемый или сливаемый с героическим образом исторического лица. В фольклоре XVII столетия наблюдается знаменательное явление. Появление образа простых людей в исторических произведениях приводит к взаимному пополнению сюжетного и образного состава жанров исторической и лирической песни. Этот процесс свидетельствует о том, что в сознании создателей фольклора зарождалось понимание исторической значимости произведений о событиях жизни, общественном и семейном быте самих народных масс — о том, что было, собственно, главным предметом повествования народной лирики. Только вследствие этого лирическая песня, в которой рассказывается о жизни крестьянства, угнетенных масс, могла стать исторической песенной поэзией. Это было не оскудением народного творчества, исчезновением исторической песни, а новым этапом в истории русского народного творчества.

Начало этого нового этапа приходится на XVII в., и первые исторические песни, включавшие элементы поэтики народной лирики, связаны с восстаниями крестьян XVII столетия

Отражение исторических событий и лиц в песне, продолжающей традиции поэтики народной лирики, делается обычным явлением со времени восстания Разина. В исторической поэзии второй половины XVII в. по сравнению с исторической поэзией предшествующих веков образ народных масс — нрин- ципиально новый. Известно, что в древнем русском эпосе трудовой народ персонифицировался в образе богатыря, побеждающего вражеские полчища в единоборстве. Развитие классовых противоречий в XVII в., приводящее к массовым народным восстаниям, вызвало к жизни новые сюжеты и образы фольклора, обусловленные исторической действительностью Московской Руси.