История огнестрельного оружия

с древнейших времен до 20 века

Карман Уильям

ГЛАДКОСТВОЛЬНОЕ ОРУЖИЕ

Идея создания портативного огнестрельного оружия возникала, как видно, еще у пионеров новой области изобретательства. Предков винтовки можно обнаружить среди самых ранних конструкций огнестрельного оружия. Маленькие трубки рибодекэнов можно рассматривать как прообразы ручных пушек. Установка этих небольших пушечек на деревянные рукояти была весьма несложным шагом вперед. Трудность для исследователя состоит здесь только в определении точного времени, когда этот шаг был сделан. В Италии хранились две ручные пушки, которые в XIX столетии считались самыми старыми. Одна из них была изготовлена из литой бронзы, имела на стволе дату — 1322 год, инициалы «PPPF» и была украшена орнаментом из дубовых листьев и православным греческим крестом, что в совокупности указывает на развитость технологии и заставляет усомниться в том, была ли она действительно одним из первых изделий такого рода. Другой экземпляр был изготовлен из кованого железа, и про него мало что известно. Есть сведения о том, что в Намюре имелось такое орудие, выполненное, по примеру больших пушек, из соединенных ковкой железных полос, однако наиболее ранние ручные пушки были, как правило, литыми, а не коваными. Другой особенностью ручных пушек являлось отсутствие у них отделяемых зарядных камер — казенная часть у них была глухая.

Что касается письменных свидетельств, то в 1364 году город Перуджа заказал 500 маленьких бомбард, которые должны были быть портативными, иметь длину не больше ладони, или примерно девяти дюймов, и позволяли бы вести стрельбу с рук. Хотя некоторые специалисты утверждают, что это были ранние пистолеты, трудно допустить, что кто-то мог держать голыми руками ничем не защищенный металлический ствол в ту эпоху, когда было небезопасно стрелять даже из снабженного рукояткой оружия. Наиболее вероятно, что эти маленькие бомбарды устанавливались на деревянную подпорку или крепились к древкам. В том же году город Модена приобрел «четыре малых scioppi для руки», про эти итальянские пушки известно, что они были отлиты из бронзы. Словосочетание «для руки» означает, что их можно было держать в руке, а не устанавливать на землю, как большие пушки.

По утверждению Фруассара, английские войска под командованием сэра Джона Чандоса несли такие ручные пушки еще до сражения при Монсаке, произошедшего в 1369 году, а раннее упоминание этого оружия (относящееся примерно к 1374 году) имеется в отчете Уильяма де Сифорда, хранителя тайного гардероба, в котором упоминаются 13 шиллингов, выплаченных.за снаряжение восьми пушек древками наподобие пик. Утверждалось, что эти пушки позднее, в 1375 году, использовались сорока вооруженными людьми при нападении на Менор-Хаус в Хантерскомбе неподалеку от аббатства Дорчестер в Йоркшире, однако достаточных доказательств этого не имеется.

В шведском Национальном историческом музее сохранилась маленькая бронзовая пушка, найденная в Лошуль-те у побережья Северного моря. Она литая, имеет запальное отверстие, проходящее в зарядную камеру, а ее дуло укреплено специальной оковкой. Поскольку на ней нет упановочных элементов, она, как видно, крепилась к ножу или рукояти с помощью металлического кольца. 11охоже, что она соответствует описанию вышеупомянутых бомбард из Перуджи.

Наличие тридцати ручных пушек зафиксировано в I !(SI году в Аугсбурге, а Фруассар упоминает французских солдат, использовавших годом позже против жителей Льежа «переносные бомбарды». Термин «ручная пушка» появляется в 1386 году, когда Ральф Хаттон отправил три из них управителю Бервика. Упоминается о наличии в 1388 году в Нюрнберге сорока девяти «hand-htichsen» (ручных пушек).

В раннем немецком манускрипте, относящемся примерно к 1390 году, описывается способ заряжания пушек. ('ледовало заполнить порохом три пятых ствола. Его надо Ьыло плотно утрамбовать, но оставить свободное место перед закладкой деревянной пробки, после которой встав-пилось ядро. Использовавшийся тогда термин «ручная купеврина» также указывает на тесную связь с крупным огнестрельным оружием. Ручные кулеврины были слишком тяжелы, чтобы с ними мог управляться один человек; требовалось двое — один, чтобы держать ее и нацеливать, а второй — собственно для стрельбы.

Усовершенствование крепления маленьких пушек к рукоятям или прикладам заключалось в том, что в дереве приклада вырезался канал под половину длины ствола, вставлявшегося в канал и фиксировавшегося ремнями. Один экземпляр ручной пушки, имеющей приблизительно такое крепление, сохранившийся в немецком музее, снабжен длинным деревянным прикладом, так что общая длина оружия составляет почти пять футов.

Образцы, до войны хранившиеся в Берне и Праге, имели еще одно усовершенствование — пушка изготавливалась с выемкой у запального конца, так что деревянный приклад мог действительно входить в металлическую часть оружия. Первоначально стволы имели форму обыкновенных трубок, но еще до конца XIV столетия отделка и манера исполнения металлической части были улучшены и в некоторых случаях вполне могли считаться произведениями искусства. В развалинах замка неподалеку от Танненбурга в Гессене была найдена прекрасно сработанная литая медная пушка, изготовленная, должно быть, не позднее 1399 года, поскольку сам замок, оплот разбойников, был дотла разорен именно в этом году. Элегантный ствол имеет большую толщину у пороховой камеры и снабжен усилительным кольцом у дула. Его вес составляет 23/4 фунта при калибре 9/10 дюйма, и, хотя его длина — 12'/2 дюйма, он приспособлен для насаживания на длинную рукоятку.

Еще одну бронзовую отливку, достаточно похожую на предыдущую, но имеющую гораздо меньшие размеры — всего 8 дюймов в длину, — можно увидеть в Швеции. Ствол имеет форму восьмигранника и может быть насажен на рукоять, при этом очень богато отделан, украшен по всем сторонам надписями и, что в вполне традиционно, сверху увенчан тщательно выполненной миниатюрной головой человека с бородой. В нижней части ствола имеется похожий на крюк выступ, который должен был служить для гашения отдачи в случае, если оружие имело упор.

Существуют изображения того времени, на которых ранние ручные пешки показаны в действии. Поскольку пользоваться ими без упора было затруднительно, то они показаны с длинными древками, упертыми в землю, в то время как передняя часть либо удерживалась в руках, либо опиралась на сошку. В этом случае отдача гасилась почвой, но даже и при таком употреблении предполагалось, что для стрельбы из орудия требуется два человека.

Применялся еще один способ соединения пушки с прикладом, который требовал наличия на металлической части орудия острого зубца или вилки, вставлявшихся в деревянное ложе. В Музее Намюра сохранилась литая чугунная пушка, в которой использовался этот принцип.

В Геттингенском манускрипте 1405 года есть рисунок, изображающий человека, стреляющего из ранней ручной пушки. Все орудие должно было иметь длину 8 футов. Один его конец уперт в землю, а другой поддерживается длинной рогаткой, также воткнутой в землю. Солдат, хорошо защищенный от возможного несчастного случая, наклоняется вперед, чтобы поджечь порох с помощью раскаленного докрасна проволочного крючка.

Большой угол стрельбы или наклон траектории, хотя и подходящий для поля сражения или открытой местности, малопригоден при обороне или при ведении огня с высоко расположенной позиции, и в этом случае добавочный крюк в нижней части оружия позволял надежно крепить его к стене или к окну. Такие конструкции назывались крепостными ружьями или пушками и находились на вооружении многие годы. Часто они имели большой калибр, но всегда сохраняли свой архаичный внешний вид. Их длина иногда бывала слишком велика, как, например, у 10-футового орудия из коллекции княжества Лихтенштейн в Вадуце.

Ручная пушка, упертая в землю или используемая как настенное орудие, по-прежнему мало подходила для активного маневрирования на поле боя, а потому следующим шагом стало существенное уменьшение длины рукоятки. Улучшение качества и изменение пропорционального состава пороха позволили создать менее громоздкое орудие. Деревянную часть теперь прижимали к телу локтем. По мере накопления опыта положение орудия при стрельбе изменили, перенеся его к плечу. На гравюре Израэля фон Мехлина, относящейся примерно к 1420 году, изображено весьма курьезное применение этого оружия. Из него в сцене Воскресения Спасителя стреляет сам дьявол. Без сомнения, художник считал порох сатанинским изобретением. С переориентировкой положения оружия к плечу его рукоятка, подобная древку пики, оказывалась непригодной, конец последней был расширен в подобие приклада, который прижимался к телу стрелка; тем не менее есть сведения, что при осаде Арраса в 1414 году солдаты по-прежнему зажимали рукоять между рукой и туловищем.

Нахождение приклада или ложа на одной прямой между стволом и телом человека приводило к очень сильному влиянию отдачи, и следующим усовершенствованием, сделанным неизвестным изобретателем, было применение изогнутого приклада. Отдача благодаря этому стала оказывать на тело стрелка косвенное действие, отчасти растрачивая свою избыточную энергию на подбрасывание оружия вверх. Один французский специалист приписывает честь этого новшества швейцарцам и относит его к 1392 году, однако значительно более поздняя дата кажется более вероятной.

Возможно, здесь уместно будет упомянуть о том, что, хотя ручные пушки чаще всего бывали дульнозарядны-ми, случались и попытки применить заряжание с казны. Существовал образец такого оружия, находившийся, по некоторым сведениям, в лондонском Тауэре, проследить судьбу которого в настоящее время не удается. Оно было целиком отлито из железа. С одного конца находился ствол, с противоположного — крепкая рукоять, посредине же имелось углубление, в которое закладывалась прямоугольная коробка, содержавшая заряд. Однако метод ее закрепления остается неясен, а в отсутствие образца трудно оценить его практическую ценность.

Запальное отверстие ручных пушек поначалу располагалось на стволе сверху, но в конце концов было перемещено на правую сторону, где также было отведено место для «полки», или площадки, на которую насыпался затравочный порох. Зажигание, производившееся при помощи зажатого в щипцах горящего угля либо раскаленной докрасна проволоки, имело свои недостатки, в то же время применение тлеющего фитиля показало лучшие результаты. Фитиль представлял собой шнур или жгут из ткани, вымоченный в селитре или винных подонках, горевший медленно и ровно. Непосредственное приложение огня к запалу представляло для солдата опасность, вследствие чего начались поиски косвенного метода зажигания, приведшие к положительным результатам. Горящий фитиль удерживался в зажиме, прикрепленном к концу длинной металлической полосы, вращавшейся вокруг своей середины на оси справа от ствола, поблизости от запального отверстия. Потянув вверх конец полосы, ближайший к прикладу, стрелок тем самым опускал ее противоположный конец с зажатым в нем фитилем на полку с затравкой. Наконец появилась возможность без чрезмерного риска управляться с оружием в одиночку. Такие держатели фитиля, именуемые «собачкой», «змейкой» или «драконом» в зависимости от своей формы, получили широкое распространение приблизительно к 1424 году.

У герцога Орлеанского в 1411 году было 4000 человек, вооруженных ручными пушками, в то время как Англия оказалась в этом отношении куда более скромной, поскольку в 1446 году приобретения для Святой земли включали только две ручные пушки за 4 шиллинга. В 1459 году в письмах Пастона также содержатся упоминания о ручных пушках, но первый организованный отряд, вооруженный этим оружием, действовавший в Англии, по общему признанию состоял из 300 фламандских наемников, нанятых Эдуардом IV, и появился в Англии во время Войны Алой и Белой розы. Их служба в кампании 1471 года сложилась неудачно из-за дождливой погоды, в результате чего тухли фитили и мок порох. Утверждается, что Эдуарду этих солдат одолжил герцог Бургундский Карл, поскольку эти два сюзерена были женаты на сестрах. Швейцарцы тоже оценили достоинства нового оружия, поскольку в битве при Мора в 1476 году с их стороны принимало участие 6000 кулев-рин — очевидно, не «полноразмерных» орудий, но, что вполне вероятно, крупных ручных пушек.

Про Генриха Ричмондского говорили, что в 1487 году в битве за корону он пользовался услугами иностранных наемников, вооруженных ручными пушками. Несмотря на то что Англия предпочитала в битвах использовать лучников, в приказе коменданту Тауэра, приведенном в манускрипте Харлея, имеются некоторые упоминания об «hacquebuts»1.

Ручная пушка меняла форму — от чего-то примитивно-грубого до достаточно сложного фитильного ружья или аркебуза. Считается, что это оружие появилось во второй четверти XV столетия. Его отличительной особенностью обыкновенно признается курок, нажатие на который приводит в действие фитиль, тем не менее рисунки итальянца Мартина, сделанные circa1 1469 года, показывают «archibuso» как пушку с прямой рукоятью длиной в три или четыре фута, в то время как «sciopppi» представлено как более короткое оружие, отличающееся наличием фитиля в змеевидном замке. Решить, откуда происходит это название, весьма трудно, поскольку одновременно по всей Европе были в ходу его различные варианты. Аркебуз называли «hackbuss», «hakbusch», «arquebus», «archibuso» и «arcabouza»3. Несколько народов претендуют на первенство в этом вопросе. К примеру, по-итальянски arca-bugio или Ъисса означает «пустой лук». Арбалет, который иногда тоже называли аркебузом, имел похожий при-кинд и спусковую скобу для выпуска стрелы. Некоторые ирпчлеты даже стреляли свинцовыми пулями. Таким об-1><гюм, замена в арбалете стального лука на железный п иол привела к созданию ручного огнестрельного оружия. Германский термин «hak-busche» можно перевести как «пушка с крючком», что может относиться к изогнутой форме фитильного зажима. Нет сомнения, что слово ««loppelhaken» означает двойной фитильный замок. Эти ihppelhaken имели по две «змейки», или замка с отдельными курками, нацеленными на одно запальное отверстие, — пнем заключалась в том, что если один из них не сработает, то выручить может второй.

Два великолепных экземпляра ранних аркебузов сохранились в лондонском Тауэре. Они имеют замки в форме драконов и изогнутые книзу приклады. Один из них имеет обыкновенную V-образную мушку, зато другой снабжен тогдашней новинкой в виде трубчатого прицела в зад-пси части ствола — эта идея была всего лишь вновь «открыта» в новейшие времена.

Различные написания похожих терминов вносят сумятицу в вопрос четкого определения ранних типов этого оружия. Например, хотя с точки зрения словесности «hacqebut» и «harquebus» кажутся очень похожими, они считаются различными видами огнестрельного оружия; действительно, ложа «hacqebut» была заменена на кри-ной или изогнутый приклад. Этот последний со временем стал более изогнут и, будучи приложен к плечу, иысоко поднимал ствол оружия, помещая его вровень с глазом, что облегчало прицеливание.

«Hacqebut» были известны в царствование Ричарда III. и тогда даже в Англии именовались по-разному: «hackbuss», «hagbutt» и «hakbutt». Они были несколько короче обычной ручной пушки, которая имела длину 3 фута, но по указу, изданному в третий год правления Генриха VIII, hagbutt не мог быть короче 3/4 ярда включительно.

Наименование «arquebus-a-croc» определенно имеет французское происхождение, поскольку его вторая часть означает на этом языке крюк или выступ в нижней части ствола уже упоминавшегося здесь более крупного оружия данного типа. Это приспособление при установке такой пушки на крепостной стене предназначалось для гашения отдачи.

Хотя и утверждалось, что Генрих VII, создавая части гвардейских йоменов, вооружил одну половину этих солдат луками и стрелами, другую же — аркебузами, доказательств наличия в войсках этого оружия вплоть до 1544 года, когда было засвидетельствовано, что короля сопровождали по правую руку двадцать пять лучников, а по левую — столько же аркебузиров, не существует. Для нас не будет сюрпризом узнать, что Генрих VIII многое сделал для распространения огнестрельного оружия. В 1511 году он заплатил Луису и Александру де ла Фава 200 фунтов стерлингов за 500 аркебузов. В следующем году Питеру Грею был дан заказ на поставку 420 аркебузов с пороховницами и пулями для армии, готовившейся в то время к войне.

Гильдия Святого Георгия, существующая по сей день под названием «Почетная артиллерийская рота», была основана в 1537 году при покровительстве Генриха VIII как «Братство стрелков из боевых луков, арбалетов и ручных пушек». Это название послужило признанием того факта, что у популярных с давних времен лучников появились новые конкуренты. Изданное 12 января того же года официальное постановление предписывало, чтобы все ручные пушки, находящиеся во владении имеющих на то разрешение лиц, имели длину 21/, фута вместе с рукоятью. Более поздний, 1544 года, закон поощрял всех высокородных господ обзаводиться ручными пушками «длиною в целый ярд, и никак не короче», для того чтобы те становились опытными стрелками. В разительном противоречии с действиями королевы Елизаветы, которая позднее предпринимала все возможное, чтобы приучить своих подданных заниматься более дешевым искусством стрельбы излука, Генрих всячески стремился развивать умение владеть огнестрельным оружием. В феврале 1544 года он обнародовал еще одно воззвание, в котором предлагал подданным приобретать опыт владения ручными пушками и аркебузами, давая позволение всякому человеку, достигшему 16 лет, пользоваться этим оружием, не опасаясь быть наказанным. Однако новинку стали приобретать не только джентльмены, в результате чего пришлось издать еще один эдикт, в котором констатировалось, что «убийства, грабежи, буйства и сборища, приводящие к нарушению общественного порядка, с применением арбалетов, малых коротких ручных пушек и малых аркебузов весьма участились...». В другом документе по поводу малых ручных пушек говорится, что для них «очень легко раздобыть порох, кворрелы, фитиль и пыжи».

Термин «ручная пушка» все еще применялся в 1560 году, поскольку известно, что сэр Томас Грешем ввез из Антверпена 1500 ручных пушек ценой по 7 шиллингов каждая. Сэр Роджер Уильяме примерно в то же самое время замечает, что «от отдачи не бывает вреда, если оружие имеет, на испанский манер, прямой приклад. Если же приклад изогнут, как у французов, и стрелять от груди, то только очень немногие, быть может, никто вообще не сможет его отдачу стерпеть. Однако же если на манер испанцев стрелять от плеча, то и опасности нет никакой, и вовсе не больно».

Когда вращавшийся снаружи на оси держатель фитиля уступил место устройству со спусковой скобой, то пружину и весь механизм для защиты от внешнего воздействия стали помешать внутрь деревянного приклада. Механизм стали называть «замком», причем каждый его тип имел собственное наименование. Так, конструкция, применявшаяся до 1520 года, называлась кнопочным замком. Нажатие на помещенную под прикладом кнопку спускало курок, и фитиль опускался на полку с затравкой. Замок конструкции, предложенной примерно в 1521 году Корнелиусом Иоханном, можно видеть в лондонском Тауэре. В нем имеется пружина и защелка. Когда курок оттягивают назад, он удерживается во взведенном состоянии до тех пор, пока освобождение защелки не позволит ему выполнить свое дело. В более поздних вариантах периода царствования королевы Елизаветы горящий фитиль в зажиме замка заменили куском трута, который тем не менее приходилось перед стрельбой поджигать все тем же фитилем1.

Новое наименование, мушкет, появилось примерно в 1530 году в Италии. Происхождение этого термина достаточно туманно. Поскольку многие большие артиллерийские орудия носили имена различных живых существ, то использование слова «moschetto» — мушкет, как называют молодого самца ястреба-перепелятника, — вовсе не кажется странным. Сами итальянцы тем не менее одни из первых связали это слово с именем изобретателя, которого звали Moschetta из Фельтро. Существовало также предположение об испанском происхождении термина — именно от слова «mascas» или «masquas», которое обозначает «искры от огня». Еще одна версия родиной этого оружия указывает Россию, именовавшуюся в то время Московией.

В Дрездене находятся мушкеты, датируемые 1570 и 1573 годами, а первые, варианты этого оружия, появившиеся во Франции, были столь тяжелы, что из них можно было стрелять, только облокотив на опору. В Англии первоначально мушкет не пользовался популярностью, по к 1570 году военные теоретики, видевшие его в действии во время континентальных войн, начали настаивать на его использовании. Таким образом в список снаряжения, выданного в 1577 году войскам, посланным па помощь голландцам, оказались включенными «мушкеты с пороховницами и опорами для стрельбы».

В случае с мушкетом немцам пришлось довольствоваться военным термином иностранного происхождения, и в инвентарной описи военных запасов города Вюрцбург ча 1584 год указаны «muscaten», «halbe-musketen» и «dop-pel-musketen»1. Что до цен на это оружие, то в 1588 году граждане города Норидж заплатили по 27 шиллингов за каждый из произведенных в Англии мушкетов с сошками, пороховницами и «фитильными коробами». К 1620 году цена снизилась до 1 фунта и 8 пенсов, а в 1632 году мушкет стоил 15 шиллингов и 6 пенсов, сошка — 10 пенсов и сумка для зарядов — еще 2 шиллинга 6 пенсов.

К началу XVII столетия мушкет по-прежнему оставался громоздким оружием, поскольку сэр Томас Келли в 1623 году сообщает, что его ствол имеет длину 4 фута, а калибр 12 пуль на фунт2.

Однако мушкет подвергался усовершенствованиям и становился легче, так что ко времени английской Гражданской войны необходимость в использовании сошки отпала. Старое название продолжало применяться для обозначения самого распространенного типа огнестрельного оружия, стрельба из которого ведется с упором в плечо. Это продолжалось до тех пор, пока нарезные мушкеты не приобрели такую популярность, что их стали называть просто «винтовками».

Начиная с этого времени старинный термин вышел из употребления, а оружие, не имеющее нарезов в стволе, стало называться гладкоствольным или дробовым, поскольку при наличии дроби использование нарезных стволов не дает преимуществ.

Как всегда бывает, в период эксплуатации одного изобретения ведутся разработки в смежных областях. Неудобства, связанные с необходимостью в течение длительного времени держать горящим кусок конопляной веревки, привели к использованию нового материала --пирита. Это природный минерал, представляющий собой естественную комбинацию серы и железа. На протяжении столетий он был хорошо известен из-за своей способности производить искры, благодаря чему с его использованием и был сконструирован механизм, примененный в огнестрельном оружии.

Наиболее древний экземпляр оружия, в котором употребляется пирит, находится или, вернее сказать, находился в дрезденском музее. Когда-то он считался подлинным изобретением патера Шварца, да и теперь все еще называется «munchsbuchse» — ружье монаха. Тем не менее сейчас никто не сомневается в том, что оно было изготовлено значительно позже, вероятно — в начале XVI столетия. Его ствол имеет длину примерно 11 дюймов и диаметр 33/4 дюйма. С помощью железного кольца по поверхности пирита двигается нечто вроде терки или напильника. Получающиеся в результате искры воспламеняют порох.

Следующим этапом развития должна была стать замена терки каким-нибудь более удобным устройством. Так появился на свет колесцовый замок. В этом типе замка пластинка желтого пирита прижималась специальным зажимом к зубчатому колесу. Нажатие на спусковой крючок освобождало пружину, которая, в свою очередь, тянула тонкую цепочку, намотанную вокруг оси зубчатки. Высекаемые в результате искры направлялись на затравочный порох, насыпанный на огнивной полке, крышка которой открывалась находившимся на валу колеса кулачком. После выстрела пружину вновь заводили особым ключом, который носился отдельно от самого оружия.

Очевидно, что колесцовый замок был механизмом достаточно тонким и позволить его себе могли только люди состоятельные, широкого распространения он не получил. Кроме того, он имел недостаток, получавший па поле боя роковое значение: пластинка пирита могла развалиться на куски в самый неподходящий момент. Возможно, что эта конструкция была изобретена it 1517 году в Нюрнберге, но точных данных на этот счет, как всегда, нет. Несомненно лишь то, что Леонардо не только описал принцип действия колесцового замка, но, как утверждал сам, даже стрелял с его помощью в голубей. Все ранние образцы этих механизмов — германские, многие изготовлены в Нюрнберге, если судить по датам на замках, около 1541 года.

Их распространение в Англии шло медленно. Богатые аристократы Елизаветинской эпохи могли позволить себе заказные экземпляры такого оружия с изысканно отделанными прикладами и причудливой гравировкой, но простым военным приходилось довольствоваться фитильными замками. Аркебузы тоже снабжались колесцовыми механизмами, но они не предназначались для солдатни из простолюдинов.

Правда, в кавалерии обнаружилась необходимость применения колесцовых механизмов в пистолетах и карабинах, из-за трудностей обращения с фитильными замками, возникавших у всадника. Германские рейтары первыми использовали эти замки в своих пистолетах, что стало переворотом в кавалерийской тактике, в то время как в Англии стандартным оружием всадников оставались шпаги. Тем не менее их начальники, которым довелось сражаться в войнах на континенте, а также те, кто мог себе это позволить, гордились обладанием оружия с колесцовыми замками. И все же, несмотря на весьма высокую оценку таких механизмов в охотничьем оружии, в Англии они уступили место более прочным, неприхотливым и стоившим дешевле кремневым замкам. Континент продолжал еще отдавать предпочтение более сложному оружию, но к концу XVII века колесцовые замки повсеместно вышли из употребления.

Еще один тип огнестрельного оружия, получивший значительную известность в Елизаветинскую эпоху, именовался «каливер». Он представлял собой облегченное фитильное ружье — по весу нечто среднее между аркебузом и мушкетом, — из которого стреляли без опоры на сошку. Эдмунд Йорк, офицер английского ополчения, так объяснял происхождение этого названия. Он писал, что в Пьемонте, где он служил в молодости, каждый пехотный полк вооружался аркебузами своего собственного, отличного от прочих калибра. Однако в 1569 году, перед сражением при Монконтуре, «князья церкви повелели изготовить 7000 аркебузов единого калибра, которых стали называть «harquebuze de calibre de monsieur le Prince»1, таким образом, сам термин произошел от французского слова «калибр».

Великим преимуществом этого оружия являлся стандартный размер пуль, которые можно было благодаря этому использовать в любом каливере. О его популярности можно судить по тому факту, что в 1578 году в арсеналах лондонского Тауэра имелось 7000 таких ружей. Это не слишком дорогое оружие: один каливер, стоивший в 1574 году 14 шиллингов, в 1581 году подешевел до 13 шиллингов и 4 пенсов.

Хотя первые каливеры кажутся оружием, отличающимся по типу от обыкновенного аркебуза, это название в конце концов стало обозначать любое легкое ружье, из которого можно было стрелять без опоры. К нему относились почти презрительно и почитали за оружие, пригодное, по утверждению Фальстафа во II части «Генриха IV», только для таких никчемных солдат, как Варт.

Каливеры не имели столь нарочито изогнутого приклада, как у аркебузов, а были со своим 42-дюймовым стволом почти прямыми. Сэр Роджер Уильяме в своем трактате 1590 года «Краткое обсуждение вопросов военных» пишет, что из каливера можно стрелять в два раза быстрее, чем из мушкета, нанося при этом конечно же в два раза меньший урон. Он предполагает, что отдача этого оружия не причинит вреда, если оно снабжено прямым прикладом и стрельба ведется с упором в плечо. Если же приклад его изогнут, как принято у французов, и стреляют от груди, то «никто не сможет эту отдачу стерпеть».

Несмотря на значительные изменения, произошедшие на континенте в сфере легкого огнестрельного оружия, королева Елизавета издала множество указов, направленных на поощрение искусства стрельбы из лука в противовес пушкарскому делу. Возможно, это объяснялось требованиями экономии, но лук в то время вел уже заранее проигранный поединок, пока наконец в 1595 году отряды лондонского ополчения не получили приказ заменить свои луки на каливеры и мушкеты.

Каливер с зарядной сумкой стоил в 1620 году 14 шиллингов и 10 пенсов, однако в период Тридцатилетней войны это оружие устарело, в употребление повсеместно вошел мушкет, что объяснялось его более тяжелой пулей, способной пробивать доспехи. Препятствием его распространению не стала даже необходимость использовать для стрельбы специальную опору, так что каливер постепенно исчез с полей сражений.

Малая прочность пирита побудила оружейников и изобретателей искать ему замену из более прочного материала. Решением вопроса стало применение кремня, который можно было использовать даже в колесцовых механизмах. Сохранившиеся экземпляры не позволяют с точностью определить различие между первоначальными колесцовыми замками, механизмами, сразу использовавшими кремень, и колесцовыми механизмами, переделанными на кремень, однако вскоре выяснилось, что этот материал не только может стать основой более мощного механизма, но даже требует его применения. Колесцо с заводной пружиной оказалось излишним, к тому же при использовании с более твердым по сравнению с пиритом кремнем оно могло выйти из строя. Курок или зажим, который прежде удерживал пиритовую пластинку, сохранился, но стал приводиться в действие пружиной. Зубчатое колесцо было заменено стальной пластиной с зазубренной поверхностью. Новый механизм получил название «Schnapphahn» или «snaphaunce» — «снэпхенс»1. Происхождение этого немецкого и английского слова объясняют сходством держателя кремня с клюющим петухом. Делались предположения, что замок «снэпхенс» получил название от воров, грабителей и мародеров, промышлявших чужой домашней птицей. Эту братию действительно так называли, однако жулье, предпочитавшее надежность кремневого замка выдававшему их с головой огоньку фитиля, было так прозвано по наименованию своего оружия, а не наоборот. Утверждается, что ружья с ударными замками были выданы войскам, отправлявшимся в 1580 году в Ирландию.

Некоторые экземпляры оружия, упомянутые в ранних инвентарных описях лондонского Тауэра, обозначены как имеющие «огневой замок», но из их подробного описания и высокой цены можно сделать вывод, что под этим названием фигурируют колесцовые механизмы. Этот факт приведен здесь для демонстрации трудностей идентификации старинного оружия по названию, которое иногда, в более позднее время, может иметь другой смысл.

Некоторые специалисты считают, что кремневый замок — другое изобретение, нежели «снэпхенс», и датируется примерно 1630 годом, в то время как иные утверждают, что отличие заключается только в незначительной перекомпоновке уже существовавших деталей и добавлении «предохранителя», т, е. возможности отвода стальной «батареи» (или огнива), крепившейся шарнирно, вперед, благодаря чему исключалась возможность случайного выстрела при переноске оружия. Еще один вопрос, касающийся скорее сферы производства, чем изобретательства; однако, как бы то ни было, давно апробированное оружие с фитильным замком оставалось основным для простых солдат во время английской Гражданской войны и сохранялось в употреблении даже позднее, в 1685 году — во нремя мятежа Монмаута. Из источников того времени можно узнать, что предательские, видимые издалека огоньки горящих фитилей можно было употреблять и с пользой — для маскировки, когда куски фитилей оставляли висеть рядами на изгородях, создавая у противника впечатление, что мушкетеры все еще продолжают занимать оборонительную линию, несмотря на то что они давно бесшумно отползли прочь.

«Снэпхенсы» производились в Англии по крайней мере с 1608 года, когда ружья и карабины с этими механизмами были посланы в подарок от Иакова I королю Филиппу Испанскому. Легко заметить, что часто калибр или диаметр ствола измеряется количеством пуль, приходящихся на фунт свинца. Пространные указания, сопровождающие сообщение о ценах на изделия английских оружейных мастеров в 1631 году, содержат информацию о том, что ствол длиной в 4 фута следует заряжать «туго пулями размера десять на фунт, а если свободно, то двенадцать на фунт», иначе говоря, пули большего размера будут входить в ствол плотно, а меньшего — могут просто из него выкатываться.

На мушкеты фитильные замки также ставили вдобавок к кремневым в качестве альтернативы на случай, если одна система откажется работать. Кремневый замок снабжался теперь крышкой огнивной полки, которая составляла часть ударной поверхности, и конструкция его стала так совершенна, что оставалась в ходу вплоть до XIX столетия. Существовала возможность замены фитильного замка мушкета на кремневый, так, сохранились приказы герцога Албемарля от февраля и апреля 1660 года о переделке в его собственном полку фитильных мушкетов в фузеи (мушкеты с кремневыми замками). Одновременно изменялся калибр, так чтобы использовать пули размером четырнадцать штук на фунт.

Кремневым оружием вооружались избранные группы солдат, такие как штурмовые партии во время Гражданской войны или специальные отряды фузилеров, использовавшиеся для охраны артиллерии и боеприпасов, т. е. в тех случаях, когда искры от горящих фитилей могли привести к катастрофе. Гренадерские части, созданные в конце правления Карла II, также получили на вооружение фузеи. В лондонском Тауэре и в частных коллекциях сохранились кремневые ружья, имеющие на замке гравировку «I2R», увенчанную короной, — монограмму короля Иакова II. Одно из них было изготовлено имевшим широкую известность оружейным мастером Бруком; его мушкет с кремневым замком имеет ствол длиной 31 дюйм. Это — легкая фузея или карабин; фитильные ружья имели ствол в 42 дюйма. Такие размеры были определены указом от 1680 года, но спустя четыре года длина окрашенных сангиной (красной краской) стволов с кремневыми замками была установлена в 3 фута и 8 дюймов.

Кремневые мушкеты, так же как и их разновидность, известная под названием «фузея», ствол которой по указу должен был иметь длину 3 фута и 2 дюйма, начали снабжать плечевым ремнем. Само название «фузея», уже много лет применявшееся на континенте, происходило от слова «focile», означающего «огонь». Было установлено, что драгуны (которые в то время превратились в обыкновенных пехотинцев, посаженных на лошадей) и гренадеры (которым было необходимо иметь свободными обе руки для снаряжения и метания гранат) испытывали большие неудобства, имея дело с обыкновенными кремневыми ружьями, в то время как оружие, снабженное широким ремнем, можно было повесить за спину, освободив тем самым руки. В конце концов ремень добавили в конструкцию всех мушкетов после того, как в царствование Вильгельма III была решена проблема больших затрат на вооружение. После этого обычным оружием стали кремне-uue ружья, а фитильные полностью исчезли.

Примерно в этот же период появилось выражение «Коричневая Бесс», обозначавшее мушкет. Делались попытки связать данное название с именем королевы Ели-чаветы1, однако она умерла за много лет до того, как это прозвище вошло в употребление. В действительности оно имело куда более прозаическое происхождение, поскольку «коричневая» просто описывало цвет оружия, а «Бесс», не имея никакой романтической связи с женским именем, пошло от немецкого либо голландского слова «bucshe» или «buss», означавшего ружье, которое, несомненно, появилось в Англии с голландскими войсками, пришедшими вместе с Вильгельмом и все еще остававшимися в стране.

Мушкеты с кремневым замком достигли высокого совершенства, и «Коричневая Бесс» стала оружием, которым суждено было выиграть битву при Ватерлоо, она оставалась на вооружении в течение полутора столетий, вплоть до введения в 1830 году пистонного замка.

Эксперименты и усовершенствования осуществлялись и в других областях, но нам следует проследить историю гладкоствольного мушкета до самого конца. Шанс на новую жизнь он получил с изобретением пистонного замка. Этот огромный шаг вперед в первую очередь был связан с исследованиями его преподобия Форсайта и более подробно рассматривается в разделе, посвященном боеприпасам. Химические соединения — фульминаты — были ичнестны своей исключительной взрывчатой силой, но не могли заменить порох, поскольку их действие было слишком мгновенным и мощным. Форсайту следует отдать должное за изобретение нового способа детонации этих соединений. Прототип своего нового замка он изготовил и 1805 году, модифицировав кремневый механизм. В следующем году он работал над созданием боевой модели в мастерских Тауэра, но, будучи уволен слишком нетерпе-нивым графом Чатамом, занялся этим делом самостоятельно, что было достаточно необычно для священника. Его идея в своей основе была хороша, и ее многократно, не ставя никого в известность, заимствовали и эксплуатировали, но правительство так никогда и не приняло это изобретение в его первоначальной форме.

Ценность для армии эта идея приобрела после того, как детонирующее вещество решили помещать в медные колпачки-пистоны или капсюли. Сразу несколько оружейных мастеров пытались приписать себе заслугу введения этого новшества, но, по всей видимости, с наибольшим основанием на это мог претендовать Джошуа Шоу. В 1814 году он предложил стальной колпачок, в который после каждого выстрела добавлялась новая крупинка фульмината. Затем он стал делать колпачки из оловянно-свинцового сплава, которые можно было считать одноразовыми, а в 1816 году применил для их изготовления тонкую листовую медь.

Прошло много лет, прежде чем британское правительство решило исследовать возможность применения пистонного замка. Испытания в Вулвиче были проведены только в 1834 году. В результате было установлено, что по сравнению с кремневым мушкетом новое оружие куда более эффективно. В 1836 году решением Артиллерийского комитета в Вулвиче на вооружение было принято «бра-уншвейгское» ружье, но это — другая разработка, и для того, чтобы разобраться с ней, нам нужно возвратиться назад. Гладкоствольные мушкеты не сразу вышли из употребления, с истинной бережливостью их переделывали под пистонные замки, и они вплоть до 1859 года применялись в качестве боевого оружия. Но это объяснялось по большей части политикой экономии средств. Гладкоствольное оружие позднее производилось как дробовое и использовалось для охоты.

НАРЕЗНОЕ ОРУЖИЕ

Есть изобретатели, предлагающие новые идеи, однако бывают такие, кто возвращается к идее старой, стараясь наполнить ее новым содержанием. С древнейших времен делались попытки создать нарезное оружие, потом об этой идее забывали, после чего вновь вспоминали, чтобы опять отказаться, — так продолжалось до тех пор, пока она не была окончательно восстановлена в правах. Считается, что нарезное ручное оружие было изобретено в конце

XV      века, по одной версии — в 1498 году в Лейпциге, по

другой — в Вене неким Гаспаром Кольнером или Цольне-

ром. Оба предположения мало чем подкреплены. Утверж

дают, что Август Коттер или Каттер из Нюрнберга изго

тавливал нарезные стволы уже в 1520 году, однако,

поскольку в одном из парижских музеев хранятся нарез

ные ружья 1616 года, помеченные тем же именем, вполне

возможно, что в этом вопросе произошло какое-то недо

разумение. Имеющее семь нарезов ружье, изготовленное

Каттером, имеется и в Вулвиче.

Эти прямые нарезные канавки, скорее всего, должны были препятствовать сильному загрязнению ствола, вызывавшемуся скверным качеством тогдашнего пороха, который сгорал далеко не полностью. Но уже в начале

XVI     века были предложены винтовые нарезы (предна

значенные для придания снаряду вращательного движе

ния). Тогда уже знали о центробежных силах, которые

должны были придавать снаряду устойчивость в полете,

однако стоимость нарезания винтовых канавок была

слишком велика.

Инвентарная опись арсенала в Цюрихе содержит упоминание о нарезной пушке, а в Вулвиче хранится орудие с нарезным стволом, которое, как считается, попало гуда из Венгрии. Венская коллекция оружия имеет несколько нарезных пушек, изготовленных между 1550 и 1560 годами.

Сэр Хью Плат, автор изданной в 1594 году книги «Сокровищница искусства и природы», приводит подробности изготовления «внутри ствола восьми канав довольной глубины, и для него пуль чуть больших, чем калибр». Последние забивались в ствол с помощью «палки-шомпола».

Считается, что первым такого рода оружием были вооружены датские войска короля Христиана IV, и ствол, изготовленный в этой стране в 1611 году, хранится в Вулвиче. Английский патент на «нарезку, вырезание канавок и винтов в стволе» был выдан 24 июня 1635 года А. Ротиспену, что указывает на запоздалое появление нового изобретения в этой стране. Изданная в 1644 году в Мадриде книга сообщает о проведении экспериментов с различными типами нарезов, делавшими на длине ствола полуоборот, полный оборот и даже полтора оборота. Нет сомнения, что распространению нарезного оружия в регулярных войсках препятствовала его высокая стоимость. Французы с гордостью отмечают, что их королевская конная гвардия имела в каждом эскадроне по восемь нарезных карабинов.

В середине XVIII столетия член Лондонского королевского общества Бенджамин Роббинс зачитал высокоученый доклад о теории нарезного оружия, однако, к сожалению, это принесло мало практической пользы. Английское оружие имело тогда вполне установившуюся конструкцию и изменялось мало. В американских войнах жители чащоб отлично знали цену своему охотничьему нарезному оружию и многократно с его помощью побеждали дисциплинированную английскую пехоту. Однако этот урок не был воспринят властями на родине, да и само американское правительство в последние годы столетия по старинке протекционировало строительство фабрик по производству гладкоствольного оружия.

Американская винтовка представляла собой конструкцию небольшого калибра, появившуюся на основе конструкций охотничьих ружей, завезенных на американский континент немцами. Немецкий охотник пользовался тяжелым мушкетом с большими пулями, а американцы приписывали себе создание усовершенствованного метода заряжания оружия, заключавшегося в обертывании пули куском кожи. Немцы, опустив пулю в дуло, обеспечивали ей сцепление с нарезами ствола, расплющивая ее тяжелым шомполом (губя при этом ее баллистические характеристики). Американский способ состоял в использовании небольшого кусочка хорошо промасленной кожи, которым частично обертывали свинцовый шарик. Такую пулю «с пластырем» можно было без особых усилий протолкнуть в ствол, не вредя ее шаровидной форме. Немецкий метод заряжания не только искажал форму пули, но мог также приводить к прорыву пороховых газов между ней и стенками ствола. Американская идея сальной прокладки способствовала более эффективной стрельбе, поскольку давление расширяющихся газов заставляло кожу и жир плотно прижиматься к стенкам ствола, а пуля при этом вылетала вперед, не искажая своей формы.

Американскую винтовку часто называют «Кентукки», однако это название может ввести в заблуждение, поскольку такое оружие изначально производилось в Ланкастере, штат Пенсильвания, и нескольких городках в той округе. Пули вначале были калибра от шестнадцати до двадцати на фунт, но потом, по сведениям знаменитого стрелка того времени полковника Хэнгера, его уменьшили — до тридцати шести на фунт. Этот джентльмен, состоявший в тесной дружбе с Тарльтоном и написавший кни-iy «Для всех спортсменов», стал впоследствии четвертым бароном Колрейном, но во время американской войны, несмотря на это, служил капитаном в отряде гессенских егерей и отлично знал преимущества нарезного оружия. Однако подобные ружья, производившиеся на европейском континенте, были тяжелы и, хотя снабжались очень легким спуском, а иногда и прицельной рамкой, были очень неудобны в обращении. Британское правительство ничего не имело против использования наемников, имевших такое оружие, но официально не занималось его производством. В действительности создавать первую британскую стрелковую часть, вооруженную нарезными ружьями, пришлось офицеру-добровольцу, носившему фамилию Фергюсон.

Встречаются первооткрыватели, своими открытиями ярко освещающие дорогу, по которой следом за ними идут другие, однако часто случается, что люди, указавшие верный путь вперед, не получают признания, а работа их предается забвению. Таким человеком был Патрик Фергюсон. Многие годы солдатам приходилось мириться с невыгодами положения, в которое их ставил чрезвычайно сложный процесс заряжания мушкетов — в основном из-за большого количества компонентов заряда, которые было необходимо протолкнуть в узкое выходное отверстие ствола. Появление удачной конструкции ружья, заряжавшегося с казенной части, решило бы эту проблему, и именно капитан Фергюсон изобрел такое оружие. Оно было произведено в большом количестве и прекрасно зарекомендовало себя в настоящих боевых действиях, однако изобретатель умер, несмотря на отличные отзывы, так и не дождавшись внедрения в производство своего изобретения. Его противники сочли предложенное им решение чересчур неэффективным.

Поразительной особенностью этого оружия был перпендикулярный винтовой затвор казенной части. Он отходил вниз при вращении защитной скобы курка. Тогда в открывшийся казенник можно было вложить пулю и засыпать порох, после чего поворотом скобы в обратном направлении затвор снова поднимался, запирая тем самым ствол и подготовляя оружие к выстрелу.

«Ежегодный отчет» от 1 июня 1776 года содержит пространный доклад о проведенных в присутствии начальника Артиллерийско-технического управления лорда Таунсенда, лорда Амхерста, генерала Гарви и других высокопоставленных офицеров испытаниях представленного капитаном Ферпосоном «ружья-винтовки» новой конструкции. Условия проверки были весьма строгими. Цитируем указанное периодическое издание: «При помехах, создававшихся проливным дождем и сильным ветром, испытания были выполнены в следующих четырех режимах, ни одно из которых прежде не выполнялось с применением любого другого стрелкового оружия. Во-первых, стрелок в течение четырех или пяти минут кряду вел стрельбу по расположенной на 200 ярдах мишени, делая за одну минуту четыре выстрела. Во-вторых, он произвел за одну минуту шесть выстрелов. В-третьих, он стрелял по четыре раза в минуту, одновременно двигаясь вперед со скоростью четырех миль в час. В-четвертых, он вылил бутылку воды на затравочную полку и в ствол заряженного ружья, промочив при этом каждую крупинку пороха, после чего менее чем через полминуты выстрелил из него не хуже прежнего, даже не извлекши пулю из ствола. Кроме того, он попал со 100 ярдов в «яблочко» мишени из положения лежа на спине, а также, невзирая на неравномерность ветра и сырую погоду, за весь период испытаний допустил всего лишь три промаха по мишени».

Только отправившись добровольцем на службу в Америку, Фергюсон получил возможность получить под свою команду отряд вооруженных оружием его изобретения волонтеров, который стал первой регулярной воинской частью в мире, снабженной ружьями, заряжавшимися с казны. Его маленький отряд численностью всего в сто человек так эффективно «очищал местность от неприятеля, что ни единый выстрел не потревожил колонну во время марша» перед сражением при Брендивайн в сентябре 1777 года. К несчастью, в одной из последующих стычек пуля американского стрелка раздробила Фергюсону локоть, а за то время, пока он лечился, главнокомандующий сэр Уильям Хоуви распустил его отряд и приказал отправить ружья на склад.

Однако Патрик Фергюсон вскоре оказался во главе нового отряда, на этот раз в качестве подполковника американских волонтеров, сохранивших верность Англии. Эти «Бьющие без промаха» из Нью-Йорка и Нью-Джерси также были вооружены ружьями Фергюсона. Во иремя наступления на Южную Каролину в составе колонны, состоявшей примерно из 800 человек, в основном — верных короне ополченцев, он был окружен у Кингз-Маунтин американскими войсками, численность которых, как утверждалось, доходила до 3000. Фергюсон пал, пробитый восемью пулями. Его отряд был полностью уничтожен, а ружья пропали. Надо полагать, они стали ценными трофеями победителей, которые по собственному опыту знали их эффективность.

Американские авторы по этому поводу высказывались в том смысле, что «если бы Великобритания производила больше ружей Фергюсона, то он, возможно, добился бы новых побед». Но власти больше ничего не предприняли в отношении этого великолепного стрелкового оружия, заряжавшегося с казны, и должно было пройти более 90 лет, прежде чем ружья с подобным способом заряжания снова поступили на вооружение. Новая конструкция представляла собой модернизированные ружья Энфилд—Снайдер, которые пехота получила в 1871 году.

Из ружей первоначальной конструкции уцелело так мало, что все экземпляры можно пересчитать по пальцам, однако они по-прежнему служат для демонстрации прекрасных возможностей, упущенных властями предержащими в те времена. Некий любопытствующий американец испытал один из этих раритетов. Он выяснил, что скорость заряжания и прочие заявленные характеристики оружия соответствуют действительности. Во время тренировочных стрельб с расстояния 90 футов три последовательно выпушенные пули легли соответственно на расстоянии '/, дюйма, 4 дюймов и Р/4 дюйма от «яблочка» мишени, имевшего диаметр 15/8 дюйма, что поистине является очень хорошим результатом.

Нарезные ружья были приняты на вооружение в британской армии почти что случайно. В декабре 1797 года во вновь создаваемый 5-й батальон 60-го пехотного полка были переведены четыреста гомпешских конных стрелков. Они сохранили за собой свои особые мундиры зеленого цвета и германские нарезные ружья. 60-й полк почти за сорок лет до этого момента уже предпринимал безуспешную попытку получить нарезное оружие; на этот раз сопротивление нововведению было сломлено благодаря популярности нарезных стволов среди иностранных войск, находившихся на британском жалованье. В то время нарезные ружья имели воинские части с такими странными наименованиями, как «Стрелковый полк Гарди», «Егеря Лёвенштайна» и т. п., но первый полк, полностью укомплектованный нарезным оружием, назывался «Стрелковая бригада» и возник как «Экспериментальный стрелковый отряд». В январе 1800 года герцог Йоркский отобрал солдат из четырнадцати линейных полков, чтобы образовать новую воинскую часть, которая была снабжена винтовками конструкции Бейкера.

Иезекиль Бейкер был английским оружейным мастером, специализировавшимся на изготовлении нарезных ружей для охотников-джентльменов и написавшим книгу под названием «Заметки о нарезном оружии». Испытания его винтовки прошли успешно, и, несмотря на высокую цену, она была принята армией на вооружение.

Нарезное ружье Бейкера имело семь нарезных канавок, па которых пуля делала в стволе длиной 30 дюймов четверть оборота. Поскольку оно заряжалось с дула, то после опускания в ствол поверх порохового заряда свинцовой пули ее следовало расплющить при помощи шомпола и деревянного молотка-киянки. При этом свинец раздавался в стороны, цепляясь за нарезы. Через короткое время от молотка отказались, решив, что для достижения требуемого результата достаточно тяжелого шомпола. Приклад этого нарезного мушкета имел прикрытую латунной пластинкой выемку, в которой хранились просаленные лоскутья, которые следовало забивать и ствол вместе с каждой пулей.

Изначально винтовка системы Бейкера имела 65-й калибр, т. е. меньше стандартного на тот период. В 1807 году была представлена вторая система Бейкера, на этот раз рассчитанная на армейский патрон 74-го калибра. Еще позднее, примерно в 1830 году, этому оружию был возвращен первоначальный калибр. Хотя винтовка Бейкера рассматривалась как подходящее оружие для всех стрелков и солдат специальных родов войск, основная часть пехоты должна была довольствоваться гладкоствольными мушкетами, наиболее вероятно — по причине затрат, необходимых для полного перевооружения, хотя вдобавок ко всему многие старшие офицеры попросту не видели никакого смысла в точности стрельбы. Необходимыми считались залповый огонь и потрясение, производимое им на противника, а дополнительное время, потраченное на заряжание нарезного оружия, рассматривалось как потерянное впустую.

Однако, как обычно случается, прогресс был достигнут вне военной сферы. Были «укрощены» фульминаты, и их стали использовать для детонации пороха. Этот вопрос более подробно рассмотрен в разделе, посвященном боеприпасам. Большинство оружейников надеялись найти в фульминатах мощную замену пороху, однако, когда орудия одно за другим под действием новых взрывчатых веществ начали взрываться, они отказались от своих поисков. Лишь один священник, преподобный Форсайт, не был обескуражен разрывами стволов, но предложил новый метод использования этих соединений, а именно решив детонировать с их помощью обыкновенный порох. Его пороховница-дозатор, отмеривавшая за один раз несколько гран порошка, действительно отвечала своему назначению, но была несколько неудобна в обращении. Другие изобретатели экспериментировали, формуя гремучие соединения в маленькие шарики, заправленные в бумажные пистоны (наподобие тех, что и сейчас используются в игрушечных пистолетах), а также трубки и т. д. Во всяком случае, с появлением медных пистонов британское правительство оказалось готово к восприятию новых идей в этой области. Капитан Бернерс из егерского полка армии герцогства Бра-уншвейгского предложил конструкцию нарезного ружья, имевшего в стволе два глубоких полукруглых нареза, делавшие на длине ствола один полный оборот. «Браун-швейгская» винтовка имела больший, по сравнению с конструкцией Бейкера, калибр и использовала особую пулю, снабженную пояском посредине, обеспечивавшим сцепление с нарезами. В 1836 году комитет в Вулвиче рассмотрел несколько конструкций стрелкового оружия и одобрил замену винтовки Бейкера на «брауншвейг-скую». Новое оружие оказалось первым пистонным ружьем, получившим широкое распространение в британской армии, хотя некоторое количество «бейкеров» тоже было модифицировано под пистонный замок. Эта винтовка продолжала использоваться вплоть до Крымской войны, однако ствол ее сильно засорялся, что делало ее наихудшим из всех боевых нарезных ружей Европы.

После того как пистонные системы стали общепризнанными, внимание изобретателей привлек другой аспект проблемы совершенствования стрелкового оружия — форма его ствольного канала. Знаменитый охотник полковник Бофу в 1808 году настаивал на применении овального канала с увеличенным углом наклона нарезных канавок. Идея состояла в достижении большей скорости вращения пули и как следствие — повышении точности стрельбы.

В Германии испытывали ствол квадратного сечения, семигранный — в Нюрнберге, и все это вдобавок к тому, что шестигранный канал ствола уже пытались применить несколькими столетиями раньше. Последняя из перечисленных идей была вновь предложена в 1839 году Дж.М. Муром, служившим в Королевской артиллерии. В конце концов она была применена сэром Джозефом Уитвортом в винтовке его собственной конструкции, представленной на испытания в 1857 году, но не получила особой поддержки. Восьмигранный ствол был испытан знаменитым инженером сэром Исамбардом Брунелом и также не получил развития.

Овальный ствол оказался более популярен. Сообщалось, что уже упомянутый капитан Бернерс применил это нововведение к «брауншвейгскому» ружью, но изобретателем, использовавшим овальный ствол и добившимся наибольшего успеха, был Чарльз Ланкастер. Работая на Нью-Бонд-стрит в Лондоне, он усиленно продвигал эту идею, и позднее винтовка его конструкции была принята на вооружение британской армией.

Теперь перейдем к рассмотрению усовершенствованных пуль. Капитан Мини, служивший в «Chasseurs d'Orleans»1 — стрелковой бригаде Франции, — работал инструктором в школе стрелкового дела в Венсенне.

В 1847 году он экспериментировал с пулей, содержавшей в своем пустотелом основании железный колпачок. В момент выстрела пороховые газы вдавливали колпачок в пулю, заставляя свинец ее стенок раздаваться в стороны, образуя газонепроницаемый контакт со стволом. Французское правительство моментально одобрило эту идею (ружья с такими боеприпасами были выданы полку, в котором служил сам Мини), а британское правительство было радо наладить производство таких нарезных мушкетов в 1851 году. Капитан Мини получил за свой патент 20 000 фунтов стерлингов. Однако Гринер, хорошо известный производитель оружия из Бирмингема, представил доказательства того, что еще в 1836 году предлагал британскому правительству запатентованную им конструкцию пули, основанную на том же принципе. В том же 1836 году правительство согласилось провести испытания за счет изобретателя, ко в итоге отвергло сам предложенный принцип. Тем не менее, после щедрой платы, полученной капитаном Мини, власти уже не могли больше игнорировать изобретателя, находившегося у них под самым носом, и в 1857 году Гри-неру была выплачена тысяча фунтов стерлингов за «первое обнародование принципа действия расширяющейся пули, ныне повсюду известного как принцип Мини».

Новое нарезное ружье Мини калибра 702 по сравнению с «брауншвейгским» обладало менее крутыми нарезами. Некоторые гладкоствольные мушкеты образца 1842 года были модифицированы и снабжены тремя нарезными канавками. Королевская морская пехота получила на вооружение «военно-морской» вариант этого ружья. Впервые было принято решение снабдить нарезным оружием всех пехотинцев, и большинство солдат, отправлявшихся в 1854 году на Крымскую войну, его получили, однако полного перехода на эту систему не произошло по причине появления винтовки Энфилд.

Начальник артиллерийско-технического снабжения виконт Гардинг в 1852 году приказал провести в Энфилдс серию испытаний, принять участие в которых приглашались ведущие производители оружия со своими лучшими разработками. В результате в 1853 году на вооружение была принята винтовка Энфилд, вобравшая в себя все самые ценные свойства представленного на испытаниях оружия. Закупка сложного американского оборудования позволила расширить Королевские оружейные заводы в Энфилде для обеспечения производства новой системы. По существу, в новой конструкции применялось мало принципиально новых идей, зато были использованы все мыслимые усовершенствования и доводки, что сделало ее стандартным пехотным оружием с 1855 года вплоть до введения в 1866—1867 годах иинтовок, заряжавшихся с казенной части. Винтовка Энфилд заменила во время Крымской войны пистонное ружье Мини, а позднее была введена и в англо-индийской армии. Именно патроны нового ружья, смазанные говяжьим салом1, и послужили одной из причин восстании сипаев.

Проведенные в октябре 1853 года в Хэйсе сравнительные испытания винтовок Энфилд с тремя нарезами, Мини образца 1831 года и Ланкастера с эллиптическим стволом и более сильно закрученными ствольными канавками выявили преимущество последнего. Это, как видно, вызвало сильное недоумение, и через несколько месяцев были устроены новые испытания. На этот раз ружье Ланкастера было сочтено «нуждающимся в улучшении», а его пуля — имеющей тенденцию «обдираться» в стволе. В результате в 1855 году винтовка с эллиптическим стволом длиной 2 фута и 8 дюймов, хотя и не отвергнутая напрочь, была передана корпусу саперов и минеров, впоследствии переименованному в Королевских инженеров, и больше не фигурирует в нашем рассказе.

В 1854 году главнокомандующий Королевской армией попросил сэра Джозефа Уитворта исследовать вопрос о нарезных стволах. После многих испытаний был разработан шестигранный ствол, с которым можно было применять либо шестигранные, либо цилиндрические пули — так восстал из могилы призрак мистера Пакля! Проведенные в 1857 году в Энфилде сравнительные испытания этой винтовки и системы Энфилд, которые первая успешно выдержала, породили в 1862 году отчет, содержавший комплименты мистеру (как он еще именовался в то время)1 Уитворту за точность боя и превосходство над другими системами винтовок его конструкции.

Внедрение в производство проходило медленно, и только в 1864 году винтовки Уитворта поступили в 4-й батальон стрелковой бригады, но так никогда и не получили общего распространения. Винтовка конструкции Уитворта была признана достойной избрания в качестве оружия, из которого ее величество королева Виктория 1 июля 1860 года произвела выстрел на открытии первого собрания Национальной стрелковой ассоциации в Уимблдоне. Оружие было зафиксировано на опоре, и, когда ее величество, дернув за шнурок, спустила курок, пуля поразила расположенную на расстоянии 400 ярдов мишень всего в полутора дюймах от центра.

Большое количество гладкоствольных мушкетов было переделано в нарезные, но усовершенствование патрона, получившего самодостаточную систему зажигания заряда, открыло дорогу для казнозарядного оружия. Тем не менее гладкоствольные дульнозарядные мушкеты продолжали использоваться вплоть до 1859, а нарезные ружья дульного заряжания — до 1867 года.

ОРУЖИЕ, ЗАРЯЖАЕМОЕ С КАЗЕННОЙ ЧАСТИ

По мнению некоторых авторитетных специалистов, iipiwiiM была согласна довольствоваться устаревшими дульиочпрядными ружьями. Любые новшества могли повлечь ча собой изменения в ружейных приемах, которые почи-тмлись святая святых пехоты. Однако великое волонтерское движение 1859—1860 годов познакомило тысячи гражданских лиц с армейским оружием, и оно было при-чнано несовершенным. На военную службу стало прони-к;пъ оружие, принадлежащее частным лицам, и стремление к усовершенствованию вскоре привело к принятию на иооружение ружей, заряжавшихся с казенной части.

«Революционное» введение механизма заряжания с кмчны в действительности берет начало с самой ранней норы существования огнестрельного оружия. Никогда до конца не забываемое и вместе с тем пребывающее в члчаточном состоянии, теперь оно переживало свое второе рождение — на этот раз полноценное. Трудность заключалась в отсутствии точности при изготовлении чатвора казенника, что делало возможным прорыв пороховых газов, представлявший опасность для стреляющего. Интересно проследить путь развития механизмов заряжания с казны, уходящий в самые ранние времена существования огнестрельного оружия.

Хранящаяся в лондонском Тауэре английская бом-барделла, изготовленная, как считается, в XIV столетии, снабжена зарядным коробом, вставляющимся в казенную часть. Поскольку средства для фиксации этого короба отсутствуют, ее следует считать экспериментальной конструкцией. Примерно в 1420 году возник «разбрызгиватель святой воды» —- орудие, имевшее четыре сгруппированных вместе ствола, заряжавшиеся через скрытое сдвигающейся пластиной отверстие в зарядной камере. Идеи такого рода довольно нелепы, но все же в лондонском Тауэре сохранилось одно куда более практичное орудие.

Это заряжаемый с казны аркебуз с гравированной надписью «HR 1537», имеющий крепящийся петлями клапан, в поднятом состоянии открывавший в задней части ствола выемку длиной в несколько дюймов. Инвентарная опись, составленная в Тауэре в 1547 году, в связи со смертью Генриха VIII, достойна внимания в связи с большим количеством упомянутого в ней оружия, заряжаемого с казенной части, а также в силу того факта, что значительная его часть имеет «замки огненные». Некоторые из перечисленных в списке ружей до сих пор можно видеть в Тауэре. Казенник здесь имеет укрепленную на петлях металлическую крышку, которая в откинутом состоянии позволяет плотно вставить в ствол железную трубку. В закрытом состоянии крышка удерживается защелкой. Эти изобретения намного опережали свою эпоху, но имели один недостаток. Современная латунная гильза достаточно пластична и может расширяться в момент взрыва заряда, обеспечивая еще более непроницаемый для пороховых газов контакт со стенками ствола. В то же время допотопный железный «патронник», имевший форму сужающегося конуса, не мог обещать ничего лучшего, кроме просто хорошего прилегания, которое постепенно, по мере того как раскаленные газы разъедали металл в месте соединения, становилось все более свободным. Старинные оружейные мастера были пионерами своего дела, но их имена утеряны, сохранились лишь плоды их трудов.

Следующая попытка создать механизм заряжания с казенной части была осуществлена при появлении оружия с колесцовыми замками, в то же время, примерно в 1600 году, на ружьях появились прицелы, прочно вставлявшиеся в круглую оправку, которую заделывали в верхнюю часть ствола. Когда прицел поворачивали, от ствола отвинчивалась небольшая пластина, позволявшая заложить в открывшуюся полость пулю и заряд. Оружие такого типа сохранилось в Соединенных Штатах; аналогичная конструкция использовалась и в кремневых ружьях.

К той же сфере имеет отношение английский патент, иыдаппый в 1664 году Абрахаму Холлу. У этого изобретителя была собственная идея заряжания оружия с ка-'ичшой части, состоявшая в том, что выполнить задачу Может «прорезь в верхней части казны, через которую закладывать заряд». Это отверстие должно было закры-Иат1.ся железной деталью, «лежащей около ружья», возможно — сдвигающейся пластиной. Мы не располагаем никакими дополнительными подробностями, которые тчиолили бы с точностью определить то, как это осуществлялось.

В конце правления Вильгельма III оружейник по фамилии Уиллмор изготовил, возможно, самое первое в Англии нарезное ружье, заряжаемое с казенной части. В канале ствола имелось восемь канавок, делавших по его и и пне в 6 футов один полный оборот. Защитная скоба спускового крючка являлась одновременно рукояткой пинта, который надо было выкрутить до конца, чтобы открыть доступ к зарядной камере. Неудобство такой системы состояло в необходимости для заряжания пере-иернуть ружье «вверх дном». Несколько оружейных мастеров, воспользовавшись идеей Уиллмора, предложили свои винтовые затворы, а примерно в 1720 году на континенте было изготовлено ружье с винтом затвора, проходящим насквозь, к верхней части ствола, — конструкция, которую впоследствии применил Фергюсон.

Считается, что разработки приемлемого механизма заряжания с казенной части вызывались не стремлением к увеличению скорострельности, а тем, что нарезной ствол постепенно все сильнее забивался продуктами сгорания скверного пороха, из-за чего заряжание через ствол становилось все более затруднительным. По этой причине и велись поиски способа заряжания с казны, а одновременно, благодаря все возрастающей точности изготовления деталей и новым идеям, постепенно преодолевалась старая опасность прорыва через затвор пороховых газов.

Лондонский Тауэр в своих обширных хранилищах сокровищ военной техники имеет экземпляры казнозарядных ружей, изготовленных в середине XVIII столетия. Примененные в этом оружии методы заряжания весьма разнообразны и остроумны, но по большей части являются экспериментальными. В одной системе в ствол вставляется не связанная с ним зарядная камера. Другое ружье имело ствол, соединенный с казенной частью петлями и откидывавшийся при нажатии на дополнительный курок, расположенный перед защитной скобой основного спускового крючка, — почти совершенно так, как это делается в современном дробовом оружии. Третье, нарезное ружье с семью канавками, было снабжено расположенным сбоку рычагом, который при оттягивании его в сторону открывал в казенной части зарядную камеру. Этот экспонат № XXI/257, помеченный именем своего изготовителя: «Хирст из Тауэр-Хилл», доказывает, что если этот оружейник намеревался ввести в рассматриваемой области ценное усовершенствование, то он со своей идеей был весьма близок к очень крупному успеху.

У маршала Сакса' было орудие «amusette»2, датируемое примерно 1740 годом, которое можно видеть в Парижском артиллерийском музее. Оно имело винтовой затвор и заряжалось снизу, на манер конструкции, запатентованной Уиллмором. Эти «забавницы», как правило, по типу походили на крепостные мушкеты, но было изготовлено и несколько подобных-карабинов. Англичанин по фамилии Уорсоп также имел заряжаемое с казны ружье, казенник которого отвинчивался снизу при помощи защитной скобы спускового крючка. Винт не проходил насквозь в грчшою часть ствола, и для заряжания его надо было Полностью извлекать. Но ни одна из этих систем не изготавливалась в больших количествах. До тех пор пока на сцепе не появился Фергюсон и по собственной инициативе не убедил британское правительство разрешить ему :ia свой счет снарядить отряд, вооруженный оружием его Конструкции, никакого существенного продвижения в !>той области сделано не было.

Британский оружейник Дюрс Эгг изготовил для прин-ца-регента1 заряжаемое с казенной части ружье, имевшее необычную конструкцию. Его ствол вывинчивался вперед, двигаясь по длинной резьбовой пробке, до тех пор пока не открывалось отверстие для заряда. Мастер Тисе из Нюрнберга примерно в 1801 году предложил кремневое ружье, заряжавшееся с казны. Это оружие имело снизу железную кнопку, которая при нажатии поднимала затвор кминовидной формы, выходивший из ствола и открывавший зарядную камеру.

Спустя десять лет американец полковник Джон Холл in Ярмута в штате Мэн получил патент на казнозарядное ружье, которое не только оказалось весьма удачным, но и производилось в больших количествах. Десять тысяч таких ружей было использовано между 1816 и 1827 годами н боях с краснокожими. В этой конструкции кремневый замок размещался поверх зарядной камеры, которая крепилась к казенной части на оси и могла откидываться вверх, давая возможность зарядить ее с открывшегося переднего конца. Кремневый замок использовался на оружейном заводе Холла в Харперс-Ферри до 1832 года, когда его заменили пистонным замком, предложенным за год до этого.

В 1831 году некий француз изобрел крепостное ружье, заряжавшееся с казны посредством поворотной зарядной камеры, вставлявшейся в паз затвора и удерживавшейся на месте передвижным клином. Это была пистонная конструкция — новый метод детонации заряда был применен весьма оперативно. Примерно в это же время появилась фузея Мини «конструкции Давида», в которой казенник закрывался вращавшейся на петлях крышкой. На ней помешалась и пистонная трубка с ударным механизмом, который срабатывал от курка, отодвинутого далеко назад.

Любопытно отметить, что даже в Америке нарезные ружья ствольного заряжания выпускались вплоть до 1864 года. Хотя предпринимались попытки применить идею барабана, с успехом использованную в пистолетах, в нарезных мушкетах она себя не оправдала. У Кольта была конструкция револьверной дульнозарядной винтовки, но прорыв газов оказался в ней столь велик, что, как правило, при первом же выстреле остальные заряды детонировали «из солидарности». Многие американские солдаты лишились по милости этого оружия левой руки. Вошло в обычай заряжать у этих ружей только одну камеру, а по окончании Гражданской войны в Америке их выставили на продажу по цене 42 цента за штуку.

Решение военного министерства принять на вооружение казиозарядное нарезное ружье повлекло за собой создание комитета. Для экспериментов были предоставлены дульнозарядиые ружья, и на рассмотрение поступило около пятидесяти конструкций. Почти все они имели пистонный замок и по большей части оказались громоздкими и неудобными. Тем не менее Джейкоб Снайдер из Нью-Йорка разработал откидывающийся на петлях затвор, который и был в 1865 году одобрен официально. Любопытно, насколько эта идея похожа на ту, что была применена в ружье времен Генриха VIII, о которой уже упоминалось. Через два года занялись переделкой оружия старых систем, и войска получили новые ружья. Благодаря этому было найдено какое-то применение большим запасам устаревших Энфилдов, однако модификация задумывалась только как временная мера. Открытие затвора обеспечивалось добавлением к заднему концу ствола продолговатой секции. Фланцевая крышка откидывалась вправо на петлях. Держатель капсюля и запальный канал составляли часть этой крышки. Запальный канал являлся недостатком конструкции и был устранен с введением патронов с капсюлем, расположенным на их оси, но даже они, имея латунное основание и картонные стенки гильзы, оказались неудовлетворительными, и решение проблемы было найдено только полковником Боксером из Королевской [артиллерийской] лаборатории, предложившим использовать патроны с латунными гильзами. Усовершенствованное ружье Энфилд—Снайдер имело наклонно расположенный на затворе ударник. На сей раз успех оказался полным, и эпоха дульнозарядного стрелкового оружия закончилась.

Однако, несмотря на весь свой успех, конструкция Снайдера представляла собой компромиссное решение. Старые пистонные ружья хорошо поддавались переделке, но необходимо было предложить совершенно новое оружие, и одновременно с началом применения модифицированного Энфилда начались поиски безупречного решения. В октябре 1866 года военное министерство публично призвало вносить новые идеи и предложения.

В результате на рассмотрение было прислано не только 120 различных типов огнестрельного оружия, но также почти пятьдесят типов боеприпасов. Не стоит и говорить, что искомого идеального оружия среди этого изобилия не оказалось. Исследования и испытания продолжались более двух лет, после чего в феврале 1869 года было решено заимствовать самые обещающие решения от нескольких предложенных типов оружия и объединить их для достижения наилучшего из возможных результатов.

Австриец Фридрих фон Мартини разработал конструкцию падающего затвора, которая и была одобрена. Оружейник из Эдинбурга Александр Генри предложил ствол с семью широкими и неглубокими нарезными канавками. В результате соединения двух этих идей в апреле 1871 года винтовка системы Мартини—Генри была официально принята на вооружение.

Она была однозарядной, и на испытаниях, в которых принимали участие еще четырнадцать типов стрелкового оружия, из нее за три минуты было сделано пятьдесят пять выстрелов и выбито при этом 127 очков — результат, который оставил остальные конструкции далеко позади. Новая идея Мартини состояла в том, чтобы затвор управлялся находящейся под ним рукоятью. Когда ее отводили вниз, в казеннике открывался канал, позволявший вставить в ствол патрон. Возврат рукояти в исходное положение запирал затвор и взводил ударный механизм, приводя винтовку в готовность. К недостаткам затвора Мартини следует отнести невозможность закрыть его при не до конца вставленном патроне и убогая система извлечения стреляной гильзы. Тем не менее это было первое стрелковое оружие с ударным механизмом, расположенным внутри ствольной коробки, которое стало в британской армии стандартным.

В 1886 году у винтовки был несколько уменьшен калибр и, по предложению Уильяма Элиаса Метфорда, изменена геометрия нарезных канавок. Этот плодовитый изобретатель работал на железных дорогах в юго-западных графствах Англии, после чего в самый разгар мятежа отправился в Индию на Восточно-Индийскую железную дорогу. Там до прибытия армии ему пришлось организовывать оборону Калькутты. Выйдя в отставку и вернувшись в Англию, он продолжил экспериментировать с нарезным оружием и пулями, имеющими пустотелое основание. Его целью стало добиться дальности стрельбы в 1200 ярдов. Его имя еще появится в нашем повествовании, когда речь пойдет о мага-чинных винтовках. Однозарядное оружие уже достигло предела своих возможностей, и возникла необходимость разработки совершенной конструкции многозарядной, или магазинной, винтовки. Теперь и для однозарядного стрелкового оружия пришла пора считать последние дни своей армейской службы.

МНОГОЗАРЯДНОЕ ОРУЖИЕ

Идея многократной стрельбы без перезарядки оружия возникла в весьма давние времена. Одним из ее ранних воплощений являлись рибодекэны, но целью некоторых конструкторов стало соединение нескольких стволов в одном оружии или на одном прикладе. Принцип барабана или револьвера был испробован уже в XVI столетии, что доказывает хранящийся в лондонском Тауэре аркебуз с вращающейся казенной частью, способной принять четыре отдельных заряда. По мнению Рудольфа Шмидта, автора книги «Les Armes a Feu Portativ.es»1, вращающийся цилиндр был впервые использован в 1584 году неким Николасом Цуркиндером из Берна. В брюссельском арсенале Порт д'Аль находится мушкет с кремневым замком, имеющий шесть зарядных камер, которые для соединения со стволом поворачиваются вручную.

Пипе, интересовавшийся необычным оружием, обедая в июле 1662 года с артиллерийскими офицерами, заметил принесенное сэром Уильямом Кромптоном ружье, которое могло стрелять семь раз подряд. Маркиз Вустер, помимо прочего бывший крупным изобретателем, не доводившим свои многочисленные идеи до практической реализации, в 1663 году сделал запись о своем изобретении «способа делать подряд целую дюжину выстрелов, не перезаряжая, даже не подсыпая свежей затравки и не перенося оружия с руки на руку». В ноябре 1663 года на заседании Королевского общества было представлено «весьма искусное ружье», из которого его изобретатель Каспар Колтроп мог выпустить семь пуль подряд. В тот же период отмечалось, что принц Руперт, который также был весьма разносторонним изобретателем, «измыслил ружье, превосходящее все прежде того изобретенное в том роде, что оно могло выстрелить несколько пуль с легкостью и без опасности». Другой изобретатель, Абрахам Холл, получил в 1664 году патент на оружие, стрелявшее семь или восемь раз подряд. Заряды должны были храниться в его прикладе. К несчастью, мы не имеем почти никаких дополнительных сведений обо всех этих необычных ружьях.

В 1681 и 1682 годах Чарльзу Кардиффу были выданы патенты на «мушкеты, карабины, пистолеты и иные малые огнестрельные орудия, способные производить по два, три и более того отдельных выстрелов из одного ствола одним замком с одной затравкой и более скоро с двойным замком, в которых можно сохранить один либо несколько зарядов до поры, пока будет оказия еще стрелять, чего прежде никто не придумывал и помыслить не мог. Секрет же и основа всего того лежит в заряде». Вот действительно еще один навсегда утерянный секрет.

Только в XIX столетии американцы всерьез взялись i.i >ту работу, что и привело к окончательному результату. Магазинное оружие было изготовлено К. Дженинг-I'IIM, который приспособил к кремневому ружью обойму. В 1854 году Дженингс размещал добавочные заряды и трубчатом магазине, помещавшемся под ружейным i i иолом. Примерно в это же время Фрэнк Вессон выпустил на рынок свою винтовку «Вулканик», которая гпкже имела под стволом трубчатый магазин. При этом и трубке находилась сильная пружина, толкавшая патроны к затвору.

Чарльзу Спенсеру, автору используемой в винтовках и карабинах имевшей огромный успех конструкции, было 1114-го 19 лет. Патент в Америке был выдан ему в 1860 году, ;i когда началась Гражданская война, он обратился к пра-иительству в Вашингтоне в надежде продать свое изобре-н-пие. Проявив исключительную настойчивость, он до-* >1 шлея до Белого дома и президента Линкольна. Линкольн нично опробовал оружие, которое произвело на него весьма благоприятное впечатление, и отдал приказ о его про-и июдстве. В следующие месяцы было изготовлено его «юнее 94 тысяч штук. Винтовка имела помещавшийся в прикладе трубчатый магазин, а защитная скоба спусково-i <> крючка служила одновременно рычагом, управлявшим действием падающего затвора, который отправлял патрон и казенник. Однако у этого оружия, несмотря на его популярность, имелся один серьезный недостаток: мощные патроны 56-го калибра создавали сильную отдачу. В результате патроны, остававшиеся внутри приклада в мага-шпе, имели тенденцию ударяться друг о друга, что при-иодило к неожиданным взрывам. Этот дефект так и не удалось устранить до начала использования коробчатых магазинов, в которых патроны размещались один над другим.

Однако прежде, чем перейти к рассмотрению мага-ИП1ИЫХ винтовок, следует разобраться с еще одним типом ружейного затвора — цилиндрическим.

Недостаток выступающего наружу курка или ударника, который цеплялся за одежду или снаряжение и по этой причине в самый неподходящий момент мог произвести выстрел, был очевиден, и некоторые изобретатели не оставляли попыток избавиться от этого столь неудачно расположенного механизма. Оружие без этой детали называлось «бескурковым», и в нем конечно же должны были применяться другие методы воспламенения заряда. Еще в XVIII веке бескурковое кремневое ружье было предложено Станиславом Пасцельтом из Праги, которая была тогда частью старой Богемии. Уже в 1730 году этот изобретатель использовал в качестве зажима кремня металлическую деталь, работавшую по принципу дверного засова. Движение вперед осуществлялось сжатой спиральной пружиной. Высеченные в результате искры попадали в запальный канал, расположенный по центру казенника — еще одна идея, появившаяся до срока. Весь механизм оказывался защищенным, что само по себе являлось блестящей идеей. Очень жаль, что это оружие не производилось в больших количествах, но один его экземпляр все же можно увидеть в лондонском Тауэре.

Примерно в 1814 году парижский оружейный мастер Жан Самюэль Паули запатентовал идею ружья, заряжавшегося с казенной части бумажным патроном с расположенным в середине основания капсюлем. В конструкции был применен игольчатый ударный механизм, в последующие годы принятый во многих государствах. При спуске курка спиральная пружина цилиндрического скользящего затвора бросала вперед железное острие — игольчатый боек. В результате прокалывания капсюля детонировала содержавшаяся в нем гремучая ртуть, которую тогда уже научились использовать. Позднее для досылания патрона в ствол стали применять сам затвор. Английский патент на этот принцип был выдан в 1831 году.

Николаса Дрейзе из германского городка Зоммерде называли учеником Паули, от которого он, сам многие годы занимавшийся разработкой игольчатого ружья, возможно, приобрел некоторые знания. Патент на способ детонации фульмината при помощи игольчатого бойка, в то время — только для применения в дульно-зарядных ружьях, Дрейзе получил в 1828 году. Как бы то ни было, но к 1842 году прусская армия была уже частично вооружена игольчатым ружьем. Как обычно бывает, в конструкции имелся недостаток — затвор пропускал пороховые газы, так что солдаты, чтобы спасти глаза, иногда стреляли от бедра. Однако немцы понимали, что обрели вполне удовлетворительное военное орудие, и применяли его даже после окончания Франко-прусской войны. В этой кампании у французов был на вооружении свой собственный вариант игольчатого ружья — «Chassepot»1 образца 1866 года.

Терри и Принс, соответственно в 1853 и 1858 годах, представили свои варданты винтовок с цилиндрическими затворами. В ружье Терри цилиндрический затвор использовался только для досылания патрона, а выстрел производился с помощью пистонного замка, все еще находившегося снаружи ствольной коробки. Оба принципа были объединены в конструкции игольчатого ружья образца 1869 года, в котором скользящий цилиндрический затвор сначала досылал патрон, а потом, запертый поворотом вправо на четверть оборота, оказывался готов к выстрелу, который производился при помощи игольчатого бойка.

Подходило время и для британского военного министерства принять цилиндрический затвор с игольчатым бойком. Шотландский часовщик Джеймс Ли, много лет живший в Северной Америке, сконструировал цилиндрический затвор, который соединили с имевшим семь нарезных канавок стволом конструкции уже упоминавшегося здесь Метфорда. Калибр тогда был зафиксирован на величине 0,303 дюйма, и этот результат коллективных усилий получил название винтовка Ли—Метфорда, в которой впервые в стандартном британском оружии была применена новая идея магазинного заряжания. Ли запатентовал свой коробчатый магазин в 1879 году. Новинка представляла собой железный футляр, в котором помещалось пять патронов, лежавших на боку один над другим. В нижней части помещалась пружина, подававшая патроны к казенной части. Как только производился выстрел и стреляная гильза выбрасывалась цилиндрическим затвором, следующий патрон уже оказывался на месте. Движение затвора досылало его в ствол, а расположенный в центре затвора боек своим ударом детонировал капсюль. При отводе затвора назад экстракторы удаляли стреляную гильзу.

Коробчатые магазины устранили все случайные взрывы патронов, которые происходили в трубчатых и в расположенных внутри приклада магазинах, в которых патрон лежал, упираясь острием пули в капсюль-детонатор своего соседа спереди.

Однако только в 1883 году был назначен комитет для изучения вопроса о «желательности или, напротив, нецелесообразности принятия на вооружение в армии и на флоте магазинного оружия». До августа 1885 года испытаний не проводилось вовсе, а принятие решения было задержано до февраля 1887 года, когда для испытаний подоспели винтовка Ли—Бартона и усовершенствованный Энфилд. На этот раз предпочтение было отдано Энфилду, и в конце лета следующего года 350 винтовок новой системы было передано в войска для испытаний. Конструкция была одобрена, и о ней упоминается в «Трактате о стрелковом оружии», опубликованном в 1888 году. Тем временем, однако, другие европейские государства уже приняли на вооружение коробчатые магазины: в 1886 году Австрия снабдила винтовку Ман-лихера магазином на пять патронов, а Италия и Голландия в 1887 и 1888 годах соответственно переделали свои однозарядные винтовки в четырехзарядные системы магазинного типа.

Винтовка Ли—Метфорда «Марк II», имевшая мага-чин на восемь патронов, появилась в декабре 1891 года. В 1895 году система нарезов этого оружия была усовершенствована на Королевских оружейных заводах в Энфилде, в результате чего винтовка была принята на вооружение взамен винтовки Метфорда. получив известность под наименованием Ли—Энфилд. В 1902 году была выпущена укороченная модель, известная как «короткий Ли—Энфилд», которая и оставалась на вооружении до окончания Первой мировой войны и пос-ие нее.

Свой вклад в решение проблемы быстрой стрельбы внесло применение обойм. Они получили куда более широкое распространение на континенте, нежели в Англии. Было выяснено, что для достижения большей скорости стрельбы удобно иметь стальные подпружиненные обоймы примерно на пять патронов. Их можно было удобно расположить в специально сделанных карманах формы, не оставляя болтаться в просторной сумке и не раскладывая по одной в отделения патронташа. Для зарядки магазина достаточно было поднести обойму к его верхнему открытому концу и вдавить вместе с патронами на место. Это усовершенствование предложил Фердинанд Риттер фон Манлихер из города Штайр в Австрии. Немцы начали применять его обойму со своей армейской винтовкой в 1888 году, после того как она была официально принята для винтовки Манлихера. Во всех иностранных конструкциях обойма оставалась в магазине до тех пор, пока в ней были патроны, после чего вываливалась наружу. Впоследствии появились обоймы большего размера и более сложной конструкции, применявшиеся в первую очередь в автоматическом оружии.

Некоторые изобретатели задались целью создать оружие, которое выстреливало бы все имеющиеся патроны автоматически. Это означало бы освобождение солдата от необходимости выполнять почти всю работу за свою винтовку и требовало создать такую конструкцию, при стрельбе из которой от него требовалось бы только нажать на спуск, после чего его оружие начинало бы автоматически выпускать пулю за пулей — до тех пор, пока не кончатся все патроны. И по сей день ведутся споры по поводу эффективности автоматического режима работы стрелкового оружия, и есть люди, считающие, что он только поощряет безрезультатную растрату ценных боеприпасов. Другие придерживаются мнения, что одиночные прицельные выстрелы приносят гораздо больше пользы.

Первый этап — реализация полуавтоматического режима стрельбы — был пройден с большой легкостью. Этот режим предполагал выброс стреляной гильзы и досылку нового патрона. Цилиндрический затвор выполнял эти действия, но только в ручном режиме, само же оружие в этом никак не участвовало. Возможно, что нечто подобное, в соответствии с дошедшим до нас описанием, уже было изобретено в 1663 году, но с уверенностью говорить об этом трудно. Должно было пройти еще почти 200 лет, прежде чем Э. Линднер придумал, как открывать затвор, используя для этого помещенный под стволом оружия поршень, толкаемый пороховыми газами. При взрыве заряда всегда образуется больше газов, чем необходимо для выстреливания пули. Проблема заключалась в том, чтобы найти им полезное применение и не дать растратить свою энергию на отдачу, которая лишь утомляет и даже травмирует стрелка. Метод, предложенный Линднером, решал только часть проблемы, поскольку для детонации капсюля приходилось иметь отдельный механизм.

В 1863 году Регулус Пилон продвинулся несколько дальше по пути к решению проблемы, использовав силу отдачи для взвода курка. Его успех воодушевил многих других изобретателей, но никому не удалось достичь полного успеха. Одним из тех, кого захватила мысль об использовании истекающих пороховых газов, был Хай-рем С. Максим, когда он, уже будучи прославлен как . изобретатель пулемета, названного его именем, начал экспериментировать с винтовками. В 1883 году первый полученный им в этой области патент касался использования «отведенных газов» для заряжания и пружинного затвора для запирания ствола в комбинации с вращающимся магазином. На следующий год он продолжал заниматься винтовками и затворными механизмами, но потом вернулся к работе над пулеметами, о чем рассказано в соответствующей главе.

Два англичанина, Паульсон и Нидхем, безуспешно пытались превратить систему «Мартини—Генри» в автоматическую винтовку. Затем Г.А. Шлунд и У. Артур одновременно разработали для автоматической винтовки тип затвора с замедлением отката, получив на него в 1885 году британский патент. Существует множество типов оружия, которые не могут быть рассмотрены в данном обзоре. Необходимо только отметить, что принципы работы полуавтоматического стрелкового оружия прочно укоренились.в конце XIX столетия. Короче говоря, нажатие на спуск в этом случае не только производит выстрел, но и выполняет все подготовительные действия для следующего. Чтобы выстрелить снова, требуется только еще раз нажать на спуск. Полностью автоматическая стрельба означает, что при удержании спускового крючка в нажатом состоянии оружие будет выпускать пулю за пулей самостоятельно, без вмешательства стрелка. Утверждается, что первая массовая автоматическая винтовка была выпущена в 1903 году компанией «Винчестер Армз». Многозарядные «винчестеры» славились с самого начала, когда первый из них был разработан на базе механизма, сконструированного в 1849 году компанией «Дженнингс и Харт», но новое оружие, имевшее 22-й калибр, работало уже на принципе отвода пороховых газов. Автоматическое оружие оставалось малопопулярным до самой войны 1939—1945 годов. По мнению некоторых, оно слишком расточительно расходовало боеприпасы, но, после того как нацисты стали его широко применять, П.П. (пистолет-пулемет) и автоматический карабин были сочтены удачным оружием.