Академия художеств СССР. Институт теории и истории изобразительных искусств

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ИСКУССТВ

 Том 2. Искусство средних веков. Книга первая

Начальные шаги средневекового искусства Грузии пока выяснены еще недостаточно. Первые феодальные государства — на западе Лазика и на востоке Картли — возникли в 6 в. От времени, когда на смену рабовладению приходил феодальный строй, а христианство, став государственной религией, создавало и распространяло новые формы культовых сооружений, сохранилось весьма небольшое количество архитектурных памятников и произведений других видов искусства. Возможно, что некоторые древнейшие каменные церкви Грузии е небольшим внутренним пространством и сводчатым перекрытием по своему происхождению связаны с формами местных крестьянских жилищ.

Наиболее распространенным типом культовых сооружений периода сложения грузинской средневековой архитектуры (5 — 6 вв.) является базилика. Ранние грузинские базилики сходны с постройками подобного рода в Армении, Албании, Малой Азии и Сирии. Однако последние археологические открытия позволяют полагать, что тип базилики в раннесредневековом искусстве Грузии опирался на местную традицию. В так называемом колонном зале Армазис-нихе (см. т. I, стр. 375—376) можно усмотреть один из прототипов христианских базилик Грузии. Среди грузинских базилик (Анчисхатская, Цкароставская, Урбнисская и др.) особенной известностью пользуются Болнисский сион (рис. на стр. 90), постройка которого была начата в 478 и закончена в 493 г. Эт0 самый ранний и притом хорошо сохранившийся образец грузинской базилики. Храм возвышался на трехступенчатом цоколе. Три нефа, имевшие в свое время сводчатые перекрытия (коробовое над центральным и полукоробовые — над боковыми нефами), подведены под общую двускатную крышу; с севера и с юга расположены  галлереи с более низкой кровлей. В восточной части южной галереи устроена закрытая крещальня. Внешние формы Болнисского сиона,   почти лишенные декоративных украшений, грузны и приземисты. Западный и восточный фасады, представляющие собой гладкие стены, сложенные из крупных квадров зеленоватого камня, с полуцилиндрическим массивом выступающей   алтарной  абсиды на востоке, монументально строги и лаконично   выразительны.   Облик   северного   и южного фасадов во многом определяется открытыми портиками боковых галлереи с подковообразными арками. Здесь отсутствует не расчлененность   монолита,   характерная   для западного  и  восточного   фасадов;  напротив, при сохранении того же материала и тех же приемов крупной квадровой кладки южная и северная стены  здания  представляются пластически более богатыми.

Болнисский сион. План

Но основное внимание зодчего было направлено на архитектурное решение интерьера. Обширный интерьер Болнисского сиона, образующий величественную перспективу двух рядов крестообразных в плане массивных столбов, завершенную мошной полукруглой абсидой, производит сильное впечатление. Однако это впечатление, связанное прежде всего с ритмом движения по продольной оси, в Болнисском сионе, в отличие от базилик Византии и Сирии, создавалось не сразу. Молящиеся входили в храм через двери на южной и северной сторонах (вход с западной стороны был сделан позднее, в 17 в.), поэтому, только пройдя в средний неф и обернувшись к алтарю, они могли полностью обозревать интерьер базилики. Крупные, четкие и ясные формы придают и внутреннему пространству этого здания ярко выраженный монументальный характер.

Существенную роль в оформлении интерьера играют резные каменные капители столбов и пилястр. Мотивы бегущих зверей сочетаются с изображениями деревьев, с геральдической композицией из двух сидящих львов и фигуры тура между ними с простым линейным орнаментом в виде двойных арочек. Изображения на капителях Болнисского сиона, по всей вероятности, связаны с символикой раннехристианского искусства, хотя в отдельных образах можно усмотреть пережитки древних местных культов. Графическая манера и отдельные элементы трактовки форм в болнисских рельефах напоминают памятники сасанидского Ирана и отчасти Сирии. В орнаментальных мотивах заметна широко распространенная в Грузии традиция резьбы по дереву.

В конце 6 и в 7 в. базилики постепенно заменялись различными типами центрических зданий. Частое применение купольных перекрытий в храмах Грузии, Армении и северных областей Азербайджана было вызвано прочными традициями народного зодчества, в частности архитектурно-конструктивными формами кровли жилого дома (так называемого «дарбази»), в виде деревянного шатра и ступенчатого купола. На протяжении 6 в. в грузинской архитектуре разрабатывались варианты центральнокупольных построек, заметно отличавшиеся друг от друга в деталях плана, но объединенные стремлением зодчих к созданию целостного внутреннего пространства, перекрытого куполом или сомкнутым сводом на тромпах. Наиболее ранними храмами такого рода являются церковь в Дзвели-Гавази в Кахетии (6 в.), кафедральный собор в Ниноцминде (середина б в.) и другие, в основе плана которых лежит тетраконх.

Знаменитый храм Креста в Мцхете (мцхетский Джвари), построенный в 590—604 годах, как бы подводит итог этих первых творческих поисков грузинских зодчих в разработке центральнокупольного типа зданий (илл. 61). Архитектор (возможно, Микел Тхели) сумел с таким поразительным мастерством поставить замечательное здание на вершине горы, при слиянии рек Куры и Арагвы, что кажется, будто храм естественно вырастает из скалистого массива. Благодаря столь удачному расположению храм прекрасно виден из долин обеих рек и служит своеобразным центром всего ландшафта. Кристально четким силуэтом рисуется он на фоне неба. Небольшой по размерам, мцхетский Джвари дает монументальный, проникнутый удивительной гармонией художественный образ, в котором совершенство общих пропорций органично сочетается с красотой деталей.

Мцхетский Джвари. Поперечный разрез

План Джвари представляет крест с полукруглыми абсидами на концах, вписанный в квадрат. Внутреннее пространство Джвари оставляет впечатление большой четкости, ясности и соразмерности частей. В мцхетском Джвари проблема связи внутреннего пространства с его внешними формами разрешена с изумительным мастерством (рис. на стр. 92). Соподчиненность отдельных частей интерьера целому пластически повторяется во внешнем облике храма, и композиция архитектурных масс, завершенная невысоким куполом на восьмигранном барабане, четко выражает тектонику здания. Центром каждого из четырех фасадов Джвари служит незначительно выступающая из стен граненая абсида, отделанная от боковых частей фасада плоскими нишами. С восточной и южной стороны стены храма украшены скульптурными рельефами и орнаментами. На гранях алтарной абсиды расположены три рельефа с изображением ктиторов храма (илл. 60). В этих скульптурах, наивно грубоватых по исполнению, связанных христианскими иконографическими канонами и орнаментально-декоративными задачами, все же заметно стремление к живой передаче движений. Четко выделяясь на фоне стен абсиды, сложенной из хорошо отесанных квадров камня, эти рельефы, так же как и орнаментальные бровки над окнами, подчеркивают объемно-пластическую выразительность храма. Архитектурный тип, наиболее ярко выраженный в мцхетском Джвари, был широко распространен в грузинском зодчестве. Другой вариант центральнокупольных сооружений в грузинском средневековом зодчестве представляет храм в Цроми (ЗО-е гг. 7 в.). Купол этого храма опирается на четыре столба, помещенные в центре здания. Как отмечалось выше (см. стр. 53), появление конструктивного приема, при котором купол опирается не на стены, а на свободно стоящие столбы, было важным шагом в развитии крестовокупольного архитектурного типа в зодчестве всего христианского Востока. Этот прием, наблюдаемый в Цроми, сыграл важную роль в дальнейшем развитии средневековой грузинской архитектуры.

С 7 в. в грузинском зодчестве разрабатывался также особый тип четырех-абсидного храма (тетраконха) с обходом по кругу в виде коридора. Подобного рода сооружения строились в юго-западных районах Грузии.

Памятники монументальной живописи Грузии, относящиеся к самому началу средневековой эпохи, до нас не дошли. Здесь, как и в Сирии, в то время господствовало монофизитское учение христианства, не допускавшее в храмах изображений святых. Однако с конца 6 в., когда установились более тесные, непосредственные связи Грузии с Византией, различные приемы украшения храмовых интерьеров (мозаика, фресковые росписи, иконы) применялись сравнительно широко. Фрагменты мозаики сохранились в абсиде малой церкви мпхетского Джвари (7 в.); обнаружены мозаики и в развалинах древней постройки-в Пицунде (Абхазия); наконец, мозаикой была украшена конха алтарной абсиды храма в Цроми — на гладком золотом фоне были изображены фигуры Христа и апостолов Петра и Павла. Лучше других частей уцелела орнаментальная полоса в виде широкого фриза, составленного из растительных мотивов. Следует отметить колористическое богатство шэомской мозаики, которое достигалось применением наряду с золотой, серебряной и цветной (темно-синей, изумрудно-зеленой) смальты также кусочков местного черного и красного камня разных оттенков.

Во второй половине 7 в. Грузию завоевали арабы. Усиливалось дробление страны на ряд боровшихся между собой небольших экономически и политически непрочных феодальных княжеств. Памятники, относящиеся ко второй половине 7 в. и к началу 8 в., неизвестны. Вероятно, новые сооружения в те годы почти не воздвигались.

С ослаблением власти арабского халифата на территории Грузии возникли на востоке — Кахетинское княжество, на юге — княжество Тао-Кларджети, на западе — Абхазское царство. В этих областях главным образом складывались и условия для нового подъема культурной жизни, для формирования местных художественных школ. В Кахетии в 8 и 9 вв. появились оригинальные сооружения: Гурджаанская двухкупольная базилика, Вачнадзианская Квелацминда. Характерной особенностью кахетинских построек является сочетание в кладке булыжника, туфа и кирпича; в конструктивном и художественном отношении существенно, что переход от подкупольного квадрата к барабану и куполу делали уже не с помощью тромпов, а применяя паруса. К этому периоду некоторые исследователи относят и фресковую роспись в абсиде небольшой купольной церкви св. Додо (8—9 вв.) в пещерном монастыре Давид-Гареджа. Среди памятников 10 в. выделяются превосходные по архитектуре, строгие по декору храмы в Кумурдо (Ахалкалакский район) и Ошки (ныне в пределах Турции).

Прогрессивная борьба за объединение Грузии в могущественное государство, в ходе которой крепли культурные связи между отдельными областями, создавала идейные предпосылки для нового подъема средневековой грузинской культуры и искусства. Творческие достижения отдельных областей все более тесно сливались воедино, постепенно возникали общие черты того художественного стиля, который характерен для средневекового искусства Грузии в период его наибольшего расцвета — в 11 — 13 вв.

В то время Грузия, став одним из крупнейших государств Ближнего Востока, укрепляя свою экономику и политическое влияние, переживала подъем во всех областях материальной и духовной жизни.

Для культуры того времени характерно уменьшение роли церкви и родовой феодальной знати, рост тенденций, связанных с идеологией светских кругов общества, главным образом нового служилого дворянства и торгово-ремесленного сословия. Светское направление быстро проникало в философию, науку, искусство и литературу. Крупными культурными центрами были и некоторые монастыри; среди них выделялся Гелатский, расположенный неподалеку от Кутаиси и построенный в основных своих частях в первой половине 12 в. В знаменитой Голатской академии создавались философские и исторические работы; здесь в последние годы жизни трудился видный грузинский философ Иоанэ Петрици (ум. ок. 1125), учение которого сыграло в свое время прогрессивную роль.

Усиливался культурный взаимообмен с соседними странами. На грузинский язык были переведены произведения античных философов и поэтов, замечательные памятники иранской, азербайджанской и таджикской поэзии. Прогрессивные гуманистические черты в культуре Грузии той поры особенно ярко проявились в творчестве великого грузинского поэта Шота Руставели, автора знаменитой поэмы «Вепхис-Ткаосани» («Витязь в тигровой шкуре»).

Искусство 11 —13 вв. отражает новые идейные задачи — сплочения сил страны и укрепления государства. Все большее место занимает обращение к духовному миру человека. В монументальном зодчестве видна тенденция к созданию величественных, полных внутреннего напряжения образов. Характерно увеличение абсолютных размеров сооружений, разработка стройных, вытянутых вверх пропорций, богатая орнаментация зданий как снаружи, так и внутри. Возникает иное, чем в период раннего средневековья, понимание массы и пространства монументальных зданий. Ведущей художественной тенденцией постепенно становилось стремление к живописности общего впечатления, к живому подвижному ритму, к декоративному звучанию архитектурных элементов.

В 11 веке окончательно определился и стал широко применяться своеобразный тип центральнокупольного храма в виде удлиненной с запада на восток четырехугольной постройки, имеющей приподнятую среднюю часть, крестообразную в плане. В центре, опираясь внутри на четыре столба, возвышаются высокий барабан с вертикально прорезанными узкими окнами и коническая кровля купола. Замечательными образцами нового, уже полностью сформировавшегося художественно-архитектурного типа являются знаменитые средневековые грузинские соборы — храм Баграта в Кутаиси (1003), мцхетский Свети-Цховели (1010— 1029, архитектор — Арсукисдзе) и Алавердский кафедральный собор в Кахети (первая половина 11 в.).

Находящийся ныне в развалинах кутаисский собор, построенный при первом царе объединенной к тому времени Грузии Баграте III, представлял собой просторное и величественное здание (рис. на стр. 95). Четыре больших столба, на которые опирался купол, были поставлены на сравнительно значительном расстоянии от стен и таким образом оставляли вокруг себя много свободного места. Есть сведения, что храм был внутри расписан. Впечатление мощи производили громадные капители колонн, украшенные пышным резным орнаментом из геометрических и растительных мотивов, а также сценами борьбы зверей и фигурами орлов.

Храм Ваграта в Кутаиси. План

Несравненно лучше кутаисского собора сохранился мцхетский храм Свети-Цховели (Животворящего столба) (илл. 62), стоящий почти в центре Мцхеты, на том самом месте, где, по преданию, в 4 в. была построена первая в Грузии христианская церковь. Правда, Этот собор неоднократно подвергался перестройкам и переделкам и к настоящему времени утратил первоначальные приделы на северной и южной сторонах и почти всю фресковую роспись, закрытую побелкой в 19в. Однако впечатление величавой торжественности сохранилось и в просторном интерьере, где тонкие полуколонны, примыкающие к под-купольным устоям, стремительно вздымаясь ввысь, уводят взгляд к куполу, ярко освещенному светом из шестнадцати окон (рис. па стр. 97), и в спокойном ритме постепенно уходящих вверх архитектурных масс.

Для внешнего облика храмов 11 в. характерно членение плоскостей стен аркатурой и богатая резная орнаментация на карнизах, наличниках окон и в тимпанах фронтонов. Для украшения храма иногда использовали и полихромный прием — кладку стен из камней различных цветов.

Среди больших грузинских соборов исключение представляет только Алаверд-ский кафедральный собор, обладающий чрезвычайно изящными и стройными пропорциями, но почти лишенный орнаментальной резьбы на поверхности стен, в чем сказались местные особенности памятников зодчества Кахетии.

Характерным примером украшения фасада может служить храм Самтависи (1030) (илл. 63). Поверхность фасада членят декоративные колонки и арки, ритмически повторяющие ступенчатую композицию архитектурных масс. Жгуты, обрамляющие аркатуру, кресты, наличники окон и другие рельефные детали, образующие единый декоративный узор, имеют характер скульптурных украшений, покрытых тонким резным орнаментом, и четко выделяются на поверхности стены.

Для грузинской архитектурной орнаментики того времени типичны сочные декоративные мотивы, среди которых главную роль играет своеобразная плетенка из нескольких рельефных полос. В эту плетенку, нередко образующую правильные геометрические фигуры, вплетаются стилизованные листья растений и гроздья винограда. Замечательным памятником искусства мастеров архитектурной  орнаментики является  храм Никорцминда  (1010—1014) в  горной  области Западной Грузии — Раче. В Никорцминде вырезанные в камне растительные и геометрические узоры покрывают не только карнизы, бровки, наличники окон храма, но и обрамляют широкими лентами аркатуру; в щипще на каждом из фасадов помещены рельефные композиции на религиозные сюжеты.

Особенно пышно украшен барабан купола Никорцминды. Наличники, обрамляющие окна, сливаются здесь в сплошной резной ковер. Характерно, однако, что грузинская резьба по камню не производит впечатления плоской: слегка выпуклая поверхность полос, обрамляющих окна, придает декору своеобразную пластичность. Декоративное убранство построек отдельных районов Грузии заметно различается по манере исполнения орнаментальной резьбы, по выбору мотивов, а также композиционными приемами, что свидетельствует о значительном многообразии грузинского декоративного искусства той эпохи.

Художественные принципы архитектуры крупнейших кафедральных соборов Грузии 11 в. получили дальнейшее развитие в большой группе купольных храмов с облицовкой из тесаного камня, сооруженных в Картли в 12 —13 столетиях: Икорта (илл. 64), Бетаниа, Питарети и др. Однако следует отметить, что уменьшение размеров и рост декоративных тенденций сделали эти храмы менее монументальными. Показательно, что постепенно исчезла аркатура на фасадах и появились на смену ей отдельные декоративные пятна резных наличников, парных окон и крестов, а в кладке стен — камни различной окраски. Наряду с постройками этого рода строились кирпичные церкви зального типа (например, Кинцвиси).

В средневековой архитектуре Грузии получили дальнейшее развитие древние традиции скального зодчества. Ряд новых пещер был высечен в древнем Уплис-пихе. В 12 и 13 вв. значительно увеличился основанный еще в 6 в. комплекс пещерных монастырей Давид-Гареджи, в 60—70 км к юго-востоку от Тбилиси; с этим же временем в основном связаны сооружения Вардзии, находящиеся на левом берегу Куры, к юго-западу от Ахал-иихе. В отличие от Давид-Гареджи, представляющего собой несколько отдельных расположенных близко друг от друга монастырей с наземными и скальными постройками разного времени. Вардзия, высеченная в толще грандиозной скалы, состоящей из разнообразных пород камня, является целостным ансамблем.

От 12 и 13 вв. дошли до наших дней и остатки светских сооружений в различных местах Грузии. Эт0 прежде всего стоявшие на возвышенных местах крепости, обычно сравнительно простые по формам и почти всегда красиво вписанные в окружающий пейзаж (например, Бебрис-цихе около Мцхеты). Близ Кутаиси находятся развалины Гегутского дворца, служившего в 12 в. временной царской резиденцией. В центре прямоугольной в плане постройки с круглыми башнями по углам находился перекрытый куполом большой квадратный зал, к которому примыкали помещения со стрельчатыми сводами. Известны, но пока еще недостаточно изучены развалины Гелатской и Икалтойской академий; в некоторых монастырях выявлены остатки трапезных, библиотек и т. п., кое-где сохранились средневековые мосты (например, мост на реке Беслети в Абхазии).

Подавляющее большинство грузинских храмов, построенных в 10—13 вв. и позже,  было   украшено   росписями,   а  иногда и  мозаиками.   Многообразные росписи и мозаики Грузии этого времени можно разделить на несколько групп. К ранней группе (10—первая половина 11 в.) относят росписи храмов в Тао-Кларджети — Пархали, Пшхани. Ошки, Хаху.ш. Стиль этих росписей отличается монументальностью; по трактовке фигур они несколько напоминают мозаики. Самым ранним памятником монументальной живописи этого периода являются, по-видимому, фрески в пещерной церкви Удабно (монастырь Давид-Гареджа), время создания которых определяют началом 10 в.

Весьма интересны и важны в историко-художественном отношении фресковые росписи Атенского храма. Одни исследователи, как нам кажется, убедительно относят их к началу 10 в., тогда как другие датируют их второй половиной 11 в. Сохранившиеся части росписи Атенн исполнены в двух различных манерах, возможно, двумя мастерами, хотя в целом наблюдается стилистическое единство, свидетельствующее об одновременности их выполнения. Фрески Атенн отмечены последовательным проведением принципов монументализации, органической связью живописи с архитектурой, своеобразной архитектоникой в композиции каждой стены. Росписи располагаются преимущественно на широких и гладких отрезках поверхности стен в двух регистрах, причем в верхнем фигуры и композиции, как правило, были меньших размеров. Регистры четко выделены широкими орнаментальными поясами. Особенностью росписей Атени является наличие иконографических мотивов, редко встречающихся в византийских памятниках и, напротив, довольно широко известных в раннем восточнохристианском искусстве (олицетворения райских рек, некоторые сцены из Жития Богородицы).

Для фресок Атени (и.1Л. 66) характерны строгость и величавость образов. Уверенные жесты и движения персонажей ясны и торжественны. Мастерский, четко моделирующий объемы рисунок и верные пропорции сообщают фигурам большую пластическую выразительность. Колорит, построенный на сочетании серебристо-серого и коричневато-розового, отличается чистотой и звучностью.

Собор Свети-Цховелц в Мцхете.Поперечный разрез

Наряду с росписями Атени большое значение для выяснения путей развития грузинской монументальной живописи в конце 11 и в 12 в. имеют фрески ряда храмов Верхней   Сванетии — области   Грузин,   которая        в силу своей почти полной недоступности редко подвергалась вражеским нашествиям и потому сохранила много памятников средневекового искусства. В настоящее время наиболее подробно изучено творчество, по всей вероятности, одного из наиболее крупных мастеров, «царского живописца» Тевдоре. С творчеством Тевдоре связывают росписи некоторых храмов Верхней Сванетии, исполненные художником в конце 11 в. и вплоть до начала второй четверти 12 в. В наиболее раннем из расписанных Тевдоре храмов — церкви архангелов в Ипрари (1096) — художник, хотя и делал некоторые попытки нарушить традиционно условную застылость поз, все же еще не мог решительно отбросить старые каноны.

Существенные сдвиги в творчестве Тевдоре, отражающие прогрессивные тенденции грузинской монументальной живописи, можно заметить в более поздних росписях — в церкви св. Квирика и св. Ивлиты в Кале (1111) и в церкви св. Георгия в Накипари (1130). По своему стилю росписи этих церквей гораздо более динамичны и экспрессивны, чем фрески в Ипрари. На смену величавости и традиционности стиля постепенно появляются черты более живой и выразительной трактовки формы, полнее и глубже раскрывается образ человека.

В этом плане весьма характерно изображение св. Феодора из церкви в Кале (илл. 68 а, 6), где при сохранении условности фигуры всадника художник добивается жизненной правдивости в изображении лица. Живописец, запечатлев суровую сосредоточенность воина, сумел создать образ большой обобщающей силы. Весьма показательны и росписи в Накипари, где центральная фигура Христа в «Деисусе», широким и плавным движением объединяющая боковые фигуры, вместе с тем как бы развертывается в трехмерном пространстве. Художник пытался более правильно передать пластичность фигуры, ее объемность, используя для этого главным образом выразительность линий контура.

Близкие к творчеству Тевдоре тенденции, воплощенные в иной технике, можно заметить и в превосходной большой мозаике, изображающей Богоматерь с архангелами в алтарной абсиде собора Гелатского монастыря (1125 —1130) (илл. 65). Подобно атенским и ранним росписям Тевдоре, гелатская мозаика сохраняет в своей основе принципы традиционной монументальности. Торжественная фигура Марии в темно-синей одежде, с сидящим на ее руках отроком Эммануилом в светлом, сверкающем одеянии, четко выделяется на гладком золотом фоне. Не нарушая иконописной схемы, художник придал фигуре Богоматери легкое движение. Характерно также, что строгое лицо архангела Михаила заметно отличается от живого, подвижного лица Гавриила.

Решительные сдвиги в грузинской монументальной живописи в целом определяются на рубеже 12 и 13 вв., когда были созданы такие шедевры искусства, как росписи храма Вардзии (ок. 1183 г.), Бетании (рубеж 12 и 13 вв.) и в особенности Кинцвиси,- где основные принципы стиля предшествовавшего времени оказываются уже измененными и на смену им выступает более свободная, живая, проникнутая поэтическим чувством трактовка образа. Для росписей этого времени характерен отход от торжественности изображений, более свободное размещение фресок на стенах, сводах и других частях интерьеров храмов. Наряду с фронтальными, статичными изображениями несравненно большее, чем раньше, значение приобретают фигуры, представленные в движении, подчас в смелых трехчетвертных поворотах. Четкая грань между полосами изображений (регистрами) исчезает.

Росписи Кинцвиси (конец 12 — начало 13 в.) по своим высоким художественным качествам являются одними из наиболее значительных произведений грузинской монументальной живописи эпохи средневековья. Росписи Кинцвиси поражают утонченной одухотворенностью, мягкой человечностью образов (св. Георгий, Иоанн Златоуст) (илл. 67 и между стр. 96 и 97).

Точный, уверенный рисунок, гибко очерчивающий контуры, пластично передающий стройные фигуры, мягкая красочная лепка, тонко моделирующая лица, руки и обнаженные части тела, наконец, удивительно красивый колорит, построенный на преобладании голубовато-синих тонов (светло-синие фоны, голубовато-зеленые с коричневато-красными деталями изображения людей),— все это оставляет незабываемое впечатление художественного, совершенства памятника. В Кинцвиси, так же как в Вардзии, Бетании и Бертубани, сохранились фресковые портреты грузинских царей того времени.

Новым, весьма своеобразным этапом развития грузинской монументальной живописи был 14 век, когда после освобождения от монгольского ига Грузия на некоторое время вновь обрела самостоятельность. На протяжении 14 в. во фресковой живописи проявились различные тенденции. С одной стороны, дальнейшее развитие получили древние местные традиции (росписи Зарзмы), а с другой, в ряде фресковых росписей заметно сильное воздействие константинопольской школы византийской живописи, причем известно, что в отдельных случаях в Грузии работали и мастера-греки (например, Кир-Мануил Евгеник в Цаленджихе) (илл. 69).

Примечательны фрески небольшого базиликального храма в Убиси (Западная Грузия), исполненные в 14 в. художником Дамианом и, возможно, его учениками. В этих росписях усилились динамичность и экспрессивность, отмечавшиеся и в памятниках более раннего времени, стремление к еще более наглядному выражению внутреннего состояния людей. Однако все эти черты получают здесь нарочито преувеличенный, чрезвычайно заостренный характер, чуждый гармоничной ясности и простоты росписей конца 12 и начала 13 в. Во фресках Убиси художники стремились прежде всего к передаче напряженного, бурного движения, к резким и сильным приемам в обрисовке характера изображаемых персонажей («Пастух Гликер», Иуда из «Тайной вечери»). Свободная, уверенная, даже несколько небрежная линия рисунка, сочный, размашисто наложенный красочный мазок вполне соответствуют творческим устремлениям мастера. Росписи Убиси по-своему весьма выразительны, но за эту выразительность заплачено было дорогой ценой, ценой утраты классической полноты, четкости и художественной многогранности образов.

Важное место в средневековом искусстве Грузии занимали художественно оформленные рукописи, представляющие интерес не только миниатюрами, но и разнообразной орнаментикой. Наиболее ранние из сохранившихся памятников грузинской миниатюры относятся к 9—10 вв.— Адишское (897) и Первое Джручское   (936/940;   Музей   Грузии,   Тбилиси)    евангелия.   Однако   на   основании исторических свидетельств полагают, что первые образцы этого рода искусства были созданы в монастырях Грузии еще в 5 в. Анализ иконографии и художественного стиля Адишского и Джручского евангелий показывает позднеантичные истоки отдельных изображений, еще живое влияние сильных традиций эллинистического искусства. Автором миниатюр Первого Джручского евангелия, судя по записи, был некий Тевдоре (Федор). Декоративное оформление рукописи отличается высоким мастерством рисунка и использованием характерных для восточноэллини-стического искусства мотивов коринфской и ионической капители. В красочной гамме миниатюр Первого Джручского евангелия преобладают глубокие красные, коричневые и темно-вишневые тона, а в отдельных листах широко использованы сепия и желтая краски; кое-где, даже для фона, употреблен кобальт. Розоватые лица евангелистов, Христа, Богоматери, обрамленные золотыми с красной окантовкой нимбами, весьма выразительны. Набор орнаментальных мотивов сравнительно невелик, причем в их применении заметна известная сдержанность.

С 11 в. на грузинскую миниатюру большое воздействие оказывала столичная константинопольская художественная школа. Известны многочисленные факты выполнения в то время миниатюр к грузинским рукописям в Константинополе и в других центрах культуры Византийской империи. Среди памятников, ориентировавшихся на Византию, наибольшей известностью пользуется Гелатское евангелие, время исполнения которого относят к 11 или 12 в. По всей вероятности, его миниатюры, далеко не равноценные по художественному достоинству, были выполнены несколькими мастерами. В колористическом отношении для Этих миниатюр характерна мягкая гамма синих, зеленых и красных красок. В отличие от миниатюр грузинских рукописей более раннего времени фон здесь золотой, хотя золото и не имеет яркого блеска и, по-видимому, проложено не прямо по пергаменту, а по красочной основе. Богатство и многообразие орнаментальных мотивов как в миниатюрах, так и в инициалах, во многом общее для ряда парадных рукописей той поры, свидетельствует об изощренном воображении мастера, о решительном отказе от строгой сдержанности, которая была характерна для украшения более ранних рукописей.

Одновременно с этим направлением миниатюры в искусстве рассматриваемого времени существовало и другое выделяющееся графическидш приемами исполнения течение, связанное с широкими слоями феодального общества. В «графической манере» оформлялись и рукописи светского содержания (астрономическо-астро-логический трактат 1188 г.) и некоторые рукописи религиозного характера.

Средневековая Грузия не знала круглой скульптуры, но наряду с орнаментальной резьбой и рельефами на стенах зданий некоторую роль в скульптурном оформлении храмов играли так называемые алтарные преграды. Этот тип скульптурных произведений, известный еще с 7 в. (фрагменты алтарной преграды из Цебельды), получаст в грузинском искусстве особенно широкое распространение начиная с 10—11 вв. Алтарная преграда представляет собой невысокий каменный барьер, отделяющий алтарь от остальной части храма. Над ним, как правило, подымается аркада, завершенная антаблементом. Снаружи поверхность преграды покрыта богатым резным орнаментом, причем нижние плиты, обрамленные растительным или геометрическим узором, образуют поля, где обычно невысоким рельефом высечены композиции религиозного содержания. Лучшие памятники этого рода, относящиеся к 10—12 вв. (из Атени, Ховле, Сапары и др.)) выполненные из светло-зеленого камня, близки друг другу по характеру невысокого рельефа и по некоторым приемам орнаментации. Стройные и изящные пропорции фигур, мягкие складки одежды, подчеркивающие формы тела, пластичные движения хорошо согласуются со спокойной, уравновешенной композицией. Надо упомянуть также деревянные двери храмов из различных местностей Грузии, часто являющиеся превосходными памятниками декоративной резьбы. Наиболее ранние сохранившиеся образцы — двери из Оциндале, Джехундери и Чукули — датируют 11 веком.

Высокими художественными достоинствами отличается грузинская торевтика, тесно связанная с эмальерным делом. К древнейнпш памятникам принадлежит диск из Гелати (илл. 70). Произведения 9 —10 вв. свидетельствуют о том, что металлопластика в грузинском искусстве имела сложившиеся традиции. Хранящиеся в Музее Грузии икона «Преображение» из Шемокмеди (886), чеканная на золоте икона Богоматери из Мартвили (10 в.), чеканный крест Давида Куро-палата, созданный в 10 в. мастером Асатол; наконец, небольшие иконы св. Николая и св. Василия (1040) работы Ивана Монисдзе, вкомпонованные в поля иконы Богоматери из Шемокмеди, показывают, что мастера грузинской торевтики в 10—11 вв. постепенно овладевали свободной пластической манерой, мягкой рельефной лепкой объемов, жизненно правдивой передачей движений. Блестящей порой подлинного расцвета грузинской моталлопластики был 11 век. Известен ряд имен талантливых златоваятелей того времени: мастер Филипп, Асан — сын Гавазы, Георгий — сын Гавазы. Наиболее интересными образцами этой отрасли грузинского искусства являются чеканные рельефные серебряные пластины, сплошь покрывающие предалтарный крест из Местийской церкви (Сванетия). Позолоченные пластины лицевой стороны креста изображают ряд сцен из жития св. Георгия. Художник, имя которого осталось неизвестным, отбирал выразительные сцены со сравнительно небольшим количеством персонажей. Их фигуры четко вырисовываются на гладком фоне; пропорции достаточно правильны, а пластическая лепка объема тела и тонкая моделировка деталей создают впечатление большой жизненности и естественности.

К рассматриваемому времени относятся и замечательные произведения грузинского эмальерного искусства (икона Хахульской Богоматери, 10 в., крест из Шемокмеди, 11 в.). Характерными чертами грузинских эмалей, преимущественно перегородчатых, отличающими их от эмалей византийских и древнерусских, является мягкость сочетаний довольно ярких красок, своеобразный «винного оттенка» тон лиц, а для лучших образцов — особенная прозрачность всегда достаточно толстой смальты.

Расцвет торевтики и эмальерного дела в грузинском средневековом искусстве продолжался в 12 и в начале 13 в., когда образовались отдельные школы грузинской торевтики — тбетская, опизская и гелатская. В произведениях торевтики 12 в. значительно  усилилась роль орнамента. Для  тбетской  школы (образцом изделий которой является оклад Тбетского евангелия, 12 в.) характерно свободное размещение узора в не занятом фигурами пространстве.

Большую роль играет орнамент в торевтике опизской школы, известной по произведениям выдающихся мастеров 12 в.— Бешкена Опизари (оклад Берт-ского евангелия) и, по-видимому, его младшего современника — Бека Опизари. Работе последнего принадлежит серебряный оклад иконы Спаса из Анчисхати (илл. 71). Превосходный по композиции узор поражает мастерской моделировкой, которая, не нарушая тектоники орнамента, сообщает свободу и жизненность спирально изгибающимся стеблям и крупным сочным листьям. Живым пластическим чувством проникнуты также изображения Богоматери и Иоанна Крестителя в прямоугольных клеймах, органично включенных в орнаментальное обрамление.

Богатой, тончайшей работы орнаментикой, в основе которой лежат традиционные грузинские мотивы изгибающегося стебля, покрыт Хахульский складень (1125 — 1154), украшенный большим количеством эмалей и драгоценных камней.

В 14—15 вв. неоднократные вторжения иноземных завоевателей нанесли сильнейший удар по экономике и культуре Грузии. В дальнейшем на южных границах Грузии укреплялись мощные государства — османская Турция и сефевидский Иран, против агрессивных устремлений которых грузины совместно с другими народами Закавказья вели освободительную борьбу. В истории грузинской культуры и искусства эпоха 16—17 вв., от которой до нашего времени дошло немало памятников, в целом по сравнению с 11 — 13 вв. является упадком. В архитектуре хотя и сооружались новые ансамбли, например резиденция арагвских эриставов —Ананури (16—17 вв.), многочисленные башни в Сванетии и Хевсуретии, мосты, интересные церковные здания (Анчисхатская колокольня, 1675, и др.), однако строительство чаще всего велось в рамках уже выработанных ранее типов. В отдельных случаях заметно воздействие иранских архитектурных форм. Творческий спад заметен и во фресковых росписях и в миниатюре. К концу 17 в. в связи с развитием книгопечатания искусство миниатюры постепенно угасает. Более самостоятельными продолжали оставаться такие виды искусства, как торевтика, художественное шитье и резьба по камню и дереву. Здесь долго жили традиции искусства прошлого и вместе с тем ясно заметно постоянное воздействие неугасающего народного творчества.