БАЛТЫ

люди янтарного моря

Мария Гимбутас

 Около XVIII века до н. э. произошло значительное улучшение качества обработки бронзы в Западном Прикарпатье и восточноальпийской зоне, но производство металла распространялось в Балтийском регионе медленно. В отношении металлургии он оставался периферийным, видимо, потому, что по всему региону от Балтийского моря до Руси не было местных источников меди. Развитие культуры обработки металлов зависело исключительно от импорта из Центральной Европы к Балтийскому морю, с Кавказа и Южного Урала к металлургическим центрам России.

С началом европейского бронзового века регион, населенный протобалтами, разделился на несколько зон влияния.

Западная зона включала Восточную Польшу, бывшую Восточную Пруссию и западные части Литвы и Латвии и находилась под влиянием европейских металлургических центров на протяжении всего бронзового века, поэтому здесь культура развивалась в таком же ритме, как в Литве, Латвии и в верховьях Волги, с определенным влиянием своих южных соседей, Южной Руси. Это разделение продолжало сохраняться на протяжении всего исторического времени: западные балты, наследники пруссов и куршей, имели ту же культуру, что и жители Центральной Европы — культуру, созданную иллирийцами, кельтами и их западными соседями — германскими племенами. Восточные балты активно контактировали с угрофиннами, киммерийцами, протоскифами и древними славянами.

Следовательно, развитие крупных металлургических центров в Центральной Европе и на Южном Урале привело к некоторой дифференциации материальной культуры, которая была более однородной на протяжении халколитического периода.

В Прибалтике не существовало медных или золотых месторождений, так что же балты могли предложить за металл? Что представляло для жителей Центральной Европы такую ценность, чтобы заставить их менять свои товары? Почему бронзовые клады сконцентрированы вдоль берегов рек Одер и Висла, а также вдоль померанского и восточнопрусских берегов Балтики? Ответ: это янтарь, или северное золото. Не тот янтарь, который мы сейчас используем для украшений. Для наших предков то была солнечная материя — электрон, как называли его греки, сияющее вещество, наделенное магической силой. Янтарь считался таким же ценным, как золото, он привлекал и варваров с севера, и цивилизованный юг. Для прибалтов он стал настоящим «волшебным металлом», metallum sudatieum, как называл его Тацит. Янтарь стал основой процветания, он привлекал и развивающуюся Центральную Европу, и микенскую Грецию.

У нас нет письменных источников периода европейского бронзового века, но прекрасные сказки и мифы отмечают, что вещество было хорошо известно в классической Греции и Риме, и эта известность уходит корнями в эпоху бронзового века. В Гомеровой «Одиссее» упоминается королевский дворец, украшенный медью, золотом, янтарем, слоновой костью и серебром, а также указывается, что Пенелопа получила солнечное ожерелье из янтаря и золота. Представления о связи янтаря с солнцем, нашедшие выражение в древнейших исторических записях, видимо, существовали на протяжении всего бронзового века.

Янтарь — это смола реликтовых сосен, которые росли около 60 млн лет назад на южном побережье Балтийского моря вплоть до северо-западной точки Земландского полуострова (55° с. ш. и 19—20° в. д.).

Берега, где росли эти сосны, постепенно опустились в море, затем поднялись и снова опустились в продолжение нескольких геологических эпох. Со временем смола отвердела, и ее массы вымываются морем на теперешнем юго-восточном побережье Балтики и западном побережье Ютландии. Янтарь также находят в глубоких слоях отложений в Польше, и на западе Землан-да, и на северном побережье в районе косы Неринга. Сегодня значительные количества янтаря добывают в районе Куршской косы в Литве и на латвийском побережье. Много янтаря добывается в Данцигском заливе и в Померании. Около 90% лучшего в мире янтаря добывают на юго-восточном побережье Балтийского моря.

В XVI—XVII веках до н. э. экспорт янтаря еще не был интенсивным. От берегов Балтийского моря его везли в Западную, Центральную и Восточную Европу. Янтарные амулеты в виде колец с дыркой для подвешивания и грубо сделанные бусы были достаточно редкими, потому что глыбами янтарь еще не привозили на юг. Запасов металла в Прибалтике было мало, и там чаще находят костяные украшения, например булавки, имитированные под медные изделия.

Начало межконтинентальной торговли янтарем началось только с наступлением бронзового века и связано с развитием европейской унетицкой культуры. Когда унетичане установили торговые связи с микен-цами, около 1600 года до н. э., торговля янтарем быстро достигла высокого уровня.

В Центральную Европу его возили от балтов и германских племен Ютландии. Установлено, что в 80% унетицких погребений обнаружены янтарные бусы. Период с 1650-го по 1550 год до н. э. был уже настоящей культурой бронзового века, и ее носители производили огромные количества топоров, кинжалов, долот и украшений. Сферические или немного сплющенные янтарные бусинки находят и в могилах мужчин и женщин и в кладах, спрятанных странствующими унетицкими торговцами.

Некоторые крупные клады, состоящие из замечательных бронзовых изделий, таких, как кинжалы, покрытые металлом, длинные и узкие топоры с двумя лезвиями, алебарды на металлических или деревянных ручках, шейные кольца, С-образные браслеты, булавки и головные кольца, золотая проволока, ушные кольца с янтарными бусинками, были найдены по низовьям Вислы и Одера — рек, ведущих к источникам янтаря. Это свидетельствует о том, что «янтарные» берега были уже известны центральноевропейским торговцам и что они предлагали бронзу и золото в обмен на янтарь местным жителям. Они платили за него самыми ценными в Центральной Европе бронзовыми изделиями и золотыми украшениями, часть из которых импортировали из Ирландии. По всей Прибалтике от Ютландии до Литвы находят бронзовые и золотые изделия этого периода. Одна металлическая алебарда была найдена в Велюоне, близ Каунаса (в Литве). Южнее, в низовьях Вислы и на полуострове Земланд, находят бронзовые кинжалы, буланки, браслеты, головные кольца и другие типичные для унетицкой культуры артеафкты. Столь значительное количество предметов из бронзы в Восточной Прибалтике можно объяснить только продажей янтаря.

Хорошо обработанные янтарные бусинки бронзового века находят в Северной Польше, в Восточной Пруссии и Литве. Их обработку начали на месте добычи, на что указывает огромное количество готовых и разбитых янтарных бусинок в Юодкранте, на косе Неринга, узкой полоске земли между Балтийским морем и Куршс-ким заливом на западе Литвы. Хорошо обработанные янтарные бусинки и подвески экспортировались из Северной Прибалтики в Литву, Эстонию, Финляндию, на северо-запад Швеции и в Норвегию, а затем в Восточную Русь и на Средний Урал, где находят такие же подвески и бусины, как и в местах, где добывают янтарь.

Рис. 8. Основные пути торговли янтарем в период с 1600-го до 1200 г. до н. э. Районы добычи янтаря заштрихованы

С мест добычи его вывозили по Висле (рис. 8). От ее устья путь держали к югу до изгиба Вислы, затем по реке Нотец, притоку реки Варты, потом поворачивали на запад по Варте и верхнему Одеру — таким образом янтарь доставляли в Силезию, на восток Германии, в Богемию, Моравию, на запад Словакии и в Австрию — центр унетицкой культуры. Отсюда янтарная дорога тянулась вдоль Дуная и Тисы к Балканам, где путь лежал на юг, к Италии, и далее, до Греции, можно было добраться через Адриатическое море или по берегу (о чем свидетельствуют бусы, обнаруженные в Греции), а также через Центральные Балканы.

В Греции янтарные бусинки находим на всем протяжении микенского периода, начиная от ранних групп шахтных могил в Микенах. Большая часть шарообразных бусинок и уплощенных крупных бусин, найденных при раскопках шахтных могил Шлиманом, датируется 1580—1510 годами до н. э., а из раскопанного позже круга захоронений — и более ранним периодом. Огромное количество специфически уплощенных янтарных бусин и пластинок также найдено в многочисленных могилах XV—XIV веков до н. э.

Балтийский янтарь отличается высоким (от 3 до 8%) содержанием янтарной кислоты, которое нехарактерно для янтаря из других мест. Проведенный в 1885 году химический анализ янтарных бусинок из микенских шахтных могил и других находок из Греции и Италии подтвердил их балтийское происхождение.

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО И ХРАНЕНИЕ УРОЖАЯ

В то время как собиратели янтаря располагали привозными бронзовыми изделиями, население других районов не имело металлических орудий и украшений, и там на протяжении долгого времени металлические изделия считались редкостью и являлись предметами роскоши. Исключение составляют плоские топоры, которые были распространены очень широко. Для возделывания пашни балты использовали каменные мотыги с просверленными отверстиями для ручки. Такие орудия сохранялись даже в раннем бронзовом веке.

По форме мотыга напоминала голову змеи и соответственно именовалась «мотыгой со змеиной головой», восточнобалтийской, или литовской мотыгой, потому что подобные изделия находят только в Прибалтике (рис. 9). Камень, кремень, кость, оленьи рога и дерево были основными материалами для изготовления орудий труда и оружия на протяжении всего раннего бронзового века в Центральной Европе. Уникальной и очень значительной находкой стал загон для животных в поселении близ озера Бискупин, в Северной Польше, который позволяет понять, как в поселениях содержали животных. Загон, окруженный канавой шириной 1,5 и глубиной 1,8 м и небольшой насыпью, располагался в середине ровного поля и занимал 90 м в f\ длину и от 36,6 м в ширину. Укрепление '* J имело два входа с южной части, около » широкого рва, где стояли два небольших л жилища или шалаша из жердей, возмож-) но построенные для пастухов. Около них / обнаружены и другие следы жилья: черепки горшков, расщепленные кости животных, остатки рыбы, раковины пресноводных мидий, рога и кости, куски охры, глиняные грузила для сетей и фрагменты бронзовых булавок.

Находки датируются примерно 1500 годом до н. э. Кости животных принадлежат коровам, овцам, свинье, лошади, собаке, оленю, косуле, зубру. В загоне могли содержать 500 голов крупного рогатого скота, овец и других животных, когда их пригоняли с пастбищ для доения и стрижки. Укрепленная ограда служила защитой от диких животных.

ЗАПАДНЫЕ БАЛТЫ И УНЕТИЦКАЯ КУЛЬТУРА

На основе сравнительного анализа балтийской и уне-тицкой керамики можно определить примерную границу этих культур между Центральной Европой и северобалтийскими странами. Унетичане не украшали изделия орнаментом, а балты наносили глубокие линии вокруг горлышка. В XV веке до н. э. кувшины превратились в горшки с тюльпанообразными горлышком, солярным мотивом вокруг него и несколькими рядами линий. В Северной Польше эту керамику называют ивненской (от захоронений близ селения Ивно, недалеко от Шубина). Другим критерием для установления границы культур является различие погребальных сооружений и обнаруженных в них предметов. Унетицкие могилы располагались под низкими курганами, имели продолговатую каменную гробницу, построенную из камня. В балтийских могилах был каменный пол и деревянные столбы по периметру. Тела умерших находились внутри деревянных гробов.

В раннем и среднем бронзовом веке территория распространения балтийской культуры достигла наибольших размеров. На западе она охватила всю Померанию до устья Одера и весь бассейн Вислы до Силезии на юго-западе, но ее пределы влияния постепенно уменьшались. В то же время в Центральной Европе унетиц-кая культура постепенно распространялась, пока не охватила большую часть континента. Около 1400 года до н. э. она достигла среднего течения Дуная и Трансиль-вании, и ее носители контролировали большую часть Европы.

В XIV—XV веках до н. э. балтийская культура не утратила своих особенностей, хотя и находилась под влиянием Центральной Европы. Захоронения и керамика имеют четкие местные черты, указывающие, что западные балты, жившие на месте современной Северной и Восточной Польши, не были ни оккупированы, ни истреблены. Торговля янтарем не прерывалась.

Примерно в четырехстах поселениях от Померании на севере до Волыни на юге находят одинаковую керамику, каменные и бронзовые изделия. В более чем сотне поселений, расположенных на песчаных дюнах, обнаружены почти одинаковые тюльпанообразные кубки, украшенные горизонтальными насечками вокруг горлышка. Эти изделия, датируемые XIII—XIV веками до н. э., являются воспроизведением более древних аналогов и известны как тшинецкая культура по названию селения Тшинец близ Люблина.

В XII веке до н. э. вопреки сильному центральноевропейскому влиянию прибалтийская культура развивалась без больших изменений. Только около 1200 года до н. э. она подверглась разрушению. Затем ее юго-западная часть (современная Центральная, Восточная и Южная Польша) была временно занята пришельцами из Центральной Европы.

БАЛТИЙСКАЯ КУЛЬТУРА КЛАССИЧЕСКОГО БРОНЗОВОГО ВЕКА

В позднем бронзовом веке балтийская культура начала усиленно сопротивляться влиянию своих соседей. В конце XIII века на всем пространстве от Восточной Померании до Рижского залива и до Варшавы на юге начинает развиваться собственная культура обработки металла. Руды ввозили в больших количествах, и местные мастера успешно освоили производство нового оружия и украшений.

Топоры, булавки, браслеты и другие украшения приобретают местный характер. Типично балтийскими являются удлиненные боевые топоры, украшенные горизонтальными волнами и бороздами, рабочие топоры с широкими, иногда полукруглыми лезвиями, булавки со спиральными и цилиндрическими горизонтальными головками. Они являются самыми характерными изделиями между XIII и XI веками до н. э. В начале первого тысячелетия широко используются местные формы наконечников и топоров. Продолжавшийся ввоз изделий из Центральной Европы, в основном из Лаузица в современной Восточной Германии, сосредотачивается в низовьях Вислы и в Земланде, как в районах развитой торговли янтарем.

Рис. 10. Границы распространения культуры балтов и их соседей:

1 — культура западных балтов; 2 — фатьяновская (включая «баланов-ску.ю» и «абашевскую»); 3 — центральноевропейская унетицкая (курганная); За — после проникновения на Средне-Дунайскую равнину и в Трансильванию в среднем бронзовом веке; 4 — северо-кар-патская (белопотоцкая, комаровская и высоцко-белогрудовская);. 5 — культура Северного Причерноморья до появления курганных погребений; 6 — культура курганных погребений (протоскифская); 7 — турбинская

На Земландском полуострове обнаружено множество находок конца позднего бронзового века, в которых представлена как медная руда, так и бронзовые изделия различной степени обработки. В начале XX века в Литтаудорфе близ Фишхаузена найдено 118 предметов: серпы, наконечники, головные подвески и браслеты. Некоторые сломаны, другие с дефектами. Серпы большей частью такие, как у унетичан востока Германии. Это свидетельствует о том, что местные кузнецы путешествовали или что торговцы из Центральной Европы добрались до Земланда. Торговые связи продолжались и с родственными германскими племенами. В земландских курганах найдено несколько наконечников и острых зубил южноскандинавского и западногерманского типов, а балтийские топоры находят в Дании и Южной Швеции.

Рис. П. Каменные и бронзовые артефакты раннего бронзового века:

1 — топоры; 2— булавки с большими спиралевидными головками; 3— бронзовые топоры с почти полукруглыми лезвиями; 4— боевые топоры нортиканского типа; 5— мотыги в форме змеиной головы

ПРИМОРСКИЕ БАЛТЫ В БРОНЗОВОМ ВЕКЕ      

После поглощения микенской культуры центральными европейцами торговля янтарем сокращается, но не прекращается. В IX веке янтарь вновь появляется на Востоке. На берегу реки Тигр была найдена янтарная статуэтка Ашшурнасирпала, царя Ассирии (885—860 годы до н. э.), высотой 20 см. Как показал химический анализ, она сделана из прибалтийского янтаря. Неизвестно, как привезли янтарь для статуэтки: по восточному пути через Россию и Кавказ, или через Центральную Европу, или по финикийским торговым путям в Средиземном море.

Погребальные сооружения позднего бронзового века в прибрежной зоне и частично в Земланде окружались двумя или тремя каменными кольцами. Эти курганы насыпали над могилами, перекрытыми сферическим каменным сводом. В захоронениях XIII века до н. э. тела умерших располагались в деревянных гробах. Иногда в XII веке ингумация уступала место кремации, хотя западные прибалты начинают кремировать своих умерших только в самом конце бронзового и начале железного века.

Эти обычаи, как и многое другое, постепенно пришли из Центральной Европы. Кремация впервые появляется в Померании, а затем в Восточной Пруссии, Литве и Южной Латвии.

Курганы располагаются группами иногда до сотни в одном месте. Они являются главным источником наших знаний о культуре конца бронзового века. К сожалению, мы не можем воссоздать полную ее картину до тех пор, пока не будут исследованы все могилы. Захоронения находились неподалеку от поселений, и курганы располагались в беспорядке или в один ряд.

Большие курганы высотой 3 м предназначались обычно для вождей или других важных членов общины и членов их семей, меньшего размера — для тех, кто их обслуживал. От этой части бронзового века известны погребения в Рантау близ Фишхаузена в Земланде. Тело умершего с бронзовым мечом располагается внутри гроба, поставленного в середине площадки из обточенных камней. В Прибалтике мечи обнаруживаются реже, чем в Центральной Европе, и скорее всего являются знаком отличия. В этих могилах также находят балтийские боевые топоры, янтарь и голубые стеклянные бусины, а также бронзовые браслеты и булавки. Сочетание мечей с другими предметами сохраняется в Центральной Европе в XIII веке до н. э. Могилы вождя были покрыты полусферическим каменным сводом, под которым затем хоронили других людей. Нередко эти вторичные погребения относятся к более позднему времени, например к концу бронзового и раннему железному веку. Изучение этих курганов позволяет выделить несколько хронологических периодов.

В Земланде классическая традиция сводов и кругов существовала в течение длительного времени. В обширной прибрежной зоне Восточной Померании до Западной Литвы обнаруживаются одинаковые курганы. На юго-востоке Пруссии и в Южной Латвии открыты кладбища, подобные мавзолеям, содержащие сотни погребений, компактно расположенных одно над другим. Хорошим примером является курган в Воркейме близ Лиц-барка Варминского (бывший Хейлеберг). Высота его 1,8 м и диаметр 13 м, там около 600 могил. Находки позволяют отнести курган к периоду 1000—600 годов до н. э. Другой подобный «мавзолей» найден в Резне, на юго-западе от Риги. Высотой 2 м, он содержит более 300 могил, относящихся к позднему бронзовому и раннему железному веку. Древнейшие ингумационные погребения датируются XIII и XII веками до н. э., а затем были кремационные погребения без урн, относящиеся ко второму и первому тысячелетиям до н. э.

Над ними располагаются кремационные захоронения в маленьких каменных урнах, относящиеся к концу бронзового и началу раннего железного века, за которыми следует еще один ряд кремационных могил. Это значит, что одно и то же погребальное сооружение использовалось на протяжении нескольких сотен лет. Такое было возможно только в случае, если оно являлось фамильным или клановым местом погребения.

 Топор, лошади и быки приносились в жертву во время погребальных обрядов. В кургане в Резне лошадиные зубы были найдены только в 128 местах. Ритуальные топоры находили не только в мужских захоронениях, но и у столбов или на стенах погребения.

ЗАПАДНЫЕ БАЛТЫ ВО ВРЕМЯ СКИФСКИХ И КЕЛЬТСКИХ ВТОРЖЕНИЙ

Железо появилось в Центральной Европе во II веке до н. э., но только к VIII веку в жизни людей произошли заметные изменения, хотя железные орудия уже были известны по всей Северной Европе. И в Прибалтике до начала X века железо встречается крайне редко, и там сохраняется культура бронзового века. Изменения в культуре в конце VIII века до н. э. связаны не с развитием технологий, а с происходившими тогда историческими событиями.

Это был период скифской экспансии из Причерноморья в Центральную Европу. Всадники, которые появились в Румынии, Венгрии и на востоке Чехословакии, принесли с собой восточные типы конской упряжи, «звериный» стиль в искусстве, ингумационные погребения в деревянных гробах. И тогда носители культуры бронзового века смещались на запад. Перед вторжением в Центральную Европу они завоевали киммерийцев, живших на северных берегах Черного моря и на Северном Кавказе, и заставили их уйти.

Ассирийские и греческие источники сообщают, что киммерийцы ушли на Ближний Восток, тогда как скифы стали доминировать в Северном Причерноморье. Они впитали многое из кавказской и киммерийской культуры и, продвигаясь на запад, несли с собой понтийско-кавказские культурные влияния. Это воздействие материальной культуры Востока изменило Центральную Европу.

Прибалтийские и германские культуры на севере Европы не были затронуты скифским влиянием, но и в них проникли новые черты из-за интенсивных торговых связей с центром Европы. Лужицкая культура урновых полей в Восточной Германии и в Силезии стала частью обширного европейского культурного сообщества и сохранилась на протяжении первых столетий раннего железного века.

Торговля янтарем не прекратилась, и лужичане продолжали оставаться посредниками между районами добычи янтаря и гальштадтской культурой в Восточных Альпах, а позже, начиная с VII века, — и этрусками в Италии. Такие нововведения, как бронзовые удила и упряжь, орнаментированные подвески и первые железные предметы, поступали в Прибалтику именно от лужичан. Снова, как и в бронзовом веке, в районах добычи янтаря (на Земланде и в низовьях Вислы) появляются захоронения с богатым содержимым.

Период VIII—VII веков до н. э. можно назвать временем ориентализации, поскольку вдобавок к бронзовым удилам у добытчиков янтаря появляются такие новые предметы, как большие конические булавки, поясные застежки в виде спиралей и колец, подвески в виде дисков, прототипы которых обнаружены на Центральном Кавказе. Влияние Востока могло прийти в Балтию через Венгрию и по Висле. Особенно обогатилась культура западных балтов. Хотя большинство названных выше украшений и бронзовых удил были привозными, в большей части находок заметны черты, указывающие на их местное происхождение (рис. 13).

Могилы и клады также включают бронзовые изделия, которых не находят ни в Центральной Европе, ни в Понтийском регионе. Форма янтарных бусин и подвесок становится более разнообразной: круглые, прямоугольные, треугольные, ромбовидные, треугольные с обрезанными концами.

Типично балтийскими или, точнее, прусскими, или земландскими, являются ожерелья с большими расплющенными концами — их находят в земландских погребениях вместе с янтарными бусинками, браслетами, булавками и перстнями.

Находки из металла VIII и VI веков до н. э. в Померании, Восточной Пруссии и Западной Литве указывают на продолжение связей с лужичанами в Центральной Европе и германскими племенами. Многие клады, обнаруженные в прибрежной зоне между Одером и Земландом, содержат такое же оружие, конскую упряжь и украшения, как на северо-западе и в центре Европы.

Из Германии доставляются золотые трубчатые браслеты, найденные на севере Пруссии вместе с мечами центральноевропейского типа, цветными стеклянными бусинами и тонкими бронзовыми цепочками. Излюбленными балтийскими украшениями являются булавки с большими спиральными головками, спиральные ручные кольца, сделанные из плоских лент с геометрическим   узором,

шейные кольца из тонкой круглой или расплющенной медной проволоки, украшенной штрихами или точками (рис. 14).

Заметно возрастает торговля янтарем с Альпийским регионом, восточным берегом Адриатического моря и Италией, откуда поступают различные товары. Огромное количество янтарных бусинок и булавок с янтарем было найдено в гробницах этрусков в центральной части Италии. Янтарь часто находят в могилах, расположенных вдоль торговых путей, идущих от мест добычи, например в бассейне Вислы, Одера и Эльбы. Особенно большое количество янтаря для изготовления украшений доставлялось во втором тысячелетии до н. э., в период укрепления микенско-унетицких культурных связей.

Погребальные сооружения бронзового века практически не менялись, за исключением нового обычая располагать урны в небольших каменных гробницах. На месте, где был костер, выкладывали круглую платформу из плотно пригнанных камней, в ее центре, окруженная каменным кольцом, располагалась заостренной формы урна, помещенная в прямоугольную гробницу, сделанную из плоских кусков камня. С передней сторосамые значительные находки сделаны в Земланде, где в конце XIX века было систематически исследовано более двенадцати курганов.

На относящемся к VI—VII векам кладбище в местечке Друскининкай найдены курганы, окруженные от 6 до 11 кольцами из камня. Эти курганы использовались на протяжении веков, находятся они в лесу, поэтому все кольцевые структуры сохранились полностью. Исследованный в 1940-х годах курган в Курмайчяе в Западной Литве датируется VI—V веками до н. э. и также содержит обычное число концентрических каменных колец.

Внутреннее каменное кольцо диаметром 5 м окружает круглую платформу, мощенную камнями, на которой обнаружено ингумационное погребение женщины, содержащее большие височные украшения в виде спиралей, первоначально прикрепленных к шерстяной шапочке, а также шесть урновых погребений. Примерно в конце VII и VI веке до н. э. в Восточной Померании ины гробницы устанавливали раскрашенную могильную плиту, иногда приподнятую на каменных топорах, — место для подношений. Гробницу огораживали круглой стеной из нескольких рядов камней размером примерно с человеческую голову или покрывали каменным сводом, а само погребение было обнесено кольцами из камней и покрывалось земляной насыпью (рис. 15). Такие курганы найдены на всей территории от Восточной Померании и Литвы,  но Восточной Пруссии каменные погребения увеличились: появился коридор, ведущий в центральное помещение кургана, внутри которого располагались урны всех членов семей.

Развитие торговых связей повлияло на погребальные обычаи. В регионе Эльба — Заал, в Богемии, Померании, Шлезвиг-Гольштейне, Дании и Южной Швеции появляются урновые домики. В Померании они имели прямоугольную форму и стояли на подпорках, напоминая настоящие дома. Ряды горизонтальных линий на передней стенке могли имитировать бревна деревянных домов.

Возможно, идея подобного домика пришла из Италии, где такие урны были известны с VIII века до н. э. Центральноевропейские, германские и балтийские урновые домики приобретают собственные характерные особенности гораздо позже, только в VIII веке до н. э. В Померании урновых домиков не так много, и они не вытеснили местный тип круглых или заостренных урн.

Рис. 17. Урновый домик из Восточной Померании

Около 600 года до н. э. с юга на север по янтарному пути распространяется еще одна особенность, надолго оставшаяся в балтийской культуре: появление человеческих лиц на горлышках погребальных урн. Такие изображения распространились в Восточной Померании, в низовьях Вислы, где получили название «культура лицевых урн».

Вначале очертания лиц только грубо намечены двумя небольшими отверстиями, изображающими глаза, вертикальной линией носа и горизонтальной линией рта. Иногда в таких урнах обнаруживаются изогнутые булавки, позволяющие связать их с гальштадтской культурой типа С, то есть с периодом 620—225 годов до н. э. в Центральной Европе. У этих ранних лицевых урн имеются продолговатые горлышки и закругленная нижняя часть, несомненно указывающие на их местное происхождение. Обычно их находят в каменных погребениях на западе Прибалтики, где в урновых домиках содержался прах множества членов семьи или рода.

Около V века до н. э. лицевые урны приобретают классическую завершенность. Изображения лиц становятся более четкими, появляются украшения, изображения оружия и символических сцен, покрывающие горлышко и тулово урны. Художественное и информационное значение этих лицевых урн возрастает, благодаря тому что на них процарапаны рисунки предметов, которые невозможно обнаружить при археологических раскопках.

Рис. 18. Лицевые урны V в. до н. э.: а, б — из Восточной Померании; в— из Земланда

Это прежде всего силуэты мужчин и женщин, фасоны их одежды, деревянное оружие, такое, как щиты и копья, деревянные кибитки, а также культовые и ритуальные сцены.

Некоторые урны имеют ушки-кольца, сделанные из бронзовых спиралей или обвешанные стеклянными или янтарными бусинками, прикрепленными к ушкам — небольшим ручкам с отверстиями с каждой стороны горлышка. На женских урнах часто изображены ожерелья в виде рядов горизонтальных и вертикальных линий, а на задней поверхности — резной орнамент. Они имитируют плоские ожерелья, которые были обнаружены в Померании и восточнопрусских погребениях. Иногда на горлышки наносили ряды точек, изображающих стеклянные или янтарные бусины. На корпус нанесены изображения больших булавок с головками в виде колец или гребней с левой или правой стороны тулова урны. Видимо, в них хранился прах женщин. Урны, богато украшенные символическими сценами, были характерны для мужских погребений.

Рис. 19. Ожерелье V в. до н. э. Район Познани

Все урны закрыты крышками с отверстиями и солярным орнаментом, мотивы которого четко делятся на две группы: к первой относят орнаменты с натуралистическими мотивами, ко второй — изображения людей, лошадей, повозок, щитов, копий, дисков на стелах, солнца, елей и другие геометрические узоры и фигуры. Самые интересные символические сцены найдены на урнах из Восточной Померании и особенно из района Данцига. Четко выраженный местный стиль указывает на то, что скорее всего они изготавливались одной и той же группой племен. Лицевые урны с Земландского полуострова и с запада Мазурии изредка украшались геометрическим узором и символическими сценами, без какого-либо орнамента.

Общие особенности символики лицевых урн позволяют соотнести их с южноскандинавской резьбой по камню конца бронзового и начала железного века и изделиями из долины Камони, севера Италии. Бронзовые сосуды, лезвия, оружие и глиняные фигурки этого времени распространены по всей территории от Италии до Северной Европы.

Изображение солнца чаще всего встречается на крышках урн, оно окружено звездами или лошадьми. Тяжелые овальные диски украшаются линиями и точками — это солнце с лучами, расположенное между двумя фигурками. Всадники, держащие в руках копья, и повозки, запряженные двумя лошадьми, а также два перекрещивающихся копья (рис. 21).

Лучшие изображения обнаружены на урнах из Грабова и Старогарда, к западу от низовьев Вислы. Возможно, эти фигуры изображают богов неба и солнца с их атрибутами: лошадьми, рогатыми животными, топорами и копьями, но нет реалистического воспроизведения сцен охоты или похорон.

Изображения всегда выполнены прямыми линиями, обрамленными точками или короткими штрихами. Человеческие фигуры или животные схематичны, люди на грабовских урнах напоминают тех, что бывают на пряниках: с расставленными ногами и разведенными руками, головами в виде кругов, усыпанных точками. Человек на грабовской урне с копьем, длинношеий, руки едва намечены, всадник на спине лошади лишен ног, руки разведены. Одни фигуры похожи на детские рисунки, а другие отличаются большей пластичностью.

Возможно, урны для знаменитых людей украшались более умелыми мастерами. Лицевые урны отражают древнее представление о том, что умерший продолжает существовать в своем изображении, которое должно сохранять его черты. На лицевых урнах мы не находим одинаковых изображений, орнаментов или символов, практически нет двух похожих. Каждая из них точно соответствует личным качествам и общественному положению умершего, и именно поэтому урны представляют большой интерес. Возможно, описанная выше урна из Грабова принадлежала вождю, тогда как остальные практически не украшены.

Другая особенность грабовских урн заключается в том, что символические сцены занимают только верхнюю треть урны, а оставшаяся поверхность заполнена вертикальными линиями, поверх которых нанесено от 4 до 9 диагональных. Возможно, они изображают плащ из шкур животных.

По этим и другим урнам мы можем установить, что вожди и другие важные лица племени носили специально сшитые плащи, украшенные символическими изображениями. Существование кожаных плащей и накидок подтверждается находками, сохранившимися в погребениях на болотистой местности. К времени лицевых урн относится хорошо сохранившееся тело 12- или 14-летней девочки, найденное в 1939 году в гробнице близ Остроде, запад Мазурии (Восточная Пруссия), возможно принесенной в жертву. Ее тело завернуто в плащ, сшитый из четырех бараньих шкур, шерстью внутрь, швы очень хорошо обработаны. К верхней части пришит капюшон, складки и потертости на шкурках показывают, что плащ несколько раз ремонтировался, к плащу на вязаном шнуре прикреплен костяной гребень, похожий на изображения с лицевых урн. Это погребение особенно интересно тем, что подтверждает: кроме обычной кремации умерших, в болотистых местах совершались и ингумационные погребения, хорошо известные в германской культуре. В кишечнике девочки обнаружены остатки мяса, жира, муки и пыльца диких растений.

Пока западные балты спокойно жили в течение периода лицевых урн, Центральная Европа испытала новые вторжения скифов. Следы скифских набегов в VI и V веках до н. э. были найдены на западе и юге Польши, на востоке Германии, в Чехословакии и на западе Украины. Более чем в 50 поселениях обнаружены типичные скифские наконечники стрел, удила, мечи и украшения. Много скифских наконечников найдено в лужицких укреплениях, что указывает на постоянные нападения с востока. Укрепления лужичан показывают, что их культура находилась на грани уничтожения. Добравшись до южной границы западнобалтийских земель, скифы прекратили движение на север. Только в Восточной Пруссии и Южной Литве были обнаружены единичные наконечники скифского типа. За исключением некоторых наконечников скифского типа, найденных в Восточной Пруссии и Северной Литве, присутствие скифов у нас ничем не подтверждается.

Возможно, цепочка западнобалтийских укреплений в Северной Польше и Юго-Восточной Пруссии была построена для сопротивления скифскому вторжению с юга.

Тщательно построенные укрепления располагались на островах или озерных протоках. Такое укрепленное поселение на столбах было найдено на озере Арис в Восточной Пруссии. Его окружало несколько рядов деревянных столбов, и хотя дома не сохранились, но видно, что оборонительная стена была такая же, как в лужицких укреплениях в Бискупине. В настоящее время известно около двадцати укрепленных поселений вдоль нижнего течения Вислы в Мазурии и на Земланде. Археологические раскопки датированы VI и VII веками. Эти укрепленные поселения располагались на стратегически важных возвышенностях и с двух сторон окружены водой. Обычно такие поселения были огорожены земляным валом высотой 2—3 м и шириной около 10 м, усилены вертикально и горизонтально расположенными бревнами, а иногда и каменными стенами с площадками для стрелков. Интересно поселение V—IV веков, раскопанное близ местечка Старжиково Мале в низовьях Вислы. Состоящее из восьми домов и нескольких дополнительных строений типа амбаров и конюшен, оно располагалось на полуострове, укрепленном двумя каменными насыпями и еще двумя рядами столбов и деревянных башен около главного въезда. Прямоугольные жилища с очагом располагались концентрическими кругами. Возможно, последнее принадлежало вождю или старейшине. Все дома маленькие, размером 5 х 3 м, а некоторые чуть больше — 8 х 5 м. По этому и другим поселениям видно, что они были небольшими, на 40— 60 человек. По размерам и характеру укреплений они соответствуют раннему бронзовому и железному векам и напоминают центральноевропейские поселения эпохи лицевых урн.

Проникновение скифов в северную часть Европы было кратковременным. С IV века до н. э. следы скифов отсутствуют, и, возможно, будущие раскопки помогут установить причину, по которой они не продвинулись в,Западную Балтию. Пока ясно одно: люди культуры лицевых урн успешно сопротивлялись власти скифов и даже продвинулись к югу, ибо территория распространения их культуры охватывает весь бассейн Вислы в Польше и часть Западной Украины вплоть до верховьев Днестра на юге.

Рис. 23. План укрепленной деревни. Старжиково Мале, Северная Польша (древняя Пруссия):

/ — ямы из-под деревянных столбов в стенах домов и ограды;

2— стены и рвы; 3— камни; 4— очаги; 5— линии высот;

6— границы раскопов

Их появление на рубеже 400—300 годов до н. э. принесло перемены. Лицевые урны постепенно утрачивают человеческие очертания и превращаются просто в декоративные сосуды. Сохраняются только бисерные ожерелья вокруг горлышка и солярные символы на крышке; украшенные урны покрывали небольшим орнаментом и изображали символические сцены. В погребальных ямах на украшенных урнах стояли один над другим небольшие горшки, иногда сосуды. Такие погребения стали называться абажурными, или колокольчатыми. В IV веке горшки, покрывавшие урну, все еще помещали в каменную гробницу, но постепенно они исчезают, уступив место только крышкам, опирающимся на столбы.

Рис. 25. Прикрытая горшком могила с урной из Восточной Померании:

а— общий вид; б— горшок, покрывавший урну; в— урна

Возможно, подобные перемены наступили после распространения этой культуры среди лужичан, которые покрывали свои урны горшками. Более логичным является предположение, что лужичане испытали влияние культуры лицевых урн. Сходство между урнами периода покрытых и лицевых урн показывает, что они не исходят из стиля лужицкой керамики. Мы можем также установить ее тесную связь с керамикой, изготавливавшейся другими пленами Восточной Пруссии. Культура покрытых урн, конечно, не является той древневосточной германской культурой, о которой сообщал Петерсен в 1929 году, описывая погребения и находки по всей довоенной восточной части Германии.

Основными памятниками этого периода являются погребения, хотя найдено более 400 поселений, от которых сохранились только черепки. Эти поселения расположены в Польше на берегах рек или на песчаных дюнах. Часто в могилах находят бронзовые или железные булавки с «цветком подсолнуха» или маленькой спиральной головкой, а также булавки в виде лебединой шеи, бронзовые браслеты или железные кольца, стеклянные бусины, железные ножи и лезвия. Некоторые предметы, как, например, железные заколки и поясные пряжки, явно кельтского типа и датируются IV веком до н. э. Застежки и пряжки латенского типа появляются в погребениях покрытых урн начиная с IV века до н. э. Появление латенских изделий в погребениях верховьев Днестра показывает южную границу проникновения культуры покрытых урн к IV веку.

В то же время следы латенской культуры обнаруживаются в Силезии. Ее влияние постепенно возрастает, и в III веке до н. э. кельтские предметы появляются в Южной Польше и Западной Украине. Продвижение культуры покрытых урн к югу было остановлено благодаря кельтскому влиянию. Среднелатенские погребения (300—100 года до н. э.), поселения и отдельные изолированные находки на юго-западе Польши и на западе Украины указывают, что эта культура существовала там по крайней мере несколько веков. В III и II веках до н. э. число погребений с покрытыми урнами в южной и центральной частях Польши постепенно сокращается, и в I веке до н. э. они исчезают полностью.

Рис. 26. Погребальные урны в каменных гробницах: а— из Силезии, о— из Воиошои Померании

Между тем южное побережье Балтийского моря к востоку от Одера постепенно заселяется германскими племенами. В IV веке до н. э. германское поселение Ясторф появляется в низовьях Одера, а в течение III века подобные кладбища обнаруживают в низовьях реки Пярсета (Восточная Померания).

Рис. 27. Курган, окруженный и покрытый камнями, в котором находится огромная каменная гробница (IV—III вв. до и. э.). Грюнвальд близ Эйлау, Восточная Пруссия

Появление германцев привело к полному исчезновению лужицкой культуры в низовьях Одера, достигшего границы культуры покрытых урн.

В I веке до н. з. погребения ясторфского типа исчезают. Вместо них появляется так называемый комплекс «оксивия», узнаваемый по преобладанию ингумационных погребений Некоторые ученые связывают его с готским или славяно-венедским влиянием. В первые века нашей эры Восточная Померания и низовья Вислы были заняты готами, приплывшими в устье Вислы из Скандинавии, возможно в поисках лучших земель и лучшего климата. Их появление отмечено в письменных источниках (Плиний, Страбон, Тацит, Птолемей), и их кладбища и погребальная утварь резко отличаются от погребений пруссов, живших от востоку от готов.

Рис. 28. Прусские погребальные урны:

о—г— геометрический орнамент; д— урна с «глазами»; е— урна с костями птиц, покрытая блюдами

Пока сильнейшее племя западных балтов сохраняло относительную независимость и культура лицевых и покрытых урн исчезла благодаря кельтскому и готскому влиянию, другие балтийские племена, где влияние извне было меньшим, сохранили местные особенности. Потомки зембов, нотангов и галиндян продолжали и в раннем железном веке строить каменные гробницы, в которых помещали урны целого семейного клана, а сверху насыпали земляной курган, защищенный каменным покрытием сверху и каменным кольцом по окружности.

Рис. 29. Погребальные урны из Земланда (а, б) и семейная гробница с урнами (в)

Классическим примером такого погребения является курган IV—III веков до н. э. в Зеленице, близ Прейсиш-Эйлау (современный Багратионовск), на юге Земландс-кого полуострова. Прусские племена щедро украшали свою керамику геометрическим орнаментом, узором из точек или линий в виде ромбов, треугольников, зигзагов и других фигур. Кроме геометрического орнамента, прусские урны IV и III веков до н. э. сохранили некоторые древние черты лицевых урн: заостренные или округлые крышки и два отверстия, изображающие глаза. Кроме того, на урнах из Земланда иногда встречаются изображения человеческих фигур или жилищ. Кроме керамики, в погребениях обычно находят железные иголки, шила, серповидные лезвия, стеклянные и белые фаянсовые бусинки.

Ввозятся и имитируются среднелатенские изделия. Интересно, что в отличие от кельтских и германских захоронений в погребениях балтов редко встречается оружие. Это означает, что оно было редкостью, и во внутренней Пруссии продолжалась обычная мирная жизнь.