РУССКИЕ ПИСАТЕЛИ

Михаил Осипович ГЕРШЕНЗОН                  

ГЕРШЕНЗОН Михаила Осиповича   (Мейлих Иосифович) [1(13 7.1869. Кишинёв — 19.2.192 Москва] историк рус. лит-ры общестз. мысли, философ, пу лицист, переводчик. Отец Г.— мещанин, затем купец 2-й гильдии, позднее разорившийся. Нач. и :р. образование Г. получил в Кишинёве — в частном уч-ще, прогимназии, гимназии (883—87). В 1887—89 жил в Берлине, учился в Щарлоттенбург. политехникуме и слушал в ун-те лекции по истории и философии. В 1884 получил министерское разрешение поступить в Моск. ун-т к-рый окончил по ист.-филол. ф-ту в 1894. Для Г. это время изнурит, труда, долженствующего обеспечить ему и его семье место в об-ве.

Попечение о семье, наряду с потребностью духовной самореализации.— осн. мотив жизнедеятельности Михаила Осиповича Гершензон  (см. его избр. «Пись.ма к брагу», М., 1927). С др. стороны. Г. ргчо формулирует для себя — в традициях рус. интеллигенции — представление о всяком индивидуальном бытии как творч. задаче, решение к-рой есть исполнение личного долга перед об-всм, человечеством. В 1893 сотрудничает в «Настольном энц. словаре 5р Гранат», в янв. 1894 в «Рус. мысли» появляется его первая (анонимная) рец. (на ист. труды Н. И. Карее- ва). в 1895 Моск. ун-т издал работу Г. <• .Афинская полития Аристотеля и „Жизнеописания Плутарха», удостоенную в 1893 зол. медали. Источниковедч. принципы, выработанные в клас- сич. филологии и медиевистике, были впоследс гвии перенесены Г. па изучение материалов рус. культуры и обществ, мысли 19 в.

Принадлежность к иудейскому вероисповеданию в условиях царской России закрывала Гершензону. академич. карьеру. По окончании ун-та он становится проф. литератором, переводчиком; сближается с К. Т. Сслдатенховым и бр. Сабашниковыми, особенно — с М. В, Сабашниковым. На рубеже 19 и 20 вв. Г. печатает теоретич. и ист. исследования и пер. в области педагогики (в т. ч. «Худож. лит-ра и воспитание».

М., 1899), с 1894 принимает участие в работе «Комиссии по организации аом. чтения». Глубокая дружба связывает Г. с основательницей этой просветит, комиссии Е. Н. Орловой, внучкой декабриста М. Ф. Орлова: семейные архивы Ордовых, их родственников долгие годы были осн. источником публикаций и исследований Г.

По своим либер.-демокр. взглядам Г. был близок к определ. слою моск. гуманитарной интеллигенции. к-рая свои воззрения и настроения находила преемственными пс отношению к освободит. чаяниям дворян, интеллигенции 19 в. (впоследствии этот круг иронически называли «гер- шензоновской Москвой» — см.: Тальников Д. Л., Гул времени, М., 1929). Позиция Г. отличалась, однако, значит, самостоятельностью: уже к нач. 20 в. ее можно определить как «религ. народничеством, что и обеспечило Г. позже близость к неославянофклам, к «рус. религ. ренессансу».

Летом 899 находясь в Берлине Гершензон,ведет пушкиноведч. разыскания и приобретает на деньги Солдатенкова пушкинские материалы: арх. материалы получает Г. и от сына А. И. Герцена; знакомство в февр. 1900 с Н. А. Тучковой-Огарёвой открывает Г. доступ к ее архиву, содержавшему документы не только Герцена, Н. П. Огарева и их окружения но и предыдущих поколений моск. дворянства (см.. напр.: «Грибо- едовская Москва». М., 1914).

Первоначально у Г. возник интерес к декабризму, к наследию Герцена и Огарёва, к либер.- гегельянскому западничеству 30—40-х гг. («Социально-полит, взгляды А. И. Герцена», М., 1906; «История молодой России», М., 1908: «Декабрист Кривцоь и его братья», М.. 1914). Вместе с тем выявилась потребность осмысления рус. «левой» в общем контексте развития европ. и рус. культуры 19 в. Отсюда — множество публикаций, статейных и монографич. иссл. по истории славянофильства [прежде всего о И. В. Киреевском и Ю. Ф Самарине — см. кн.: «Ист записки. (О рус. об-ве)», М., 1910: 2-е изд., Б., 1923; Образы прошлого». М., 1912], рус. фклокатсличест- в: (кн. «П. Я. Чаадаев. Жизнь и мышление», СПб., 1908; <<Жизнь В. С. Печерина», М., 1910), толстовства (близость с семьей жены, урожд. Гольденвейзер, во многом обусловила силу влияния на Г. философии позднего Л. Н. Толстого — см.: «Восп. о Толстом», в кн.: Л. Н. 1 одетой в восп., 2-е изд., т. 2, М., 1960). Пс мнению Г., идейная активность рус. дворян, интеллигенции 19 в. облеченная в концептуально-филос. формы личного правдеискания. личной рефлексии, личных размышлений «о Боге, о смысле истории. о назначении человека и пр.», подвела черту прежнему «патриарх. мировоззрению» («Ответ П. Б. Струве.

По поводу „Ист. записок"», РМ. 1910. кн. 2. 2 паг с. 176). Стремление выразить этот мпровоззренч. сдвиг явилось, по Г., одним из определяющих стимулов выхода рус. культуры на передовые рубежи общечеловеческой культуры. Отсюда и выявившиеся в нач. 20 в. пушкиноведч. интересы Г., для к-рего поэзия и весь склад худож. мышления А. С Пушкина есть некий неповторимый носитель стремления целостно воссоединить в себе историческое и вечное, национальное и общечеловеческое. рациональное и интуитивно-спонтанное. Причем подход Г. к пушкинскому творчеству — не просто идеологич. анализ, но анализ именно литературоведческий, изучение «мудрости», воплощенной в словесчо- ойразной ткани произв. (см.: Измайлов НВ Г. как исследователь Пушкина.— В кн.: Б е р м а н Я. 3 М О Гершен- зон. Библ.. Од., 1928). Слабой стороной работ Г. была трактовка нех-рых произв. Пушкина в духе концепций, близких самому Г. (см., напр., ст. «Скрижаль Пушкина»), и возрождение им биогр. метода интерпретации текстов. Богатство археогр. базы и широта исследовательских интересов Г. позволили ему ввести в оборот множество материалов по истории не только культурной элиты пушкинскои эпохи, но и широкого круга рус. двопянсгва кон. 13 — 1-й пол. 19 вв.. что создало предпосылки для постановки вопроса о социокультурном фоне пушкинского творчества.

Б 1О03—05 Г." ведет лит. обозрение в ж. «Науч. словом; в 1907—08 он ближайший сотр. «Вест. Европы», ежемесячно поставляющий лит. хронику. Наиб, важный факт в журналистике Г. этого периода — его заведование лит. отд. в «Критич. обозр.» Орловой- к сотрудничеству в к-ром Г. приглашает В. Я. Брюсова и «младших» символистов — Вяч. И. Иванова, А. Белого и др. Около этого времени завязываются глубокие дружеские связи Г. с литераторами символист. круга (кроме названных — В. Ф. Ходасевич, а также А.М.Ремизов. Ф Сологуб)- в его мировоззрении заметны прямые аналогии взглядам «младших» символистов: так, их сближает исповедование народнич. идеи об особых культуротворч. прерогативах «критически мысля- шей личности».

«Релчг. народничество» Г. нередко озадачивало современников CBGHMH парадоксами. Будучи сторонником либео.-де«окр. устремлений (в период Революции 1905—07>, Г выступил инициатором и гл. организатором сб. -Вехи» ГМ., 1909), к-рий В. И. Ленин назвал «энциклопедией либер ренегатства» (XIX, 167). На страницах «Вех» в ст. «Творческое сгмосознание» Г. упрекал рус. левую интеллигенцию в бедности ее духовно-мировоззренч. потенциала. В 1917 к негодованию своих прежних товарищей по «Вехам» и почти всей «гершензо- новской Москвы- Г., не принимавший философии ист. материализма, высказывал мысль, что «только большевикам суждено вывести Россию на исторически правильный путь» (Крандиевская- Толстая Н В., Воспоминания, Л., 1977, с. 131); к осени 1917 относится столкновение Г. и Л. Шестсва с Н А. Бердяевым, когда Г. защищал «рев. интеллигенцию». к-рой больно за «живого человека» (письмо жене от 1 окт. 1917 —ГБЛ). Много занимаясь культурной историей евр. народа, Г. видел в сионист, движении тенденцию к подмене живой культурно-ист. специфики еврейства обезличивающим «тер- риториально-гос. национализмом» («Cv тьбы еврейского народа». П.— Б 1922, . 32). Взгляды Г излагавшиеся как правило, в полемически заостренной форме, вызывали противоречивую интерпретацию современников: для одних он был носителем уходящего мегафизич. мировоззрения (см.: Сабашников М В Воспоминания М., 19S3, с. 368), для других — невольным идеологом «анархич. утопизма» (Иванов Вяч.. Гершен- з о н М Переписка из дв> х угло» П., 1921, с. 53).

С нач. 1910-х гг. археогр. интересы Г. начинают выявляться преим. в первых публ. и перепечатках лит.-ист. материалов, практически не комментируемых; из них Г. составляет тома серии «Русские Пропилеи» (т. 1—4, 6. М.. 1915—19). «Новые Пропилеи» (т. 1, М,— П. 1923). Осмысление прошлого, неизменно служащее основой духовного самоопределения писателя все чаще ведется в эссеистич. форме (см.выступления Г. в газ. «Рус. молва», 1912—13, и :Бирж. вед», 1915—16; в «Рус. мысли»). Oh сотрудничает с моек, религ.- филос. изд-вом неославянофилов «Путь», где выпускает собр. соч. И. В. Киреевского (т. 1—2, 1911) и П. Я Чаадаева (т. 1—2, 19.3— 14) В изд-ве бр. Сабашниковых издает и переиздает б ч. своих книг, участвует в разработке серии «Памятники мировой литературы^, переводит для нее соч. Ф. Петрарки (1915)

В марте 1917 Г.- - один из организаторов Всерос. союза писателей и нек-рое время его первый председатель. После Октября 1917 активно участвует в работе по налаживанию культурной жизни в стране: чл. Бюро Лит. отдела Наркомпроеэ (1920—21), чл. коллегии 4-й секции Главар- хива (с 1920), зав. лит. секцией РАХН (ГЛХН? (с 1921) и чл. ее правления (с 1923). Опубл. кн.: «Тройст венный обоаз совершенства» (М., 1918), «Видение поэта» (М., 1919), «Мечта и мысль И. С. Тургеневт.» (М„ 1919) «Мудрость Пушкина» (М , 1919), «Гольфстрем» (M.jli 1922) «Ключ веры» (П 1922), «Статьи о Пушкине» (М., 1926; вступ. ст. Л. Гроссмана «Гершензон — писатель»). По мнению Г. духовная и социальная ситуация 20 в. придает сфере гуманитарного и худож. творчества особую значимость. Разложение традиц. культур и традиц. форм социальной и нац. самоорганизации человеческого об-ва, натиск позитивистски ориентированной науки и технологии знаменует вступление мира в полосу «духовной бездомности». Но в текущей истории намечается и противонаправленный процесс: развитие особой внутр. глубины особой внутр. перспективы человеческой личности, связанной с осознанием человеком своей «духовной нищеты» и непритязательности как необходимой предпосылки для творч. реализации «жажды правды». Эти изменения во всемирной истории по мнению Г., налагают на гуманитарную и худож. сферы задачу не только компенсировать болезненные издержки мировых перестроек. но и выразить новые перспективы самосознания личности и об-ва. Для позднего Г. характерна попытка обосновать неизбежность рев. сдвиюв в тогдашнем мире с религ.-филос. т. з.