Великая Отечественная Война

Бабий Яр

Разделы: Русская история

Рефераты

   На  этот раз Маруська даже не  пустила нас в  дом,  и  мы с

бабкой посидели у Грабарева, отдохнули, прежде чем идти домой.

   - О господи,  -  переживала бабка,  - что ж я теперь Оле

скажу? Это ж грабительство.

   - Они не правы, - флегматично сказал Грабарев. - Они еще

будут об этом очень жалеть.

   - Оля в  этот дом свой пот вложила,  а они захватили,  как

грабители!

   - Пройдет,  -  сказал Грабарев.  - Не убивайтесь, гибнут

тысячи людей, а вас беспокоит какой-то дом.

   Грабарев строгал доску,  делал по заказу гроб.  Решил,  что

это сейчас самое прибыльное дело.

   - Все это пройдет,  Марфа Ефимовна,  -  повторил он, - и

Оля вернется, и Маруська вылетит и ответит.

   - Теперь закон на ее стороне.

   - Ну не всегда ему быть.

   - Наши вернутся?

   Грабарев пожал плечом.

   - Если бы я знал это...

   - Вы знаете, - вдруг сказала бабка.

   - Я знаю то же,  что и все.  Что, во всяком случае, Москву

не взяли, и за Москвой, Марфа Ефимовна, большая Россия...

   Мы  почти не обратили внимания на отдаленный грохот.  Тогда

много  грохотало  и  стреляло  вокруг,   Слышали  только,  что

грохнуло. Ушли восвояси, бабка шла задумавшись, потом сказала:

   - Нет, не так просто он остался. Храни его бог.

   Мы  вышли на  свое  любимое место,  и  перед нами открылась

Лавра. Она горела.

   Все  пролеты  главной  лаврской  колокольни светились ярким

оранжевым светом,  словно она была иллюминирована, а дыма было

немного.  Успенского собора не было - гора камней, из которой

торчали остатки стен,  расписанных фресками. Горели все музеи,

весь городок, заключенный в стенах.

   Бабка так и села там,  где стояла. Оттуда, от Лавры, бежали

люди,  и все говорили,  что взорвался Успенский собор. А в нем

было сложено много старинных рукописей и  книг.  Горящие листы

ветер понес,  и  они  сыпались дождем,  все  поджигая.  А  кто

взорвал, кому это понадобилось - неизвестно.

   Это было 3 ноября 1941 года, я видел, как горела Лавра.

   На  бабку  это  подействовало  слишком  сильно,  она  долго

сидела,  изредка  крестясь, я с трудом уговорил ее уйти. В ней

будто что-то оборвалось, сломалось.

   Только дома она стала отходить, привычно зашуровала в печи,

наливала суп и сказала:

   - Ох,  и  насмотришься ж  ты,  дитя мое.  Другой не увидит

столько за всю жизнь. Господь сохрани тебя.

   (Документов   о   взрыве   Успенского   собора   и   пожаре

Киево-Печерской  Лавры  мало,  и  в этом деле еще не все ясно.

Привожу  выдержку из исследования проф. К. Дубины о фашистских

злодеяниях в Киеве:

   -  Как  выяснилось,  фашистские  вандалы,  заблаговременно

заминировали Успенский собор и другие корпуса, ожидая удобного

момента для взрыва. 3 ноября 1941 года Лавру посетил предатель

словацкою  народа Тиссо. Это послужило подходящим моментом для

провокации.  Как  только  Тиссо  покинул  территорию  Лавры -

раздались  взрывы.  Как  уже  говорилось.  оккупанты  пытались

приписать  эти  злодеяния  советским  патриотам, которые якобы

покушались  на  Тиссо.  Но  даже  такой  матерый  бандит,  как

подсудимый  Шеер,  вынужден  был признать, что это - дело рук

немецко-фашистских  захватчиков.  О том, как оккупанты грабили

Лавру,  взорвали Успенский собор и убили ученого-исследователя

Н.  Н.  Черногубова,  рассказала  также  жена  покойного Е. А.

Черногубова-Яковлева".  К.  Дубина.  В годы тяжелых испытаний.

Киев. 1962, стр. 96 - 97.)

   Матросов  гнали  в Бабий Яр в очень холодный день, кажется,

даже  порошил  снег.  По  слухам, это были матросы Днепровской

флотилии.  Руки  у них были скручены проволокой, но не у всех,

потому  что  некоторые  поднимали над головами кулаки. Они шли

молча  (может,  за  крики  в  них стреляли), только иногда гак

поднимался кулак, словно человек потягивался и разминал плечи.

   Многие  шли  босые,  частью  голые  до пояса, а некоторые в

одних  подштанниках.  Особенно  жутко  шли передние - плотным

рядом,  глядя  перед  собой,  выступая  так,  словно  они были

гранитными.  Кричали  и  дрались они уже в самом Яре, когда их

расстреливали,  они  кричали:  "Да  здравствует  Сталин!", "Да

здравствует Красная" Армия", "Да здравствует коммунизм!"

   Странная (без обычных фанфар и захлебывания) сводка газеты,

которую я продавал 23 ноября:

   ДАЛЬНЕЙШИЕ УСПЕХИ В КОЛЕНЕ ДОНЦА И НА ЦЕНТРАЛЬНОМ УЧАСТКЕ

ВОСТОЧНОГО ФРОНТА.                                         

   НЕУДАЧНЫЕ ПОПЫТКИ ВРАГА ПРОРВАТЬСЯ ПОД ЛЕНИНГРАДОМ.     

            Главная квартира фюрера, 21 ноября. 

   Верховное командование вооруженных сил сообщает:         

   Во  время  боев  в  колене Донца и на центральном участке

Восточного фронта достигнуты дальнейшие успехи.            

   Под  Ленинградом  попытки  врага  прорваться  были отбиты

немецкой артиллерией.                                      

   ("Украинское слово", 23 ноября 1941 года.)

   Из статьи в той же газете под маловыразительным заголовком:

   "Характер войны на Востоке":

   "Большевистская армия в основном разбита, миллионы попали в

немецкий  плен,  столько  же  погибло,  а  то,  что большевики

посылают  еще  на  фронт,  есть  лишь  пушечное  мясо... Войны

выигрывают  не  массой, не придерживанием тактических форм, но

духовностью, ибо воюет и побеждает не материя и масса, а дух и

человек.  А  с этой точки зрения никто и ничто в мире не может

сравниться с Германией, и потому Германия непобедима".

   Кажется,  это  был  первый стук  моего возмужания,  слишком

раннего в тот день.  Я сидел,  несчастный и злой, под рундуком

на  базаре,  и  ветер почему-то ухитрялся дуть одновременно со

всех сторон,  мои руки и ноги заледенели,  моя вакса, к черту,

застыла, но я уже не надеялся, что кто-нибудь появится чистить

сапоги,  потому что темнело,  расходились последние торговки и

близился комендантский час. Зарабатывал я на чистке не больше,

чем когда продавал папиросную бумагу или газеты,  но не бросал

этого дела, все чего-то ожидая.

   И  я  удивленно посмотрел вокруг,  и  с  мира упали завесы,

пыльные и серые.  Я увидел,  что дед мой -  дурак. Что в мире

насилие.  Кровь.  Голод.  Смерть.  И я зачем-то сижу со своими

щетками под рундуком, среди этого черного мира, зачем, почему,

кто это сделал? Ведь ждать-то нечего! Зима. Ночь.

   Уже  не   чувствуя  рук,   машинально  стал  собирать  свои

причиндалы.  Слышался стук копыт:  через площадь ехала колонна

казаков,  я  даже  не  очень обратил внимание,  хотя  видел их

первый раз,  -  усатые,  краснолицые,  с  лампасами и  богато

украшенными саблями,  словно явились из ушедшей старины или со

съемок  историко-революционного  фильма.   Комендант  Эбергард

подмогу вызвал, что ли?..

   Поспешил домой,  потому  что  быстро темнело;  от  казачьих

коней  в  воздухе тяжело  запахло конюшней;  по  дворам  лаяли

собаки; в Бабьем Яре стреляли пулеметы.

Листы «У Бабьего яра», «Мать», «Хиросима», «Тревога» и другие –всего 10 рисунков ... Все листы серии глубоко трагичны, некоторые – «У Бабьего яра» или ...

Освенцим, Бабий Яр, портреты погибших в лагерях, которые один за другим. появляются на экране, с внезапно умолкнувшей музыкой (были случаи, когда ...

И с немцами путь до первого перекрестка, и красным попадемся - за яйца подвесят" (А. Кузнецов. Бабий Яр. Нью-Йорк, 1986. С. 425

Едва стали блекнуть в памяти подробности Майданека и Бабьего Яра, она Освенцимом напомнила нам об опасности даже и поверженного злодейства

Я сам, как Вергилий, проведу вас по кругам Майданека и Бабьего Яра, у которых плачут и бывалые солдаты, поправшие смерть под Сталинградом и у Киева. Вложите ...