Товянский

Андрей — известный польский мистик (1799—1878), родом из Вилькомирского у. (нын. Ковенской губ.). По внешности своей Т. напоминал в зрелые годы Наполеона I (это обстоятельство, может быть, объясняет отчасти культ Наполеона у Т.). От природы он был наделен пылким воображением и религиозной мечтательностью, но признавать за ним выдающиеся умственные способности, как это делают некоторые его поклонники, едва ли можно ввиду неоригинальности и запутанности его учения. Учился Т. в Виленском университете, но курса, кажется, не окончил. В Вильне Т. нашел пищу своей природной мечтательности в обществе филаретов и лучезарных (Promienistych). Здесь же он начал литературную деятельность, поместив в "Tygodnik Wilenski" 1820 г. повесть "Zdarzenie" (Событие). Два трехлетия был заседателем при главном виленском суде. В польском революционном движении 1830 г. Т. не принимал никакого участия. Он весь ушел в свои таинственные видения, индийское учение о метемпсихозе и т. п. Говорят, что он сидел некоторое время в доме умалишенных. Своей "миссией" он считал реализацию слова Божьего на земле. Т. побывал в 1836 г. в СПб., но распространять здесь его учение было небезопасно. Он старался привлечь на свою сторону архиепископа, но безуспешно; в Брюсселе столь же неудачно Т. развивал свое учение перед бывшим генералиссимусом польских войск Скружинецким. В 1840 г. Т. прибыл в Париж, прежде всего явился к Мицкевичу, совершил "чудо" исцеления его маниакальной жены, в горячей речи развил свое мистическое учение, объявил себя новым мессией — и победил Мицкевича. По свидетельству очевидцев, речь Т. дышала искренностью, в его экзальтации было что-то пророческое; мысль его о нравственном совершенствовании и, через него, улучшении судьбы Польши была в это время особенно близка Мицкевичу. 27 сент. 1841 г. Т. произнес в соборе Парижской Богоматери перед собравшимися по приглашению Мицкевича поляками речь, в которой говорил, что правда погибла, что нужно вернуться к Евангелию, что в "Божьей Справе" — будущее Польши, что "польский народ, верно хранивший веками христианство в душе своей, призывается ныне через дело Божье провести христианство в свою частную и общественную жизнь и таким образом сделаться народом-слугой Бога, примером жизни христианской для мира". Речь произвела сильное впечатление; началась организация "верных" в koło, делившееся на siódemki с особыми председателями; заведена была хоругвь "Божьей Справы" с надписью Ecce homo. Главное credo T. изложено в его "Беседе", но позже, в записках Т. и в воспоминаниях его учеников, попадаются противоречия и существенные изменения в зависимости не столько от логического развития учения, сколько от внешних влияний. Мир, по Т., создан Богом из ничего — и притом в совершенном виде — или из чего-то прежде существовавшего. Человеку дана свобода подчиниться свету — добру, или мраку — злу. Он подчинился мраку, Христос искупил род человеческий. Он — первый Мессия; за ним идут другие деятели — великие херувимы. Наполеон — предпоследний в этой святой колонне. Св. Троицы Т. не признавал. Сперва он считал пустой формальностью св. таинства, "мертвые молитвы", "бесчисленные обряды церковные", но позже утверждал, что причащение возвышает человека. Т. установил и паломничество, но не к св. местам, а на поле битвы при Ватерлоо. Как визионер, Т. придавал значение сновидениям, хотя чудеса, в сущности, отвергал. Степени совершенства определяются в учении Т. тонами. Тон земли — низший тон; тон Бога, Христа — высший. Он состоит "в смирении, сокрушении о грехах, восприимчивости и живости духа, в совершенной преданности Богу, в любви к Богу и к ближнему, в открытии дна души". В этом тоне должны действовать товянисты. "Тон" в учении Т. иногда совпадает с "духом"; в этой части его учение наиболее туманно. В социально-политическом отношении Т. проповедовал полную эмансипацию женщин, освобождение хлопов, общинное землевладение, сохранившееся у славян, отмену смертной казни; передовыми нациями Т. считал французов и поляков, христианнейшие нации если не в жизни, то по назначению. Относительно России Т. переходил от надежды к разочарованию: то он в обращении к имп. Николаю I говорит о панславянской роли России (1844), то считает ненависть к России патриотической обязанностью поляка (1857). Сохранилась переписка Т. с разными лицами по вопросам воспитания ("Pisma", II, 404, 439), занятий науками (II, 460), отношений между полами (II, 303), брака (II, 336) и т. п. Он развивает здесь основную свою идею христианской жертвы, имеющей три степени — ofiara w duchu, ofiara ciała, ofiara czynu (P. I, 386, II, 283): возвыситься духом, овладеть телом, возвысить тело до высоты духа. В беседах с иностранцами Т. часто говорил о грехах их народности. В событиях 1870 г. Т. видел кару Франции за ее земные увлечения и забвение о духе. Оригинального в учении Т. очень мало. Богословско-догматические отступления Т. от церковной доктрины совпадают с учениями многих сект. Учение о духе, молитве, покаянии, жертве сходно с учением Л. Круликовского, который также проповедовал возрождение человечества через посредство христианнейших поляков ("Polska Chrystusowa"). Идею панславизма с христианской задачей Т. мог заимствовать от Гёне-Вронского и Антона Букатого ("Polska w Apostazii и Apoteozie", П., 1842). Не без воздействия на Т. остались и поэтические мечтания самого Мицкевича ("Dziady", III), С. Красинского ("Nioboska komedya", "Przedswit"), Ст. Гарчинского ("Wacława dzieje"), Ю. Словацкого ("Kordyan") и др. Есть у него несомненные следы влияний иностранных теософов и мистиков — Якова Беме, Сен-Мартена, Баадера, Сведенборга и др. Сам Т. называл свое учение не новым. В этом, может быть, причина успеха его в обществе, значительно уже подготовленном предыдущими "учителями". У Т. были горячие поклонники (польский эмигрант граф Северин Пильховский признал себя по особому акту "рабом" Т.), но были и враги, напр. Семенский из ордена "Воскресенцев", Ст. Витвицкий ("Towiańszczyzno wystawiona i annexami objaśniona", Париж, 1844), Галембевский ("Mickiewicz оdsłoniony i towiańszczyzno", ih., 1844), обвинявшие Т. в ереси, мечтательности, гордости и т. п. Преследовали Т. и правительства, так что он должен был поселиться, после разных скитаний, в Швейцарии, где и умер. Учение Т. хранят после его смерти "братья товянисты", глава которых, Карл Банковский, живет в Кракове. Есть немало поклонников Т. и среди итальянцев. Из шести детей Т. поддерживала его учение особенно женская половина. Соч. Т. издали Ст. Фальковский и Карл Банковский: "Pisma Andrzeja Towiańskiego" (Турин, 1882), "Kilka aktów i dokumentow odnoszących się do działalności A. T." (1898—99), "Dodatek" (Краков, 1899). Подробное новое соч. о Т. принадлежит Tancredo Canonico, "Andrea Towianski" (Рим, 1896; перевод, на польск. яз., "Andrzej Towiański", Турин, 1897). См. еще "Adam Mickiewicz przez Józefa Kallenbacha" (Краков, 1897), ценные статьи В. Макушева в "Русск. вестнике", 1879, №№ 2, 5, 10 ("Андрей Т., его жизнь, учение и последователи") и в "Славянском ежегоднике" (Киев, 1882, кн. V: "Учение А. Т., преимущественно социально-политическое"), компилятивную статью Ст. Сабанской в "Научном обозрении" (1900 г., № 7, "Т. и его влияние").