|
|
Загадка — иносказательное описание
какого-либо предмета, данное обычно в форме вопроса. По определению
Аристотеля, загадка — хорошо сформулированная метафора. Это определение имеет
в виду только один, наиболее древний вид загадок — метафорических и
аллегорических, в которых явления природы, окружающая действительность часто
уподобляются действиям или поведению человека, или же характерные признаки
предмета называются словами, обычно не применяемыми к данному предмету («Поле
не меряно, овцы не считаны, пастух рогат» — небо, звезды, месяц; «Сорок
одежек — все без застежек» — кочан капусты). Подобные загадки, как особый
жанр народного поэтического творчества, возникли в глубокой древности, — они
были порождены условиями жизни первобытного общества. Основой их явилась
общественно полезная трудовая деятельность людей, в процессе которой человек
накапливал опыт н познавал мир. Замысловатый вопрос, требующий ответа,
тренировал сообразительность и отражал формирующееся на основании
практического опыта уменье сравнивать и сопоставлять явления окружающей
действительности. Это, собственно, и объясняет, почему загадывание загадок
вошло в обряд испытаний человека, достигающего зрелости (обряд инициации).
Уменье говорить загадками и разгадывать их осознается как признак сметки,
ясности ума человека, его догадливости и мудрости. С развитием верований,
загадки, вследствие их иносказательности, вводятся в магический, религиозный
обряд. Загадки утверждаются как один из элементов обряда и религиозной
литературы (например, в средневековых апокрифах) потому, что иносказательность
их языка и образов отвечала за-прету называть священные предметы своими
именами. Одновременно иносказательность загадок получала распространение как
зашифрованный язык, употребляемый в политической и общественной деятельности
людей. Свидетельства о таком использовании загадок имеются в русской
письменности; в летописи, например, записано, что во время военного похода
Ярослав Мудрый переговаривался загадками со своими сторонниками во вражеском
лагере через лазутчика. Иносказательный язык, широко использующий приемы
обозначения предметов, обычных для загадок, становится тайным языком,
сохраняется и в XVIII и в XIX вв. В литературе он, например, отражен в
разговоре Пугачева с ямщиком в «Капитанской дочке» А. С. Пушкина.
Все эти виды и формы использования загадок и их языка не
заслоняют основного назначения замысловатых вопросов, требующих отгадывания.
Основным назначением загадок остается тренировка догадливости людей и
использование их как средства развлечения.
Особую группу загадок представляют загадки, построенные не
на смысловом, а на звуковом образе. Чаще всего это звукоподражательные
загадки. Загадка этого рода стремится подбором соответствующих звуков
передать выстрел из ружья, удар топора, палкой и т. п. Об охоте с ружьем на
медведя, например, загадывали: «Пошел я на топ-топ-ту, взял я с собой
трах-тах-ту, съел бы меня топ-топ-ту, если бы не трах- тах-ту».
Звукоподражание вводится и в загадки, содержащие
общеупотребительные слова. Так, в загадку о тканье вводится несколько
измененное слово «бердо», обозначающее часть ткацкого стана, причем повтор
этого слова имитирует шум, производимый в процессе тканья: «Вверх бурды, вниз
бурды, по тем бурдам вели бурды». В загадке о молотьбе звукоподражание
предшествует иносказательному обозначению отмолоченного зерна: «Потату!
Потаты! Токату—Токаты! А яички ворохом несутся!». В этой загадке одно из
звукоподражательных слов в своей основе содержит название места, где
производится молотьба — ток.
В загадке, использующей различные виды и формы
звукоподражания, звуковой образ содержит отгадку — в этом специфика данной
группы загадок, очевидно по происхождению такой же древней, как загадки,
построенные на метафоре.
Своеобразно строятся загадки, использующие тайные языки,
властности принцип добавления слога, одной из разновидностей тайного языка.
Речь такого тайного языка не заменяет одних слов другими, она сохраняет
обычные разговорные слова, но к каждому слогу добавляет еще один.
Загадки такого рода часто соединяют добавление слога с
искажением слова. В загадке «Два-ста рогаста, четыре-ста хода-ста, один-стын
хтырок, два-ста ухтышка» добавление слога «ста» сочетается с выдуманными
словами «хода» — ноги, «хтырок» — хвост, «ухтышки» — уши, часть которых
крайне отдаленно связана с заменяемыми обычными словами.
Загадки, использующие тайные языки и вводящие в этот
фольклорный жанр принципы их построения, особенно трудны для отгадывания, так
как не содержат ни в словесном, ни в звуковом образе ключа для отгадки.
Помимо метафорических и аллегорических загадок (или загадок,
в своих истоках связанных с ними), с течением времени появились другие виды
жанра. Известны арифметические (счетные) загадки и загадки шуточные.
Арифметические загадки дают обычно одну цифру и указывают
соотношение с ней других величин, которые надо определить. Одной из самых
известных загадок такого рода является загадка, требующая назвать количество
гусей, пролетевших в стаде: «Летело стадо гусей, навстречу им один гусь. —
Здравствуйте 100 гусей! — Нет, нас не сто гусей; если бы нас было столько, да
еще столько, да еще полстолька, да еще четверть столька, да еще ты, гусь,
тогда бы было сто гусей. Сколько было гусей?». Ответ — 36 гусей. Такие
арифметические загадки по количеству занимают довольно скромное место в общем
репертуаре. Возникли они, несомненно, значительно позднее метафорических
загадок. Не лишено вероятности предположение о книжном происхождении этой
разновидности жанра.
Еще более поздними следует признать шуточные загадки,
которые появились как пародирование жанра, т. е. тогда, когда появилось и
развилось отношение к загадкам как к забаве, развлечению, шутке, когда
ослабло ощущение значительности познания через них свойств окружающей
природы. Многие шуточные загадки построены на обманчивом звучании вопроса —
«От чего утка плавает?». Слияние в устном произношении слов «от чего» воедино
(«отчего») дает другой смысл вопросу. Поэтому ответ: «от берега» звучит
неожиданно.
Обычно такая шуточная загадка строится с расчетом запутать
того, кто отгадывает. Примером подобной загадки может быть известная шутка:
«А и Б сидели на трубе; А упало, Б пропало, что осталось?». Введение «и» в
начало загадки может истолковываться различно: «и» может быть понято, как
союз или как буква, такая же, как другие («А, И, Б сидели на трубе»).
Возможность двойного истолкования «и» позволяет признать неправильным любой
из двух ответов.
Целая группа шуточных загадок подчеркивает некоторую
произвольность в пользовании иносказательными образами, допускаемую в
традиционных загадках. Загадки этого рода, пародируя жанр, строятся на
подчеркнутой несвязанности вопроса и ответа.
В быту получили более или менее широкое распространение
все перечисленные виды загадок. Но наибольшую художественную и познавательную
ценность имеет основной вид их — загадки-метафоры, загадки-аллегории.
СОДЕРЖАНИЕ И ФОРМА ЗАГАДОК
Загадка по своей тематике всегда связана с реальным
«вещным» миром, окружающим человека. Почти нет загадок на
отвлеченно-философские темы и это объясняется тем, что, иносказательно
описывая предмет или явления, исходя из реальности, пользуются сопоставлением
или сравнением, которые позволяют найти предмет по сходству или по смежности
конкретного образа или определяют целое по указываемым типичным деталям. Даже
в тех сравнительно редких случаях, когда в загадках ставились и решались философские
вопросы, обычны конкретность, земной характер образа, приводящего к отгадке
или к ответу на вопросы. Так, отвлеченная тема борьбы правды и кривды
реализовалась в образе белого и черного зверя (или нтиц), борющихся друг с
другом; классовый и сословный состав феодального общества представлялся
связанным с телом первого человека — Адама, — от частей его тела пошли царь,
бояре, крестьяне и т. д. Этот тип загадок и вопросов о мире и мироздании
получил преимущественное распространение в средневековой религиозной
литературе и жанрах фольклора, связанных с ней (апокрифы, жития, патериковая
новелла, духовный стих, легенда); в самом же фольклорном жанре загадок он не
популярен.
Если и встречаются в загадках отвлеченные темы, то обычно
иного характера, чем темы сотворения мира, образования его, социального
устройства, абстрактных представлений о чем-либо, трактуемые в
религиозно-философской литературе-. Народ создал довольно многочисленные
загадки о дне и ночи, об их чередовании, об отрезках годового счета времени,
невидимом, но ощущаемом ветре, о тепле и холоде и т. п. Следует оговориться,
что отвлеченность тематики подобных загадок весьма относительна. Все, о чем
говорит такая загадка, хотя и не имеет зрительно осязаемого образа, но весьма
ощутимо. Со всем этим человек так или иначе соприкасается в своей тру->
довой деятельности. Это — элементы реального мира, который окружает
крестьянина. В загадках они принимали зримые образы живых существ или
осязаемых предметов. О приходе ночи крестьянин говорил: «Черная корова весь
мир поборола»;
о ветре — «Не птица, не зверь, как побежит — на коне не
догонишь»; о зиме и лете — «Братец в белом, братец в зеленом, живут друг
против друга, в гости прийти не могут» и т. д.
Основной тематический круг русских народных загадок связан
с трудом, жизнью, хозяйством крестьянина. Труд в поле и дома,
сельскохозяйственные орудия, предметы, связанные со скотоводством, охотой,
рыболовством ИТ. п., являются содержанием обширного раздела загадок, многие
из которых имеют чрезвычайно широкую известность. Например: «Маленький,
горбатенький все поле проскакал, домой пришел, под крышу спать пошел» — серп;
«Ходит щучка по заводи, ищет щучка тепла гнезда, где бы щучке трава густа» —
коса. Сюда же включаются загадки о выращиваемых в полях и на огородах злаках,
корнеплодах, различных овощах («Вырос в поле дом полон зерном, стены
позолочены, ставни заколочены. Ходит дом ходуном на столбе золотом» — рожь;
«Без окон, без дверей, полна горница людей» — огурец; «Сидит бабка,
растрепала заплатки, кто ни глянет, всякий заплачет» — лук; «Посредине двора
стоит золотая голова» — подсолнух).
Загадки о диких зверях, домашних животных, о птицах
примыкают к загадкам о жизни и труде человека, так как не только изображают
внешний вид зверя или говорят о повадке его, но иногда определяют, чем важно
в хозяйстве животное, какое значение имеет охота и т. п. Исследователи
правильно отмечают, что почти не встречаются загадки о зверях, птицах,
домашних животных вообще — загадка говорит о конкретной породе или виде птиц,
об определенном животном или звере (гусь, курица, лошадь, овца и т. д.),
образно, хотя и иносказательно, изображая его (гусь: «Белые хоромы, красные
подпоры»; корова — «Стоит копна посреди двора, спереди вилы, сзади метла»;
козел — «Стоит дед над водой, трясет бородой»).
Огромное количество загадок создано о предметах домашнего
обихода, о посуде, обо всем, что глаз видел в избе, во дворе, на улице, на
задворках (ковш — «Утка в море, хвост на берегу», чугун — «Черный конь машет
в огонь»).
Даже беглый перечень наиболее разработанных и популярных
тематических групп загадок показывает, что замысловатые вопросы, требующие
догадливости, уменья понять иносказание, сосредоточивают внимание на
предметах и явлениях реальной жизни. В ней загадки черпают и образы,
отождествляемые или сопоставляемые с тем, о чем спрашивают.
Загадки содержат и внешнее обозначение предмета или
явления и активное, действенное отношение человека к нему. На это с полным
основанием указывала советская исследовательница загадок, составившая большой
сборник их, М. А. Рыбни- нова Она писала: «Не созерцание и не наблюдение
издали дает загадка, а тот производственный опыт, в котором предметы
сталкиваются с человеком и взаимодействуют» . Обобщая производственный опыт,
народ создал много загадок о работе, о процессе труда. Таковы: «Пять бросают,
пять собирают, сами не едят, сыты бывают» (руки пахаря); «Сквозь стену нить
тяну, давай возьму, еще потяну, всю стену пройду (пилят пилой); «Сивые кони в
голбце скачут» (крупу толкут; голбец — припечье, со ступеньками для входа на
печь) и т. д.
Современные исследователи загадок (М. А. Рыбникова, И. М.
Колесницкая и др.) убедительно показывают, что в загадке изображается не
только внешний вид предмета. Для народной загадки характерно, что она не
останавливается только на внешней стороне изображаемого, а берет явление,
предмет, живой организм в целом, разносторонне, выделяя ту или другую сторону
или деталь в нем и его существовании, которая типична и может открыть, о чем
идет речь. Загадки останавливают внимание на изготовлении или происхождении
предмета: «Был я накопан, был я натопан, был я на пожаре, был я на базаре;
меня купили — людей кормили; стар стал — пеленаться стал; помер — выкинули в
поле — там меня зверь не ест и птица не клюет» (горшок); «И варят, и валят, а
есть не едят» (валенки); «Сначала билися да колотилися, потом резалися да
сросталися, в конце белы руки брали, наверх тела одевали» (рубашка изо льна)
и т. д. Они говорят о том, какое назначение в повседневной жизни имеет
предмет, чем он полезен, как применяется: «Железный нос в землю врос, роет,
копает, землю поднимает» (плуг); «Летят гуськи, дубовые носки и говорят:
«Тат-лат, тат-лат» (цепы).
Откликаясь на все явления жизни, загадки, пользуясь
иносказаниями, характеризуют представителей разных социальных слоев общества.
Когда они говорят о представителях эксплуататорских классов, образы их
окрашены иронией. Так, о духовенстве загадка спрашивает: «Кто с живого и с
мертвого дерет?». Священники были обязаны носить бороду, а как одежду — рясу,
напоминающую женскую одежду. Загадка иронически замечает: «Спереди мужик, а
сзади баба». О службе в церкви и о попе, с кадилом, загадка говорит: «В
ельничке густом, во бе- резничке частом кобель машет хвостом?».
Особенности формы загадок зависят от ставящейся ими
задачи— узнать, определить неизвестное. В силу этого исполнение загадки
требует участия двух или более человек: один говорит иносказание, остальные
расшифровывают его. Это придает загадке двучленность построения: загадка —
отгадка. Отгадка проста, лаконична; загадка же содержит художественный образ.
По существу, загадка-отгадка дается в вопросно- ответной форме, хотя в самом
тексте вопрос может и не формулироваться, а лишь предполагаться (например:
«Над бабушкиной избушкой висит хлеба краюшка; собака лает, достать не может»
— месяц). Обязательность вопросно-ответной формы загадки-отгадки определяла
иногда встречающееся диалогическое построение иносказания («Криво-лукаво,
куда бежишь?— Зелено-кудряво, 1ебя стерегу» — изгородь и сад). Обычно же для
загадки краткое описание с использованием разнообразных приемов обозначения
загадываемого.
Основной прием описания в загадке — метафора (уподобление
по сходству). Метафора загадок, в какой-то мере подразделяя мир на созданный
человеческим трудом и существующий независимо от человека, вместе с тем
объединяет его воедино, показывая природу через предметы, созданные руками
человека и раскрывая крестьянский быт и труд через образы природы. Явления
природы, животный и растительный мир метафорически уподобляются предметам
быта, действиям человека; предметы же домашнего обихода, орудия труда, оружие
и многое другое, создаваемое самим человеком, обозначаются метафорой, взятой
из природы, из мира животных и растительности. Так, радуга превращается в
коромысло: «Крашеное коромысло через реку свисло», луч солнца — в мост:
«Протянулся золот мост длиною десять верст», гром становится ржаньем лошади:
«Гнедой жеребец на весь мир ржет», коса — щукой: «Щука шла, леса свела, горы
подняла» (коса скосила траву, сено в копнах) и т. д.
Наряду с собственно метафорическими загадками встречаются
такие, которые используют другие приемы иносказания. Распространен прием
описания признаков предмета или явления без называния его. Таковы известные
загадки: «Два кольца, два конца, посередке гвоздь» (ножницы), «На земле
лежит, речь говорит: кабы я встала — до неба достала» (дорога) и др. Описание
может выделить только некоторые (или один) наиболее характерные признаки; в
таком случае загадка строится, как узнание общего по частному. Например:
«Носит шпоры, а верхом не ездит» (петух), «Ползун ползет, иглы несет» (еж),
«С бородой родился, никто не удивился» (козел). Своеобразной вариацией приема
указания на признаки предмета без названия его является прием исключения
сходных признаков: «Черен да не ворон, рогат, да не бык, шесть ног без копыт»
(жук), «Летит, а не птица, воет, а не зверь» (ветер), «Зубы есть, а есть не
умеет» (борона).
Образ в загадке создается также путем олицетворения
предмета; в таких случаях о предметах домашнего обихода, об орудиях труда и
т. п. говорят, как о живом существе, подобном человеку. Так, о топоре
загадывают: «В лесу кланяется да стучит, домой придет — спиной к избе стоит»,
о горшке: «Никто не таков, как Иван Будаков: сел на конь и поехал в огонь».
Олицетворение предмета обычно достигается тем, что
упоминание о человеке из загадки исключается, и то, что он делает посредством
предмета, обрисовывается как действие самого предмета.
Наделение неодушевленных предметов свойствами человека,
приписывание им действий людей позволяет выделить важную, часто определяющую
сторону загадываемого — какую роль играет предмет в жизни человека, как он
используется в домашнем обиходе и в трудовой деятельности.
Часто образ создается путем обозначения того, как человек
использует загадываемое. Так, загадка «По горам, по долам ходит шуба да
кафтан» имеет в виду барана и овцу, мех и шерсть которых шли на верхнюю
одежду. Загадки этой группы раскрывают практическое, хозяйственное назначение
скота, зверей, птиц, предметов.
Перечисленные (и некоторые другие) виды иносказания
основаны на образном раскрытии загадываемого. Особой формой загадок является
вопрос о свойствах и качествах явлений и предметов, выраженный в
сравнительной или превосходной степени. Загадки такого рода не содержат
ничего, что могло бы натолкнуть на отгадку; они выясняют понимание людьми
сущности наблюдаемых явлений, их оценку. Художественная образность в
загадках-вопросах отсутствует («Что быстрее всего?» — ветер, иногда — мысль;
«Что слаще всего?» — сон и т. д.);. простым вопросом они испытывают ум и
сообразительность человека. Загадки-вопросы нередко включаются в сказки как
прием испытания мудрости (см., например, сказку о беспечальном монастыре, в
которой царь испытывает мудрость игумена, загадывая ему загадки).
Иносказательная образность, краткость, афористичность в
известной мере сближают загадку с пословицей. Но пословица содержит в себе
раскрытие заключенного в ней художественного образа. В загадке же образ и
расшифровка его разделены вопросом-ответом. В отношении поэтического языка,
характера ритмики, рифмовки, загадка совершенно сходна с пословицами.
Загадки, как и пословицы, сочетают трехсложные и двухсложные стопы и вводят
элементы стихотворной метрики в ритм обычной разговорной речи. Рифмовка в
загадках, пожалуй, еще чаще встречается, чем в пословицах. Исследователи
загадок уже неоднократно отмечали, что из двух с половиной тысяч загадок
сборника Д. Садовникова «Загадки русского народа» не найдется и двух с
половиной десятков неритмичных и нерифмованных. Звукопись в загадках еще
более разработана, чем в пословицах: в ряде загадок она приобретает характер
звукоподражания, звуковой образ организует загадку и является основой для ее
отгадывания. Те же параллелизмы, сравнения, символы, эпитеты, синекдохи и т.
п., какие обычны в пословицах и поговорках, встречаем и в загадках; и в
пословицах и в загадках они являются средством создания художественного
образа и раскрытия мысли.
Народная загадка создавалась веками. Она сохранилась в
быту как самостоятельный жанр народного творчества, вошла в песенные и
прозаические жанры фольклора.' В песнях и сказках герои и героини загадывают
и отгадывают загадки, и это.характеризует ум, сметку персонажей. Например, в
сказках загадывают загадки мудрая девушка (сказки о мудрой деве), крестьянин
и барин (тема глупого барина и умного мужика), помещик и хитрая девушка
(«Девка-семилетка»). В народной песне девушка и парень загадывают друг другу
загадки, отгадывают их; отгадывание загадок, как рассказывает песня,
утверждает решение о браке между девушкой и парнем. В свадебный и зимний
календарный обряд загадка включена как один из элементов испытания мудрости
играющих или совершающих обряд. В свадебной игре, например, загадки
загадывают дружке, чтобы проверить, насколько он догадлив, расто- ропен,
ловок, изобретателен и проворен, чтобы, убедившись в сметливости и
догадливости дружки, можно было ему доверить невесту.
Загадки, живущие самостоятельной жизнью и вошедшие в
песенные и сказочные жанры фольклора, а также в календарный и семейный обряд,
представляют собой своеобразный жанр народного творчества; он неизменно
вызывает к себе интерес иносказательностью изображения реального мира.
СБОРНИКИ ПОСЛОВИЦ И ЗАГАДОК
С и м о н и П. Старинные сборники русских пословиц,
поговорок, загадок и пр. XVII—XIX ст., выи. I—II. СПб., 1899 (Сб. Отдела
русск. яз. и слов. АН, т. LXVI, JV° 7).
Собрание 4291 древних российских пословиц (приписывается
профессору Моск. ун-та А. Барсову). Печатано при Моск. университете в 1770 г.
Снегирев И. М. Русские народные пословицы и притчи. М.,
lS'tS.
Снегирев И. М. Новый сборник русских пословиц и притчей,
служащий дополнением к собранию русских народных пословиц и притчей, изданных
в 1848 г. И. Снегиревым. М., 1857.
Д а л ь В. И. Пословицы русского народа. М., 1861 (и др.
издания).
И ллюстров И. И. Жизнь русского народа в его пословицах и
поговорках, изд. 3-е. М., 1915.
Садовников Д. Н. Загадки русского народа. Сборник загадок,
вопросов, притч и задач. СПб., 1875 и др. издания.
Рыбникова М. А. Загадки. М.—Л., Academia, 1932.
|