РУССКИЕ ПИСАТЕЛИ

Фаддей  БУЛГАРИН

БУЛГАРИН Фаддей  (Тадеуш Венедиктович Г24.6 (5.7). 1789 имение Перышево, Минское вое водствс Вел. княжества Литовско го — 1 (13). 9.1859, имение Кар лово, близ Дерпта], журналист прозаик, критик, издатель. Род. семье небогатого, но родовитог подтек. шляхтича (свою родо словную Б. поместил в аВоспоми наниях...», ч. 1. СПб., 1846 с. 307—13). Отец Б., ярый рес публиканец, давший второе им сыну в честь Тадеуша Костюш кс, был арестован в 1796 по подо зрению в принадлежности к нац. освободит, движению, но в на1 1797 освобожден. Неза^оннь захват родового имения Б. кре дитором, положивший начал плит. суд. процессу, оставил семы без средств.

Мать отвезла Б. в Пе тербург, где в 1798 он поступил Сухопутный шляхет. кадет, кор пус; годы учения в нем были отме чены конфликтами (с г.реподава телями и соучениками), к-оые по рождались плохим знанием рус яз. и импульсивным характеров Б. В корпусе, известном богатым] лит. традициями, Фаддей Булгарин   пристрастил ся к чтению писал басни и сати ры. В 180b выпущен корнето» в У лай. е. и. в. цесаревича поли В кон. 1806—07 принимал уча стие в воен. действиях протг французов, был ранен, за 6oi под Фридландом награжден ор деном Анны 3-й степени В 180: участвовал в Швгд. кампании

В 1809 за сатиру на командира полка, по др. сведениям — на шефа полка веч. кн. Константина неск. месяцев провел под арестом, затем переве.-.ен в Кронштадт, гарнизонный полк, в 1810 — в Ямбургский драгунский. В 1811 з чине подпоручика уволен из армии «по худой аттестации в кондуитных списках» («Лит. вест.», 1901, № 4 с. 419—21. аттестат Б.). Пс слухам, после этого в Ревеле Б. нищенствовал, пил и даже воровал (см.: РА, 1884, кн. 3, с. 352— 53). Перебрался в Варшаву затем в Париж, где вступил в армию: с 1811 в составе Польск. легиона фракц. войск всевал в Испании, в 812 участник похода в Россию фраьц. армии (с 1813 — капитан 7-го легиона франц. улан); получил орчен Поч. легиона (ЦГКА. ф. 777).

В нач. 814 Б. был взят в плен прус, вписками; по окончании воен. действий вернулся в Варшаву, где, по всей вероятности, выпускал бесценз. изд. «Варшавский свисток», выходивший на польск. яз. (Кюхельбекер, с. 500; КВ. 1883. № 8, с. ЛЗ; Рус. эпиграмма, с. 35!).

Пробыв недолгое время <в 1816) в Петербурге, Булгарин  переехал в Вильно, где управлял близлежащим имением его дяди. С 1816 публиковался, в осн. анонимно, в вилен. перисдич. изданиях («Dziennik Wilcnski», «Tygodnik Wilenski». «Wiadomosci BrukoweO. Принципиальную роль в формировании лит. взглядов Б. сыграло его общение с либер. польск. литераторами, преподавателями вилен. ун-та. входившими в т. н. Товариществе шубравпев (1817—22: об об-ве см.: РА. 1874, кн. 1. стб. 1177—89). поч. членом х-рого Б. стал в янв. 1819, а после отъезда из Вильно поддерживал с ним тесные контакты.

В 1819 Б. окончательно поселился в Петербурге (позднее подолгу жил в своем имении Карлово близ Дерпта); по доверенности дяди вел крупный суд. процесс о владении 8 тыс. крепостных и, употребляя взятки и подкуп, сумел в кон. 1820-х гг выиграть дело, получив за это значит, вознаграждение. Приехав в столицу, Б. стал заводить связи в лит. кругах: познакомился с Н. М. Карамзиным (1819- см. восп. Ь. «Встреча с Карамзиным», ПСС т. 5, СПб 1843) установил дружеские отношения с Н. И. Гречем (! 820; см. ст. «К портрету Н. И Греча». СПб., 1838), К. Ф.Рылеевым Алд-ром и Ник. Бестужевыми В. К. Кюхельбекером, А. С. Грибоедовым. А. О. Корнилови- чем и др.

 Одновременно стремился завоевать доверие влиятельных сановников — А. Аракчеева Д. П. Рунича и др. В 1819—20 выступает со стихами, очерками, воспоминаниями (анонимно или по! криптонимами) в издаваемой на польск. яз. газ. «Рус. инвалид» (СПб.)      (Woloszyrtski,s. 153). В 1820 появляются первые публикации Б. и на рус. яз. («Краткое обозрение польской словесности», СО, № 31, 32 и др.), он становится д. чл. ВОЛ PC где примыкает к либер. крылу. В 1-й пол. 20-х гг. Б. выступает активным пропагандистом польск. культуры, публикуя статьи по истории и лит-ре Польши, переводит польск. авторов и т. д. и воспринимается как «литеоатор польский» (определение А. А. Бестужева — Соч., т. 2. М„ 1981, с. 391,. С 1821 печатает в ж- лах «Восп. об Испэ нии» (отд. изд.— СПб 1823), частью осн. на личных впечатлениях. частью компилятивные. Книга созвучная испанофиль- ским увлечениям либер. кругов, пользе валагь в это время извест ностью (Алексеев М. П., Очерки истории испано-рус. лит. отношений XVI—XIX чв., Л., 1964, с. 111 — 15).

Булгарин  быстро получает известность как предприимчивый издатель, умеющий добиваться реализации своих планов. В 1822—29 издает ж. «Сев. архив» (с 1825 совм. с Гречем) и выпускаемые в качестве прил. к нему «Лит. листки» (1823—241, издание редкой по- лемич. активности. Б. участвовав в каждом из трех выпусков а/.ьм. «Полярная звезда» (1823— 25), в 1825 издал первый отеч. театральный альм. «Рус. Та лия», в к-ром ему удалось поместить отрывки из «Горя от ума» Грибоедова. В 1825—39 Б.— соиздатель и соредактор Греча по ж. «Сын отечества», в 1829 объединенному с «Сев. архивом» под назв. «Сын отечества и Сев. ар- ХИЕ». Но наиб, известность Б. приобрел как редактор-издатель полит и лит. газ. «Сев. пчела», к-рую он совм. с Гречем издавал с 1825 до конца жизни. Издание было подчинено коммерч. целям: помещая полит, извес.ия (длит, время «Сев. пчела» была единств, частной газетой, к-рой это было разрешено). Б. широко публиковал фельетоны, анекдоты, гор. новости (вплоть до слухов и сплетен) сообщения рекламного характера. Излюбленным жанром Б. был фельетон (у Ь.— «легкий» разговор с читателем о текущих событиях), к-рый он вводил в рус. журналистику (см. его многолетний цикл -Журнальная всякая всячина»), До восстания декабристов «Сев. пчела» стояла на умеренно- либер. позициях (там печатались И. А. Крылов, Рылеев. Ф. Н Глинка. А. С. Пушкин. Н. N1. Языков).

Однако Б. старался демонстрировать и вернонодданнич. чувства. Вяземский в 1824 писал: «Булгарин и в литературе то что в народах: заяц, который бежит между двух неприятельских сганов» (Архив Вяземских, т. 3. с. 41). а Рылеев незадолго до восстания иронически заметил ему: «Когда случится революция, мы тебе на „Сев. пчеле" голову отр>бим» (Греч 694). Восстание декабристов привело Б. в растерянность; с одной стороны, в день восстания он был у Рылеева и взял на хранение часть его архива, помогал находившемуся под следствием Грибоедову; с другой — по требованию полиции дал словесный портрет Кюхельбекера, необходимый ал я его розыска. В 1826. чтобы доказать свою преданность монархии, Б. представил властям неск. записок, в т. ч. «Нечто о Царскосельском лицее и о духе оного? (опубл. в кн.: Модзалевский Б. Л., Пушкин под тайным надзором, 3-е изд., Л., (925, с. 35-51) и «О цензуре в России и о книгопечатании вообше» (PC 1900, № 9, с. 579—91). в к-рых предлагал меры, необходимые для того, чтобы управлять обществ, мнением и искоренять «вельноцум- ство». После создания III отделения Б. принимал деятельное участие в его работе. Официально он не состоял там на службе, но его записки по различным. гл. образом литературным вопросам, нередко выполняли по существу роль доносов и использовались Л. В. Дубельтом и А. X. Бенкендорфом, в нек-рь:х случаях доходили и до царя. Подготавливая <докладные записки» для III отделения б. прежде всего преследовал цели экон. кон- куренцин: он понимал, что в условиях тотально.о контроля над лит-рой со стороны полит, инстанций наиб, эффективный способ поддерживать монопольное положение своих изданий — полит, дискредитация своих лит. противников. В 826 по ходатайству Бенкендорфа Б. был причислен к Мин-ву нар просвещения чиновником особых поручений (никакой работы не вел. в 1S31 вышел в отставку). В 1844 вновь, при поддержке III отделения, получил синекур) — должность чл.-корр. спец. комиссии коннозаводства (уволен в 1857 в чине д. стат. сов.). В 1841—53 редактировал ж. «Эконом» (совм. с В. П. Бур- нашевым).

С 29-х до сер. 50-х гг. Б. пользовался всеобщей, хотя и скандальной известностью, к-рая к концу ею жизни стала одиозной. Он был знаком и переписывался с большинством лит. деятелей этой поры: Пушкиным, Грибоедовым, Ф. Л. Глинкой, В. И. Далем, Н. В. Кукольником, А. В. Никитенко, М. П. Погодиным, В. А. Ушаковым и мн. др. Опытный литератор, Б. умел в жнвои и популярной манере освещать разл. проблемы хотя трактовка их носила поверхностный характер.

После восстания декабристов «Сев. пчела» стала выступать в роли правительств. официоза (получая иногда выговоры «сверху» за излишнее «вольномыслие»), в ней восхвалялось благополучие страны процветающей под »муд- оым попечением» самодержавия, осуждался европ. ^либерализм». В 1820—30-х гг. газета пользовалась большой популярностью, выхолила большим для тех лет тиражом — от 4,5 до 10 тыс. экз. Деятельность Б. как и его компаньона Греча) явилась выражением новых установок на профессионализацию и коммерса- лизацию лит-ры; он был одним из первых проф. литераторов (в отличие от писателей пушкинского круга для Б. это означало способ занять место в социальной иерархии и получать доходы) ; важнейшим показателем успеха в этой ситуации были не отзывы критики, а «публика» — невзыскательные читатели из чиновничьих и мещанских слоев Ь., по еобс~в. признанию, состоял «оруженосцем и конюшенным» этой «дамы» (СП, 1851, 14 апр.), к-рал, по его красноречивой характеристике «любит только тогда политику когда в политике таскают друг друга за волосы и бьют по рылу Абстрактивной политики. восхищающей Николая Ивановича (Греча.— Ред.), публика не любит и ие понимает» (ИВ. 1883, № 8, с. 289); передавали, что Николай 1 называл Б. «королем Гостиного двора? (Б^у рнашев В. П), Четверги у Н.И.Греча.— «Заря», 1871, N9 4, с. Г ).

С самого начала издат. деятельности Б. вел непрекращающуюся лит. полемику. Он заказал, перевел и опубл. в десяти номерах «Сев. архива» (1822—24) рецензию польск. историка И Лелеве- ля, направленную против «Истории юс-ва Российского» Карамзина и негативно воспринятую пушкинским кругом литераторов (там же поместил собств. рец. на 10-й и 11-й тт. «Истории»— 1825 № 1—3 6, 8). В «Лит. листках» выступил в защиту Крылова против статьи П. А. Вяземского о соч. И. И Дмитриева (1824, № 2), поместил фельетон «Литературные призраки» (1824, № 16), в к-ром похвалы «учености» и лит. дарованиям Грибоедова (выведенного под именем Талантина; использовал для нападок на поэтов пушкинского круга (З.А.Жуковского, Е А. Б?ратннского, А. А. Дельвига), обвиняя их в невежественности и самомнении. Конкуренция на лит. рынке привела Б. к вражде с А. Ф Воейковым (с 1823) и к грубой полемике с Н. А. Полевым — с начала выхода его «Моск. телеграфа» (1825—27), сменявшейся впоследствии временными журн. альянсами (см.: Полевой. Материалы. с. 398—400 и ук.). Для упрочения своего места в лит-ре Б. иногда выдавал чужие произв. за свои или приписывал себе 6. ч. работы, как это было с публикацией кн. Н. А. Иванова «Россия в ист., ста- тистич., геогр. и лит. отношениях» (ч. 1—2, СПб, 1837) (ср. обвинение критики в текстуальном использовании Б. статьи А. Шлегеля — МТ, 1825, № 3. 4). Стремление Б. оказывать определяющее влияние на рус. журналистику, апеллируя к интересам и вкусам полуобразованной публики, вызвало решит, противодействие со стороны пушкинского круга литераторов. В кон. 1829 им стало известно о контактах Б. с III отделением. Широко распространяя слухи об этом, а также насыщая намеками на этот (Ъакт многочисл. эпиграммы на Б. (см.: Эпиграмма и сатира, т. Г, М,—Л„ -У31, С. 361—9о) и печатные отклики на его лит. выступления, они повели с ним ожесточ. борьбу — прежде всего в «Лит. газете» (1830—31). Одним из немногих, кто не порвал отношений с Б., был Грибоедов. Б чрезвычайно гордился близостью к Грибоедову и тем, что в 1828 перед отъездом в Персию тот подарил Б. авторизов. список свсей комедии с дарств. надписью: «Горе мое поручаю Булгарину. Верный друг Грибоедове. 6. был первым, кто написал мемуары с нем — «Воспоминания о незаб венном А. С. Грибоедове» («СО и СА», 1830, № 1), содержащие ценные биогр. сведения. Более четзерти века он постоянно упоминает о Грибоедове в «Сев. пчеле». цитирует его пьесу помещает рецензии на новые постановки «Горя от ума». Под именем Свето- вилова Грибоедов выведен в ром. Б. «Памятные записки титулярного советника Чухина. или Простая история обыкновенной души».

В 20-е гг. Б. выступал в самых различных жанрах: воен. рассказы путевые записки, ист. повести, филос. сказки и аллегории, утопии (см.: опыт библ. словаря "Фантастика в дорев. рус. лит-ре». сост. В. Бугров и И. Халымбад- жа.— В кн.: Покск-83, Свердловск 1983), публикуя их в редактируемых им изд., -а также i альманахах (в осн. это бьи, произв. небольшого объема). Популярностью пользовались егс нравоописат. очерки. Кульмина цией лит. карьеры Б. явилост издание ром. «Иван Выжигин (ч. 1—4. СПб 1829; отрывки пе чатались с 1825 в «Сев. архиве» в 1829—32 переведен на литов. польск., франц.. итал., нем. и англ яз.) В ситуации становления рус романа нравственно-сатир. ром Б. был встречен с больший за интересованностью. На киип откликнулись почти все периодич издания (список рец. см.: Венге ров. Источ.), тираж ее был необь чайко быстр" распродан — BCKopi вышло 2-е (СПб. 1829) и 3-i (СПб., 1830) издания.

Б романе Б. обратился к проб леме допустимых и недопустимы) пуей достижения успеха в об-ве осуществления жизненной карье ры — проблеме, актуальной дл! сравнительно многочисленны) в николаевской России -средни) слоев» — мелкого и ср. чиновни чества, мелкопоместного дво рянства. купечества и т. п. Ис пользуя с этой целью жанровув форму плутовского романа, в т. ч и польск. опыты в этом жанр> (романы И. Красицкого и др.), Б ввел в нее многочисл. нравеопи сат. «картины» в духе очерко! шубравцев и известного в POCCHI франц. беллетриста Жуй поста вив в центр романа сентенцию «все дурное происходит от не достатков нравственного воспита ния». Избегая -грубостей в изоб ражении и слоге, Б. «облагородил» плутовской роман и в таком виде воскресил его в совр. лит-ре. Представителями «высокой» культуры история похождений героя (после цепи гэлово- кружит. приключений превратившегося из нишего «сиротки» в наследника огромного состояния и княжеского титула) была оценена резко отрицательно: «Пошлая и скучная книга» (Дельвиг — цит. по кн.: В а ц у р о, 173), «неимоверная плоскость» (Баратынский— ЛН. т. 58 с. »8): «как лит. произв. он ничтожен: ни действия, ни характеров, ни верных описаний, ни чувства» (М. П. Погодин — Барсуков, кн. 2, с. 334) и т. и — такого рода суждениями были наполнены как эпистолярные- так и печатные отклики. Рецензенты отмечали также отсутствие нац. специфичности в изображении нравов, «бесхарактерность» гл. героя, возвращение к просветит, дидактизму 18 в. (в частности, использование социальных масок со значащими именами: Ножсв, Во- рсватин), четкое разделение героев на добродетельных и порочных. При этом подчеркивалось, что ром. адресован непросвещ. аудитории (Киреевский, с. 76): в полемич. целях, однако, ее место в социальной иерархии снижалось: /вся дворня, ГОВОРЯТ, не нарадуется им: так и рвет — из рук в руки» (BF 1829. № 10/41; цит. по кн.: Н а д е ж д и и, с. 86). В действительности же круг почитателей романа был весьма широк. включая дворян «поместных и служивых, по преимуществу провинциальных» (см.: Покровский, с. 6).

Ист. рем. «Димитрий Самозванец» (ч. 1—4, СПб. 1830; то же. Соч., т. 2) и «Мазепа» (ч. 1 — 2, СПб., 1833—34) — первые, наряду с соч. М. Н. Загоскина, пробы в этом жанре в России — изобиловали мелодрам, эффектами. Б. стремился доказать, что сила России — в единении народа с царем причем народ представлен в «Димитрии Самозванце» инертной массой, способной лишь к бессмысленному бунту. Язык романов старательно очишен автором от «грубости простонар. наречия» (предисл. к первому ром.). Эти книги, как и нравоопи- сат. ром. «Петр Иванович Выжи- гин» (СПб.. 1831; приключения героя даны на фене событий Отеч. воины 1812) и «Памятные записхи титулярного советчиха Чухина...» (ч. 1—2. СПб 1835). уже не пользовались такой популярностью, как «Иван Выжи- гин».

Как идеолог «мещансксй народности» fвыражение М. К. Азадовского) Б. разделял убеждение в ценности всех сословий (в т. ч. чиновничества, купечества, низших классов, но подчеркивал при этом «вредность» и «утопичность» идеи равенства людей. Требование нравственности, трактуемой в плоско-мо- рализатор. духе,— важнейший пункт эстетич. программы Б., восходящей к дидактич. эстетике эпохи Просвещения: «в каждом звании честный человек — может быть счастлив!» («Очерхи рус. иравов...». СПб., 1843. с. 29): развернутое обоснование этих взглядов — в ст. Б. «Рассмотрение рус. альманахов» (СП, 1828, 10 !2 янв.). Начиная с 1820-х гг. Б. последовательно реализует их в многочисл. «чравоопи- сат.» очерках, нередко отмеченных наблюдательностью, но ограничивающихся обрисовкой внеш. признаков определ. профессии или обществ, группы («Салопница», «Ворожея», «Корнет». «Извозчик-ночник», в кн. Б.: «Очерки рус. ноа.,ов» и «Картинки рус. нравов», СПб., 1S42), а также в коротких бытописат. повестях: «Мутреные приключения квартального надзирателя». «Старый знакомец». «Водовоз...», «Домашнее дело между откупщиками» (Соч., ч. 1. СПб., 1836) (см. о них а кн.: Рус. повесть XIX в.. Л„ 1973- ст. В Э. Рацуро). Во всех названных произв., осуждая пороки представителей оазл. слоев (прежде всего титулов, знати ее развращающее влияние на об-во) — пренебрежение к труду, тщеславие, расточительство щегольстве страсть к наживе и чинам, пагубную власть денег и даже подкуп и взяточничество Б. тщательно избегает критич. социальных обобщений (отсюда искусственность и фантастичность развязок в правдоподобных по изобразит, фактуре вещах). Произв. писателей «натуральной школы» (термин в уничижительном смысле введен самим Б. в «Сев. пчеле». 1846 26 ЯНР.). использовавших сходную поэтику, но стремившихся к типизации и на этой основе к социальному критицизму. были резко враждебно встречены Б.

Несмотря на нередко делаемые Б заявления о стремлении к исправлению нравов и просвещению, на самом деле он был готов угождать любым запросам «публики», добиваясь коммерч. успеха издания. Противоречие между реальным смыслом лит. деятельности и авт. амбициями (притязания на признание со стороны ведущих писателей и на морально-воспитат. ценность своих изданий) влекло за собой уще- мленность самолюбия Б, повышало его обидчивость; все это, как и его пост, журнальные нападки, чрезвычайно обостряло отношения Б. с большинством литераторов. В предисл. к своим «Воспоминаниям» (ч. 1 — 6, СПб, 1846—49: доведены до 1810—11) он писал: «Все журналы... в течение двадцати пяти лет... начинали свое поприще, продолжали и кончали его — жестохою бранью против моих лит произведений» (ч. 1, 1846. с. XII).

Соображениями момента определялось и большинство собств. критич. выступлений Б., не отличавшихся ни точностью лит. характеристик (Б. вообще редко обращался к разберу произв. по существу) ни устойчивостью позиции: критика, по определению С. П. Шевырёва, заменялась в них «лит. тактикой»: пока не тронули нас — не трогают вас, «похвалите — и вас похвалят» (МБ, 1823, № 8, с. 405). Так, отношение Б. к Пушкину (признание его поэтич. дарования нередко заискивание перед ним до 1830) резко изменилось с появлением «Лит. газеты», конкурента «Сев. пчелы». После тою как Дельвиг анонимно напечатал в газете отрицал. рец. на «Димитрия Самозванца» (1830. 7 марта, Б., считая ее автором Пушкина, отве тил направленной против него пасквильной статьей «Анекдот» (СП, 1830. 11 марта) и оскорбит, реи на VII гл. «Евгения Онегина» (гам же. 22 марта, 1 апр.). В 1830—31 Б. обвинял Пушкина, Вяземского и Дельвига в «лит, аристократизме» намерении писать и издавать «для немногих», объявил об упадке таланта Пушкина и кончил пасквилем на его родословную. Пушкин, в 1827— 29 поддерживавший с Б. деловые отношения, вступил с ним в открытую вражду, выступив в «Телескопе» (1831) с двумя памфлетами: «Торжество дружбы или Оправданный Александр Анфи- мович Орлов» (Ns 13) и «Несколько слов о мизинце г. Булга- рина...» (№ 15). [В дальнейшем эту борьбу продолжили В. Г. Белинский (см.: IX с. 613—70), II. А. Некрасов, Н, А. Добролюбов и др.]. Новый этап нападок на Пушкина, сменившии период внешне благожелат. отношений с ним, начался с выходом пушкинского «Современника» (1836). После смерти Пушкина Б. отзывался о нем в тоне офиц. почтительности, подчас — фамильярно.что приводило в негодование друзей поэта.

Начиная с 40-х гг. Б. ведет пост, борьбу с представителями реа- листич. направления. Особенно неприязненно относился он к гоголевскому «Ревизору»; статья Б. о творчестве Гоголя и его последователей, приуроченная к кончине писателя не была даже пропущена цензурой из-за ее скандального характера (ГБЛ. ф. 178, к. 8566, д. 14, л. 3 сб.). Неожиданными были восторж. отзывы Б. о «Герое нашею времени» М. Ю. Лермонтова (СП, 1840. 30 окт.); в 1840-х гг. он противопоставлял «Героя...» «пошлым» произв. «натуральной школы» (СП 1845 7 апр., 1847. 12 апр. и др.). Особенно ожесточенно преследовал Б. новое поколение писателей и критиков-де мократов (Белинского, Некрасова, И. С. Тургенева, Д. в. Григоровича, И. И. Панаева, А. И. Герцена). В их творчестве он видел лишь одно падение «нравственности» и в докладной записке 1846 в III отделение «Социализм, коммунизм и пантеизм в России в последнее 25-летие» [Л е ч к е(2), ЗРО—11] обвинял Отеч зап.г- в потрясении основ монархии, Во 2-й пол. 40-х гг. Б. «с каждым годом утрачивал свой авторитет... поколение веровавшее в него, старело, теряло вес и сходило с с сиены» (Панаев. с. 267). В 40—50-х гг. он оказался почти в полной изоляции. Даже многолетняя дружба с Гречем в 1853 завершилась разрывом из-за денежных отношений. Еще при жизни имя Б. стало нарицательным — для характеристики сомнит. и неразборчивого в средствах литератора. Смерть его была встречена почти полным молчанием: в «Сев. пчеле» была помещена лишь краткая информация 61859 14 сент.). Хотя в нек-рых публикациях того времени отмечались и определенные заслуги Б. (см., напр.: Б. «хоть вкривь и вкось давал умственную пищу своим многочисленным читателям» и по «крайней мере десять тысяч человек приохотил к русскому чтению»; <Е. Кслбасин) — «Совр.», 1859, № 1. с. 293, 304), однако возобладала т. зр выраженная в свое сремя Белинским, подчеркнувшим. что Б. писатель и критик, «не имея фантазии, вовсе чуждый дара творчества... заменил целью художес~во, сатирою — верность действительности. карикатурою — характеры и образы». По его мнению характер Б. «весьма интересен и стоил бы если не целой повести, то подробного физиологического очерка...» (IX 642— 43, 653).