В. И. Кардашов. «Чертова дюжина»

Командующий охранными войсками и начальник тылового района группы армий «Центр» генерал пехоты Макс фон Шенкендорф очень устал в этот день. Разнообразные и сложные должностные обязанности начальника тылового района и вообще-то всегда обременительны, а здесь, в России... Генерал вновь склонился над бумагами. Теперь он читал документ, в левом верхнем углу которого готическая вязь букв сплетается в титул: «Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами...» Справа дата: 14.10.42. Это оперативный приказ ставки вермахта о переходе к стратегической обороне:

«Летняя и осенняя кампании этого года, за исключением отдельных еще продолжающихся операций и намечаемых наступательных действий местного характера, завершены... Подготовка к зимней кампании идет полным ходом. Эту вторую русскую зиму мы встретим более тщательно и своевременно подготовленными. Сами русские в ходе последних боев были серьезно ослаблены и не смогут зимой 1942/43 г. располагать такими же большими силами, какие имелись у них в прошлую зиму...»'

Дойдя до этого места, генерал поморщился. Год назад, в октябре 1941 года, многие считали, что с русской армией покончено раз и навсегда, а что произошло потом? Отступление от Москвы, кризис, подобного которому вермахт не знал еще в ходе войны. Справиться с этим кризисом удалось лишь отчасти.

По своему служебному положению генерал располагал достаточной информацией, чтобы вполне реально оценивать ситуацию на фронте и особенно в тылу вермахта. Тут одни партизаны чего стоят! Кстати, о партизанах — генерал нажимает кнопку звонка и обращается к возникшему в дверях адъютанту:

—        Сводка происшествий на сегодня готова?

—        Да, господин генерал.

—        Дайте мне ее, пожалуйста!

Через минуту он читал сводку. Нападения на транспортные колонны и гарнизоны, взрывы эшелонов, другие диверсии. Одно и то же изо дня в день, но только во всевозрастающем темпе!

—        Карту, пожалуйста!

Карта с нанесенными на нее данными о месте и времени нападений еще более очевидно свидетельствует: акции партизан («бандитов» — так именовались они в гитлеровских документах) не только не сократились в преддверии зимы, но определенно имели тенденцию к распространению. Генералу вспомнилась фраза из только что прочитанного приказа Гитлера: «Всем штабам и войсковым командирам вменяю в обязанность как можно быстрее и тщательнее закончить все приготовления к зиме, с тем чтобы яе только облегчить войскам выполнение возложенных на них задач, но и создать им возможно лучшие условия для жизни и боя на весь зимний период...»

—        Легко  сказать   «возможно  лучшие условия», — рассуждал вслух генерал, продолжая разглядывать карту. — В этой проклятой стране приходится думать о минимальном,      самом      необходимом. — Тут внимание генерала привлекло то, что на карте, близко, очень близко от расположения штаба группы   армий   «Центр», и к северу от Смоленска, и к западу, и к югу, часто попадалась одна и та же фамилия: Grischin.

—        Что это значит? — Генерал ткнул несколько раз пальцем в карту.

—        Так зовут главаря крупной банды, господин генерал.

—        Я вижу, она очень активна.

—        Так точно, господин генерал, и... — адъютант   чуть   замялся, — и   неуловима.

Во время последней операции «Шпетлезе» в сентябре банда, казалось бы, попала в западню,  но все  же  ухитрилась выскользнуть... И это уже не первый раз!

—        Кто он такой, этот Гришин? — Генерал с трудом прочел вслух фамилию.

—        Мы не имеем достаточно точных сведений, господин генерал. Эта банда еще носит странное название: «Полк 13».

—        Чертова дюжина?

Генерал недоуменно пожал плечами, некоторое время еще разглядывал карту, потом решительно сказал:

—        Поскольку эта банда исключительно активна, прошу ежедневно — заметьте, ежедневно! — давать мне сведения о местонахождении банды. И узнайте, кто же этот Гришин. Следует по возможности быстрее, в ближайшее время, организовать ее разгром.

Однако «организовать разгром» ни «в ближайшее время», ни в последующие 20 месяцев гитлеровцам, не удалось. 29 ноября 1942 года уполномоченный шефа СД при .командовании группы армий «Центр» докладывал об итогах операции против полка Гришина: «Партизаны скрылись в направлении русского фронта». Всю зиму и весну 1943 года попытки гитлеровцев расправиться с партизанами Гришина не давали успеха. В июле 1943 года в руки партизанских разведчиков попала карта командующего тыловым районом группы армий «Центр» с нанесенными на ней данными о действиях партизан. Оказалось, что на огромном пространстве, от До-рогобужа на [востоке до Минска на западе и от Торопца на севере до Гомеля на юге, на карте попадались пометки: «Grischin, Grischin, Grischin...» Конечно, у страха глаза велики; конечно, далеко не все зачисленные гитлеровцами на счет полка Гришина нападения и диверсии были действительно проведены им (их совершали другие отряды, полки, бригады советских партизан, которых было очень много в тылу группы армий «Центр»), но сам по себе факт этот очень показателен.

Декабрем 1943 года датирован и другой фашистский документ о полке «13»: «Секретно!

Известия о борьбе с бандами. (Распространение вплоть до дивизий и равных им инстанций) № 7

История полка «Гришина» (декабрь 1941 — октябрь 1943)»

Весь номер специальных «известий», издававшихся отделом «иностранных войск на Востоке», отведен истории «этой особенно активной банды» и оценкам методов борьбы с ней.

Окончилась вторая мировая война. Пришла пора подводить итоги, и вот уже на страницах буржуазных «исследований», посвященных истории советского партизанского движения, мелькает та же фамилия — Гришин.

1949 год, США, «Инфентри Джорнл», июль — август, статья «Русская скрытая армия» Брукса Макклура: «На протяжении 1943 года мощный, закаленный в борьбе отряд становится все смелее, совершая дерзкие рейды из лесистой и болотистой местности между Днепром и Сожем...»

1956 год, ФРГ, журнал «Веркунде», статья «Охота на Гришина» Хельмута Крайделя: «Борьба с отрядом Гришина, — сообщает автор, — проводилась с переменным успехом всеми охранными дивизиями тылового района группы армий «Центр». Далее Крайдель, подполковник в отставке и участник антипартизанских операций гитлеровцев, сообщает: «Этот отряд стал одной из опаснейших и активнейших банд в тыловом районе... Преследование этого сильного отряда шло через всю полосу группы армий с севера на юг, а затем снова на север...»

1964 год, США, огромная книга «Советские партизаны во второй мировой войне» под редакцией Джона Армстронга; здесь полк Гришина характеризуется как «являющий собой превосходное олицетворение хорошо организованного партизанского отряда, который продолжал оперировать на протяжении нескольких лет, несмотря на повторяющиеся попытки немцев уничтожить его...»

1968 год, ФРГ, книга «Советско-русская партизанская война с 1941 по 1944 год в свете немецких боевых распоряжений и приказов» Эриха Хессе: «Одним из наиболее активных крупных партизанских соединений проявил себя здесь партизанский полк под командованием Гришина... Много раз полк пересек тыловой район группы армий «Центр» с юга на север и с севера на юг...»

Немало написано о полке Гришина и в СССР 1. Но все же широкому читателю он известен гораздо меньше, чем, к примеру, соединения С. А. Ковпака, А. Н. Сабурова, А. Ф. Федорова. История же полка под командованием Гришина чрезвычайно интересна и поучительна и для нас, и для наших потомков. Так кто же он, этот Гришин?

...Тяжелые и трагические дни осени 1941 года. Гитлеровские войска рвутся к Москве. Сам фашистский диктатор кричит с трибуны «Спортпаласа» в Берлине: «Этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется!»

На пути к Москве непреодолимой для врагов стеной встали советские солдаты, а за линией фронта, в тылу врага, на земле, которая казалась фашистам навсегда завоеванной и на которой они без всякого стеснения принялись устанавливать «новый порядок», развернулось советское партизанское движение.

Темной октябрьской ночью 1941 года в родную деревню Фомино, что в Дорогобужском районе Смоленской области, возвратился младший лейтенант Сергей Владимирович Гришин..,

Начинать войну ему пришлось в Белостоке. Танковый взвод, которым он командовал, прикрывал отступление советских войск, но под Минском танк Гришина был подбит, и он с группой бойцов оказался в окружении. С той поры, с июля 1941 года, лесами и болотами Белоруссии и Смоленщины пробирался на восток Гришин с товарищами. Несколько раз они устраивали засады на дорогах — удалось подбить три вражеские автомашины и уничтожить полтора десятка гитлеровцев. Так Гришин стал партизаном.

Тем временем фронт отодвигается все дальше на восток. Гришин в конце концов добрался до родной деревни. Пусть читатель представит ситуацию, теперь уже от даленную от нас третью столетия: фронт где-то далеко на востоке, где — точно неизвестно. Зато хорошо известно, что враг, сильный, злобный, наглый, — здесь, в самом центре России. Оя расположился, как дома. он хозяйничает, как на собственном подворье, его администрация, его радио и газеты без стеснения объявляют Советскую власть и Красную Армию уничтоженными, они требуют признать «новый порядок», а в противном случае — смерть, смерть, смерть... И это не пустые угрозы — за месяцы своих скитаний Гришин удостоверился в том, на что способны фашисты. Но он и не думает отказываться от борьбы. Ведь не в обычаях нашего народа покоряться иноземным захватчикам, и именно здесь, на Смоленской дороге, отступающие полчища другого «завоевателя мира» — Наполеона — в полной мере познали размах и беспощадность народной войны.

Несмотря на молодость Гришина — ему только 23 года,— односельчане его уважают. Закончив педагогическое училище, а потом заочно Смоленский пединститут, он заведовал начальной школой, учил деревенских ребятишек, руководил комсомольцами села, в 1939-м был призван-в армию... Земляки приходят к нему за советом: что делать? И Сергей Гришин отвечает: «Надо бороться, бороться здесь, в тылу врага». Таи они начинают бороться.

Оккупационная администрация приказывает выбрать старосту. Что ж, старосту избирают, но это свой человек, патриот, и он будет выполнять поручения подпольщиков. Оккупанты нагло лгут о положении на фронте, но отец Гришина спрятал радиоприемник, и подпольщики слушают передачи из Москвы. Постепенно формируется и партизанский отряд.

Ход событий в деревне Фомино не был чем-то необыкновенным. Повсюду на оккупированной территории возникают партизанские отряды. Процесс этот отнюдь не стихиен, руководят им коммунисты, специально оставленные для этого на захваченной врагом территории или оказавшиеся здесь случайно.

В Дорогобужском районе действуют и другие отряды. Например, члена бюро райкома ВКП(б), начальника районного отдела милиции Деменкова. В. И. Воронченко, до войны — инженер московского проектного института, сражавшийся в рядах московского ополчения и оказавшийся в окружении, организует отряд «Дедушка».

В середине ноября Гришин собирает всю свою группу. В частности, обсуждался вопрос о том, как назвать отряд. Кто-то вспомнил о кинофильме «Тринадцать», в котором рассказывалось о столкновении тринадцати красноармейцев с бандой басмачей. И в честь этих бойцов Гришин и его товарищи решили дать отряду то же название, что было и у фильма — «Тринадцать».

Командиром отряда стал Гришин, комиссаром — Н. И. Вельмесов. «С самого начала, — писал после войны один из соратников Гришина, П. И. Звездаев, присутствовавший на собрании, — как только Гришина назначили командиром отряда, партизаны убедились, что он решителен и настойчив, что, если нужно, он сам ляжет за пулемет и первым поднимется в атаку. А личный героизм — это немаловажное качество для партизанского командира, да еще если он моложе многих своих подчиненных».

Вскоре выяснилось, что Гришин к тому же и отличный организатор, что он обладает качествами истинного партизанского вожака. Люди верили в него  как в команд.

 В этом месяце собрались командиры партизанских отрядов Дорогобужского района, на совещании были распределены зоны действий. Отряд «13» должен был оборонять целый «куст» деревень — Фомино, Выползово, Ректы, Павлове Лебедево, Выгорь.

В декабре гришинцы устраивают засаду у деревни Быково, затем проводят успешную операцию в деревне Выползово... Бойцы отряда и их командир обретают боевой опыт. 14 февраля 1942 года они вместе с партизанами соединения «Дедушка» участвовали в штурме и захвате районного центра — Дорогобужа. Это был немалый успех. Но не миновали отряд и неудачи.

20 февраля Гришин с 70 партизанами получил приказ захватить деревню Петрово, чтобы оттуда совместно с другими отрядами нанести удар по станции Сафоново и прервать движение на основной магистрали Смоленск — Москва. Гришин выбил немцев из Петрова, но остальные отряды не подоспели на помощь, и с утра следующего дня отряду «13» пришлось отражать атаки врага. Несколько дней он с успехом отбивал попытки гитлеровцев овладеть деревней и ушел оттуда только по приказу командования. Около половины бойцов отряда погибло, из уцелевших партизан многие были ранены. Это было суровым испытанием, и впредь Гришин по возможности избегал пассивной обороны. Армейская тактика, и это стало ясно Гришину, далеко не всегда применима в партизанской войне, здесь гораздо важнее подвижность, маневренность. В этом Гришин окончательно убедился, когда   его   отряд   покинул   Дорогобужский район.

8 марта 1942 года отряд из 33 бойцов во главе с Гришиным тронулся в путь в северо-западные районы Смоленщины, где партизанское движение тогда еще не достигло такого размаха, как вокруг Дорогобужа. И отряд, затем полк, затем соединение «13» начал свой рейд по тылам врага. Продолжался этот рейд 28 месяцев и завершился 30 июня 1944 года далеко на западе.

Сразу же надо отметить, что действовал отряд «13» почти все время в прифронтовой зоне, где имелись многочисленные, часто крупные, гарнизоны врага, где гитлеровцы тщательно следили за транспортными магистралями и где они, кроме обычных охранных войск, могли привлекать и часто привлекали к операциям против партизан фронтовые части и соединения, вплоть до дивизий. Так как партизаны буквально не давали передохнуть фашистам, они были вынуждены принять особые, дотоле невиданные в других оккупированных странах меры предосторожности: все города и крупные населённые пункты были обнесены укреплениями — колючей проволокой, траншеями с дзотами. На дорогах оккупанты вырубили на сотни метров лес и кустарники. То, что в таких условиях отряд Гришина действовал столь долго и столь успешно, — свидетельство не только смелости, выдержки, боевого опыта его бойцов, но и . особых, специфически партизанских качеств их командира.

Переход в северо-западные районы области оказался длительным — около полутора месяцев.  Вот выдержка из    отчета комиссара соединения «13» И. А. Стрелкова: «Отряд прошел через Дорогобужский, Ярцевский, Пречистенский, Слободской районы Смоленской области и к весне 1942 года пришел в Касплянский район. По пути своего движения отряд держал успешные открытые бои с карательными отрядами немцев, устраивал засады. Пополнившись за счет окруженцев и военнопленных, к приходу в Касплянский район вырос до 50 человек...»

Первый рейд был не только долгим, но и тяжелым. В деревню Мотыки Касплянско-го района из 33 отправившихся в путь бойцов дошло только 17. Вот фамилии уцелевших, будет нелишним упомянуть их, так как далеко не все и они дожили до радостных дней победы: Гришин, Вельмесов, начальник штаба Узлов, командиры взводов Шер-стнев и Звездаев, командиры отделений Кустов и Иванов, политрук Шамов, разведчики Кутузов и Дулькин, пулеметчик Скворцов, бойцы Самсонов, Киваев,. Архипов, Курносов, Юдин, Анохин. Эти люди и стали основой, костяком отряда.

Положение в северо-западных районах Смоленской области было весьма своеобразным. Фронт, не имевший сплошной линии, находился очень близко. Поэтому партизаны довольно свободно могли поддерживать связь с советским тылом через так называемые «Слободские ворота».

«Придя в Касплянский район, Особый партизанский отряд «13» развернул широкую работу по сбору оружия и вовлечению в ряды партизан осевших в деревнях окруженцев и военнопленных, — продолжает ' И. А. Стрелков. — Попутно отряд занимался разгромом волостей и полицейских точек, организацией засад, держал успешные открытые бои с карательными экспедициями, преследовавшими партизан...»

В мае в отряде 200 человек, в июне — 700. Уже упомянутые «Известия по борьбе с бандами» с раздражением отмечали, что «приток людей в отряд огромен. Приходят люди из различных слоев населения, правда, в большинстве своем невооруженные». Все послевоенные зарубежные авторы, писавшие о Гришине, часто с деланным недоумением отмечают «огромный приток людей» в отряд Гришина, то, .что ему ввиду нехватки оружия несколько раз приходилось переправлять группы в 200—300 человек через линию фронта в Красную Армию.

20 июня 1942 года партизанское командование отдало приказ о переформировании отряда в Особый партизанский полк «13». Именно с лета 1942 года оккупационные власти стали отличать полк Гришина от других партизанских отрядов и полков, именно с этого времени все чаще и чаще в сообщениях Совинформбюро стали появляться упоминания о полке «13».

Он почти постоянно в движении и потому неуловим для врага. В сентябре 1942 года командование полка сообщало в месячном отчете: «Личный состав полка вооружен главным образом за счет трофейного оружия и оставленного частями Красной Армии при выходе из окружения в лесах, реках, колодцах. Боеприпасами обеспечиваемся... в большей степени за счет отбитых у противника и собранных в лесу, которые были закопаны отступающими частями Красной Армии.

Командный состав полка на 80 процентов укомплектован кадровыми командирами. Рядовым и младшим комсоставом в большинстве своем полк укомплектован из людей, оставшихся в окружении и проживавших в деревнях Смоленской области...

Политико-моральное состояние личного состава полка хорошее. Питание организовано хорошее, по установленным нормам. Запас продовольствия полк имеет на месяц, транспортом для переброски обеспечен.

Проводится подготовка к зиме. Пошивка зимней одежды идет в портняжной мастерской из овчин и другого материала, захваченного у противника. Но полностью без вашей помощи одеть личный состав в теплую одежду не сможем. Плоше обстоит дело с обувью, последняя сносилась...»

Таким был полк в августе 1942 года. Чтобы судить о его боевых делах, приведем несколько выдержек из того же месячного отаета всего за несколько дней — за начало августа: «В ночь на 3 августа группой партизан в 35 человек из 1-го батальона под командованием командира роты Шамо-ва был произведен налет на противника, укрепившегося в блиндажах и окопах на высоте северо-западнее 100 — 150 метров от деревни Шекуны..

Группа партизан первого батальона 1.08.42 года из засады на большаке Руд-ня — Демидов обстреляла немецкую разведку...

В ночь на 2.08,42 года 2-м батальоном (командир — лейтенант Иванов) был произведен артиллерийский и минометный обстрел группировки противника в деревне Язвище...

Группа партизан из отряда Никиты Камня при старшем группы Шибалине на большаке Рудня — Демидов в районе дер. Титовщина — Лещики 3.08.42 года устроила засаду и обстреляла три машины противника с людьми...

Диверсионно-подрывная группа 1-го батальона при старшем Мельнике 3.08.42 года разбила группировку полицейских в м. Любавичи...»

Но это была лишь, если так можно выразиться, будничная, повседневная партизанская «работа», потому что с лета 1942 года партизанский полк «13» почти непрерывно вел бои с карательными экспедициями гитлеровцев, отбивая их атаки, маневрируя и нанося ответные удары. Выше уже сообщалось о том, что полк благополучно уходил от врага во время карательных экспедиций сентября — ноября 1942 года.

Вот что пишет об этом периоде в истории полка Э. Хессе: «Вплоть до конца 1942 года активность этого соединения была направлена главным образом против немецких опорных пунктов в деревнях в районе Витебска. Железнодорожные линии Полоцк — Витебск и Витебск — Смоленск многократно подвергались взрыву. Начальник тылового района группы армии «Центр» фон Шенкендорф побуждал в особенности 286-ю охранную дивизию к непрестанному принятию мер против этого партизанского соединения. Хотя мероприятия охранной дивизии по подавлению партизан были поддержаны войсками корпуса, имевшимися под рукой резервами и местными соединениями (то есть полицейскими. — В.. К-), операции терпели провал прежде всего благодаря искусному и в высшей степени подвижному руководству полком».

Столь же неутешителен в своих выводах и X. Крайдель: «Руководство бандой было с самого начала целеустремленным и четким... Благодаря ловкости и энергии командира... долгое время щшытки нейтрализовать силы Гришина оставались безуспешными... Благодаря частым успехам отряда, пополнение в него поступало в большом количестве».

Шенкендорф рвал и метал, его подчиненные выбивались из сил, но ничто не помогало — Гришин оставался неуловимым. В январе и феврале 1943 года полк громит вражеские гарнизоны в Руднянском, Пони-зовском, Велижском районах Смоленской области и соседних северо-восточных районах Витебской. Это заставляет гитлеровцев принять исключительные меры. «Еще в январе 1943 года, — пишет Э. Хессе, — командир 221-й охранной дивизии в Гомеле решил организовать погоню за Гришиным, используя особо хорошо подготовленные для зимней борьбы войска. Целью было вытеснение соединения Гришина из области тылового района группы армий». Обратите внимание, читатель, не разгромить, не уничтожить, а всего лишь «вытеснить» подальше на запад, в области, подведомственные гражданской оккупационной администрации, пусть она попробует справиться с этой проклятой «Чертовой дюжиной»!

Фашистское командование организует за полком «13» настоящую погоню. Отборные, маневренные, крупные части фашистов неотступно преследуют его. Используется все: артиллерия, танки, авиация; фашисты стремятся не дать партизанам ни дня передышки, они устраивают им ловушки, пытаются загнать в такое место, где их можно было бы надежнее окружить и затем уничтожить. Это были чрезвычайно тяжелые не-. дели для Гришина и его товарищей. «Каждое утро, — вспоминал командир батальона Н. Москвин, — полк вступал в бой с передовыми подвижными отрядами врага. Днем подходили его главные силы, иногда с ходу бросались в атаку. Ночами, обходя расставленные врагом заслоны или сокрушая их, полк отрывался от противника, чтобы завтра снова начать бой. Такая обстановка требовала от людей нечеловеческого напряжения физических и духовных сил. Ночные марши совершались чаще всего по целине, на пути были разлившиеся реки, овраги, канавы, наполненнные водой, затопленные лощины и непролазная грязь на полях. Полураздетые, в порванной обуви и одежде, с ногами, превращенными в сплошные язвы, люди несли на себе винтовки, пулеметы, противотанковые ружья и минометы, боеприпасы и неприкосновенный запас продовольствия, а иногда и раненых товарищей...»

Полк «13» с честью вышел из этого испытания. Со 2 марта по 25 апреля он выдержал 25 только крупных боев и уничтожил в них около 700 врагов. Много раз гитлеровцам казалось, что полк окружен, что прорваться невозможно. Но каждый раз партизаны Гришина ускользали. Вне всякого сомнения, неуловимость полка «13» была определена высокими физическими и моральными качествами его бойцов, умелой и всесторонней разведывательной деятельностью, опытом, решительностью, смелостью командиров, в первую очередь С. В. Гришина. К тому же нельзя забывать и еще одно обстоятельство. Но сначала несколько примеров.

Сентябрь 1942 года. Прикрывая во время операции «Шпетлезе» отход других отрядов, полк Гришина поневоле очутился в западне. Только с одной стороны не было карателей — со стороны покрытого лесом непроходимого, топкого болота. Однако находится местный житель, лесник, который берется вывести полк через болото по единственной, только ему одному известной, узенькой, крайне опасной тропке. И вот бойцы, гуськом, неся на плечах оружие и боеприпасы, раненых и продовольствие, ведя в поводу то и дело проваливающихся в трясину лошадей, идут через болото. Оно, это болото, простирается лишь на пять километров, но шесть часов длится изнурительный и опасный марш. К утру болото позади, и шатающиеся от усталости люди снова атакуют гитлеровцев.

Весна 1943 года. Село Дмыничи. Вечер. Полк окружен. За день партизаны отбили несколько яростных атак гитлеровцев. Враги прекратили боевые действия, они намерены дождаться утра и расправиться с партизанами — ведь деваться им некуда. Но так только кажется. К Гришину приходит пожилой колхозник: он знает путь через болото. Спустя час в ледяной воде движутся люди и повозки. Немцы рядом, в нескольких сотнях метров, они жгут костры, греются, готовят ужин...

Во всех этих эпизодах (и их можно было бы привести гораздо больше) есть одно общее — в критический, безвыходный, казалось бы, момент на выручку приходят местные жители, патриоты — и выход находится. В неразрывном единстве партизан и населения    оккупированных врагом территорий и была главная сила советских партизан, в том и заключалась причина неуловимости и непобедимости полка «13».

Руководители советского партизанского движения весьма высоко оценивали «работу» полка в тылу гитлеровцев. 7 марта 1943 года, в один день с К. С. Заслоновым, Верховный Совет СССР присвоил С. В. Гришину звание Героя Советского Союза.

С мая 1943 года полк обосновался юго-восточнее Могилева, в районе Чаусы — Пропойск (ныне Славгород) — Чериков — Кричев. Один за другим было разгромлено несколько вражеских гарнизонов, на магистралях ежедневно устраивались засады. В августе же гришинцы внесли весомую лепту в знаменитую «рельсовую войну».

«В ночь с 6 на 7 августа 1943 года, — сообщается в «Истории Особого партизанского полка «13», — на железной дороге Чаусы — Могилев по специальному заданию правительства был произведен первый массовый подрыв железной дороги. 4, 1, 2, 3-й батальоны полка под покровом ночи, развернувшись цепью, неслышно пробрались к железной дороге. Незаметно для железнодорожной охраны подложили под рельсы заряды тола. Ровно в 1 час О мин. по общему сигналу ночную темноту разрезал залп 650 взрывов. В воздух полетели со свистом осколки рельсов...

Вторая «рельсовая война» была организована в ночь на 18 сентября 1943 года на железной дороге Могилев — Кричев, Орша — Кричев. Красная Армия на этом участке фронта готовилась к общему наступлению... И вот в ночь на 18 сентября в воздух снова полетели клочья разорванных рельсов... Железная дорога Могилев — Кричев была разрушена, и немцы не успели ее восстановить...»

Столь активные действия полка, разумеется, побуждали гитлеровское командование уделять ему особое внимание. «По данным осведомителей, вновь очень сильное и хорошо вооруженное соединение, — пишет Э. Хессе, — находилось в болотистом районе к северотвостоку от Бобруйска. Операция по подавлению, организованная 286-й охранной дивизией в Орше и 203-й охранной дивизией в Бобруйске по приказу генерала горных войска фон Кюб-лера, который теперь, после смерти генерала фон Шенкендорфа, стал новым начальником тылового района, должна была окончательно уничтожить соединение. В операции, проведенной частями обеих охранных дивизий и частями, имевшимися в распоряжении начальника полиции, общей численностью от. 12 до 15 тысяч человек, удалось лишь окружить, но не разбить партизанский полк».

Обратим внимание на численность карателей: от 12 до 15 тысяч! В полку же Гришина на сентябрь 1943 года числилось 2224 бойца. Следует помнить, что сентябрь 1943 года — это месяц, когда советские войска наступали на огромном пространстве, когда они с ходу во многих местах форсировали Днепр, когда гитлеровское командование, пытаясь хоть как-то замедлить победоносную поступь освободителей, залатать бесчисленные бреши, возникавшие на фронте, бросало туда все, что имело в своем распоряжении. И вот в такой момент один-единственный партизанский полк «13» оттягивал на себя целую (по численности) фашистскую дивизию! Слава и хвала как рядовым героям-партизанам, так и их руководителям — они достойно исполняли свой долг перед Родиной, тем более что гитлеровцам удалось их «лишь окружить, но не разбить». Здесь мы подходим к одной из самых героических и самой трагической странице в истории полка. Речь идет о Бовкинской блокаде 2.

На левом берегу Днепра, в 50 километрах к юго-востоку от Могилева, раскинулся лес — Городецкое урочище. Он не был надежным укрытием — всего 12 километров в длину, 4 — в ширину. Но обстоятельства сложились так, что именно на этом лесистом островке бойцам и .командирам полка «13» пришлось пережить несколько исключительно напряженных недель.

Красная Армия наступала. 25 сентября Западный штаб партизанского движения приказал полку «13» переправиться на правый берег Днепра, чтобы там, в тылу врага, продолжать борьбу. Гришин приступил к выполнению этого приказа: отправив 4-й батальон сопровождать партизанский госпиталь за линию фронта, он с остальными батальонами двинулся на запад. Однако была получена радиограмма — идти на соединение с частями Красной Армии. Предстояло форсировать реку Проню, и полк Гришина легко сделал бы это: на Про-не еще не было укреплений гитлеровцев. Но 2 октября Гришину стало известно, что госпиталь не смог перейти через линию фронта и находится в Городецком урочище. Оставлять раненых нельзя — таков партизанский закон, и полк возвращается за ними. Но на это уходит драгоценное время — два дня, гитлеровцы успевают занять оборону на реке Проне, нашим войскам не удается с ходу прорвать ее, и полк Гришина вместе с некоторыми другими отрядами оказывается зажатым между все время усиливающимися укреплениями гитлеровцев по реке Проне и Днепром.

 Полк занял круговую оборону в Городецком урочище. Несколько дней партизаны ожидали скорой встречи с войсками Красной Армии, но этой надежде в тот момент не суждено было сбыться. Вскоре партизанам пришлось отбивать атаки карателей. Началась Бовкинская блокада. С 6 октября гитлеровцы стали обстреливать лес из артиллерии, а 10 октября предприняли наступление со всех сторон. Но, несмотря на огромный перевес сил, все попытки фашистов в этот и последующие семь дней разбить полк «13» не увенчались успехом.

Положение Гришина и его товарищей было необычайно трудным. Патроны и гранаты считали на сотни и десятки, их приходилось добывать у противника во время контратак.

Надо упомянуть, что партизаны в блокаде оказались не одни. Отступая, гитлеровцы ревностно исполняли приказ своего командования о превращении оставляемой советской территории в «зону пустыни». В Городецком урочище укрывалось около. 20 тысяч женщин, стариков, детей...

В довершение всего почти с первого дня Бовкинской блокады партизаны голодали: продовольствия почти не было. Так прошла неделя. Отбивая атаки карателей, партизаны со дня на день ждали прихода освободителей — Красной Армии. Они нес-. ли большие потери. Гибли и женщины, и дети —ведь немцы обстреливали лес из орудий.

17 октября полк отразил очередной штурм. Но кольцо врага сжалось до предела. На пределе и силы истомленных, голодных, почти безоружных — боеприпасы иссякли — партизан. Вечером этого дня на совещании с комбатами Гришин решает: идти на прорыв. Рота 3-го батальона Петра Звездаева проберется через болото и ударит врагу в тыл. Начать атаку должен 1-й батальон Николая Москвина; если он не сможет пробиться из-за потерь, на прорыв идет 5-й батальон Ивана Матяша... Комбаты поднимаются, и тогда Гришин говорит:

— Я не прощаюсь с вами, друзья: надеюсь увидеть вас всех живыми!..

В 2 часа ночи батальон Москвина поднимается в атаку.  Впереди, стараясь не шуметь, двигается ударная группа, 26 пулеметчиков, лучшие из лучших, храбрей- . шие из храбрых, с ручными пулеметами на-;-изготовку. На правом фланге комбат, на левом — комроты   Алексеев.   В   момент, когда гитлеровцы обнаружат партизан, пулеметчики должны своим огнем (и ценой ! своей жизни)  хоть на несколько  секунд' подавить огонь противника. До окопов фашистов остается 100 метров, 80, 60...

Небо освещает взлетевшая ракета, и через несколько мгновений кромешный ад обрушивается    на    батальон    Москвина.

Но его бойцы знают: спасение — и свое собственное, и товарищей — только в том, чтобы идти вперед. И они бегут вперед, гибнут десятки бойцов, но все ше оставшиеся в живых врываются во вражеские окопы. Начинается рукопашная схватка, а вслед 1-му батальону идет в атаку 5-й... И полк «13» прорывает блокаду!

Командир полка и в этот раз выбрал правильное, по всей вероятности, единственно возможное направление удара. Послушаем Э. Хессе: «Все же ему (С. В. Гришину. — В. К.) с частью своего соединения удалось совершить прорыв в месте, на котором были сконцентрированы сильнейшие немецкие огневые средства. Находившееся здесь отделение легкой зенитной артиллерии было совершенно не искушено в партизанской войне и позволило в предрассветном тумане захватить себя врасплох».

Прорыв,    стоивший   полку   немалых жертв, был удачен, но положение оставалось крайне напряженным. Гришин намерен был идти на восток, на соединение с Красной Армией. В этом решении его укрепляла и принятая радиограмма, в которой сообщалось, что наши войска форсировали Проню и захватили несколько деревень на ее западном берегу. Полк двинулся было на восток, но 19 октября Гришин по-лучил новое сообщение: на западном берегу Прони наших войск нет. Предыдущая телеграмма была либо ошибочной, либо провокационной: гитлеровцы, вероятно, разгадали шифр радиограмм и рассчитывали, что в прифронтовой полосе полк можно будет легко уничтожить.

Тем временем полк вновь окружили гитлеровцы. Вечером 19 октября Гришин принимает решение, весьма характерное вообще для партизанского соединения, оказавшегося в тяжелом положении: разделившись побатальонно, уходить в разных направлениях, чтобы переправиться на правый берег Днепра и к 10 ноября соединиться в районе деревни Дуле'бы Березин-ского района. В ночь на 20 октября батальоны полка успешно осуществляют этот маневр.

Тут настала пора сказать несколько слов о том, как описываются эти события в буржуазной литературе. Выше уже не раз приводились высказывания буржуазных историков, но цитировались они выборочно, цитировались только те места, где признаются успехи полка «13» и достоинства его командиров. У читателя может сложиться представление об объективности буржуазных историков, но на самом деле все упомянутые западные авторы — злые, яростные, непримиримые враги, враги нашего строя, нашей страны.

С садистским удовлетворением они смакуют цифры из нацистских документов о потерях партизан во время карательных экспедиций, делая вид, будто не знают, что гитлеровцы в ходе своих многочисленных операций расстреливали десятки тысяч мирных жителей — женщин, детей, стариков, а затем зачисляли свои жертвы в рубрику «потери партизан». Влекомые ненавистью к нашему народу и государству, буржуазные историки не стесняются открыто искажать истину. Все упомянутые авторы без колебаний утверждают — из окружения вырвался Гришин с небольшой группой.

Правда, однако, заключается как раз в обратном: из окружения врага с успехом вышли все батальоны полка, а командир вместе со штабом, кавалерийской группой и отрядом «Победа» остался в блокированном лесу, остался, чтобы хоть на несколько часов, если удастся — на день, отвлечь внимание карателей.

Весь день 20 октября эта группа партизан вела бой с прочесывавшими лес немцами, а в ночь на 21 октября попыталась прорваться из окружения. Трижды ходили в атаку Гришин и его товарищи, прежде чем сумели пробиться. Прорыв этот дорого им стоил. Был ранен в обе ноги и отполз в кусты, чтобы не стеснять товарищей, секретарь партийной организации полка Афанасий Кардаш. До последнего патрона отстреливался он от обнаруживших его на следующий день карателей, а последнюю пулю пустил в себя. При выходе из окружения был убит начальник штаба Ларион Узлов, и в кустах рядом с ним гитлеровцы нашли чемодан со штабными документами.

Сначала гитлеровцы приняли Кардаша за командира полка, и это, вместе с захваченными штабными документами, давало им повод утверждать, что полк «13» окончательно уничтожен. Они настолько обрадо вались, что уже заготовили листовки, в которых говорилось о разгроме «Чертовой дюжины». Но в Кардаше, тело которого фашисты стали демонстрировать в дерев нях, никто из жителей не опознал Гришина. Тем не менее фашистские «Известия» без долгих колебаний объявили полк уничтоженным, а вслед за нацистскими палачами повторили эту версию Б. Макклур, X. Крайдель, Дж. Армстронг, Э. Хессе, повторили потому, что она их устраивает.

На самом деле полк «13» не только не был   уничтожен,   а   в   середине   ноября

1942    года в составе всех батальонов находился там, где приказал командир, — на правом берегу Днепра, И после короткого отдыха     возобновил     борьбу.   Всего   в 1943 году гришинцы прошли, да не просто — с боями, 1,5 тысячи километров по территории  19 районов  Смоленской,  Могилевской, Витебской областей.

Напрасно хоронили полк «13» гитлеровские каратели, напрасно делают это современные буржуазные историки — еще долгие восемь месяцев после Бовкинской блокады громили врага партизаны Гришина, вплоть до июня 1944 года. Вот только одна из последних записей в дневнике боевых действий 5-го батальона полка: «В 20 час. 30 мин. 28. VI. 44 года со стороны Стехово на деревню Мокровичи двигался противник на 4 мотоциклах, легковой машине, одной бронемашине, одном самоходном орудии, с численностью немцев 25 человек. Подпустив идущую колонну на расстояние 50 метров, 9-й отряд открыл ру-жейно-пулеметный огонь по противнику. Бронемашина, идущая впереди колонны, двумя выстрелами из ПТР была подбита стрелком Тютюнниковым. Противник, застигнутый врасплох и не ожидавший такого удара, растерялся в своих действиях. Воспользовавшись замешательством противника, 9-й партизанский отряд с криками «ура!» бросился в атаку. Противник, чувствуя Свое безвыходное положение, бросил мотоциклы, а расчет самоходного орудия обратился в бегство. Бойцы 9-го отряда и конники настигали прячущихся во ржи немцев и расстреливали их в упор из автоматов, винтовок и пулеметов.

Находившийся в бронемашине полный генерал Файфер3, брошенный своими солдатами, пытался вылезти из бронемашины, но, увидя в 15—20 метрах приближающихся бойцов", опустился в машину и подорвался вместе с ней комплектом взрывчатого вещества, находившегося в машине... Вместе с генералом сгорели майор немецкой армии и обер-лейтенант...»

Таковы были завершающие аккорды в истории полка «13». Послужной список его бойцов очень и очень внушителен: они уничтожили 333 железнодорожных эшелона, взорвали и разрушили 97 мостов, только крупных немецких гарнизонов разгромили — 25...

...По освобожденной советской земле движется на восток походная колонна партизанского соединения «13». Партизанам предоставлено право с почетом вернуться в Смоленск, где был устроен торжественный парад. После него — новые, боевые и трудовые, подвиги. Все они сознают это, об этом говорит им и командир — Сергей Владимирович Гришин — в открытом письме, помещенном в одном из последних номеров партизанской газеты:

«Я верю, что суровая школа жизни, пройденная нами, пригодится каждому из вас в дальнейшем, что каждый партизан будет работать или воевать с тем же ожесточением, с которым он сражался в тылу с ненавистными захватчиками...

Я верю, что если одним из вас предстоит добыть пятьсот центнеров свеклы с гектара — они их добудут, и если другим прикажут достичь стен Берлина — они их достигнут.

Так вперед, товарищи!»