Русское народное творчество

Раздел: Русская история

Бытовые сатирические сказки и анекдоты еще дальше отстоят от стиля традиционной волшебной сказки или сказки о животных, чем сказки авантюрно-новеллистические. В некоторой мере эти сказки можно сблизить со сказками-новеллами, поскольку бытовая тематика характерна и для того и для другого жанра. Спецификой сатирических сказок и анекдотов является гротескный характер образов, пародийное изображение положений, осмеяние недостатков и пороков. Бытовая сатирическая сказка и анекдот по специфике изображения действительности принципиально не отличаются друг от друга. Их отличие можно видеть скорее всего в том, что анекдот повествует в сжатой лаконичной форме только об одном каком- либо случае (содержит один эпизод), тогда как бытовая сатирическая сказка включает ряд в сюжетном отношении нередко самостоятельных эпизодов, связанных одним персонажем и общей идеей.

Основным содержанием этого сказочного жанра является, следовательно, бытовая и социальная сатира. Глупость, неряшливость, лень, неуменье работать, вздорность, неприспособленность к труду, чрезмерное франтовство и прочее подвергается осмеянию и нередко осмысляется, как пороки, в особой мере свойственные людям господствующего класса. Среди сказок такого рода выделяются компактные группы сказок о пошехонцах (нарицательное название сказочных глупцов) и сказки о барах и попах, с особой остротой развертывающие социальную проблематику, выдвинутую жизнью XVIII—XIX вв.

Сказочные пошехонцы — это набитые дураки; даже случайная встреча, случайный разговор обыкновенного разумного человека с пошехонцем заставляет удивляться его глупости и смеяться над ним.

Прохожий человек видит, что пошехонцы тащат корову на крышу дома, и спрашивает, для чего они это делают. Оказывается, что на крыше дома выросла трава, и для того, чтобы скормить ее корове, пошехонцы решили втащить корову на крышу.

Пошехонцы едут в лодке; когда они замечают, что на дне лодки появилась вода, они, чтобы не замочить ног, выпрыгивают за борт прямо в реку.

Подобных анекдотических сказок и анекдотов о глупцах великое множество. Высмеивая глупость, сказка утверждает разум человека. Осуждению подвергаются глупые, упрямые люди — народная сказка говорит, что глупость и упрямство неразъединимы и связаны со многими другими отрицательными качествами. Глупец считает себя умнее всех. Он нередко презирает труд — «ему бы только на печи лежать да щи хлебать». Неуменье и нежеланье работать и является основой для проявления глупости. Отношение к труду, таким образом, становится мерилом человека, его разумности, его достоинств и недостатков. Как естественное развитие народной сатиры, в крепостнической России создаются сказки и анекдоты, о тех, кто, занимая господствующее положение в обществе, презирал труд, и, не умея работать, владел крестьянами, или даже не имея крепостных, жил чужим трудом, заставлял мужика на себя работать. В крепостнической России создается и начинает занимать в сказочном эпосе господствующее положение бытовая сатирическая сказка о барине и о попе.

Сатирические сказки о барах имели особенно острое звучание в условиях крепостной деревни. Такие сказки, рассказанные на селе, в дворницкой и людской барской усадьбы, не только вызывали смех, но разжигали чувство ненависти и презрения к эксплуататорам. Барыня и барин, которые измываются над крепостными, выдумывают всякие глупости, не знают, чем заняться и что сделать, лишь бы почуднее было. Их образы — сатирические, гиперболизирующие глупость, порожденную презрением к труду и возвеличением безделья. Бары, утверждает сказка, — злобные, бездельные, развратные глупцы, но им дана власть над жизнью, над судьбой тех, кто работает, кто все создает. Несомненно, в сатирических сказках про бар отражалось критическое отношение к существующему строю, отражался в какой-то мере даже протест народных масс. То, что мужик оказывается всегда умнее барина, всегда удачливее его, что мужик побеждает или заставляет барина сделать так, как надо, а не как хочет барин, являлось не только выражением надежды на конечную победу над барином, но и выражением глубокой уверенности в свои силы, в свою сметку, в то, что истинным носителем разума является именно мужик. Сказка в этом отношении перекликается с известной пословицей: «Мужик сер, да у него ум не волк съел».

Для того, чтобы обрисовать образ барина или барыни, сказка создавала и оригинальные, неизвестные ранее сюжеты, и использовала сюжеты популярные, иногда международные. Но, обращаясь к международным сюжетам, вводя их в жанр бытовой сатирической сказки, создатели сказок резко изменяли их характер. Сказка «Сердитая барыня», как выяснилось еще в полемике Б. М. Соколова и Ю. Поливки , использует известный сюжет водевиля с переодеванием действующих лиц (в сказке солдат дает сонные капли барыне и совершенно похожей на нее жене сапожника и во время сна меняет их местами; проснувшуюся барыню сапожник «учит ремнем», барыня делается доброй и разумной; солдат вновь дает сонные капли и возвращает барыню и жену сапожника по домам. Но водевильный сюжет теряет свойственную ему забавную шутливость. В русской сказке он приобретает значение сатиры на бар. Самое начало сказки — «Жила-была барыня и до того сердитая,

никому житья не было...» — вводит в характеристику барыни. Сказка рассказывает, как она бьет по щекам старосту, как изводит крепостных. Поэтому самая перемена местами барыни и жены сапожника не является простой водевильной шуткой, а приобретает значение возмездия барыне за то зло, какое она творила. Так называемый международный сюжет получает специфическую разработку в условиях крепостной деревни, подчиняясь основной проблематике сатирического эпоса и вводя в повествование один из главных образов народной сатиры.

Народные сказки о барах многочисленны и сюжетно разнообразны Столь же богаты сказки о попе, образ которого во многом сходен с образом барина  .

Поп тоже глуп, развратен, честолюбив и корыстолюбив; он — жулик, вор, взяточник, предатель, даже убийца. «Поп готов на все, увидев денежку» (ср. пословицу: «Попа и в рогоже узнать: у батьки свои ухватки»). О попе и в сказках и в пословицах говорят: «жеребячья порода». Многие сказки подчеркивают, что нравственность, которой должно было отличаться духовенство, не свойственна ему. Популярна сказка о верной жене и о попах-любовниках.

Поп, архиерей и дьякон пытались соблазнить жену одного крестьянина. Во время церковной службы поп подговаривает крестьянку, чтобы она его приняла в отсутствие мужа. С этой же просьбой обращаются к ней дьякон, а затем и дьячок. Умная женщина назначает им свидание так, что каждый из них, приходя к ней в дом, пугает пришедшего ранее. Неудачников- любовников она заставляет сначала сесть в бочку с дегтем, а затем запирает в сундук с перьями. Муж крестьянки везет сундук с попами на базар — «продавать чертей». Он открывает там сундук и выпускает попов, обмазанных в дегте и обваленных в пуху и перьях. В таком виде «длинногривые черти» бегут по всему базару, а за ними несутся крики, смех.

Скупость — также характерная черта и барина и попа. Сказки о попе и батраке рассказывают, как поп работников голодом морил и как от него сбегали все работники, — не могли справиться с поповской жадностью и хитростью. Но нашелся такой работник, который все-таки на своем поставил и попа перехитрил (см., например, сказку, как поп работника сразу завтраком, обедом и ужином кормил). Народная сатирическая сказка всегда противопоставляет попу умного мужика, верную жену, хитрого, ловкого батрака.

Сказки о глупом попе, о жадном попе в ряде случаев касаются и церковной службы. Народное творчество вскрывает

отношение к церковной службе как к проформе, которую попы совершают по обязанности. Никакого благоговейного чувства к церковной службе у попа и у дьякона нет — говорит народ. Откуда же тогда в народе взяться этому благоговейному чувству? Сказка «Похороны козла» рассказывает, как поп за деньги по христианскому обряду «вонючего козла похоронил», а архиерей попа даже обругал, почему он козла «маслом не соборовал».

Поп не только торгует христианской верой и церковью, дурача народ, он готов совершить преступление, используя суеверие крестьянина. Узнав, что крестьянин нашел клад, поп надевает шкуру и рога козла и в виде черта приходит к окну крестьянской избы, требуя чтобы крестьянин отдал ему деньги. Поп получает эти деньги, но — тут в сатирическую сказку вплетается легендарный мотив — жадный завистливый поп на всю жизнь остается в козлиной шкуре: она в наказанье за жадность приросла к его телу.

Даже если поп добр, его доброта проявляется по-глупому. Сказка о добром попе говорит, что этот поп так хорошо говорил о муках грешников после страшного суда (кончины мира), что все прихожане заплакали. Попу стало их жалко, и он утешил их, сказав, что все это враки.

Ко всему, что о попе рассказывается, сказка добавляет, что он еще и неграмотен. Потому и службу в церкви он часта служит не по священным книгам, а вынося решето и считая & нем дыры (см. сказки, пародирующие церковную службу). Но неграмотность и неспособность отслужить обедню не мешает попу обирать крестьян. Сказка отмечает это и, пародируя интонации богослужения, заставляет попа спрашивать: «Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окно, не идет-ли кто, не несет ли что»

Утверждая, что «поп не охоч до труда», сказка и пословица говорят: «Попы — трутни, живут на плутни» 2.

Мир глупцов, наделенных различными недостатками и пороками, а главное не умеющих работать или презирающих труд, обрисован народными сатирическими сказками и анекдотами. Бытовая и социальная сатира сосредоточивает внимание на тех представителях господствующих слоев общества, которым в феодально-крепостнической России противостояло крестьянство. Барин и поп в сказках даны как обобщенные сатирические типы, которые порабощают в силу своего положения крестьян, но крестьяне побеждают их в силу своего превосходства и в отношении ума, сметки, и в отношении морали и этики—

всего, что естественно и закономерно порождается здоровой трудовой жизнью народа.

Бытовые сатирические сказки и анекдоты в большинстве случаев немногословны, тяготеют к сжатому, короткому повествованию. Сближаясь с обычным рассказом, они избегают включения деталей, излишнего описания подробностей. Сжатость повествования вовсе не означает поэтической бедности. Язык сатирической сказки и анекдота точен и прост; следовательно, для него характерен отбор тех или других слов и выражений. Особенно ощутимо это в диалоге, построение которого в бытовых сатирических сказках и анекдотах служит раскрытию основных образов. Так, в сказках о попе противоположность образов попа и батрака выявляется также различием строения их речи. Их речь не индивидуализирована, т. е. она свойственна не одному только этому попу или только этому батраку; она характеризует тип попа и тип батрака народной сатирической сказки. Поп в сказках о попе и батраке двуличен: он думает извести батрака, а в обращении с иим ласков. Его речь тоже ласковая, мягкая, елейная. К батраку, которого он ненавидит, хочет убить, которого морит голодом, заставляет непосильно работать, поп обращается: «Ну, свет...», «а ты, голубчик...» и т. д. Елейной, вкрадчивой речи поиа русской сказки противостоит речь батрака, нарочито огрубленная, резковатая, подчеркивающая, что батрак не верит попу, не любит его, говорит ему правду в глаза.

Так же типизирована речь барина и крестьянина в сатирических сказках. Крестьянин говорит простым, грубоватым языком, близким языку батрака антипоповских сказок. Зато речь барина зачастую представляет собой пародию на речь образованного человека. В реплики барина вводятся «умные» слова, употребляемые совсем некстати. В сказках, рассказанных на северных и среднерусских окающих диалектах, часто в речь барина вводится утрированное оканье.

Диалог главных действующих лиц, в бытовой сатирической сказке и анекдоте занимающий основное место, является одним из значительных средств поэтической словесной характеристики ведущих образов.

Выдвигая на первый план сжатость и простоту повествования, развивая диалог, как средство раскрытия образов и обрисовки сказочных положений, жанр бытовой сатирической сказки и анекдота иногда сохраняет отдельные элементы поэтики и композиции, встречаемые в других жанрах сказочного эпоса. Так, в отдельных случаях бытовая сатирическая сказка вводит традиционный сказочный зачин «жили-были», но наряду с иим (и чаще) начинает сказку непосредственно с изложения действия. Шутливая присказка иногда добавляется к сказке как концовка ее; но чаще традиционная сказочная концовка отсутствует. Прием троекратности (обычно троичности лиц и троичности действий — например: три попа или поп, дьякон, дьячок, и соответственно с этим повторение одного и того же действия три раза) часто встречается в сказках этого рода (см. «Старик Осип и три попа», о попах соблазнявших верную жену, «Похороны козла» и др.), но в анекдотах этот прием отсутствует. Не характерны для этого сказочного жанра метафоры, сравнения, постоянные эпитеты, которые обычны для других жанров сказки.

В условиях крепостной России (да и после реформы 1861 г.) антикрепостническая и антиклерикальная сказки получили широкое распространение. Острота социальных характеристик выдвигала их на первый план. Мотивы бытовых и социальных сатирических сказок оказывают воздействие на разные жанры народного творчества; они связаны с пословицами и загадками, с сатирической песенной лирикой, они проникают в сказки о животных, в волшебные, бытовые, авантюрные и новеллистические сказки. Нередко герой авантюрной сказки — ловкий и умный солдат — оказывается положительным героем антибарской или антипоповской сказки. В волшебной сказке старинный враг, например девятиглавый змей, заменяется либо барином, либо царем, либо попом-чернокнижником. В сказках о животных рассказывается о том, как лиса делается исповедницей, и за образом ее отчетливо виден образ попа. Волк оказывается лесным барином и т. д.

Сатирические элементы проникают в разные жанры сказок. Но соприкосновение этих жанров с бытовой сатирической сказкой отнюдь не разрушает самостоятельности и большого художественного значения других сказок. Жанры сказок образуют единое целое — богатое и разнообразное сказочное творчество народа, выразившего в многочисленных вымышленных, необычных историях свои представления о том, каким должен быть человек, к чему он должен стремиться, а вместе с тем давшего оценку действительности, отразившего отношение к ней.