РУССКИЕ ПИСАТЕЛИ

Семён Сергеевич БОБРОВ

БОБРОВ Семен Сергеевич  [1763 или 1765 Ярославль — 22.3 (3.4). 1810. Петербург), поэт, переводчик. Сын священника. В 1774 принят в г-зию при Моск. ун-те (существующее в лит-ре указание на учебу Б. в духовной сем.— до поступления в г-зию — документально не подтверждается);с 1782 студент ун-та. Входил в состав Собрания ун-тских питомцев (1781), дружеского ученого об-ва и переводч. семинарии масона И. 1 Шварца (1782- 85)

Семён Сергеевич Бобров  начал печататься с 1784 в «Собеседнике любителей рос. слова»: участвует в изданиях Н. И. Новикова, в масон. ж-лах, в т. ч. в «Покоящемся трудолюбце» (П85). Формируется под влиянием творчества М. М. Хераскова нравств.-филос.лекций Шварца и популярной в масон, кругу лит-ры (Я. Бёме. Дж. Беньян, Ф. Г. Клопшток. Дж. Мильтон. И. Г. Гердер). Один из немногих в то время знатоков и поклонников англ. поэзии, Б. впервые в рус. поэзии дает поэтич. интерпретацию фрагментов из «Ночных мыслей» Э. Юнга.

Окончив ун-т (1735), Бобров переезжает в Петербург, В 1787 служит в Герольдменстерской конторе, сближается с петерб. масонством (Об-гс друзей словесных наук), активно сотрудничает а «Беседующем гражданине» (1786). Знакомится с А. Н. Радищевым и испытывает влияние его эстетич. взглядов (впоследствии Радищев высоко оиениват творчество Б.).

В марте 1792 (по др. сведениям — в 1791 — ЦГАВмФ, ф. 406, п. с.) Б по не вполне ясным причинам покидает Петербург (возможно, в связи с репрессиями против Н. И Новикова) и служит переводчиком в Походной канцелярии адмирала Н. С. Мордвинова при Черномор, адмиралт ейском правлении в Николаеве (до 1795), затем при конторе Гл. командира Черномор, флота в 1799 вышел в отставку в чине коллеж, ас. Совершает частые поездки по Югу России. Самое значит, соч. Б. этого периода — описат. поэма «Таврида, или Мой летний день в Таврическом Херсонесе» (Николаев. ^98; 2-е изд., СПб.. 1804 под назв. «Херсонида» в кн. «Рассвет полнощи...»), в осьове к-рой — натурфилос. идея о творч. сущности природы, многообразии и единстве ее Лорм. развивающихся в виде бесконечной цепи подобий. Б. ввел в рус. поэзию тему философии природы, выступив предшественником рус. шеллингианцев.

В 1800 возвращается в Петербург, служит переводчиком в Ад- мирачтейств-коллегии, а с 1804 — в Комиссии о составлении законов (к 1806 надв. сов.). В 180ч издает собр. соч. под назв. «Рассвет полнощи, или Созерцание славы, торжества и мудрости порфироносных, браконосных и мирных Гениев России...» (ч. 1—4, СПб., 1804). В 18С7—08 отд. изданием выходит ряд его стих., в т. ч. «Россы в буре или Грозная ночь на японских водах» (СПб., 1807). Сблизившись с ВОЛСНХ (чл. Об-ва с 1807), печатается в ж-лах И. И Мартынова «Сев. вест (1805), Лицей» (1806), в изданиях А. П. Бенитцкого «Тачия» и «Цветник» (1807—09). В этом кругу в Б видели поэтич. величину первого ряда (рец. (Н. П Брусилова) на «Херсониду» — «Журнал рос. словесности», 1805, ч. 1 № 2; см. также позднейший обстоят, критич. разбор поэмы: (А. А. Крылов) — «Благ.», 1822, Na 11, 12, и др. отклики на соч. Б.: <И. |1. Мартынов) — СВ, 1804. № 4- (ИЛ. Александров ский) — СВ. 1805, № 3); современники делили оды по типу на «ломоносовские державинские и боброьские» (JI е в и т с к и й И. М., Курс рос. словесности ч. 2, СПб., 1812, с. 89).

Соединяя в своем творчестве далекие культурные традиции (науч. идеи И. Ньютона И. Кеплера, М. В. Ломоноссва с мистикой франц. философа Л. К. Сен- Мартена, «натурфилософию» Бё- ме с «ночной поэзией» Юнга и словесной живописью Г. Р. Державина), Б. создает собств. фи- лос.-поэтич. картину мира, своего рода космогонию, проникнутую мотивами природных катаклизмов и Апокалипсиса, сочетая ее с нравств. проповедью обновления мирового целого. Поэзия для Б.— единств, язык, средствами к рого можно передать организацию мировой жизни; мир в его представлении            метаферичен

( - поэтичен) по своей природе, метафора из риторич. приема превпащается у Б. в адекватную модель действительности («безд на зомших чудес» — космос, «ночь бежит к нам с красными очами», «выя мира», «бледнеют чресла облаков», «поах ржет... рыщет», «взревут горящи океаны» и г. д.).

Манифестом-памфлетом «Происшествие в царстве теней, или Судьбина рос. языка» (1805; опубл.. Тарту 19"?5) Бобров  включается в языковую полемику начала века. Далекий от А. С. Шишкова, он тем не менее восприни.мается карамзинистами как типичный «архаист» б своих соч. Б. теоре тически обосновывает и практически закрепляет принципиально неприемлемое для карамзинизма понимание предмета и сущности поэзии: это — «поэтич. философия», ведущая к эпич. форме, многоплансвости содержания и поискам нового поэтич. языка (отсюда стилистич. неоднородность текстов и страсть Б. к неологизмам: «пламенно-струйное^ солнце, «светяо-звучные» камыши «обесчади гь», «навислость», «журчалпвый» и т.д.).

Последнее произв. Б.— эзотерич. филос. поэма «Древняя нощь Вселенной или Странствующий слепец» (ч. 1—:, СПб 1807—09) была зло осмеяна карамзиниста ми и утзердила за Б. славу «темного» и «дикого» поэтз: см. эпиграммы П.А.Вяземского 1810 — «Быль в преисподней» и «К портрету Бибриса» («Нет спора что Бибрис богов языком пел, / Из смертных бо никто его не разумел»; Бибрис — прозвище Б., от лат. bibere — пить), сатир, произв. А. С. Пушкина «Тень Фонвизина» (1815). К.Н.Батюшкова «Видение на берегах Леты» (1809) и «Я вижу тень Боброва» (1810 или 1817).

В этом же ключе сатирически обыгпывается и недуг Б. (запойная болезнь/. Карамзинистами поэтика Б. оценивается как образец архаич. безвкусицы «варварства» и «сумбуро- творства». В 1810. всегда материально нуждавшийся Б. умирает от чахотки в крайней бедности.

В ) 820-е гг. худож. поиски Б привлекают внимание младоарха- истов (А. С. Грибоедова, В. К Кюхельбекера) и Пушкина в пе риод его отхода от арзамас. традиции. Как поэт Б. стоит у истоков той традиции, к-рая ведет к филос. лирике 19 в.

Др. произв.: «Древний рос. пла- ватель, или Опыт краткого деепи- сания ... о прежних мор. походах Россиян» (СПб.. 1812): пер. 2-й и 3-й частей «Всеобщей истории о мореходстве»