|
|
Сказки о животных — очень древний
вид народного эпоса. Но дошли они до нас преимущественно не в первоначальной
форме, а в виде народной сатиры, выводящей людей под видом разных животных, и
особых сказок для детей. Использование образов животного эпоса для
иносказания о пороках людей, о злоупотреблении в общественных делах, о
недостатках действительности, как показывает древнерусская литература (см.
повести о Ерше Щетинникове, о Куре), имело место еще в средневековой Руси.
Возможности такого использования давала устойчивость изображения отдельных
зверей, наделение их качествами, свойственными людям, уподобление животных
человеку. Зверь, рыба и птица представали обобщенными носителями
положительных или отрицательных свойств, воспринимались как символы — типы
человеческого общества. Например, лиса представлялась воплощением хитрости и
коварства, заяц — трусости, волк — грубой свирепости, сочетаемой с глупостью,
коршун и ястреб — хищности и насилия, орел и сокол — благородства и мужества,
ерш — увертливости и хитрой ловкости, щука — злости и хищности и т. д. Образы
животного эпоса тождественны символике животного мира в песенной поэзии,
былинах; исторических песнях. Известная былина о птицах и зверях, характеризующая
социальный строй и положение разных слоев общества в древней Руси , в
трактовке образов животного мира полностью совпадает с сатирическими сказками
о животных, обличавшими действительность. Значение образов отдельных
животных, птиц, рыб в большинстве случаев сохраняется и в других сказочных
жанрах (см., например, в сказке о хитрой науке); исключение составляют
сказки, включающие образы благодарных животных — среди них есть и волк, и
лиса, и щука, и многие другие, и все они верно служат сказочному герою: не
только спасают его от грозящей беды, но даже воскрешают его, спрыскивая
мертвой и живой водой, когда он лежит в темном лесе — чистом поле, убитый
родными братьями.
Характерны сатирические сказки животного эпоса, обличающие
неправедный суд: о ерше, о птичьем суде. Сказка о ерше рассказывает, как
ершишка-плутишка всех обманул и от праведного суда чистым ушел. Сказка о
птичьем суде говорит о кукушице-горюшице, вдове горе-горькой, кормившей
детей; ворона разорила гнездо кукушицы и побила детей; кукушица пожаловалась
в суд; ворону наказали, да и кукушиду не помиловали — заодно выпороли за то,
что у нее денег не было.
Значение социальной сатиры имеет сказка «Кот на
воеводстве» («Бурмистр сибирских лесов»), рассказывающая, как громким
ворчаньем, фырканьем, и мяуканьем кот испугал сильных, но глупых лесных
зверей, воеводил над ними, а они приносили ему в дар всякую животину.
Сатирическому осмеянию подвергались и отрицательные
явления в повседневном быту: глупость, болтливость, вздорность и т. п. (см.
сказку о «Курочке-рябе» и др.).
Сатирические сказки животного эпоса рассказывались во
взрослой аудитории и детям. Но были и специальные детские сказки о животных.
Сюжеты этих детских сказок чрезвычайно просты, композиция отчетлива,
несложна. Эти сказки, собственно, и являются основным циклом животного эпоса.
Они рассказывают о проделках зверей, об их взаимоотношениях и о том, как
человек нередко побеждает даже сильного зверя. Особую популярность среди
сказок русского животного эпоса приобрели сказки о лисе, которая учит волка,
как ловить рыбу хвостом, ложится на дорогу и притворяется мертвой и этим
вводит в заблуждение старого крестьянина, выгоняет зайца из лубяной избушки,
сама съедает мед, а уверяет волка, что мед съел он, умудряется спастись от
потопа и от пожара (в пожаре она обгорела, рыжей стала, один кончик хвоста
белый остался) и т. д. Широко известны также несложные сказки «Терем-теремок»
(приходят звери к «теремку», спрашивают, кто в нем живет, остаются в нем жить
и т. д.), «Коза лупленая», жалующаяся, что ее не кормят, хотя наедается до
отвала, и другие, подобные им.
Русские сказки о животных, как можно видеть, разнообразны
по сюжетам и образам. Но сопоставление репертуара животного эпоса у русских и
у других народов показывает, что в русском сказочном эпосе сказки о животных
менее богато представлены, чем в эпосе многих зарубежных и советских народов
(в частности, в украинском и белорусском эпосе).
Как правило, сказки о жипотных невелики по размеру.
Композиционное построение их очень простое. Часто встречается прием
многократного повторения одного и того же действия. Описывается, например,
гстреча животных: сначала одного зверька с другим, затем эти двое встречаются
с третьим, потом три зверька встречаются с четвертым и т. д. Иногда один
зверек встречается по очереди с разными зверями, превосходящими друг друга
силой. Иной раз повторение действия дается с постоянным нарастанием (по
формуле: 1,1 + 1,1 + 1+ 1 и т. д.).
Такой композиционный прием лежит в основе построения
сказки «Терем-теремок». Близок к нему прием сказки о козе лупленой, в которой
находим многократность изображения одинакового повторяющегося действия
(каждодневное возвращение козы домой).
Многократность действия часто бывает связана с повторением
словесных формул (в виде диалога или какой-либо реплики). Словесная формула
повторяется столько раз, сколько повторяется и само действие. Так построена
сказка о зайце, у которого лиса отняла лубяную избушку: заяц встречает разных
зверей, они спрашивают, кто зайца обидел, заяц отвечает, звери пытаются выгнать
лису, лиса пугает их; выгоняет лису петух.
Некоторые сказки о животных строятся цеиевидно
(кумулятивное построение) с нарастанием действия подобно знаменитой сказке о
репке.
Очень часто среди сказок о животных встречаются формы
диалогического повествования (прозаического или песенно- стихотворного),
когда само действие по существу занимает очень небольшое место, а основное
внимание уделяется диалогу отдельных животных.
Простота и в то же время разнообразие построения сказок о
животных является одной из причин того, что дети любят эти сказки, они
занимательны и легко доходят до детского сознания.
|