Торговля

(теория). — Под торговлей разумеют промысловую деятельность, имеющую целью преодолевать препятствия, разделяющие производителей и потребителей во времени и пространстве. Это определение (Ван-дер-Боргт) шире общепринятого, по которому торговля заключается в покупке хозяйственных благ для их перепродажи по более дорогим ценам (Рошер, Лексис). Торговля в последнем смысле обнимает только функции купца, т. е. предполагает торговую деятельность вполне обособившеюся от производства, что для огромного числа случаев вполне правильно. И в наше время, однако, несмотря на специализацию хозяйственных функций, торговые операции не всегда отделены от производства: нередко фабрикант, еще чаще ремесленник, выступают продавцами своих собственных продуктов, и не считать такую деятельность торговою значило бы чрезмерно суживать понятие Т. Объектом торговой деятельности служат готовые продукты, не подвергающиеся дальнейшим изменениям или переработке и предназначенные для продажи; но приобретаются ли продукты торговцами у их производителей, или предлагаются на рынке самими производителями — это не существенно. Виды Т. различаются по разным признакам. По природе предметов служащих объектами торговой деятельности, можно определить следующие виды: 1) Т. товарами (т. е. движимыми предметами), занимающая первое место по своему значению в народном и мировом хозяйстве. Когда говорят о Т., не квалифицируя это понятие, то, обыкновенно, разумеют именно Т. товарами. 2) Т. недвижимостями, т. е. покупка земельных участков или домов для их перепродажи. 3) Т. ценными бумагами. Из этих трех видов торговой деятельности предметом дальнейшего изложения будет только первый.

Торговля товарами подразделяется на два главных вида: оптовую и розничную. Под первой разумеют Т. с производителями и торговцами, а под второй — с потребителями. Отличительные признаки того и другого вида заключаются не в размерах предприятий, на что указывает, по-видимому, выражение: "мелочная Т." (Gross- und Kleinhandel), а в степени отдаленности торговых операций от потребителя. Значительная зависимость покупателя от требований розничного торговца, медленная приспособляемость цен розничной Т. к изменениям заготовительных или оптовых цен, большое значение доверия потребителя к личности торговца, широкое пользование кредитом для закрепощения и эксплуатации потребителей — все эти явления характеризуют розничную Т., вытекая, более или менее, из того обстоятельства, что здесь встречается специалист-торговец с неспециалистом-потребителем. Чисто экономические мотивы получают более широкое и резкое выражение в оптовой Т., чем в розничной. Необходимо заметить также, что розничная торговля в отношении района операций, характера товаров, служащих ее объектом, организации продажи и установления цен находится в полной зависимости от местных отношений и обычаев. Напротив, оптовая торговля во всех указанных отношениях пользуется большей свободой: она не связана с местами сбыта товаров и, обыкновенно, водворяется там, откуда всего удобнее управлять делами — в крупных торговых центрах, портах и т. п. Розничный торговец всегда должен иметь наготове в своей лавке разнообразные продукты, которых может потребовать от него покупатель; в оптовой торговле лавка, как помещение для продажи товаров, всегда снабженное известным их запасом, отсутствует и уступает свое место конторе. Очень часто оптовые продажи и покупки совершаются только по образцам (Muster-Lager в Гамбурге и других городах), в то время как товары лежат в складах самих производителей или же находятся еще в пути к месту назначения. Низшими по своему значению видами розничной Т. являются разносный и мелочной торг с лотков, в будках и т. п., а также Т. подержанными вещами и старьем. Виды Т. могут еще различаться по географическим пространствам, на которые простирается торговая деятельность. С этой точки зрения различаются внутренняя и внешняя торговля; последняя бывает ввозной, вывозной и транзитной (транзитной — когда товары, купленные за границей, ввозятся в страну, чтобы затем снова быть вывезенными за ее пределы). Совокупность торговых отношений между различными народами и странами составляет мировую Т. По отношению самого торговца к торговым операциям различается Т. за собственный счет и комиссионная, производимая за определенное вознаграждение (в виде комиссионного процента, скидки и т. п.), за счет и страх другого. По той роли, которую играют деньги в торговых операциях, можно различать меновую, денежную и кредитную торговлю. По моменту, который имеет в виду торговец, как срок завершения своих операций, различается Т. реальная и спекулятивная: первая имеет целью немедленное удовлетворение требований потребителя, вторая — составление запасов для удовлетворения будущих требований. Если рассматривать торговлю, как деятельность целого народа, то, смотря по тому, откуда идет инициатива торговых сношений, Т. может быть активной и пассивной. Наконец, Т. бывает прямой и непрямой, смотря по тому, ведется ли она непосредственно между двумя народами, из которых один производит, а другой потребляет товары, служащие объектами торговых операций, или же в сношениях этих народов участвуют еще посредники. Торговля предполагает разделение занятий, т. е. отделение производства от потребления в отдельных хозяйствах и вытекающий отсюда обмен хозяйственными благами. Поэтому Т. невозможна ни при условиях натурального хозяйства, ни в обществе, основанном на социалистических или коммунистических началах. Т. возникла и развилась вместе с возникновением и развитием общественного разделения занятий и обмена, и так как эти два явления составляют характерные черты современного экономического порядка, то и широкое развитие торговых сношений в новейшей истории культурных народов составляет характерную черту существующего строя народного хозяйства: последний так же трудно представить себе без торговли, как без денег или кредита. Современный производитель, изготовляющей продукты для сбыта, неизбежно должен или сам производить торговые операции, или же вверять их производство особым специалистам. В том и другом случае сущность дела остается одна и та же: требуется преодолеть препятствия, отделяющие производителя от потребителя во времени и в пространстве, т. е. доставить потребителю необходимые ему продукты в надлежащий момент и в надлежащее место. Но принцип специализации занятий, широко применяемый во всех сферах современной жизни, получил применение и в этой области. Торговые функции все более и более выделяются в особую специальность, составляющую дело особого класса. Если оставить в стороне все другие соображения и предположить, что производитель в состоянии столь же быстро и удачно сбывать свои товары, как и специалист-торговец, то и при этом предположении в очень значительном числе случаев специализация торговых функций окажет важное содействие производству. Она дает предпринимателю возможность получить деньги за товар раньше, чем последний попадет к потребителю; капитал скорее возвращается в денежную форму, скорее становится вновь способным к прохождению стадий, составляющих цикл производственного процесса и, следовательно, в определенный период времени приносит большую прибыль. Предположение, что производитель в состоянии столь же удачно и быстро сбывать товары, как и специалист-торговец, далеко, притом, не отвечает действительности. При широком развитии, какого достигли в наше время торговые сношения, потребители многих продуктов не только рассеяны на территории одной, иногда обширной страны, но очень часто находятся в разных странах, далеко отстоящих одна от другой. Таким образом, территориально современный рынок представляет совокупность условий, обнимающих очень значительные пространства, иногда весь мир (мировой рынок). Самый характер этих условий весьма изменчив и сложен. Масса покупателей не только значительна в количественном отношении, но и крайне разнообразна по своему составу и, следовательно, по своим вкусам, склонностям и запросам. При таких условиях выяснение требований рынка, т. е. отыскание мест сбыта, определение количества, рода и качества требуемых товаров, а затем и доставка их на места сбыта является весьма сложной операцией. Торговцу приходится не только выяснять спрос на тот или другой товар, существующий в данный момент, но соображать также, какое направление может принять спрос по прошествии некоторого времени, и с этим предвидением согласовать свои действии. Ему необходимо улавливать существующие и возможные или вероятные конъюнктуры, быть чутким к настроению рынка и проницательным в предугадывании его колебаний. Есть, наконец, еще одна весьма важная функция Т. — возбуждение новых потребностей среди населения, создание спроса на те или другие товары там, где его раньше не было. Успешность торговой деятельности обусловливается, таким образом, наличностью способностей и знаний, которыми отнюдь не всегда обладает лицо, способное вести промышленное предприятие. Можно быть отличным знатоком технической стороны того или другого производства, отличным хозяином фабрики — и вместе с тем быть очень плохим купцом. Наконец, ведение торговых операций в сколько-нибудь обширных размерах требует стольких сил и времени, что обособление торговой деятельности уже по одному этому является очень часто безусловной необходимостью. — Сказанное выше о роли Т., как заключительного фазиса производства, вместе с тем разъясняет ее значение для потребления. В собственном своем интересе торговцы стремятся доставлять потребителю нужные ему товары в надлежащем месте и в надлежащее время. Это дает потребителю возможность не заботиться о перевозке требуемых продуктов из отдаленных мест и о накоплении запасов на будущее время. То и другое производится торговцами за известное вознаграждение, величина которого, завися от ряда весьма разнообразных условий, бывает очень различна в различные эпохи и в различных местах, Не будь торговца, потребители снабжались бы целым рядом продуктов гораздо скуднее, чем теперь, а очень многих товаров, составляющих в настоящее время предметы обширного или даже всеобщего потребления, были бы лишены совершенно. Нельзя себе представить, чтобы член современного общества, даже обладающий очень скромными потребностями, сам, без посредничества Т., в состоянии был снабжать свое домохозяйство всеми теми предметами, которыми он пользуется в настоящее время. Множество этих предметов он не мог бы купить и привезти в таких количествах, какие ему нужны, даже если бы знал, где, когда и как они закупаются. Благодаря Т. потребление становится полнее и разнообразнее; и так как при правильном развитии Т. снабжение производится при содействии специалистов, посвящающих этому делу все свои силы и знания, то в конце концов оно обходится и дешевле, чем если бы посредническая функция торговцев отсутствовала. — Торговые предприятия, как и производительные, ведутся при современном экономическом порядке с помощью капитала и труда; но в торговых предприятиях капитал играет преобладающую роль, причем оборотный значительно преобладает над постоянным. Постоянный капитал в предприятиях Т. состоит из перевозочных средств, из предметов, требуемых конторскими занятиями, а также из строений и, вообще, всяких приспособлений для хранения товаров. Составными элементами оборотного капитала являются деньги и товары, предназначенные для продажи. Т., как и промышленность, пользуется для достижения своих целей механическими двигателями, но по условиям торговых предприятий применение в них механической силы не может достигать таких размеров, как в обрабатывающей промышленности. По германской переписи 1895 г., в Германии существовало 139687 промышленных предприятий с механическими двигателями, пользовавшихся 3356538 лошадиными силами, а в Т. таких предприятий было только 6160, с 52877 лошадиными силами. Таким образом в промышленности, в среднем, приходилось по 24 лошадиных силы на предприятие, пользующееся механическими двигателями, а в торговле — только по 8,6. Если ограничиться одной Т. товарами, то в этой области применение механической силы окажется еще более ограниченным. В Германии, по данным той же переписи, в 1895 г. было только 2472 предприятия упомянутого рода, которые пользовались механическими двигателями, и общее число последних не превышало 11689, что составляет, в среднем, 4,72 лошадиных силы на предприятие. Из числа этих 24,72 торговых предприятий 1096 работали при помощи газа и только 483 были снабжены паровыми двигателями. Особенность торговых предприятий в отношении труда заключается в том, что они мало пользуются трудом простых рабочих и ведут дело преимущественно при помощи более или менее образованных приказчиков. Из вышеизложенного вытекает и другая особенность торговых предприятий: относительно незначительное число наемных сил, участвующих в них. По германской статистике число лиц, работающих по найму в торговых предприятиях, всего на 25 % превышает число предпринимателей. Из 283000 торговых предприятий с наемными служащими, составляющих главный промысел лиц, которые ведут их,

213 тыс. имеют контингент наемных рабочих и служащих от 51 до 100 чел.

51 " " 101 " 200 "

16 " " 201 " 500 "

3 " " 501 " 1000 "

В отношении состава рабочих сил следует различать оптовую и розничную Т. В последней преимущественно функционирует персонал продавцов и продавщиц, а в более крупных учреждениях розничной Т., кроме того — более или менее, значительный контингент конторских служащих (кассиров, бухгалтеров и т. д.) и коммивояжеров. В области оптовой Т. сношения с покупателями ведутся или в письменной форме, конторским путем, или устно, через путешествующих комми, но во всяком случае центр тяжести лежит в конторской работе, для производства которой требуется большое число служащих: начальников бюро, бухгалтеров, корреспондентов, приказчиков, кассиров, писцов и т. д. Контора руководит также операциями по покупке товаров, но для этого имеются обыкновенно еще специальные покупщики на местах. Если предприятие связано с товарным складом, то содержание последнего также требует особого штата служащих. Степень образования и специальное положение служащих в оптовой Т. очень различны: рядом с простыми писцами, получающими скромное вознаграждение и не имеющими никаких шансов на сколько-нибудь заметное движение по социальной лестнице, здесь работают крупные деятели, которые, обладая специальным образованием и нередко выдающимися деловыми талантами, руководят всем делом за счет и страх хозяев. Кроме лиц, служащих в торговых предприятиях, к Т. еще имеет отношение ряд посредников, выполняющих разнообразные вспомогательные функции (агенты, маклеры, комиссионеры). Юридическое и социальное положение этих лиц точно определяется законом, а вознаграждение их соразмеряется с услугами, которые они оказывают. Комиссионер принимает на себя продажу и покупку товаров за счет других и от своего имени (см. Комиссионная сделка). Институт комиссионеров возник в средние века под влиянием потребностей заморской Т., когда необходимо было иметь в отдаленных факториях и конторах надежных представителей, знакомых с местным языком и обычаями и свободных от ограничений, которым подлежали иностранцы. Уже в XVI в. выработались юридич. нормы, определявшие комиссионные операции. В настоящее время деятельность комиссионеров имеет громадное значение в Т., особенно для торговых операций фабрикантов, отправляющих свои товары на далекие расстояния: комиссионеры облегчают им возможность проникнуть на местный рынок и укрепиться там. Торговым агентом называется лицо, которое, не состоя в штате служащих данного торгового предприятия, производит торговые операции по доверенности или от имени другого лица, занимающегося Т. Функции торговых агентов заключаются в том, чтобы облегчать торговцам сбыт товаров на отдаленных рынках. Выбирая своими агентами людей хорошо знакомых с районом, в котором им приходится действовать, и побуждая их к энергичной деятельности известным процентом с суммы заключенных ими сделок, торговые фирмы нередко успевают завоевывать себе значительные рынки, широко распространяя свои товары (см. об организации германской Т. "Торговые музеи", И. И. Янжула, 1896). Наконец, маклеры, не находясь к торговому предприятию в постоянных отношениях, основанных на договоре, являются посредниками при продаже и покупке товаров. Вознаграждение маклера также заключается в известном проценте с суммы сделок, заключенных при его посредстве. Начиная с XIV ст. из комиссионного дела выделилась экспедиционная операция, предметом которой служат отправка и получение товаров. — Формы торговых предприятий — те же, что и промышленных, но, ввиду различия в условиях промышленной и торговой деятельности, отдельные формы имеют различную применимость в той и другой области. Деятельность купца, основанная в значительной мере на своевременном использовании рыночных конъюнктур, требует принятия быстрых решений, которые легче осуществимы при единоличном управлении делом, чем при значительном числе лиц, участвующих в предприятии в качестве собственников. Этим объясняется громадное преобладание единоличных предприятий как в оптовой, так и в розничной Т. В Германии в 1895 г. из 635209 торговых предприятий 587763 или 92,5 % принадлежали по форме к единоличным; в области товарной Т. % предприятий этого рода был еще выше (92,7 %). Весьма многие торговые предприятия ведутся безо всякого участия посторонней рабочей силы. В Германии в 1895 г. из общего числа 587763 единоличных предприятий 350572 принадлежали к этой категории, а в товарной торговле их было 271595 из 490510. — Условия существования торговых предприятий в современном народном хозяйстве вообще определяются принципом свободного соперничества. Торговые предприятия конкурируют между собою на почве сбыта товаров. Наиболее очевидно их конкуренция проявляется в отношении цен продаваемых предметов, так как дешевизной последних всего вернее можно привлечь покупателей. Стремясь побороть своих соперников удешевлением товаров, торговцы, при оживленном соперничестве, понижают цены до последней возможности, но покупатели остаются при этом в выгоде только в том случае, если дешевизна товаров но достигается в ущерб их качеству. На деле такой ущерб случается нередко: масса покупателей падка на дешевые цены и, соблазняясь дешевизной, склонна оставлять без надлежащего внимания достоинство покупаемого предмета. Существует, однако, контингент покупателей, которые предъявляют определенные и сравнительно высокие требования относительно качества товаров; торговцы, рассчитывающие на этот круг потребителей, соперничают между собою не столько в отношении цен товаров, сколько в отношении их качества. Затем конкуренция выражается в стремлении торговцев облегчить разными способами условия покупки; сюда относятся даровая упаковка, скидка при покупке на наличные, продажа в рассрочку, даровая или удешевленная доставка товара и т. д. Под влиянием того же побуждения торговцы организуют прием заказов так, чтобы заказчикам приходилось тратить на это возможно меньше времени, соперничают между собою в быстроте выполнения заказов, доставляют купленные товары прямо на квартиры покупателей и т. д. Наконец, красивые выставки товаров в окнах магазинов, роскошные торговые помещения, выдача при покупке премии и т. п. — все это средства, к которым торговцы прибегают, под давлением соперничества, для расширения сбыта своих товаров. Конкуренция торговых предприятий несомненно приносит большую пользу потребителям, удешевляя товары, в известных пределах улучшая их качество и усовершенствуя способы их приобретения. Вместе с тем, однако, соперничество имеет и немало темных сторон, которые проявляются тем сильнее, чем больше расширяется круг соперничающих предприятий, и обостряется борьба между ними. В погоне за покупателями часть торговцев прибегает к неблаговидным приемам — недобросовестной рекламе, подражанию чужим этикеткам, фабричным маркам и пр., ложным распродажам, воздействию на дурные инстинкты покупателей. Обострение соперничества в Т., нередко служащее предметом жалоб в наше время, обусловливается умножением числа торговых предприятий: в Германии, напр., в 1882 г. приходилось одно торговое предприятии на 118 жителей, а в 1895 г. — на 95. Отсюда крайнее понижение торговой прибыли отдельных предпринимателей. Потребители часто не извлекают из этого никакой выгоды: число посредников так велико, что, несмотря на незначительность прибыли каждого из них, общий их доход все-таки служит чувствительной надбавкой к фабричной цене товара. В некоторых случаях увеличение числа торговых посредников между производителем и потребителем сопровождается даже вздорожанием товаров. При таких условиях торговое посредничество перерождается в паразитарную форму, обыкновенно сопровождаемую описанными выше приемами недобросовестного соперничества. Это явление в особенности замечается в розничной, и притом в мелкой, Т. Оно опасно как для самих торговцев, так и для потребителей; поэтому и с той, и с другой стороны делаются попытки противодействия. Предприниматели устраивают картели или синдикаты, а потребители — потребительные общества; первые имеют целью ограничить соперничество, вторые — обойтись без многочисленных посредников между производителями и потребителями. Отчасти на той же почве возникают так назыв. "универсальные магазины" (см. Магазины универсальные), соединяющие с розничной торговлей выгоды оптовой. Универсальные магазины устраняют целую цепь мелких посредников и становятся непосредственно между производителями и потребителями. В последнее время картели, потребительные общества и универсальные магазины получили сильное развитие; тем не менее торговые предприятия в современном хозяйстве продолжают функционировать при условии свободного соперничества. Картели отсутствуют в розничной Т. и пока играют незначительную роль в оптовой; что же касается потребительных обществ и универсальных магазинов, то, несмотря на расширение их роли в последние годы, они все-таки охватывают сравнительно небольшую сферу Т. В Германии в 1898 г. обороты тех и других определялись приблизительно в 300—400 млн. марок, между тем как общий оборот розничной Т. достигал 20 миллиардов марок. При свободном соперничестве жизнь торговых предприятий протекает в следующих формах. Первая задача, представляющаяся торговцу, заключается в приобретении товара. Фабриканты и ремесленники, торгующие собственными произведениями, продают предметы, изготовленные в их промышленных заведениях; купцы покупают товары у их производителей. Покупка товаров является далеко не простой операцией. Необходимо выбрать время покупки с таким расчетом, чтобы дальнейшее движение цен до момента продажи не лишило торговца прибыли, на которую он рассчитывает. Это правило в равной мере относится к оптовой и розничной Т., и если не все торговцы всегда ему следуют, то это происходит или вследствие отсутствия у них необходимых знаний и опытности, или же потому, что они но недостатку наличных оборотных средств и кредита не в состоянии использовать выгодные конъюнктуры. Не менее важно для торговца удачно выбрать место покупки, причем необходимо принять в соображение ряд условий: наличность необходимого количества товара в данном пункте, время, которое потребуется для доставки товара, стоимость ее, риск, сопряженный с перевозкой. Вообще в оптовой Т. товары приобретаются больше у непосредственных производителей, в розничной — у посредников или у оптовых торговцев. Это положение, однако, не может считаться абсолютным. Нередко оптовые торговцы делают свои покупки у других оптовых торговцев — у экспортеров той страны, в которой производятся товары, или у импортеров в их собственную страну, или в какую-нибудь из соседних стран. С другой стороны, розничные торговцы при больших оборотах часто обращаются для приобретения нужных им товаров непосредственно к их производителям. Некоторые крупные предприятия розничной торговли находятся в сношениях с целым рядом мест на всей поверхности земного шара. Покупка товаров у производителей представляется делом очень сложным, когда товары производятся многими небольшими или разбросанными по обширной территории предприятиями. При таких условиях деятельность покупателей облегчается посредниками, разыскивающими производителей и завязывающими с ними сношения, а также такими учреждениями как элеваторы, товарные склады, специальные ярмарки (скота, шерсти, льна и т. д.). Определив время и место своих закупок, купец должен решить вопрос об условиях перевозки товара, который он приобретает. При перевозках морским путем покупки могут производиться при условиях, обозначаемых словом "fob" (free οn board) или "cif" (coast, insurance, freight). В первом случае продавец товара обязан доставить его на судно; остальные расходы несет покупатель. Во втором случае продавец, кроме расходов по нагрузке товара, берет еще на себя страховку его от аварии и фрахт до определенной гавани. При сухопутной перевозке купцу также приходится решить, выгодно ли ему купить товар без доставки или с доставкой. Из других вопросов, представляющихся торговцу при покупке товара, существенно важны следующие: в какой срок товар должен быть доставлен ему, немедленно или через определенный промежуток времени; считать ли вес брутто или за вычетом упаковки ("тары"); на каких условиях должен производиться платеж и т. д. Стадия приобретения товара заканчивается, когда товар доставлен в тот пункт, в котором будет производиться его продажа. Для розничной Т. таким пунктом является место нахождения торгового заведения, в котором потребители приобретают нужные им продукты. В оптовой Т. такими пунктами могут служить собственные склады торговца или чужие, в которых товар будет лежать, за известную плату, до его продажи. Когда товар приобретен и находится в пункте продажи, торговец должен найти ему сбыт. Эта цель может быть достигнута разными способами. Первый заключается в том, что торговец ждет покупателя в своей лавке. Это — типическая форма сбыта в розничной Т.; хотя розничный торговец и пытается разными средствами привлечь покупателя, тем не менее главным его приемом все-таки остается ожидание покупателя в лавке. Другой способ сбыта заключается в приискании заказов и рынков. Это может производиться через посредство известных лиц или без посредничества. В первом случае лица, занимающиеся сбытом товара, ищут покупателей, являясь к ним на квартиры с самым товаром или с его образчиками (коммивояжеры); во втором покупателям рассылаются образчики, объявления, рекламы, предложения купить товары с обозначением их цен и условий покупки и т. д. Этот прием особенно практикуется в оптовой Т. Промежуточное место между ожиданием покупателей на дому и исканием их занимают временные торжища, устраиваемые для сближения между покупателями и продавцами. Это — еженедельные базары и ярмарки. Сбыт товаров, при современных условиях народного хозяйства, не может идти успешно без употребления разнообразных приемов, имеющих целью довести до сведения публики о предметах, находящихся в продаже, и возбудить в потребителях желание купить их. Совокупность этих приемов обозначается словом "реклама", которое, однако, имеет и более узкое значение, когда под ним разумеется слишком резкое, назойливое, а иногда и не вполне добросовестное стремление залучить покупателей (см. Реклама). Реклама в широком смысле слова обусловливается оживленностью соперничества, под давлением которого современный торговец не может обойтись без этого средства, не рискуя остаться за флагом в борьбе из-за сбыта. Приемы рекламы в указанном значении очень разнообразны. Наиболее древний, самый общеупотребительный и вместе с тем элементарный способ рекламы в розничной Т. составляют выставки продаваемых предметов в окнах магазинов, внутри их и в особых помещениях, специально предназначенных для этой цели. В маленькой лавочке выставку представляет небольшое окно, в котором разложены безо всяких затей образцы предметов, продаваемых внутри; в больших магазинах для той же цели служат громадные зеркальные окна, за которыми товары разложены с большим вкусом и мастерством. Универсальные магазины, напр. Au bon Marché в Париже или Вертгейма в Берлине, устраивают такие выставки в десятках колоссальных витрин. Другим способом рекламы служит централизация розничной продажи, дающая возможность сильнее воздействовать на покупателей размерами и роскошью помещения, а также количеством товаров и эффектной выставкой их в витринах. Централизация розничной продажи может происходить в разных формах. Сюда относятся прежде всего коллективные магазины: музеи или базары (напр., кустарных или ремесленных изделий), в которых отдельные торговые предприятия теряют свою индивидуальность, сливаясь в глазах потребителей в одно целое; к тому же виду рекламы следует причислить учреждения, в которых торговые заведения централизованы, не утрачивая, однако, своей индивидуальности, т. е. оставаясь и для потребителей отдельными предприятиями. Таковы пассажи, крытые рынки и т. п. Кроме того розничная Т. пользуется еще многими другими средствами рекламы: рассылкой и раздачей циркуляров, каталогов и прейскурантов, расклейкой плакатов в людных местах, развозкой товара в экипажах особенной формы и с объявлениями на них и т. д. Самым могущественным средством рекламы служат в настоящее время газетные объявления. Сколько-нибудь значительные торговые фирмы тратят теперь на газетные рекламы большие суммы, находя, что эти расходы все-таки окупаются иногда в три, четыре и даже до 10 раз. Как широко пользуется современная Т. периодической прессой, как средством для осведомления публики, — о том свидетельствуют колоссальные доходы больших газет от объявлений. Так, напр., по сведениям "Mitteilungen über Insertionsmittel" в один день (11 дек. 1898 г.) в "Berliner Local-Anzeiger" было напечатано объявлений на сумму 32659 марок, в "Breslauer Generalanzeiger" — 14034 мар., "Berliner Tageblatt mit Generalanzeiger" — 12474 мар. и т. д. В пяти газетах площадь, занятая объявлениями, превышала 5 кв. м, в 9 она составляла от 4 до 5 кв. м, в 6 — от 3 до 4 м и т. д. В крупной современной газете объявления нередко занимают большую площадь, чем текст. Сюда же относится специальная Т. "адресами", по которым рассылаются объявления и рекламы. Оптовая Т. пользуется частью указанными выше средствами рекламы, частью прибегает еще к специальным средствам. В ряду последних видное место занимают экспортные склады — постоянные выставки товаров, соединенные с исполнением посреднических и справочных операций. Экспортные склады следует отличать от торговых музеев, преследующих обыкновенно только образовательные цели. Являясь выставкой предметов экспорта, торговый музей часто не выполняет никаких посреднических операций, но его конечная цель также заключается в расширении сбыта путем распространения сведений о товарах. Наконец, ту же задачу в конечном итоге преследуют также и выставки, национальные и международные, общего и специального характера. Широкое развитие в наше время рекламы и злоупотребления ею служат нередко основанием для безусловно отрицательного отношения к описанным выше приемам расширения сбыта товаров. Такое отношение к рекламе вполне законно, поскольку она переходит границу дозволенного с точки зрения нравственности и права и представляет назойливое вторжение в частную жизнь обывателей, с целью навязать им ненужные им или недоброкачественные предметы; но если оставить в стороне злоупотребления рекламой, то в общем нельзя не признать ее пользы с народнохозяйственной точки зрения. Помогая потребителю найти нужный ему предмет, а производителю и торговцу — сбывать товары, она ускоряет обороты капитала и поэтому является полезной для народного хозяйства. Чем реклама успешнее, т. е. чем больше она содействует расширению сбыта, тем меньше, сравнительно, надбавка, вызываемая ею в цене товаров; и так как широкий сбыт является одним из важнейших условий дешевизны товаров, то реклама, расширяя сбыт, может вести не к удорожанию, а к удешевлению предметов сбыта. Расходы, обусловленные описанными выше стадиями торговой операции, начиная от приобретения товара и кончая его сбытом, определяют элементы, из которых слагается заготовительная цена товара. Прибавка к последней обычного процента. прибыли определяет продажную цену товара. Экономический результат всей операции зависит от того, совпадает ли рыночная цена товара с той, которую назначил торговец, и если не совпадает, то выше ли она или ниже, и насколько. Высота рыночных цен и их колебания составляют предмет учения о цене. Главные сочинения по теории Т.: W. Lexis, "Handel" ("Schönberg's Handbuch"); G. Cohn, "System d. Nationalökonomie" (III т., "Nat. œk. d. Handels u. d. Verkehrswesens", 1898); W. Roscher, "Nationalökonomie d. Handels u. Gewerbefleisses" (7-е изд., 1899); R. van der Borght, "Handel und Handelspolitik" (1900). К последнему сочинению приложена обширная библиография Т., составленная Липпертом.

А. Мануилов.

История торговли (до XIX в.). — Т. является одним из самых могущественных факторов исторического процесса. Нет такого периода в истории, когда она не оказывала бы в большей или меньшей степени влияние на общественную жизнь. Начинал со скромного обмена внутри страны и кончая раскинувшейся по всему миру сетью сложнейших коммерческих операций, разнообразные виды торговых сношений всегда так или иначе реагируют на различные стороны общественной жизни. Гипотеза Бюхера, утверждающая, что в начале культурного развития торговый обмен неизвестен, что его не знала или почти не знала вся древность, что в средние века Т. ограничивалась ближайшим экономическим кругом, и ценности от производителя непосредственно переходили к потребителю, что сложные торговые сношения не старше современного государства, — эта гипотеза, как доказал Эдуард Мейер, совершенно не соответствует фактам. Попытки схематизации истории Т. до сих пор нельзя назвать удачными. Это объясняется, по-видимому, тем, что они упускают из виду двоякий характер, с которым Т. фигурирует в истории. Если внутри отдельной страны эволюция обмена проходит всегда через одни и те же фазисы, то правильное территориальное распространение торговых сношений и правильный рост международной Т. во времени очень часто нарушаются крупными историческими явлениями. Это, конечно, не значит, что эволюция обмена и в частности международной Т. не поддается закономерному истолкованию; но такое истолкование возможно только тогда, когда эволюция Т. рассматривается в связи с эволюцией других общественных отношений. При этом невозможно ограничиваться фактами исключительно экономического порядка, ибо на Т. оказывают влияние целый ряд других, неэкономических условий. На истории Т. еще раз оправдывается великий закон единства исторического процесса.

Т. у первобытных народов. Т. — один из наиболее верных показателей культурного уровня народа. Если в его обиходе торговые сношения занимают выдающееся место, то и общий культурный уровень его высок — и наоборот. Этнография знает немного народов, которым Т. не была бы известна хотя бы в самой элементарной форме. Таким народом являются обитатели Огненной земли, которым до знакомства с европейцами и в значительной степени даже позже незнакома была самая идея Т. Наряду с ними стоят или, вернее, стояли многие из австралийских дикарей. Цейлонские ведды — эта, быть может, наиболее жалкая порода людей, — даже придя в соприкосновение с культурными пришельцами, могли додуматься только до самого первобытного вида обмена, который Летурно называет commerce par depots (Т. путем складочных мест). Как только усложнятся материальные условия жизни, как только появятся орудия и вообще зачатки промышленности, возникает и идея обмена. Летурно ищет происхождение торговых сношений в обычае обмениваться подарками. Несомненно одно: экономический характер мена получила не сразу. Первоначально она имела символическое значение, санкционируя союз, мир, дружбу, вступление в более близкие отношения. Первый признак, по которому можно судить, что мена начинает получать хозяйственное значение — это установление обычая обмениваться предметами более или менее равноценными или считающимися равноценными. Быть может, чтобы отличить обмен, как таковой, от символической мены, дикари ввели в обычай те складочные места, которые уже Геродот отмечает у ливийцев и которые и по настоящее время встречаются, кроме веддов, у эскимосов, у полинезийцев, у африканских мавров, в Абиссинии. Уже у дикарей мы встречаем в эмбриональной форме два существенно необходимых условия для развития Т.: специализацию промышленности и монету. Роль последней в разных местах играют драгоценности, украшении (раковины), меха, рабы, скот и пр.

Т. у народов древнего Востока. Первые сведения о существовании торговых сношений встречаются очень рано. Уже за три с половиною тысячелетия до Р. Х. первый царь Ассиро-Вавилонии из сумерийской династии завел торговые сношения с севером и с югом) из своей столицы Сиртеллы. Тысячелетием позже можно уже констатировать довольно сложную систему обмена. До нас дошло огромное количество документов (клинообразных) о покупках земли, рабов, строений; мы знаем о существовании кредита, о размерах процентов (17 — 20 % годовых). Три отрасли производства особенно процветали в Ассиро-Вавилонии: выделка оружия, керамика и выделка тканей (вавилонские ковры и крашеные материи). Эти ткани в цветущую эпоху страны, начиная приблизительно с 2000 года до Р. Х., получают широкое распространение по всему Востоку, а несколько позднее проникают и в Европу. Торговые пути, удовлетворявшие в то же время и стратегическим целям, были проложены по всем направлениям: в Бактрию, в Мидию, в Персию, в Армению, в Индию, в Аравию, в Переднюю Азию. Халдейская монархия, благодаря своему географическому положению, служила посредницей между Востоком и Западом. Караваны доставляли туда продукты Аравии и восточ. Африки (золото, курения), Индии (ткани, металлы и изделия из них, драгоценные камни). Оттуда они перевозились тоже на караванах в Финикию. Персидский залив у ассирийцев мало эксплуатировался в качестве торгового пути. Внутри страны Т. шла главным образом по двум великим рекам Месопотамии: Тигру и Евфрату. Семитические народы также рано приняли участие в международной Т. Караван измаильтян, шедший из Гилеада (Палестина) в Египет с разного рода куреньями (смола, трагакант, ладан, мастика), доставленными, по всей вероятности, из Аравии, купил Иосифа у братьев; несколько позднее последние отправились в Египет морем с грузом благоуханий, меда, орехов и миндаля, чтобы получить оттуда хлеб. Эти факты указывают на постоянные сношения с Египтом. Более подробные сведения о Т. евреев относятся к эпохе Соломона. Сношения с югом поддерживались очень регулярно; каждые три года флот царя совершал торговые рейсы в Индию и в обмен на дерево и камедь привозил оттуда золото, серебро, слоновую кость, обезьян и проч. При Соломоне была построена Пальмира (Тадмор), ставшая промежуточной станцией между Палестиной и Востоком; при нем же явилась в Иерусалим царица Савская (из южной Аравии), которая в невиданном до тех пор количестве привезла благовония и драгоценные каменья. Сношения с Финикией поддерживались постоянно; на ярмарках в Тире всегда было множество евреев. Из Аравии в Финикию существовали два пути: один — из Йемена через нынешнюю Мекку и через страны моавитян и аммонитян; другой — из Гадрамаута и Омана через северную пустыню и Дедан, а потом к западу, где он соединялся с путем караванов Йемена. — В Египте в эпоху постройки пирамид господствовало натуральное хозяйство; незначительный внутренний обмен имел меновой характер. Только в начале XVI в. до Р. Х. обнаруживается в египте влияние азиатского востока; появляется монета (медные слитки). В эту эпоху Т. — по преимуществу сухопутная. Главные пути ее сосредоточиваются у Мемфиса и Фив. Рамзес II начал постройку канала, соединяющего Нил с Красным морем; Нехо его продолжал. Это был главный водный путь до основания Александрии. Две дороги вели из Фив на юг, в Эфиопию и Мерое; одна шла по берегу Нила, другая — через пустыню. С Карфагеном Фивы сносились через оазис Аммона и большой Сирт. Сношения с берегом Красного моря не представляли никаких затруднений. Египет получал в эту эпоху главным образом предметы роскоши — драгоценные камни, металлы, дерево, благоухания, сосуды и проч.; но даже после Псамметиха Т. в Египте не приобрела сколько-нибудь серьезного значения. Настоящий торговый расцвет наступил здесь лишь после основании Александрии.

Значение финикиян в истории Т. С финикиянами Т. вступает в новый фазис развития. Раньше она почти не выходила из рамок простого обмена продуктами между различными государствами и племенами Востока; теперь она становится всемирной и делается морской по преимуществу. Первоначально, впрочем, финикияне не отваживались пускаться в долгие морские путешествия; они посещали ближайшие места: Индию, Палестину, Аравию, Египет, Грецию — морем, Ассиро-Вавилонию, Армению — сухим путем. Особенно тесные торговые связи существовали у финикиян с евреями. В обмен на местные (строевой лес, плоды и металлы) и привозные (слоновая кость, драгоценности, стекло и пр.) продукты финикияне получали из Палестины зерно, масло, вино и всякого рода сырье. Из Сирии они получали вино и тонкую шерсть, которую окрашивали своей знаменитой пурпуровой краской и развозили по всему миру, из Каппадокии — лошадей, с Кавказа — мулов. Все предметы Т. обменивались одни на другие и финикияне получали громадные барыши. Эти барыши еще во много раз увеличились, когда финикийские купцы стали заезжать дальше на запад по Средиземному морю. Осторожно пробираясь берегом, они достигли Испании, где основали колонию (нын. Кадикс). Серебро из рудников Пиренейского п-ова обменивалось на продукты Востока; оттуда вывозили масло, воск, вино, хлеб, шерсть, свинец и пр. Геркулесовы столпы не остановили финикийских купцов; они добрались до Балтийского моря, всюду завязывая торговые сношения; и вывозили из сел. Европы рыбу, кожи, янтарь, олово. Лет за 1000 до Р. Х. финикийская Т. находилась в полном расцвете. Строго сохраняя тайну своих западных плаваний, они нераздельно царили на море от Индии до Ютландии, доставляя Западу произведения Востока и наоборот. Но упадок этой Т. наступил так же быстро, как и расцвет. Внутренние неурядицы и вражеские нашествия исчерпали силы маленького народа; его торговой монополии наступил конец, но одна из его колоний, Карфаген, впоследствии сделалась великой торговой державой.

Т. у древних персов получила громадный толчок благодаря деятельности Дария Гистаспа. Он докончил канал Рамзеса и Нехо, произвел денежную реформу для облегчения обмена, покрыл свое громадное государство целою сетью дорог и промежуточных станций, которые столько же служили военным, сколько и торговым целям, исследовал течение Инда и берега омывавших его державу морей. Промышленность достигла цветущего состояния; персидские материи и ковры, мозаичные и эмалевые изделия, мебель из драгоценного дерева не имели соперников. Продукты Индии развозились караванами по всему государству; арабы были посредниками в сношениях с югом, греческие колонии малоазиатского прибережья, подвластные персам — с западом и севером. И здесь упадок наступил вскоре после расцвета; потеря западного побережья Малой Азии была его первым моментом.

Т. в древней Греции. Факт существования сношений между финикиянами и греками в микенскую эпоху можно считать, по-видимому, установленным. Финикияне привозили восточные товары, увозили сырье. Благосостояние прибрежных обитателей возрастало, потребности увеличивались; туземная промышленность стала подражать заморским изделиям. Восточное влияние распространялось главным образом по восточным берегам Эллады, по пяти заливам: Лаконскому, Аргивскому, Сароническому, Евбейскому и Пагасейскому; культурным центром был Аргос. Главной отраслью промышленности в микенскую эпоху была металлическая. Металлов, добываемых из местных рудников, как в Элладе, так и на островах и на малоазиатском берегу, не хватало; финикияне привозили медь и олово. Металлы сделались наиболее ценным объектом Т. и внутри страны, где мерилом ценности был скот. В VIII в. начинается мореплавание и у греков, но влияние финикиян не падает. Восточный импорт держится: финикийские корабли привозят серебряные сосуды из Сидона, металлические брони из Кипра, полотняные хитоны, стекло, слоновую кость; с Востока же греки получали некоторых домашних животных и растения. Из Фракии в Элладу ввозились кубки, мечи; очень оживленные сношения существовали между малоазиатскими греками и их соседями — лидийцами, ликийцами, карийцами. Настоящий торговый подъем в Греции начинается вместе с колонизацией. Эллины постепенно заселяют чуть не все побережье Средиземного моря, берега Эвксинского Понта и Пропонтиды, о-ва Архипелага, открываются торговые сношения со скифами, с фракийцами, с туземными племенами Малой Азии и Кавказа, с ливийцами, с обитателями Италии, южной Франции, Испании. В половине VII в. сюда присоединяется Египет. Аттика доставляла масло и серебро, Беотия — хлеб, острова — вино, Кифера — пурпур, Лакония — железо. Импорт состоял, главным образом, из всевозможного сырья и рабов; но Восток и Этрурия ввозили в Грецию и продукты своей промышленности. Главным предметом ввоза был хлеб, которого даже в Аттике хватало лишь в обрез. Скот и драгоценности, как мерила ценности, сначала уступили место слиткам меди и железа, а затем благородным металлам, по весовым единицам; наконец, из Лидии была заимствована монета. В VII в. первое место в торговом отношении принадлежало Эгине; только Коринф мог соперничать с нею. В VI в. постепенно начинают выдвигаться Афины и с помощью Коринфа одолевают Эгину. Успехи Т. ведут за собою повсюду падение землевладельческой аристократии. Попытки коринфских Кипселидов и афинских Пизистратидов поднять мелкое землевладение не приводят ни к чему, и оба города, в V в., превращаются в купеческие республики. Земледелие не могло выдержать конкуренцию Понта, Сицилии, Египта и южной Италии. В V в. в Пирей ввозилось ежегодно не менее 300000 метр. цнтн. хлеба, а общий импорт во все гавани Эгейского моря достигал нескольких миллионов метр. цнтн. Доход с Т. был пропорционален величине риска; если плавание в Сицилию и Италию давало до 100 %, то плавание по Архипелагу приносило не более 20 — 30 %. Таково было положение дел в эпоху высшего торгового расцвета, следовавшего за греко-персидскими войнами. Пелопоннесская война повела за собою уменьшение народонаселения, разорение страны, податной гнет, экономические кризисы; но даже Афины, всего больше пострадавшие от войн, не утратили всех своих сил и сохраняли свое торгово-промышленное значение. Сиракузы заняли первое место среди западных эллинских городов и сохраняли его вплоть до возвышения Александрии; Ефес сделался промежуточным пунктом, через который шла Т. с Малой Азией; на ЮВ вырос Родос, соперничавший с самыми крупными торговыми центрами греческого мира. Соответственно промышленному развитию растет и Т. В морской Т. значительность риска рано привела к образованию торговых компаний, простейшим видом которых был бодмерейный договор. Денежная ссуда под залог судна и груза оплачивалась дороже, чем простая денежная ссуда; в то время, как процент по первой достигал 30 %, по второй редко поднимался выше 18 %. Поход Александра Вел. в Египет навел его на мысль, что Т. Индии гораздо удобнее может идти через Египет, чем старым путем. В устьях Нила явилась Александрия, которой ее основатель предрек роль торговой посредницы между Востоком и Западом. При Птолемеях большой торговый флот в Красном море служил для сношений с Индией; по Нилу совершались сношения с Эфиопией, откуда шла, главным образом, слоновая кость. С подчинением Риму торговая деятельность Александрии — как и Византии, другого порта, соединявшего Запад с Востоком, — значительно возросла.

Карфаген и Этpypия. Когда под ударами Александра пал Тир, Карфаген принял коммерческое наследие своей метрополии. История Карфагена тем особенно интересна, что торговые соображения у него были всегда на первом плане. Государственное устройство, завоевания — все приноравливалось к экономическим потребностям. Сохранить за собою торговую монополию в западной части Средиземного моря — такова была основная задача. Чужие суда изгонялись, а при случае и потоплялись; всякая другая морская держава, желавшая вступить в сношения с могущественной республикой, должна была торговать исключительно в самом Карфагене. Необычайно выгодное географическое положение ставило Т. Карфаген очень благоприятные условия. Караваны, регулярно ходившие внутрь Африки и в Египет, привозили оттуда черное дерево, слоновую кость, золото, страусовые перья, финики, невольников; европейские колонии доставляли шерсть, металлы, хлеб. Карфагенские фабрики перерабатывали сырье и выпускали на рынок ткани, металлические изделия и стекло. В эпоху расцвета карфагенского могущества в Италии выросла Этрурия, также сыгравшая роль в истории Т. Она заключила союз с Карфагеном; в 540 г. союзники разбили фокейских колонистов у Алалии (Корсика) и оттеснили их на материк (Массилия). Могущество Этрурии продолжалось недолго; после его падения греческие пираты сделались смелее, так что Риму с Карфагеном пришлось договариваться об их истреблении [Вопрос о времени первого римско-корфагенского договора — очень спорный. Моммсен, Ар. Шефер и Клазон относят его к 348 г. до Р. Х., а Э. Мюллер. Ниссен и Эд. Мейер склонны считать полибиевскую дату — 509 г. — подлинной.]. Несколько времени спустя возвышение Рима покончило и с греками, и с этрусками, и с карфагенянами.

Торговля в древнем Риме. В древнейшее время Т. в Италии ограничивалась сношениями между соседними общинами. Рано появились периодические ярмарки, приуроченные к празднествам; наиболее значительная из них была у Соракты, этрусской горы недалеко от Рима. Здесь Т. происходила вероятно раньше, чем появился в центральной Италии греческий или финикийский купец. Орудием обмена служили скот, рабы, позднее металл (медь) в весовых слитках, Благоприятное географическое положение Рима скоро сделало его складочным пунктом для всего Лациума. Первоначальный скромный обмен оживился, когда в Италии появились греческие поселения, и этрусские купцы завели тесные сношения с греческими. Поселения восточного берега Италии стали входить в непосредственную связь с Грецией; Лациум обменивал свое сырье на мануфактуру у южноиталийских и сицилийских греков. Такое положение дел сохранялось до тех пор, пока Рим не приступил к распространению своего владычества до естественных границ Италии. Римские денарии, говорит Моммсен, ни на шаг не отставали, от римских легионов. И заморские войны Рима имели причиной отчасти торговые интересы республики. Промышленным центром, способным конкурировать с Востоком и Карфагеном, Рим не сделался; только Т. в крупных размерах могла стать для него настоящим источником богатства. Пунические войны, сокрушившие Карфаген, и поход в Грецию, покончивший с Коринфом, доставили римскому купечеству возможность пустить в оборот свои капиталы. Первым шагом после римского завоевания было обыкновенно введение римской денежной системы. Серебряные монеты вошли в обиход с III в., а золото (преимущественно в слитках) — во время пунических войн. Портовые пошлины сделались важной финансовой статьей. К кругу стран, с которыми римляне находились в сношениях, присоединились страны Востока. Но и теперь, как до конца дней своих, Рим исключительно ввозил, выплачивая за заморские продукты тем золотом, которое набиралось в покоренных странах государством и откупщиками. Империя доставила миру успокоение, которое прежде всего отозвалось на упорядочении и урегулировании Т. Таможенные преграды не стесняли больше торговлю, дороги были безопасны от разбойников, моря не кишели пиратами. Из учреждений времен империи заслуживают внимания horrea — государственные склады, главным образом зернохранилища, куда поступал африканский и египетский хлеб. Второе место среди предметов ввоза занимало мясо. Из-за границы привозились в Рим целые стада; молочные продукты шли из Галлии и Британии. Разнообразнейшие сорта рыб потреблялись как в свежем, так и в соленом и маринованном виде. Овощи и фрукты также в огромном количестве приходили из-за границы; Карфаген и Кордова славились артишоками, Германия — спаржей, Египет — чечевицею; яблоки шли из Африки, Сирии и Нумидии, сливы — из Сирии и Армении, вишни — с Понта, персики — из Персии, абрикосы — из Армении, гранаты — из Карфагена. Вина Италия производила вообще много, но и его в эпоху империи не хватало; вино привозилось из Греции, Малой Азии, островов, позднее из Галлии и Ретии. Масло, в огромном количестве потреблявшееся в банях, доставлялось из Африки. Крупным объектом Т. была и соль. Для римских домов и вилл издалека привозилась мебель из ценного дерева, изукрашенные серебром софы, мрамор, драгоценные статуи. Финикия, Африка и Сирия доставляли пурпурные материи, Китай — шелк и шелковые ткани; выделанные кожи шли из Финикии, Вавилонии, Парфии, сандалии — из Ликии (знаменитая фабрика в Патаре), бронза и медь — из Греции и Этрурии, мечи, кинжалы, панцири — из Испании. В I—III вв. по Р. Х. Римская империя представляла из себя величайшую область свободной Т., какую только знает история. Единство монеты, меры и веса, свободное плавание всех повсюду, цветущее состояние промышленности в Испании, Малой Азии, Сирии, египте, Сев. Италии, отчасти Греции, высокий уровень земледелия в Африке и на прибрежье Черного моря — все это способствовало процветанию Т. Случайное открытие Цейлона при Клавдии указало новый путь в Индию. Но это благосостояние продолжалось недолго. При Диоклетиане наступил страшный экономический кризис, от которого римская Т. уже не могла оправиться. Напрасно императоры старались поправить дело, установляя тесную опеку над всеми сферами хозяйственной жизни, регламентируя земледелие, ремесла, Т. Все было напрасно, так как государство преследовало не народно-хозяйственные, а фискальные цели. Международные сношения все сокращались, а потом появились варвары, и страшный упадок культуры закончил собою историю Римской империи. Византия и левантская Т. до появления арабов. Денежный крах конца III в. для восточной половины империи оказался менее гибельным, чем для западной. Как только брожение, вызванное варварами, более или менее улеглось или пронеслось на Запад, восточная империя снова стала устраиваться, военный престиж ее воскрес, сношения с Востоком стали возобновляться. Со времен Юстиниана (527—565) Византия делается посредницей между Востоком и Западом и сохраняет свою роль до тех пор, пока буржуазия итальянских и южнофранцузских городов не отбила у нее этого положения. В средние века Левант был главной целью европейской торговли. То, что позднее стало в изобилии получаться из Америки, — напр., хлопок и сахар — теперь шло из Сирии, Малой Азии, Кипра; индийские куренья и пряности тоже могли быть добыты только на Востоке; шелк производился сначала только в Китае. Выгодное торговое положение Византии обусловливалось прежде всего географическими условиями. Только с Китаем она не могла сноситься непосредственно; китайцы морем не ездили дальше Цейлона, а караваны их доходили только до Туркестана. В дальнейшем движении к Византии китайский шелк неминуемо должен был пройти через Персию. Юстиниан тщетно старался организовать доставку его морем в Эфиопию, чтобы избежать враждебной Персии. Индийские товары на туземных или персидских кораблях также доставлялись на берега Персидского залива, но Т. с Индией шла и непосредственно, через греческую гавань на Красном море, Клисму (около нын. Суэца). С Эфиопией Т., крайне выгодная (куренья, драгоценные камни, слоновая кость), шла частью через Александрию, частью морем; жители Эфиопии занимались также перевозкой греческих купцов в Индию и транзитом индийских товаров. Под конец Юстинианова царствования миссионеры похитили у Востока тайну производства шелка. При Юстине II в Византийской империи существовала уже шелковая промышленность, сосредоточившаяся преимущественно в Сирии. Сирийцы стали искать рынков и на Западе. В меровингскую эпоху мы их встречаем не только в Нарóонне и Бордо, но даже в Орлеане и Туре; их корабли привозили не только шелк, но и вино, выделанные кожи, дорогие материи для украшения храмов. За сирийскими купцами последовали египетские, с местными произведениями (папирус и пр.). В Италии, пока она принадлежала Византии, восточных купцов было еще больше. В Германии их встречали только в романизованных областях — по Рейну и Дунаю.

Арабское завоевание. Левантская Т. до крестовых походов. Во второй половине VII в. наиболее промышленная часть Византийской империи попала в руки арабов. Арабам и до Магомета не была чужда торговая деятельность. В первое время после принятия ислама эта деятельность сильно ослабела, но когда полудикие кочевники сделались обладателями цветущих провинций, когда при Аббасидах появилась невиданная дотоле роскошь, старые коммерческие инстинкты проснулись с новою силою. Аббасидские халифы энергично поддерживали Т., прокладывали дороги, поощряли купцов. Наряду с Дамаском, через который проходили караваны из Мал. Азии в Аравию и Египет и наоборот, явились два еще более благоприятных для Т. центра: Бассора, господствующая над Персидским заливом, и Багдад, при слиянии Евфратского канала с Тигром; через Евфрат шли сношения с Малой Азией, Сирией, Аравией и Египтом, а центральная Азия соединялась с Багдадом караванным путем, шедшим через Бухару и Персию. Сказка о Синдбаде мореходе из "Тысячи и одной ночи" указывает на Малакку, как на крайний пункт, до которого доезжали торговцы; при Гарун Альрашиде (785—800) они проникали и дальше. Гавань и рынок Кантона в Китае открылась для чужеземных купцов в 700 г., и арабские мореходы воспользовались этим довольно рано. При династии Танг (620—970) китайские купцы сами огибали юго-вост. угол Азии, посещали Малабарский берег в Индии и нередко поднимались вверх по Персидскому заливу, обыкновенно до Сирафа (на вост. берегу залива). Т. с Китаем, как и китайская шелковая промышленность, испытала жестокие удар во время восстания 875 г. Страна была разорена, чужеземные купцы подверглись насилиям. Главным торговым центром теперь сделался Калах, на Малакке. Сюда съезжались китайские купцы с арабскими, чтобы обмениваться своими товарами и закупать местные произведения: алоэ, сандальное дерево, кокосовое, мускатные орехи, олово. Посещение Индии было еще легче. В различных ее пунктах, особенно на Цейлоне, были целые арабские колонии. Менее значительна была морская Т. с западом, с южным побережьем Аравии, с Эфиопией и Египтом. Главным центром тут был Аден. С севером поддерживались постоянные караванные сношения. В Иepyсалиме восточные купцы сбывали свой товар европейским пилигримам; богомольцы часто заходили в Дамаск и другие близлежащие торговые центры. Торговые сношения Леванта с западом поддерживались главным образом византийцами. Потребность в восточных товарах делалась все сильнее по мере того, как развивалась роскошь в восточной империи и выяснялась необходимость в восточных лекарствах. Торговые сношения, заглохшие было после арабского завоевания, возобновляются в IX в., несмотря на приказы императоров не водиться с неверными. В Антиохии, Трапезунде, Александрии греческие купцы получали от арабских необходимые им продукты. Из этих трех пунктов товары через Средиземное и Черное море и частью сухим путем через Малую Азию приходили в Константинополь, Фессалоники и Херсонес.

Т. Европы с Левантом до крестовых походов. В северном направлении Т. шла двумя путями: восточным, через арабов, и западным — через византийцев. Арабские купцы по Каспийскому морю доходили до устьев Волги и затем вверх по реке достигали столицы волжских болгар (Булгары, между Симбирском и Казанью). Болгары ко времени прибытия арабских купцов скопляли у себя меха, оплачивая их арабскими же деньгами. Скандинавские купцы частью сами появлялись на Волге, частью привозили свои товары (меха, перья, китовый ус, ворвань, вероятно — шерсть) в Новгород, где обменивали их на арабские деньги. Таким образом между отдаленным югом и крайним севером установились правильные сношения; юг почти исключительно покупал, ибо в его товарах полудикие северяне почти не нуждались. Западный (великий греческий) торговый путь шел из Черного моря вверх по Днепру, затем сушей до Ловати через озеро Ильмень, Волхов, Ладожское озеро и Неву — в Балтийское море. Он проходил через два главных торговых центра Руси: Киев и Новгород. Славяне вывозили в Царьград меха, мед, воск, рабов. Этим же путем преимущественно пользовались варяги (см. ниже, Т. в России). Западный путь держался гораздо дольше, чем восточный. Те товары, которые арабские купцы привозили на Волгу, а славяне — в Киев и Новгород, потреблялись главным образом в Германии, которая в обмен посылала меха, янтарь и пр. Славянские купцы и сами заезжали в Германию. Были торговые пути в юго-вост. Германию, но Т. там была очень незначительна. Благодаря скандинавским и немецким купцам, левантская Т. заходила даже в Англию. Торговые сношения Франции с Востоком увеличились при Карле Вел., благодаря упорядочению администрации и установлению дипломатических сношений с аббасидским двором; но при преемниках Карла, из-за норманнских набегов и сарацинских пиратов, они почти совершенно прекратились, и левантские товары попадали во Францию чуть не исключительно через руки итальянских купцов. Италия уже теперь, как и после крестовых походов, играла первенствующую роль в Т. Европы с Левантом. Из ее городов первое место по размеру Т. в эту эпоху занимали Амальфи на Ю и Венеция на С. Амальфи находился в постоянных торговых сношениях с арабами уже в 870 г.; его купцам, считавшимся подданными Византии, открыты были все греческие города для беспошлинной Т. В Константинополе у них была своя контора. Они вывозили на запад греческие товары и доставляли любителям знаменитую греческую пурпурную шелковую ткань, несмотря на запрещение ее вывоза. В Антиохии у них были постоянные связи, в Иерусалиме — постоялые дворы; в египетских городах они были желанными гостями. В магазинах Амальфи всегда в изобилии находились самые драгоценные и редкие товары, особенно шелковые материи. Торговые законы Амальфи (Tabula Amalfitana) сделались торговым правом Европы. Положение дел изменилось, как только Амальфи перешло во владение норманнов (1077). Из подданных Византии амальфитанцы поневоле сделались ее врагами; поддерживать конкуренцию с Венецией сделалось им не под силу, и их Т. стала быстро падать. Венеция уже в IX в. имела постоянные сношении с Сирией и Египтом. Она вывозила на восток шерстяные материи, строевой лес из Далмации, оружие и рабов. Из Византии венецианцы привозили русские горностаевые меха, тирский пурпур и узорчатые материи. Венецианские галеры перевозили византийскую почту. Византийским императорам не нравилось, что венецианцы продавали сарацинам оружие и строевой лес, ибо как раз в это время велась энергичная борьба с мусульманами на море (критский поход Никифора Фоки). По настоянию Иоанна Цимисхия эта продажа была прекращена, но Т. с сарацинами не прекратилась. Дож Орсеоло (991—1009) добился у императоров Василия II и Константина таможенного тарифа, обеспечивавшего венецианских купцов от произвола византийских портовых чиновников. Ввозная пошлина была определена в 2 солида с корабля, вывозная — в 15 солидов, с тем условием, что венецианцы не будут привозить на своих кораблях товаров амальфитанцев, барийцев и евреев (992). Около 1000 г. Орсеоло подчинил республике разбойничье население Далматинского побережья, что совершенно обезопасило путешествии в Византию. Особенно благоприятен для Венеции был диплом 1084 г., данный ей Алексеем Комнином в благодарность за помощь, оказанную ему Венецией в борьбе с Робертом Гвискаром. В силу этого диплома венецианцы получили право беспошлинной. Т. во всех портовых городах, принадлежавших империи. Амальфи за право торговать в Византии был обложен пошлиною в пользу Венеции.

Евреи-купцы до крестовых походов. Рассеянные по всему миру, евреи находились в условиях очень благоприятных для развития крупных торговых сношений. Только им обязана Европа поддержкой торговых сношений между крайним Западом и крайним Востоком. Они в буквальном — по тогдашнему — смысле проходили мир из конца в конец. Пользовались они четырьмя путями. Первый сначала шел морем из какой-нибудь южнофранцузской или испанской гавани до Фарамы в египте, потом по суше через Суэцкий перешеек до Колсума (Клисма, см. выше), оттуда Красным морем вдоль западного берега Аравии в Индийский океан. Другой морем приводил к устьям Оронта в Малой Азии, оттуда шел сушей через Антиохию и Алеппо к Евфрату, по Тигру в Персидский залив и Индийский океан; из Индийского океана была открытая морская дорога в Китай. Другие два пути были по преимуществу сухопутные: через Испанию и Гибралтарский пролив в Африку, по ее северному побережью в Сирию, затем в Вавилонию и оттуда через южные провинции Персии в Индию и Китай — или по европейскому материку до столицы хозаров (Итиль у устьев Волги), а оттуда по Каспийскому морю через Трансокеанию (Бухара) и страну уйгуров в Китай. Европейские торговцы привозили на Восток евнухов, рабов и рабынь, византийские шелка, меха, сабли, а увозили на Запад мускус, камфару, алоэ, корицу и т. п. продукты; по дороге они развозили и местные товары. Рассыпанные повсюду еврейские общины очень облегчали отдаленные путешествия. В Германии в раннюю эпоху такие общины были, кажется, только в Майнце и Вормсе, но во Франции их было очень много, даже в селах: у каждого феодала имелся свой еврей, которому за известные платежи предоставлялось исключительное право отдачи денег в рост. Торговля была главным занятием евреев, и при хорошо организованной агентуре, при постоянных сношениях с Амальфи и Венецией, с Испанией и Русью, они всегда могли скоро и аккуратно исполнить какой угодно заказ. Драгоценности всякого рода, дорогое оружие, лошади арабских кровей из Испании, русские меха, восточные благоухания, ковры, шелковые и бумажные ткани — все это феодальный барон мог достать довольно скоро у ближайшего еврея. Правильной Т., однако, не было, ибо потреблялись все эти товары в минимальном количестве.

Торговля в Европе до крестовых походов. Евреи и в раннее средневековье не были единственными купцами в Европе. Несмотря на покровительство, которым они пользовались со стороны королевской власти, им трудно было конкурировать с христианскими купцами, в силу нетерпимости католического общества. Когда можно было купить у еврея или у своего, все предпочитали последнее. В центре Т. стояла Италия. С Германией сношения были довольно затруднительны; нужно было или обходить главный Альпийский хребет (через Кур на В, С.-Морис, Мартиньи и Зиттен на З), или искать удобных проходов через горы. В Пиемонт и зап. Ломбардию переваливали через большой С.-Бернар; Симплон не пользовался популярностью, С.-Готард не был даже известен; мало пользовались и рейнскими проходами (Лукманир и др.), так что наряду с С.-Бернаром были в употреблении только два вост. прохода — Септимер и Юлиер. Главная Т. шла почти исключительно через Сен-Бернар; этим путем доставлялись преимущественно предметы, необходимые для церкви — ладан, воск, драгоценности. Главным торговым городом в эту эпоху был Майнц. Немецкие купцы приезжали на ярмарки в Феррару и в Павию, куда Амальфи и Венеция посылали товары. Итальянские купцы за Альпами появлялись редко: они бывали, кажется, только в Регенсбурге и на ярмарке в С.-Дени. С Францией, кроме альпийских проходов и Роны, можно было сноситься и морем. Путешествия французских купцов не простирались на В дальше Амальфи, где они обменивали на восточные товары шерсть и краски. На З по Средиземному морю франц. купцы не ездили дальше Барселоны. Испания вывозила в ничтожном количестве свои минеральные богатства, причем Каталония и тогда шла во главе промышленного развития страны. Английская Т. шерстью существовала со времен Альфреда Вел., а Т. металлами — еще раньше. В англо-саксонскую эпоху велись сношения с Португалией, зап. бер. Франции, Фландрией, Германией. Главной потребительницей англ. шерсти была Фландрия. Слабое развитие торговых сношений объясняется господством натурального хозяйства. Население, рассеянное в селах, было замкнуто в обособленные хозяйственные группы, каждая из которых легко себя удовлетворяла. Все необходимое — хлеб, мясо, одежда, оружие — было дома; искать на стороне приходилось только предметы роскоши и церковные принадлежности. Существовали лишь слабые зародыши промышленности гончарной (на Юге Германии), оружейной и шерстяной; последняя всецело находилась в руках фризов, которые рано начали спускаться по Рейну, чтобы в обмен на свои материи получать из Верхней Германии хлеб и вина; в последующую эпоху (IX — Χ вв.) их поселения существовали в Майнце, Вормсе, Кельне, Страсбурге, Дуисбурге. Вообще, торговля была очень затруднена, как вследствие общей необеспеченности и тревожного времени, так и незначительного ее развития.

Крестовые походы. Расцвет левантской Т. Эпоха крестовых походов знаменует поворот в истории европейской Т. Уже один факт знакомства европейских рыцарей с роскошью Византии и Востока должен был значительно усилить спрос на восточные товары; кроме того, явилась возможность обходить Византию. Если раньше амальфитанские и венецианские купцы заезжали в сирийские портовые города, то это было исключением: обычными рынками были Византия и частью города сев. Африки. Благодаря крестовым походам сношения с левантскими портами сделались регулярны. Воспользовались этим обстоятельством прежде всего три могущественных итальянских республики: Венеция, Генуя и Пиза. Обе соперницы Венеции только теперь получили возможность успешно конкурировать с нею: раньше они в тесном союзе вели упорную борьбу с сарацинами, которые владели Сицилией и Сардинией и своими кораблями затрудняли торговые сношения. В 1015—1016 гг. сарацины были вытеснены из Сардинии; в 1070 г. норманны завоевали Сицилию. Чтобы перевести на Восток шедших через Италию крестоносцев первого похода, нужны были корабли; их доставили Венеция, Генуя и Пиза, флоты которых и позже неоднократно участвовали в в военных действиях. Все это, конечно, делалось не даром. Итальянцам первым всецело открылись левантские порты. Теперь им не было необходимости делиться своими прибылями с греческими купцами; караваны из Багдада и Дамаска подвозили в Сирию товары в каком угодно количестве, и их можно было получать гораздо дешевле, чем в Константинополе или Херсонесе. Иepycaлимские короли и другие христианские князья предоставили генуэзцам, венецианцам и пизанцам полную свободу в торговых делах. Во всех приморских городах Леванта возникли итальянские колонии, причем генуэзцы и венецианцы захватили львиную долю в Сирии, а пизанцы — в Африке. Итальянские купцы предпринимали путешествия в глубину Азии и получали дорогие товары на месте. Это имело громадное значение, потому что Т. на Востоке в конце XI в. была такая же оживленная, как и при Аббасидах. Она теперь сосредоточивалась, главным образом, у южных берегов Аравии и в Персидском заливе (Аден и о-в Кейш или Киш). Отсюда предпринимались путешествия в Индию и Китай (Канфу), сюда привозили мускус, алоэ, алойное дерево, перец, кардамон, корицу, мускатные орехи, камфору; персидская сера вывозилась в Китай, китайский фарфор в Грецию, греческая парча в Индию, индийская сталь в Алеппо, стекло из Алеппо в Йемен. Самой большой эмпорией Востока был Багдад, куда стекались произведения Персии, Центральной Азии и Китая. До нас не дошло сведений о том, достигали ли европейские купцы до Багдада; но в сев. Месопотамии полвека (1098—1144) существовало эдесское графство, куда, вероятно, заезжали сирийские и армянские купцы. Главные транспорты шли через Алеппо в Антиохию, Лаодикею и Дамаск. Иерусалимское королевство сделалось значительным торговым государством; здесь, в больших чем когда-либо размерах, происходил торговый обмен между Востоком и Западом. Важнейшим портом королевства была Акка (Сен-Жан д'Акра); за нею следовали Тир, Бейрут, Яффа и др. Даже Иерусалим был значительным караванным центром, ибо туда вели торговые пути из Аравии и Египта. Наконец, самые владения крестоносцев производили много продуктов, которые массами отправлялись в Европу; фрукты (апельсины, лимоны, смоква, миндаль) из Триполи и Тира, вино из ливанских виноградников, оливки, сахарный тростник, хлопок и шелк в сыром и обработанном виде, триполийские шелковые ткани, тирское стекло и проч. Итальянским и прочим европейским купцам (Барселона, Монпелье, Нарбонна, Марсель скоро пошли по следам Венеции, Генуи и Пизы, хотя и не могли сравняться с ними) открылся невиданный простор; их благосостояние стало быстро возрастать. В византийской империи итальянцы успешно конкурировали с местными купцами; первые три Комнина, особенно Мануил, всячески им благоприятствовали. Они стали отнимать рынки у византийцев, которым сильно вредил установившийся в Византии обычай чеканить низкопробную монету. Глухой ропот против западнической политики Комнинов перешел при Алексее II (1183) в открытую революцию, поднятую главным образом купцами и ремесленниками. Она сопровождалась избиением всех чужестранцев, большинство которых были итальянские купцы. Но византийская торговля от этого ничего не выиграла, а погром 1183 г. сделался одним из поводов для завоевания Константинополя крестоносцами четвертого похода (1204). При дележе Венеция, достигшая теперь апогея своего могущества, захватила почти все острова — Крит, Корфу, Евбею, — гавани Херсонес, Галиполи; в Константинополе она расширила свой квартал и приобрела такое влияние, что одно время была мысль перенести резиденцию дожа в столицу империи. Венеция сделалась первой торговой державой в Греции. С пизанцами она в 1206 г. заключила тесный союз; генуэзские купцы только в 1218 г. добились statu quo ante. В 1247 г. итальянцы появляются в Киеве, в 1260 г. — в Крыму, около того же времени — в Азове; во владения иконийского султана они проникли очень рано; даже заклятый враг франков — никейский имп. Ласкарис — позволил венецианцам беспошлинно торговать у себя. Возвращение Константинополя в руки византийцев (1261) доставило торговое преобладание Генуе, которая вскоре после того раздавила Пизу (1284) и победой при Курцоле нанесла сильный удар Венеции (1298). Основанная генуэзцами в Крыму Каффа подорвала торговлю венецианских черноморских колоний и заставила Венецию, особенно после разрушения Таны (Азова) монголами (1317), усилить свои сношения с сирийскими и египетскими портами. Левантская торговля через Сирию все больше и больше процветала. Акка, завоеванная было Саладином, в 1191 г. была взята обратно крестоносцами третьего похода и сделалась еще более блестящим торговым центром. Наряду с венецианцами, генуэзцами и пизанцами там появились теперь купцы из Флоренции, Сиены, Пиаченцы, а также англичане, провансальцы (из Монпелье и Марселя), испанцы (из Барселоны). Кипр сделался при Лузиньянах значительной эмпорией; небольшая Киликийская Армения давала свободный проход купцам. С сирийскими портами успешно конкурировала египетская Александрия. Товары, шедшие через Александрию, проходили водою все огромное пространство от Китая и Индии до Венеции, Марселя и Барселоны, за исключением небольшого клочка суши между Красным морем и Нилом. Это было дешевле, скорее и вернее. Склады Адена, с их громадными запасами восточных товаров, лежали близко от этого пути; египетские купцы встречались там с персидскими и индийскими. В Красном море торговали почти исключительно арабские купцы, у которых в Йемене был благоустроенный порт Зебид. Египетские купцы на африканском континенте высаживались в Айдабе (близ мыса Эльбеа), оттуда караванным путем добирались до Нила, а по Нилу до Александрии. Здесь собирались главным образом товары со всего Востока; здесь получали их европейские купцы. Александрию посещали не только купцы средиземноморских портов Западной Европы и византийцы, но, вероятно, и немцы, и даже русские. Первенствовали и тут Генуя, Пиза и Венеция. Христианским владетелям в Сирии это не нравилось; при заключении в 1156 г. договора с Пизой, иерусалимский король Балдуин IV грозил, что если ливанские купцы будут продавать фатимидскому султану железо, строевой лес и смолу, то эти товары будут отниматься у них силою. И после падения Фатимидов сношения итальянцев с египетскими султанами не прекращались; в 1208 г. Венеция заключила с Египтом договор. На пути между востоком и западом немалую роль играл остров Кипр. С появлением монголов открылись новые пути, по которым западные купцы, умевшие ладить с татарами, проникали в самое сердце великой монгольской державы. Один вел из Малой Армении или из Трапезунда в Персию и через Багдад и Персидский залив морем в Китай, другой — из южной России через Центральную Азию в Китай. С открытием сообщения с Востоком через Черное море торговый оборот Запада еще больше увеличился. Время от конца ХIII до конца XIV в. было эпохой наиболее оживленного обмена Европы и Азии. С XV в. начинается упадок. Пути, которые в течение трех столетий обогащали Европу, стали забываться; на них появились османы. Открылись новые пути; другие нации забрали в свои руки наследие великих итальянских республик.

Возрождение европейской Т. Открытие Европе Левантских портов сейчас же отозвалось целым рядом серьезных последствий. Итальянцы переняли у Востока секреты его производства; различные отрасли промышленности выросли в городах Апеннинского п-ова. Городские классы стали крепнуть и развиваться; мелкие феодалы, затруднявшие Т. своими разбоями и бесчисленным количеством всевозможных пошлин, пришли в упадок; более крупные князья старались привлечь купцов в свои владения, оделяя их привилегиями, устраивая для них рынки и ярмарки; купцы организовались в гильдии (см.), города — в союзы. Т. притягивает к себе все больше и больше сил, как из аристократии, так и из вилланов, которым "городской воздух давал свободу". В центре европейского торгового оборота по-прежнему стоит Италия. От нее расходятся во все концы Западной Европы торговые пути: один идет морем через Гибралтарский пролив и Ламанш мимо Франции и Англии во Фландрию, другой от Лионского залива по Роне и Соне вглубь Франции и по Мозелю и Рейну к Немецкому морю; третий переходит через Альпы. Первоначально главным проходом продолжал оставаться большой Сен-Бернар; с ним соперничали Септимер и Бреннер; но постепенно приобретают популярность другие проходы системы Роны и Рейна — Лукманир, Гримзель, Симплон. Сен-Готард все еще не был известен. Европейские купцы вытеснили еврея, как прежде сирийца; европейский обмен делается мировой Т. Натуральное хозяйство уступает производству на рынок; в первое время после начала крестовых походов разве только полотняные ткани продолжали производиться дома, но лен уже тогда стал вытесняться шерстью. Фландрия первоначально господствовала на шерстяном рынке, перерабатывая в тонкие сукна английское сырье; но со времен Эдуарда III, призвавшего к себе фламандских мастеров, и Англия перестала ограничиваться выделкой простых, грубых материй и научилась более совершенным приемам. С обеими странами все более и более победоносно конкурирует Италия, в особенности Флоренция и Лукка. В огромном количестве потребляла Европа восточные курения, благоухания, пряности, целительные средства; в Германии только теперь появились дрогисты. Швеция и Англия посылали через Альпы металлы; в самых Альпах начиналось горное дело; Золинген, Пассау, Регенсбург славились своим оружием; несколько позднее по всей Европе распространилась слава миланских панцирей. В XIII в. мировая торговля получила сильный толчок благодаря знаменитым шампанским ярмаркам во Франции. Их было шесть; они действовали почти без перерыва поочередно в Ланьи, Баре, Провене и Труа (в двух последних — по два раза). Для немецко-итальянской Т. еще важнее оказалось открытие Сен-Готардского прохода. Развитие торговых оборотов вызвало резкую перемену во взглядах на денежную прибыль. Феодальному хозяйству была незнакома торговая сделка, предполагающая прибыль. Каноническое право резко осуждало всякий процент; всякая денежная операция подводилась под понятие ростовщичества. Эти нормы были обязательны для христиан; поэтому все кредитные сделки находились в руках евреев. С расширением торговых оборотов возникли новые требования, к услугам которых явилось реципированное римское право. Болонские юристы провозгласили законность роста; формулу их, смягченную толкованиями позднейших глоссаторов, должна была признать и церковь. Кредитные операции флорентийских банкиров охватили собою всю Западную Европу. Наряду с крупными банкирскими домами функционировали банкиры, удовлетворявшие во Франции, Германии и Англии потребностям мелкого кредита. В связи со всеми этими условиями вырастает значение Ганзы (см.), великого немецкого купеческого союза, возникшего в XIII в. в видах расширения и облегчения немецкой Т. за границей. Основой для нее послужили местные торговые гильдии, городские союзы и торговые дворы (ганзы) за границею. Из последних древнейший — стальной двор в Лондоне, основанный кельнцами в XII в. Отдельные городские союзы постепенно стали объединяться в один общий, первое место в котором принадлежало Кельну на западе и Висби на востоке; но с конца XIII в. стал выдвигаться Любек, и под его руководством создалась великая Ганза, сосредоточившая в своих руках Т. в Немецком и Балтийском морях, начиная от Новгорода и кончая Англией; сфера ее деятельности заходила и дальше, до Португалии и Испании. В XII в. случился крупный факт, имевший большое влияние на европейскую Т.: вымер род графов Шампани, поддерживавших ярмарки. Капетинги повысили ярмарочные пошлины, что нанесло сильный ущерб итальянцам. Затеянная Филиппом Красивым война с Фландрией нанесла сильный удар процветанию шампанских ярмарок; конкуренция ярмарок в Лионе и в Женеве довершила их упадок. Их роль перешла к Фландрии; итальянские купцы удалились из Франции, и там стало складываться свое национальное купечество, одним из ранних представителей которого является Жак Кэр, министр финансов Карла VII. Другим выдающимся фактом этой эпохи был последний расцвет венецианской торговли. Генуэзская Т. пала, как только турки захватили Византию, а затем и главную черноморскую колонию Генуи, Кафу. Генуя подпала под власть Милана, как полувеком раньше Пиза — под власть Флоренции. Торговому расцвету Венеции, кроме упадка ее соперников, способствовало широкое развитие ее промышленности. Производство шелка, шелковых материй, бархата, парчи, сукон, полотна, кружев, хлопчатобумажных материй, оружия, ювелирных вещей, стеклянных изделий и проч. позволяло венецианцам удерживать за собою рынки даже тогда, когда получение левантских товаров стало затруднительно. Яркая картина торговых оборотов Венеции набросана в отчете дожа Мочениго, относящемся к 1420 г. Вся Европа, особенно Германия (Нюрнберг и др. города) учились торговому делу в Венеции. В Германии — Констанце, Равенсбурге, Ульме, Аугсбурге — также появляются крупные независимые купцы.

Географические открытия и их значение в истории торговли. Завоевание турками восточных берегов Средиземного моря и черноморского побережья закрыло прежние пути в Индию. Необходимо было отыскать новый путь в страну пряностей, курений и жемчуга. До 1453 г. экспедиции на юг от Гибралтарского пролива не были систематичны, хотя португальцы и сделали несколько открытий по северо-западному берегу Африки. Эпоха великих открытий начинается с 1475 г., когда португальцы добрались до экватора; затем следуют одно за другим открытие мыса Доброй Надежды Диасом (1487), открытие Америки Колумбом (1492), открытие морского пути в Индию Васко де Гамой (1498), постепенное открытие и колонизация различных частей Северной и Южной Америки, кругосветное путешествие Магеллана. Последствия всех этих открытий были громадны. Теперь Т. сделалась морской по преимуществу, потому что после Колумба не боялись удаляться от берегов и пускаться в открытое море. Явилась возможность доставлять индийские товары морем, без перегрузки, в европейские порты; отсюда удешевление товаров и падение торгового могущества Венеции. По словам современника, при получении известия об открытии Васко де Гамы, Венеция "окоченела от ужаса"; самые мудрые люди стали говорить, что это — величайшее несчастие, когда-либо постигавшее республику. Венеция упала на степень второстепенной морской державы. Удешевление индийских товаров имело еще и другое последствие — увеличение их потребления, следовательно новое расширение торговых сношений, чему способствовал и наплыв драгоценных металлов из Америки. Из Америки же стали доставляться в Европу невиданные до тех пор товары: картофель, маис, табак, саго, какао, ваниль, кока, ананасы; привоз кофе (Мартиника), хлопка и сахара (Антильские острова) сильно поднялся. С другой стороны для европейской промышленности открылись новые рынки, куда она могла сбывать в обработанном виде то сырье, которое получала из новооткрытых стран. С усилением промышленности увеличивается приток ремесленников в города, и развивается техническое разделение труда; в цехах (см.), опасающихся конкуренции, появляется незнакомая средним векам исключительность и классовая противоположность между мастерами и подмастерьями; начинается борьба рабочих с предпринимателями. Денежное хозяйство все больше и больше крепнет, благодаря американскому золоту и серебру; появляется крупный торговый капитал, зарождаются фабрики, увеличивается количество банков, усложняются формы кредита, появляются биржи, Цена денег падает, цены на товар вырастают, налоги увеличиваются.

Испания и Португалия. Торговое первенство, после открытия Америки и морского пути в Индию, перешло от Италии прежде всего к тем странам, корабли которых первые пристали к берегам Индии и Америки — к Португалии и Испании. Т. с Индией и другими странами Востока была отчасти монополией португальской короны (главн. образом перец), отчасти была предоставлена всякому подданному государства [За пользование казенными кораблями полагалась пошлина в 30 %.]. Лиссабон короткое время было самым цветущим портом в Европе. Английские, голландские и ганзейские купцы могли получать там, кроме индийских продуктов, товары из Персии и Аравии (ковры, шелк, лошади, розовое масло), из восточной Африки (невольники, слоновая кость, гумми, черное дерево), из Китая (шелк, фарфор, деревянные лакированные изделия), из западной Африки и африканских островов (слоновая кость, хлопчатник, сахар, вино, гумми, невольники), из Бразилии (красильное дерево). Управление индийскими колониями по жестокости не уступало хозяйничанью испанцев в Америке и вызывало страшную ненависть; туземцы поддержали англичан и голландцев, когда они, вследствие закрытия Филиппом II (Португалия с 1580 по 1640 гг. была под властью испанцев) доступа их кораблям в Лиссабон, снарядили экспедиции в Индию и отняли у португальцев все их колонии, за исключением Гоа. Испания и в средние века была уже значительным этапом мировой T. В XIV и XV вв. Барселона соперничала с Генуей и Венецией; в XV в. Генуя и Флоренция находились в оживленных торговых сношениях с портами Испании, среди которых выдвигаются Валенсия и Картагена, а к концу века — Альгезирас и Малага. Гавани Андалузии — Севилья, Кадикс, Санта Мария — приобретают значение, как промежуточные станции между Италией и Англией. Северные гавани — Корунья, С.-Себастиан, Сантандер — славились своими корабельными верфями и китоловами. Вывозила Испания шерсть, кожи, вино, фрукты, масло и шерстяные ткани из арабских мастерских. Фердинанд и Изабелла, после завоевания Гранады, оставили в силе промышленное законодательство мавританских владетелей, которое, облагая сырец, освобождало от пошлин шелковые материи. Это послужило первым толчком к промышленному подъему страны. Изабелле обязана своим возникновением и шерстяная промышленность. Открытие Америки, особенно со времени завоевания Мексики, вызвало прилив золота и серебра. Это привело к падению ценности благородных металлов. Карл V распространил право Т. "с Индией" на всех подданных государства и отчасти уничтожил монополию Севильи, дозволив испанским кораблям отплывать в Новый Свет из Коруньи, Байоны, Бильбао, Сан-Себастиана, Картагены, Малаги, Авилеса и Ларедо. Ежегодно в колонии отплывало более 100 кораблей; столько же торговало с Англией, Фландрией и Ганзой. Таможенная пошлина была невелика, всего 7¹/₂ %, а барыши — огромные. Хорошо осведомленный современник передает, что обычным способом оценки купленных в колониях товаров была надбавка 166 % к первоначальной их стоимости. За испанские товары колонии обязаны были уплачивать местными продуктами; колониальному производству правительство не давало развиваться. Иностранцам доступ в колонии был совершенно запрещен. Все эти меры повели к расцвету испанской промышленности. Шелковое производство, сосредоточивавшееся прежде в руках морисков, теперь занимало в Севилье и Толедо тысячи рук. Шерстяная промышленность питала почти треть всего населения; вся Кастилия жила ею. Кордова славилась кожевенной мануфактурой, Толедо — оружейными фабриками. Все это уничтожила близорукая политика Филиппа II. Религиозные преследования не обеспечивали спокойствия; золото, которого в первой половине XVI в. было ввезено на 6 млн. руб., а во вторую — на 22 млн., непрерывно уходило за границу; в 1581 г. отпали нидерландские провинции, в 1588 г. была уничтожена Армада; в 1610 г. изгнаны мавры (евреи подверглись изгнанию еще раньше). Блестящая эпоха торгово-промышленного расцвета сразу миновала. При Филиппе V на короткое время оживилась Т., поднялся и ввоз, и вывоз, но это было последней вспышкой. В начале XIX в. у Испании не осталось колоний на Американском континенте.

Нидерланды. Немедленно после отпадения от Испании Нидерланды начинают искать собственных торговых баз на Востоке. Ближайшей побудительною к тому причиной было закрытие Лиссабона для голландских кораблей (1594). Корнелий Ван-Гоутман первый проехал на восток в 1595 г.; в 1598 г. голландский флот завладел Явой и частью Молуккской группы. Образовался целый ряд компаний, которые, не сговариваясь одна с другою, вывозили огромное количество товаров; отсюда падение цен и многочисленные банкротства. Тогда возникла Ост-индская компания (1602), которой правительство даровало привилегию Т. по ту сторону Магеланова мыса, право строить форты, вести войны с восточными князьками и заключать с ними договоры, право полиции и администрации в колониях. Менее блестящи были дела Вест-индской компании; она больше торговала невольниками и занималась каперством, чем вела правильную торговлю. Помимо восточной, Нидерланды вели большую посредническую Т. между европейскими странами. Особенно много ввозили нидерландские купцы во Францию (преимущественно шерсть из Англии и Испании). На северо-востоке Европы они отбили у англичан русские рынки (в конце XVI в.); в обмен на колониальные товары они получали в Архангельске корабельный лес, железо, пеньку, коноплю, сало, меха и проч. В Лейдене, Роттердаме, Амстердаме процветало рыболовство и китоловство. Когда войны XVI в. разорили Фландрию, центр Т. из Антверпена перешел в Амстердам. В половине XVII в. торговый флот Нидерландов состоял из 35000 кораблей, равных по вместимости половине всего европейского флота. Саардам славился своими верфями. Нидерландские банкиры ссужали деньгами правительства. Первый удар благосостоянию Нидерландов был нанесен тюльпанным ажиотажем 1634—38 гг. (см. Тюльпаномания); за ним последовал навигационный акт (см.) Кромвелля (1651), который Нидерланды вынуждены были признать после неудачной войны. Во второй половине ХVII в. протекционизм делается основой торговой политики, в связи с распространившимся учением меркантилизма (см.); Нидерланды пострадали от этого больше других государств. История нидерландской Т. в ХVIII в. есть история постепенного ее упадка.

Англия. Английские купцы стали заводить постоянные сношения с континентом в XIII в. Главным предметом вывоза была уже в это время шерсть. При Эдуарде появляется класс стэплеров (merchant staplers); так назывались купцы из числа торгующих с континентом, которые были обязаны свозить свой товар в определенные правительством пункты и подчинялись особой регламентации. С конца XIV в. такими пунктами были Калэ и Брюгге. Сначала стэплеры вывозили только сырье, потом стали вывозить и шерстяные материи. Операции их получили огромное развитие, так как у Англии долго не было конкурентов на европейском рынке. В половине XV в. начинается вывоз шерсти из Испании и возникает отчаянная борьба между нею и Англией. При Генрихе VIII английский вывоз несколько уменьшается, но при Елизавете, благодаря узкой торговой политике Филиппа II, превосходству английской шерсти и развитию пастбищного хозяйства в самой Англии (путем огораживания общинных земель), кризис миновал, и Т. шерстью вновь стала быстро развиваться. Кроме стэплеров, действовавших преимущественно на СЗ Европы, английская Т. со времен Генриха VIII была представлена еще "купцами на свой риск" (merchant adventurers), которые торговали повсюду: в Исландии, в Пруссии, в Испании, в Италии. Пошлины на ганзейские товары, при Эдуарде VII составлявшие 20 %, были подняты Елизаветой до 27 %. В 1597 г. были закрыты ганзейские конторы в Лондоне. Вывоз кож был запрещен Генрихом VIII, ввоз кожевенных изделий — Елизаветой, вывоз шерсти — Иаковом I. С другой стороны были введены вывозные премии. Все эти меры и в особенности навигационный акт (см.) подняли английскую Т. на неслыханную высоту. Испанская промышленность пала, нидерландская конкуренция была подорвана, Ганза обессилена; ежегодные посещения венецианского флота сделались излишни и прекратились уже в 1532 г. При Елизавете образовалось несколько торговых компаний: Русская, в 1554 г., для торговли с Россией через Белое море; Африканская — в 1562 г., для торговли с Гвинеей и Сенегалом (золотой песок, слоновая кость, перец); Остзейская или Балтийская — в 1579 г., для торговли с Балтийскими гаванями; Левантинская — в 1581 г., для торговли с Турцией, Сирией и Малой Азией (хлопчатая бумага, корица, кофе и др. колониальные товары); Ост-индская (см.) — в 1600 г. Существовала еще французская компания, но торговля с Францией, ввиду постоянных войн, была ничтожна. Наибольшее значение получила Ост-индская компания. В Америке англ. колонии росли быстро и сделались неисчерпаемым источником сырья (строевой лес, смола, деготь, железо, меха, кожи, рыба, масло, индиго, какао, табак, рис, сахарный тростник, маис) и богатым рынком. В 1613 г. общая сумма англ. ввоза и вывоза достигала 4628586 фн., в 1622 г. равнялась 4939751 фн., в 1663 г. — 6038831 фн. Меркантильная политика стала постепенно смягчаться под давлением экономических и политических условий. Систему торговых договоров стали проводить впервые тории. Уже метуэнский договор с Португалией 1703 г., приведший ко взаимному понижению пошлин, был заключен, вероятно, под влиянием торийских публицистов, а договор 1713 г. с Францией был исключительно делом ториев (Болинброк). Только благодаря Адаму Смиту политика свободной Т. была усвоена вигами. Английская промышленность поспевала за английской Т. Кроме шерстяных изделий, в конце XVII в. составлявших почти половину вывоза, вывозилось, главным образом в колонии, полотно. В конце XVIII в. Англия из земледельческой страны окончательно превращается в промышленную. К началу XVIII в. (1714) сумма ввоза и вывоза достигает 11 млн. фн. стерл., а один вывоз составляет 8 млн.; в 1761 г. сумма вывоза равна 16 млн. фн. стерл., ввоза — 10 млн. Вместимость английских кораблей с 95000 тонн в 1663 г. поднялась до 327000 в 1712 г. и 932000 в 1784 г.

Франция. До времен Кольбера французская внешняя торговля не могла конкурировать с португальской или нидерландской. После того как пришли в упадок шампанские ярмарки, их торговая роль перешла частью к Фландрии, частью к другим французским городам. Среди них выдвигается Лион, со времени основания Людовиком XI известной когда-то ярмарки, не только благодаря своему удобному положению, но и благодаря своей промышленности. Франциск I в 1540 г. постановил, чтобы все заграничные парчовые и шелковые материи направлялись через Лион; здесь они распаковывались и оплачивались 5 % пошлиной (позднее 10 %). В том же 1540 г. было постановлено, что пряности могут ввозиться во Францию только тогда, когда они идут или непосредственно из мест добываниях их, или из эмпорий Португалии, Италии и Востока; в 1549 г. Генрих II распространил это постановление на аптекарские товары. Первая мера затрудняла для иностранных материй конкуренцию с французскими, вторая поощряла французских судохозяев и оберегала местные порты от таких соперников, каким в то время был, напр., Антверпен. Испанские шелковые материи почти исчезли с лионского рынка, тосканские сукна были вытеснены местными (из Пикардии, Нормандии и Лангедока), венецианский и ломбардский ввоз сразу упал. Но, покровительствуя национальной промышленности и Т. на счет чужеземных купцов, французские короли находились еще во власти феодальных представлений о налоге, когда дело шло о вывозе продуктов местной промышленности; вывозные пошлины, как при переходе границы королевства (haut passage), так и при переходе из одних провинций в другие, сохранялись и немало тормозили Т. При Генрихе IV и его министре Сюлли истребление разбойников, расплодившихся в эпоху смуты, упорядочение путей сообщения, облегчение податей, подъем сельского хозяйства, мудрое финансовое управление способствовали оживлению промышленности и Т. Религиозные войны сильно подорвали шелковую промышленность; иностранные фабрикаты вновь заполнили рынок. Генрих поощрял разведение шелковичных червей; в Провансе, Лангедоке, Лионнэ и Дофинэ выросли огромные плантации; шелковая промышленность быстро оправилась; рядом с нею возникли другие отрасли производства (выделка ковров, стекла и фаянса, предметов из кожи, бумаги и т. п.). Покровительственная политика стала более осторожной; Генрих уступил, когда таможенная война с Испанией в 1603 г. грозила вытеснением французских товаров английскими. В это же время начинается активная колониальная политика; учреждается должность королевского генерального лейтенанта в Канаде (1598), организуется Ост-индская компания (1604), просуществовавшая недолго. Новая эра в истории французской Т. наступает при Кольбере. Он первый решается отступить от феодальных внутренних барьеров, хотя действует тут еще крайне робко; значительно улучшает пути сообщения, которые даже после Генриха IV оставляли желать очень многого; вместо грунтовых дорог строит шоссе; проводит два важных канала — Орлеанский и Лангедокский (последний соединил Атлантический океан со Средиземным морем). В 1653 г. Кольбер писал в мемуаре, представленном им Мазарини: "Нужно восстановить или создать все отрасли промышленности, даже производство предметов роскоши, принять покровительственную систему, организовать промышленников и купцов в корпорации, восстановить морскую Т. продуктами Франции, увеличить колонии". Эту программу он исполнил. Таможенная политика Кольбера выразилась в эдиктах 1664, 1667, 1669 и 1671 гг. Уже первый значительно повышал ввозные пошлины на такие товары, которые производились и во Франции, и в то же время поощрял вывоз сырья. В 1667 г. пошлины на некоторые предметы были удвоены, на другие увеличены еще больше. В 1669 и 1671 гг. венецианские зеркала и кружева были вовсе запрещены к ввозу во Францию. Венеция не могла бороться, но Нидерланды, после неудачных попыток добиться смягчения тарифа 1667 г., повысили в свою очередь пошлины на французские вина, ликеры и другие продукты, что вызвало неудовольствие французских виноделов и довело до войны 1672-го года. Закончивший ее Нимвегенский мир заставил Кольбера уступить. Такие же столкновения бывали и с Англией, и Кольбер должен был и здесь пойти на уступки. Для развития внешней Т. Кольбер очень заботился о флоте. Вывоз из Франции был почти отнят у голландцев; французский торговый флот был доведен до 2000 с лишком судов. Франция сделалась третьей морской державой. Колониальная Т. Франции никогда не была блестяща; компании, учрежденные с этою целью действовали неудачно. Успешнее были усилия Кольбера найти новые рынки для французских товаров. Договор с Турцией сильно поднял левантскую Т. Марселя; так же оживленна была Т. Франции с Россией, Данией, Германией. При преемниках Кольбера предпринятое им дело приходило все в больший упадок. Отмена Нантского эдикта лишила страну 200000 лучших рабочих, которые переселились в Швейцарию, Англию и Бранденбург; войны XVIII века отняли у нее почти все колонии. Государственное хозяйство было подорвано уже при Людовике XIV; вслед за тем произошел колоссальный крах Джона Ло (см.). Французская Т. вновь стала на ноги только в XIX в.

Германия. Экономический переворот, заменивший натуральное хозяйство денежным, на Германии отразился очень быстро, благодаря тому, что она являлась естественной посредницей между Италией и Севером. Немецкие купцы появляются в Италии и Англии. Рейнские города делаются крупными эмпориями, особенно Кобленц, который увеличил свои годовые обороты с 15000 кг серебра в 1267 г. до 200000 через двести лет. Вместе с Т. появляется и разрастается промышленность, особенно горная. Денежный капитал приобретает все большее значение. Этот расцвет продолжался недолго. Открытие Америки и морского пути в Индию для Германии оказалось так же гибельно, как и для Италии. Его роковые последствия немецкие купцы пытались устранить, перенеся свои капиталы в португальские и испанские предприятия, но это только отдалило неизбежный конец. Еще до открытия Верхняя Германия (Нюрнберг, Аугсбург, Базель) имели сношения с Пиренейским п-овом. Немецкие купцы ездили туда или сухим путем через южную Францию в Барселону, Сарагоссу и др. города, или, перевалив через Альпы, садились на корабли в итальянских и французских портах и высаживались в Барселоне и Валенсии. Эти сношения особенно участились с начала XV в. Когда выяснилось мировое значение Португалии и Лиссабона, немецкие купцы как из Верхней Германии, так и из Нижней, уже имели там заложенные связи. В половине XV в. мы встречаем в Лиссабоне немецкую колонию. Фуггеры (в Аугсбурге) в начале XVI в. стали развивать торговые сношения с Востоком из Лиссабона. Когда на голове Карла V испанская корона соединилась с немецкой, связи между Германией и Пиренейским п-овом еще более упрочились. Фуггеры стали разрабатывать алмаденские рудники и основали было колонию между Перу и Магеллановым проливом (1530); Вельзеры стояли во главе компании, колонизовавшей, в 1529 г., Венецуэлу. В руках Лиссабонских немцев в 1576—1580 гг. находилась почти вся Т. индийскими пряностями. В конце XVI в. все рухнуло; в Аугсбурге одно банкротство следовало за другим; в 1614 г. разорились Вельзеры, в половине XVII в. — Фуггеры. Ганза истощила свои силы; внутренние ганзейские города, которым Нидерланды заперли выход из Рейна и Шельды высокими пошлинами, пришли в упадок; только Гамбург еще держался, и то потому, что питался крохами нидерландской торговли. Т. в Немецком и Балтийских морях постепенно переходила от Ганзы в руки голландцев; ее главный опорный пункт на Руси, Великий Новгород, пал еще в XV в., и пути в Россию были перенесены на далекий север. Английскую Т. Ганза потеряла в конце XVI в. (см. выше); на Зунде Дания установила пошлины, подорвавшие Т. Любека. Ко всему этому присоединились опустошения, произведенные тридцатилетней войной. Попытки оживить ганзейский союз (1630) и подтверждение привилегий Ганзы Вестфальским миром не привели ни к чему; последнее собрание Ганзы в 1669 г. было пустою формальностью. Великий союз прекратил свое существование, и в Германии воцарилась натурально-хозяйственная реакция. Все старые промышленные отрасли пали под ударами английской, французской и нидерландской конкуренции; удержались только полотняная промышленность и отчасти металлическое производство. Медленное возрождение начинается лишь с началом XVIII века: в Пруссии стали обнаруживаться результаты деятельности великого курфюрста, который с распростертыми объятиями принимал французских ремесленников гугенотов, бежавших после отмены Нантского эдикта, и в таможенной политике был последователем Кольбера. С другой стороны, Германия понемногу оправилась после тридцатилетней войны; прежние отрасли производства вновь стали крепнуть. В XVIII в. полотняное производство стоит уже довольно прочно; вывоз полотна делается довольно значительным. Тем не менее в XVIII в. Германия больше ввозит, чем вывозит; разница между ввозом и вывозом в период между 1700 и 1790 гг. составляет ок. 550 млн. тал., т. е. около 6 млн. ежегодно. В связи с политическими условиями перемещаются в XVIII в. центры торговли и промышленности. Раньше эту роль играли вольные города (Аугсбург, Нюрнберг, Ульм, Регенсбург, Кельн, Ахен, Ганзейские города); теперь Т. и промышленность постепенно притягиваются в резиденции государей. Старые центры Т., за немногими исключениями (Гамбург), не могли оправиться от кризиса конца XVI и начала XVII вв., а в новые центры купцы и промышленники привлекались обещанием усиленного покровительства. Плохо организованная система покровительства приводила к ухудшению качества товаров; на это раздаются жалобы среди современников (Ю. Мозер). После первой трети XVII в. и до первых попыток торгового объединения страны в первой трети XIX в., немецкой Т. в собственном смысле не существовало. Политическая рознь была сильна; таможенные барьеры, единственною целью которых были фискальные интересы, вредили интересам Т. не только внутренней, но и внешней. При этих условиях Т. и промышленность обнаруживают тенденцию сосредоточиваться в тех государствах, которые располагают более действительными средствами покровительства, и в которых можно рассчитывать на стойкий и значительный внутренний рынок. В Австрии уже с начала XVIII в, замечаются планомерные попытки оживления Т. и промышленности. Карл VI превратил Триест в porto franco. При Марии Терезии в страну были призваны опытные ремесленники из Нидерландов, Англии, Франции, Швейцарии, Саксонии, устроены прядильные школы, запрещен вывоз сырья, основан "Торговый совет", раздававший беспроцентные ссуды на промышленные предприятия, в портах и торговых пунктах Португалии, Испании, Франции, Италии и Турции учреждены консульства, с отдельными государствами заключены торговые договоры. С 1764 г. начинаются запрещения ввоза иностранных фабрикатов. В Пруссии преемники вел. курфюрста продолжали его политику. Для поощрения внутренней Т. при Фридрихе II улучшены пути сообщения, для поощрения внешней учреждена Восточная компания (1751), без особенного блеска просуществовавшая до 1799 г. Все эти меры подняли прусскую промышленность на значительную высоту. Центром ее был Берлин. Из других германских государств особенно выдавалась Саксония, со своим суконным, полотняным и железоделательным производством. Ежегодный оборот Лейпцигских ярмарок достигал 18 млн. тал., ежегодная прибыль от Т. — 3 млн. тал. Но все это были только зачатки, которые так и остались зачатками в течение первых шести десятилетий XIX в. Только после объединения Германии начинается для нее настоящая промышленная эра.

Литература. Т. Общие сочинения: H. Scherer, "Allgemeine Geschichte des Welthandels" (1852—53); A. Beer, "Allg. Gesch. d. Welthandels" (1860—84; есть русск. перев.); О. Noël, "Histoire du commerce du monde" (1891—94; до революции); J. Yeats, "The growth and vicissitudes of commerce" (1872); Ш. Летурно, "Эволюция Т." (русск, пер. 1899); Г. Гиббинс, "История Т. Европы" (1901); M. H. Соболев. "Очерки из истории всемирной Т." (1899); К. Bucher, "Die Ensstehung d. Volkswissenschaft" (4 изд., 1901). II. По отдельным странам: L. Levy, "History of British commerce" (1880); Falke, "Gesch. d. deutschen Handels" (1859—1860); H. Pigeonneau, "Histoire du commerce de la France" (1885

— 89). III. По эпохам: Heeren, "Ideen über den Verkehr und den Handel der vornehmsten Völker der alten Welt" (1815—21); E. Мейер, "Экономическое развитие древнего мира" (пер. M. Гершензона, 1898); E. Speck, "Handelsgeschichte des Altertums" (Росток, 1900); W. Richter, "Handel und Verkehr der wichtigsten Völker des Mittelmeeres im Altertum" (1886); W. Heyd, "Gesch. d. Levantehandels im Mittelalter" (1879); У. Дж. Этли, "Экономическая история Англии" (пер. под ред. Д. Петрушевского, 1897); A. Schulte, "Geschichte des mittelalterlichen Handels und Verkehrs zwischen Westdeutschland und Italien mit Ausschluss von Venedig" (1900); Ch. Gross, "The gild merchant" (1890); K. Häbler, "Die wirtschaftliche Blüte Spaniens im XVI Jahrh. und ihr Verfall" (1888, "Jastrow's Hist. untersuch.", вып. 9); R. Ehrenberg, "Zeitalter der Fugger" (1896); G. Schanz, "Englische Handelspolitik gegen Ende des Mittelalters" (1881); W. Ashley, "Survey historical and economical" (1900).

А. Дживелегов.

История Т. в России.

I. Co времени первых поселений в пределах нынешней России до татарского нашествия. — Ранее, чем в какой-либо другой местности нынешней России, живое и деятельное торговое движение началось на берегах Черного моря. Задолго до Р. Х. здесь возникли милетские колонии, которыми и было положено начало обширной впоследствии Т. Следуя по пути, пройденному когда-то финикиянами, милетцы уже в начале VIII в. до Р. Х. завели торговые сношения с разноплеменными народами, обитавшими у Черного моря. В VII и VI стол. на нынешних русских берегах этого моря было уже множество колоний, из коих наиболее славились Ольвия и Пантикапея. Первая основана была в 645 г. до Р. Х., недалеко от устьев р. Буга, и служила рынком для окрестных племен — алазонов, каллипидов и скифов-пахарей. От этих варваров греки получали хлеб, кожи, шерсть, лен, строевой лес (дуб, вяз, ясень), смолу, воск, мед, а сбывали им вино, оливковое масло, шерстяные ткани, одежду, изящную глиняную посуду и многие предметы, считавшиеся у варваров роскошью. Близость р. Борисфена (Днепра), бассейн которого почти соприкасается с бассейнами нескольких больших рек, текущих в Балтийское море, способствовала расширению пределов торговой деятельности ольвиотов до прибалтийских стран. Не довольствуясь покупкою товаров, которые доставлялись скифами к черноморским портам, греки сами поднимались по Днепру вглубь Скифии и на север от нее для активной торговли с народами, там обитавшими. Пантикапея, при Босфоре Киммерийском (Керченском проливе), основана была около 550 г. до Р. Х. С начала V в. она сделалась столицею богатого и сильного босфорского государства, поддерживавшего оживленные торговые сношения с Элладою. Афинские ораторы расхваливали за это босфорских царей, республика воинская жаловала им венки и почетные звания и воздвигала статуи. Т. с Грецией с одной стороны и с вост. Скифией — с другой немало способствовала обогащению Босфорского царства. Главнейшим предметом экспорта отсюда был хлеб; в одни Афины, по словам Демосфена, вывозилось до 400000 медимнов (138¹/₂ тыс. четв.) хлеба. Пантикапея, кроме того, вела значительный торг рыбою, которая в изобилии ловилась у вост. берега Азовского моря и там же сушилась, а также мехами, кожами, воском, невольниками. Фанагория, на противоположном берегу Керченского пролива, служила складочным местом для товаров, которые привозились из стран, прилегающих к Азовскому морю с С и В. Феодосия, основанная в VI в., с гаванью, вмещавшею в себе до ста кораблей, была важным пунктом вывоза хлеба в Афины; Танаида, построенная греками позднее, при дельте Дона, богатством своим обязана была своему положению на пути, по которому, в обмен на произведения греков, шли через Скифию товары дальнего Востока. Путь этот, по описанию Геродота, шел от Ольвия через "лесную страну" (Гилею) вдоль берегов Азовского моря до р. Дона, которую караваны переплывали недалеко от ее устья, далее — кочевьями синдов (в нынешней Астраханской губ.) и сарматов, страною будинов (в нынешней Саратовской губ.), где греческие выходцы основали деревянный город, бывший средоточием Т. мехами, и землею массагетов до Киргизских степей, где кочевали агрипеи. Здесь, у пределов исседонских, близ р. Яксарта (Сыр-Дарьи), был сборный пункт, куда для товарообмена направлялись караваны с З и В. Греки вывозили отсюда преимущественно товары индийского происхождения: пряности, краски, шелковые материи, вероятно и золото, а привозили сюда произведения своей промышленности. Для Т. греков с дальним Востоком был еще и другой путь: от вост. берега Понта реками Фазизом (Рионом) и Курой, Каспийским морем, pp. Оксусом, Индом и Гангом до Палиботры (Аллагабад). Ни покорение черноморских греческих колоний Митридатом, ни подчинение их Риму не произвело значительных перемен в ходе и характере их Т.; но в эпоху великого переселения народов многие из колоний сильно пострадали. Во второй половине III века готы овладели Таврическим полуостровом. Скоро после того Ольвия утратила свое торговое первенство на Черном море, уступив его Византии. Из прочих понтийских городов долее других сохранил свое значение Херсонес Таврический (по русским летописям — Корсунь), успешно выдерживавший напор варваров. О нем Аппиан в IV, Прокопий в VI, Константин Багрянородный в Χ в. говорят как о богатом и цветущем торговом городе. Уцелевшие греческие колонии не прекращали своей торговой деятельности, обмениваясь произведениями своего труда с соседними кочевыми и оседлыми племенами. В числе последних были восточные славяне, занимавшие в IX в. бассейны рек Днестра, Днепра, Зап. Двины, Зап. Буга, оз. Ильменя и верхней Оки. Они имели уже несколько городов и участвовали в Т., посредством которой народы Вост.-Европейской равнины знакомились с культурой Греции и дальнего Востока. Когда вост. славяне объединились под княжескою властью и составили грозную военную силу, Византия вынуждена была вступать с ними в мирные торговые сношения и закреплять эти сношения договорами. Путь из страны варяжской через земли славян в Византию был проложен давно; этим путем шла Т. еще в IX в., как можно заключить из летописного рассказа об обмане киевских князей Аскольда и Дира Олегом, приславшим сказать им (в 880 г.): "Яко гость есмь, идем в Греки от Олга и от Игоря-княжича, да придета к нам с родом своим" (см. Варяжский путь). О средней и южной части этого пути византийский историк, император Константин Багрянородный говорит, между прочим, что подчиненные россам славянские племена — кривичи, лучане и др. зимою рубили лес на горах своих и строили лодки-однодеревки [Трудно думать, чтобы однодеревки могло вмещать 40 человек, да еще с провиантом на несколько недель. Всего вероятнее, что вместе с однодеревка ми ходили и другие суда, болee поместительные.]. По вскрытии Днепра, они сплавляли суда в Киев; здесь покупали их россы и, сделав уключины и весла из старых лодок, в апреле собирались у Витичева, где ожидали других судов, чтобы вместе отправиться далее, вниз по реке. Подойдя к порогам, часть экипажа выходила на берег; оставшиеся осторожно, с помощью шестов, проводили лодки между камнями и берегом; некоторые, раздевшись, шли вброд и ощупывали более удобные места для провода лодок. У четвертого порога россы, "ради печенегов", оставляли часть своей дружины на страже, прочие же, разгрузив суда, на протяжении 6000 шагов переносили товар на плечах скованных невольников, суда же тащили волоком или несли на плечах; потом пускали лодки опять в реку и, вновь нагрузив их, плыли дальше. Доплыв до о-ва Св. Григория, они приносили своим богам жертву благодарности. Отсюда через 4 дня они достигали Днепровского устья и здесь два или три дня оставались на о-ве Св. Еферия, чтобы привести суда в порядок для пути через Черное море. Плывя вдоль берега, флотилия обыкновенно в 35 — 40 часов достигала устьев Дуная. Здесь она оставалась, для торговых дел, на несколько дней, после чего продолжала путь в Византию. Этим путем россы привозили в Грецию невольников, кожи, мед, воск, рыбу, икру (salsamenta), моржовый зуб, меха горностаевые, собольи, выдровые. В Византии они запасались вином, плодами, золотом, пурпуром, сукнами, шелковыми материями и полисами, сафьяном, благовониями, пряностями, жемчужными ожерельями. В 907 г. Олег, подступив к Византии, потребовал, чтобы русские гости (купцы) в Византии шесть месяцев имели право брать съестные припасы и мыться в банях, а когда пойдут домой, взять у царя греческого на дорогу съестное, якори, канаты, паруса и все нужное. Император и вельможи приняли эти требования, но с изменениями: русские, пришедшие не для Т., не берут "месячины"; князь должен запретить русским грабить села в стране греческой; русские, пришедши в Константинополь, могут жить только у Св. Мамы и входить в город только одними воротами, вместе с императорским чиновником, без оружия, в числе не более 50 человек за один раз; затем "пусть торгуют как им надобно, не платя никаких пошлин". Договор заключенный в 945 г. между Игорем и Византией, в существе сходен с прежним, но больше ограждал греческие интересы. Господствуя на Черном море и первенствуя в Т. с Византией, русские постепенно расширяли свои торговые сношения и в восточном направлении, до Каспийского моря, где встретились с сильным соперником — хазарским царством. Русские неоднократно совершали походы в Хазарию, чтобы добыть русской Т. доступ к Каспийскому морю и в прикавказские страны. В 965 г. Святослав овладел девятью хазарскими областями на Кубани и основал там русское княжество со столичным городом Таматархой (Тмутаракань), на месте древней Фанагории. Несмотря на это поражение, Т. хазар продолжала развиваться, чему способствовало выгодное положение царства при реках Волге, Дону, Кубани и Уралу, при двух морях, в соседстве с Азией. Для разбора торгов. дел и споров у хазар было поставлено 7 судей, в том числе один для русских, славян и других язычников. Торгов. путь русских в Хазарскую землю шел Доном. Поднявшись по этой реке до Белой Вежи, русские перетаскивали суда на сушу и, пройдя с ними небольшой волок до Волги, спускались по этой реке до Итиля, хазарской столицы. Русские привозили сюда преимущественно меха, мед, воск и невольников, в обмен же могли получать драгоценные каменья, зеленый бисер (нитки которого составляли одно из любимых украшений русских женщин), золотые, серебряные и бронзовые изделия (цепочки, ожерелья, запястья, кольца, булавки, бляхи для украшения одежды и конской сбруи), шелковые, шерстяные и хлопчатобумажные ткани, овощи, пряности, вино. Особенно охотно русские обменивали свои товары на арабские монеты, употреблявшиеся на Руси не только как меновые знаки, но и как украшения. Многие из товаров, обращавшихся в хазарской Т., получались из Индии и из других стран дальней Азии. К С от хазар жили буртасы, имевшие для сбыта рогатый скот, хлеб, мед и воск, меха куньи и иные. К С от буртасов и хазар, в области рек Волги и Камы (в нынешних губерниях Самарской, Симбирской, Саратовской, отчасти Казанской) находилось Болгарское царство (см.). Болгары или булгары были в Т. посредниками между Азией и Европой; главный город их, Булгар, построенный между 922 и 976 гг., по своему торговому значению был тем же, чем впоследствии — Казань, а еще позднее — Нижний Новгород. Из Булгара вывозились меха куньи, собольи, беличьи, горностаевые, лисьи бобровые, заячьи, шкуры козьи, бобровая струя, крупная рыба, янтарь, юфть, воск, мед, орехи, кольчуги, мечи, овцы, крупный рогатый скот, хлеб, невольники. В уплату за эти товары из Азии в Булгар, а через него в славянские и финские земли шли арабские серебряные монеты, до сих пор во множестве открываемые в кладах и курганах. Привозились также в Булгар бисер и драгоценные камни, разные украшения из серебра, бронзы, стекла и глины. К С от Булгарской земли, в нынешних губерниях Пермской, Вятской, Вологодской и Архангельской, жили биармийцы (см.), народ финского происхождения, имевший очень древнюю культуру. О нем мало говорят наши летописи, но если судить по раскопкам, обнаружившим в местностях, когда-то им занятых, много восточных, куфических и византийских монет и золотых и серебряных предметов работы восточной и византийской, то можно поверить скандинавским сагам об обширной торговой деятельности, существовавшей в этой стране с V или VI до начала XIII в. Непосредственно торговали биармийцы с булгарами, скандинавами и русскими славянами, через Булгарию же — и с азиатскими народами. Из Биармии шли в Россию драгоценные меха, которые русскими перепродавались грекам и арабам. Вообще, выманивая на свои произведения товары соседних народов, Русь не все потребляла сама, а значительную часть выменянного сбывала в Зап. Европу, в чем убеждают находки монет на всех путях, служивших для русского транзита. Когда-то дорога восточных караванов шла от Каспийского моря через Россию к складочным местам Балтики; иначе нельзя объяснить множество арабских монет, которые выкапываются как в Лифляндии, Курляндии и Финляндии, так и по всем почти прибрежьям Балтийского моря. Монеты эти все принадлежат одним и тем же восточным династиям и одному периоду времени, от половины VIII до XI стол., преимущественно князьям, владычествовавшим на В и Ю от Каспийского моря. Торговые пути шли тогда по pp. Волге, Оке, Днепру, Зап. Двине — с одной стороны, по волге, Шексне, Вытегре, Свири, Неве, через озера Белое, Онежское, Ладожское — с другой, а также по волге, Тверце, Мсте, Ильменю, Волхову и Ладожскому оз., где этот средний путь соединялся с северным. Выгодами этой Т. пользовались жители всех теперешних остзейских, белорусских и многих великорусских губерний, как-то Казанской, Владимирской, Рязанской, Тульской, Смоленской, Ярославской, Новгородской, Тверской и Псковской. Таким образом Т. уже в IX и Χ вв. сближала восточных славян со многими народами Зап. Европы, особенно с западными славянами, обитавшими у южных берегов Балтийского моря, и со скандинавскими народами. Одним из главных русских городов, участвовавших в этой международной Т., был Новгород. В первой половине XI в. произошли какие-то перевороты, вследствие которых эта Т. вдруг прекратилась, или изменилась в своих основаниях. Скудные летописные сведения, дошедшие до нас, указывают, что уже первые князья Рюрикова дома принимали меры к развитию Т. как внешней, так и внутренней. Княгиня Ольга объезжает свое государство, устраивает во многих местах мосты и переправы; Святослав заботится об упрочении торговых сношений с Византией и Дунайской Болгарией; Владимир Святославич улучшает дороги и очищает их от разбойников. По его распоряжению, при каждой церкви находились верные весы и меры; взвешивания и измерения должны были производиться в присутствии священника, которому за это предоставлялось взимать пошлину в пользу церкви. Церкви были тогда едва ли не единственными центрами людных сборищ, и притом в дни и часы всем известные; поэтому сам собою сложился обычай в праздничные дни привозить товары, которыми и торговали на церковной площади по окончании богослужения. Обычай этот сохранился и доселе. Ярослав I основал Юрьев, как торговый пункт и место для сбора пошлин. Ни внутренние раздоры, ни частые внешние войны удельного периода не останавливали развития Т. на главнейших ее путях. В Киев ежегодно приходили купеческие флоты; князья, ожидая их прибытия, посылали войска к Каневу для обороны гостей от половцев. Греки, армяне, евреи, немцы, моравы, венециане мирно жили в Киеве, привлекаемые выгодною меной товаров. Им дозволено было строить латинские церкви и торжественно отправлять богослужение; запрещалось лишь спорить о вере. Киев в XI в. дивил Дитмара Мерзебургского восемью рынками и несметным богатством товаров. Регенсбург в XI в. имел в Киеве торговые конторы для покупки меховых товаров. Есть известия о посещениях Регенсбурга киевскими купцами. Новгород, имея сообщения с Балтийским морем, посылал корабли в Данию (1154), в Любек (1187) и особенно в Висби, на о-в Готланд, где сосредоточивалась балтийская Т. до XIII в. В Висби постоянно жили новгородские купцы; здесь была даже русская церковь. С другой стороны и немцы, под покровительством готландцев, успели водвориться в Новгороде. Вместе с внешнею Т. развивалась, по мере увеличения населении, и Т. внутренняя. В ХII стол. на Руси было уже более 300 городов, из коих многие образовались из больших торговых сел. Поселявшиеся в городах дружинники, светские и духовные власти, купцы, рабочие предъявляли спрос на жизненные припасы и на другие произведения хозяйства и промышленности. Подвоз припасов шел не только из окрестных сел, но и из далеких мест. Жители Новгородской области, занимая земли невыгодные для хлебопашества, нуждались в покупном хлебе и получали его водным путем с берегов Волги. Ключом низовой хлебной Т. был Торжок, из-за обладания которым пролито было много крови в войнах Новгорода с тверскими и московскими князьями. Небогаты были хлебом и области Псковская, Смоленская, Витебская, Полоцкая, куда хлеб шел также водными путями. В местностях с нехлебородною почвой возникали и развивались домашние и кустарные промыслы, сообразно природным условиям. К концу XII и началу XIII века наиболее значительны были, судя по отрывочным заметкам летописцев, плотничество, мебельное мастерство, выделка деревянной посуды, судов и их принадлежностей, лубяных и мочальных изделий, сундуков, телег, колес и саней, кирпичное и каменное, печное и гончарное дело, кузнечное мастерство, выделка топоров, секир, заступов, ножей, ножниц, мотыг, косарей, гвоздей, лемехов, кос и серпов, пил, клещей, сверл и долот, замков, мечей, щитов, шлемов, луков, стрел (оружия туземного производства, однако, недоставало; гораздо больше было привозного — восточного и западно-европейского), котельных изделий, золотое и серебряное дело, выделка печатей, украшение церковных книг, икон и утвари, кубков, ковшей, чаш, стаканов, приготовление одежды и обуви, тканье полотен, шатров, покрывал, крашенины, сукон, шитье епанчей, понев, шуб и прочей одежды из шерстяных и шелковых материй, выделка мехов и кож. Произведения всех этих отраслей туземной промышленности, так же как и продукты земледелия и привозные товары, имели сбыт преимущественно на городских и сельских торгах. Торги в городах были в известные дни недели, обыкновенно по пятницам, в селах — в определенные дни года, иногда по нескольку раз в год. Самыми обыкновенными предметами сбыта Т. были лошади, крупный рогатый скот, овцы, гуси, утки, дичь, мясо, рыба, мед, воск, ладан, пшеница, рожь, пшено, овес, пшеничная мука, печеный хлеб, соль, хмель, овощи, орехи, яблоки, сено, лен, лесной товар, дрова, лубы, дрань, бочки, рогожи, деготь, горшки, металлические изделия, платье, шапки, сукна, меха, оружие, конская сбруя. При религиозном настроении народа, вошло в обычай производить торговые операции под покровительством церкви. Духовенство продолжало хранить в церквах меры и весы; там же устраивались особые лари, где хранились торговые договоры, записки и книги для закрепления различных сделок; в церковном подвале складывался товар, в притворе — взвешивался. Под покровительством церкви купцы соединялись в артели, называвшиеся по тому святому, во имя которого освящена церковь. Купечество делилось на общины, имевшие своих старост и тысяцких, свои общинные капиталы. В описываемое время не было строгого разграничения занятий; класс купцов, как и промышленников, не был обособлен. Часто купцы становились воинами и ходили на неприятеля; иногда воины принимались за Т. При постоянных препятствиях и опасностях , купец должен был иметь воинскую отвагу. Торговым классом людей дорожили; по Русской Правде купец ставится наравне с боярским тиуном, мечником и гридью: за его голову взыскивали 12 гривен, а за голову простого человека 5 — 6 грив. Купцы ходили в почетных посольствах; участие их в переговорах о делах торговых считалось необходимым. Т. занимались и князья, и духовенство, и простой народ. Т. русских с другими народами была преимущественно меновая, напр., на невольников выменивали в Греции шелковые ткани, на железные изделия, у инородцев — меха; но торговали и на деньги, греческие, арабские, немецкие. Существовала и Т. в кредит. С ранних пор между русскими существовал обычай давать деньги в куплю или "гостьбу", для торговых оборотов. При займах требовались свидетели (послухи); но если заем делался у купца и для Т., свидетелей могло и не быть. По Русской Правде, торговец, неумышленно потерявший товар, взятый в кредит, мог расплачиваться с кредитором постепенно; если же он "пропьется или пробьется и в безумии чужой товар испортит", то от кредитора зависело ждать уплаты или продать в свою пользу остаток имущества должника или даже его самого — в закупы. Из имущества должника первым получал свой долг князь, затем иноземные и иногородние купцы, а "прок" (остаток) делили туземные заимодавцы. Если должник запирался, то его приводили к присяге при 12 свидетелях. Ходячий годовой рост в XII в. составлял 10 кун с гривны, т. е. 20 %, но брали и больше — вдвое и втрое. Владимир Мономах издал закон, по которому взимавший три резы (т. е. трижды 20 %) лишался "иста", т. е. капитала. Кредитор, который "много реза имал", лишался права получить свой долг из проданных остатков имущества несостоятельного должника. Сбыт товаров на Руси издавна облагался заставными и торговыми или таможенными пошлинами; первоначальная пошлина была мыто (см.). В половине XII в. за переправу через реки возов или товаров собирался перевоз, а за проезд по мостам — мостовщина. За помещение товара в гостином дворе брали гостиное. С товаров, продаваемых мерою (хлеб, овощи и пр.), взималось померное с товаров взвешиваемых — весчее, пудовое. Ни одна из названных пошлин не была сама по себе велика, но так как некоторые из них (напр., перевоз, мостовое и пр.) на пути к рынку купец уплачивал несколько раз, и притом прежде чем товар находил покупателя, то, в общем, они были очень тягостны. Внешняя Т. была менее обременена пошлинами; князья старались льготами в пошлинах привлечь иностранные товары в Россию; таких же льгот добивались они и для русских товаров за границей. Так, в IX в. русские купцы платили византийскому императору таможенную пошлину в размере 10 % с цены, договором же 907 г. сбор этот был отменен. В Итиле уплачивалось русскими 10 % со стоимости товаров; в сношениях с немцами таможенное обложение и с той и с другой стороны было гораздо слабее. Больше, чем от обложения товаров разными сборами, Т. терпела от дурных дорог, от усобиц и войн.

II. Со времени, татарского нашествия до половины XVI в. От татарского погрома, опустошившего сотни городов и сел и убившего киево-византийскую Т., уцелел Новгород, значение которого в первой половине XIII в. еще усилилось, благодаря Т. его с готами и немцами. Рядом договоров о взаимной "любви и приязни" (1195, 1260, 1270) новгородцам предоставлено было право свободной Т. на Готланде, а немцам, готам и всем латинам — в Новгороде. Подтверждая "старый мир о пути по Неве" между Котлином и Новгородом, новгородское правительство, по договору 1270 г., обязывалось высылать навстречу немецким и готландским гостям пристава для перегрузки товаров с кораблей на барки и для охранения товаров во время пути; если же они новгородского пристава не возьмут, и им что-либо приключится между Котлином и Новгородом, то князю и новгородцам до того нет дела. Когда гость прибудет в Неву и будет иметь нужду в дереве или мачте, то имеет право рубить таковые по обоим берегам воды, где хочет. Когда немцы и готландцы придут в Волхов, к порогу, то должны требовать пороговых лоцманов. Миновав опасные места и достигнув Гостинополья (в 35 в. от Ладоги), гость должен платить столько, сколько платилось издавна, не больше. Если разобьется барка, отправленная за товарами или нагруженная ими, то за барку не должно платить, а за наем барки — следует. Извозчики в Новгороде должны получать за провоз товара от берега до готского двора с каждой приходящей барки 10 кун, до немецкого — 15, а с каждой отходящей, по полумарке кун. Ссоры между иноземными гостями и новгородцами должны оканчиваться во дворе св. Иоанна, при посаднике, тысяцком и купцах. Долговые претензии иноземных купцов имели преимущество перед местными. Если новгородский посол будет убит за морем, то за него должно заплатить 20 марок серебра; столько же платилось за убитого в Новгороде или его области немецкого посла, а также за священника и за ольдермана, а за купца — 10 марок. Немецкие купцы имели право беспрепятственно ездить сухим путем и водою так далеко, как простирается господство новгородцев, и не только в мирное время, но и во время враждебных столкновений Новгорода с соседями. Немецкие князья посылали молодых приказчиков в разные местности Новгородских владений для изучения русского языка. В Новгороде немецкие купцы платили торговые пошлины, но столь ничтожные, что сами считали свою тамошнюю Т. беспошлинною и не могли надивиться великодушию русских. В видах упорядочения Т., ганзейцы старались ввести в употребление немецкие весы и меры. Главными предметами ганзейского привоза в Новгород были: сукна фландрские, английские, немецкие и польские; вино белое и красное (Новгород и Псков снабжали заморским вином всю сев. Русь, как Киев — юго-западную); уполномоченные ливонских городов в 1405 г. постановили держать в новгородском немецком дворе особых надсмотрщиков, наблюдавших за тем, чтобы вино не разбавлялось водой и вообще не подвергалось подделке); соль, из Любека и Данцига; хлеб, в годы сильных неурожаев и во времена закрытия для Новгорода, по каким-либо причинам, пути через Торжок; чугун и железо, в деле и не в деле; колокола для церквей; свинцовые и жестяные листы для кровель, олово, медь и сплавы из них — на церковные сосуды, на ризы для образов и проч. По мелочи немцы имели право продавать в Новгороде четки, пергамент, сафьян, перчатки, крашеную пряжу на фунты, полотно на локти, серу — гривенками (по 1/2 фунта), иголки — сотнями и тысячами. Сбывали новгородцы немцам воск и медь, доставлявшиеся с низовьев Волги, из Рязанской земли, с Литвы и из Корелии (громадный спрос на воск поднимал на него цены и вызывал фальсификации, против которых принимались строгие меры); меха, в изобилии поступавшие в новгородскую казну в виде дани от подвластных ему инородцев; лен из Вологды и Низовой земли, направлявшийся в Новгород для сбыта во Фландрию; хмель, кожи сырые и выделанные (юфть), строевой лес, смолу. Некоторые из названных предметов новгородской Т. бывали иногда в привозе, иногда в вывозе. Так, мед в годы холодной весны и ненастного лета привозился из-за границы; хлеб, в годы хорошего урожая в Новгородской области и обильного подвоза с Волги, вывозился за море. О значительности оборотов немецкой Т. можно судить по числу купцов, которых на немецком дворе в Новгороде живало по нескольку сотен. Новгородские купцы покупали у ганзейцев товары и для местного потребления, и для сбыта в Поволжье, в Золотую орду и в еще более далекие восточные страны. Несмотря на взаимность интересов, между Новгородом и Ганзою происходили нередко серьезные столкновения. В отмщение за обиды, новгородцы прибегали к аресту немецких купцов; тем же отплачивали немцы, добавляя к репрессалиям исключение Новгорода из числа контор ганзейского союза. Интересы Ганзы поддерживал Ливонский орден, который и сам иногда бывал причиною смуты. С 1277 по 1471 гг. между немцами и новгородцами 18 раз возникали серьезные, иногда кровавые столкновения, не только из-за торговых интересов, но и на почве племенной и религиозной розни между немцами-католиками, просветителями Ливонии, и "схизматиками русскими". Когда в 1478 г. Новгород подчинился московскому государю, несколько немецких купцов были посажены под стражу. Вскоре после этого обиды, причиненные послам вел. князя, повлекли за собою не только арестование 49 иноземных купцов в Новгороде и отобрание у них имущества, но и закрытие ганзейского двора. Основание Иван-Города насупротив немецкой Нарвы, приблизив русских к морю, было неприятно не только ордену, в военно-политическом отношении, но и ливонским городам — в торговом. В Ревеле магистрат задерживал иностранных художников и ремесленников, направлявшихся в Москву, по приглашению вел. князя; их преследовали и на море. Тем не менее торговые сношения с Ливонией и Ганзою, временно прекратившиеся, возобновились, и посредником в них по-прежнему оставался Новгород. Туда стекались купцы московские, тверские и смоленские, с произведениями сельского хозяйства, рыболовства и пчеловодства. Купленные и выменянные у них товары отправлялись из Новгорода в Иван-Город и Псков, а из Пскова — в Ригу и Литву. Из иностранных купцов в Новгороде, в начале XVI в., было всего больше фламандцев и литвинов. Хотя вместе с гражданскою свободою Новгорода уничтожена была его торговая вольность, и введены пошлины, которых он до тех пор не знал, он не перестал быть городом важным для Т. Он имел три пути сбыта и привоза: к Иван-Городу, к Риге и в Литву. Из иностранных купцов жили в нем преимущественно ливонцы, скупавшие здесь воск и мед и ими, через Ригу, снабжавшие всю Европу. В Москву в XV в. стекалось множество европейских купцов из Польши и Германии для покупки мехов. Т. эта происходила в Гостином дворе — обширном каменном здании, лавки которого поражали иностранцев разнообразием товаров. Летним путем к Москве служила Москва-река, судоходство по которой начиналось за 40 верст до Можайска. Предпочитался зимний путь. Каждый торговец, привозивший в Москву товары, должен был показать их таможенным чиновникам, которые составляли им подробную опись и оценку и представляли на благоусмотрение государя; если великий князь выражал желание купить что-нибудь в свою казну, то купец не имел права торговать, пока не окончится выбор для великокняжеской казны. Такие задержки и стеснения вероятно были причиною того, что вообще иноземные купцы охотнее ездили в Новгород, где это правило не наблюдалось с такой строгостью. На СВ от Москвы имел торговое значение город Дмитров, с которого начинался водный путь по Яхроме, Сестре и Дубне в Волгу. Товары восточных стран могли доходить водою до Дмитрова, откуда сухопутьем перевозились в Москву. В Дмитров доставлялась рыба с Шексны. Окрестные села, Рогачев на Сестре и Кимры на Волге, были торговыми пунктами для хлеба, соли и скота. На устье Шексны возник обширный рыбный рынок, на Белоозере — торг мехами, солью, рыбой. На устье Мологи, близ бывшего Холопьего Городка, существовала важнейшая в то время ярмарка, на которую стекались, кроме русских купцов, татары, турки, поляки, литовцы. Приезжие купцы променивали ткани, одежды, ножи, топоры, посуду на меха и другие сырые произведения края. Вологда была сборным пунктом льна и сала, откуда они шли в Новгород и Устюг; здесь же был меновой торг мехами, привозимыми как с берегов Двины и Ваги, так и из далеких сев.-вост. лесов. Из Белоозера, через озеро Кубенское, ходили в Устюг суда с хлебом, кожей и разными рукодельями для обмена с инородцами на меха. Торговое движение от Устюга до Холмогор существовало уже в начале XV века; в Холмогорах была ярмарка, на которой торговали мехами. Смельчаки-промышленники спускались из Холмогор в Северное море, направляли путь близ берегов его к устью р. Мезени, по ней до Пезы, затем, пройдя короткий волок, входили рекою Цыльмою в широкую Печору, которою достигали Пустозерска. Некоторые ходили в р. Уссу, оттуда волоком в Сысву, спускались в Обь и доходили даже до Иртыша. Иные из Устюга ходили в Вятку и Пермь, причем также пользовались водным путем, прекращавшимся лишь на небольшое расстояние между pp. Югом и Вяткой. По берегам Ледовитого океана русские промышленники занимались ловлею белых медведей, моржей и рыбы и вываркою соли, которую сбывали на Белоозеро. Из приволжских городов важны были в торговом отношении Ярославль, Нижний, Балахна. Предметом их Т. был преимущественно хлеб. Через Казань еще в XV в. шли меха из Джагатая и шелковые ткани из Бухары. Из Астрахани шла в Россию соль водою и сухим путем. Караванная дорога между Астраханью и Москвою была трудна, а потому купцы обыкновенно присоединялись к посольству, которое почти ежегодно бывало в Москве с подарками от астраханского хана. С этим посольством отправлялось из Астрахани до 300 русских и восточных купцов с товарами, а татары за караваном гнали табуны лошадей, служивших им и для пищи во время пути. Караван шел обыкновенно по правой стороне Волги, но иногда сначала по левой, чтобы избежать нападения от татар Золотой орды. Самое опасное место было там, где Волга в своем течении приближается к Дону. Миновав эту местность, караван переправлялся на правый берег Волги и шел степью. Дорог не было; негде было укрыться от дождя и зноя; путники ночевали под открытым небом, ограждаясь повозками в виде укреплений и ставя на ночь часовых. С таким караваном путешествовавший по России Контарини ехал из Астрахани в Москву, через Рязань и Коломну, с 10 авг. до 23 сент. (1476 г.). В XV в. Астрахань имела еще значение как складочный пункт товаров, направлявшихся из Венеции через Тану (Азов) на Восток. В Тане существовала ярмарка, на которую съезжались, кроме русских и татар, армянские и персидские купцы. В 1394 г. она опустошена была Тимуром, и долго не могла оправиться. Другой торговый путь на Ю шел из Москвы, через Данков, Доном до Азова и Азовским морем — до Феодосии (Кафы). Плавание по Дону совершалось в 27 дней, но судоходна была эта река лишь весною и в дождливое лето. Третий путь начинался в Вязьме, шел по Днепру до Киева, оттуда продолжался до Кафы по степи. Вообще тогдашние дороги удивляли иностранцев своим неустройством. Даже важный путь торгового движения из Новгорода в Иван-Город и Нарву проходил, большею частью, по безлюдным местностям и не отличался удобствами. Торговые сношения Москвы с Литвою сухим путем, через Смоленск, тогда принадлежавший Литве, были значительны; но литовское правительство некоторых товаров не пропускало, и чтобы достигнуть отмены таких запрещений нужны бывали чрезвычайные меры. С целью обеспечить у себя производство пороха русское правительство установило, чтобы нужный Европе воск сбывался за границу не иначе как в обмен на селитру. Европейских купцов Россия интересовала как страна, получавшая из первых рук азиатские товары и отпускавшая их на Запад. Чтобы приобщиться к этой выгодной Т., купцы средней Европы делали попытки проложить через Россию путь не только в Персию, но даже в Индию, и тем поколебать монопольное положение Португалии и Италии. Полагали, что товары можно возить из Индии, сухим путем, до Оксуса (который считали тогда впадающим в Каспийское море), а оттуда Волгою и, за небольшим перерывом, Сев. Двиною к Белому морю. Эта-то надежда, при недостаточности географических сведений, привела к нам, в начале второй половины XVI в., англичан.

III. От открытия Беломорского торгового пути до конца XVII в. Путь через Белое море в северные области нынешней России известен был еще в III в. по Р. Х.: скандинавские мореплаватели ходили им в Биармию; им же пользовались послы скандинавских государств, направлявшиеся в Россию, и русские — на пути в Скандинавию, но всегда с великой опасностью. Скандинавские купцы в Т. с Россией держались Новгорода, прочие же европейцы не знали беломорского пути. Случайно он открыт был вновь. Образовавшееся в Англии общество для отыскания кратчайшего пути в Индию снарядило 3 корабля и отправило их, в 1553 г., в полярные страны. Во главе экспедиции стояли Виллоуби и Ченслер. Последний, с одним кораблем, пристал, 24 августа 1553 г., к устью Сев. Двины. Пока местные власти выжидали из Москвы указаний, как отнестись к прибывшим гостям, Ченслер сам отправился в Москву, где, допущенный к царю Иоанну, вручил ему пространную грамоту короля Эдуарда VI, на латинском яз., которою все государи стран, лежащих на пути экспедиции, приглашались открыть подданным Эдуарда вольный торг всякими товарами. Царь ласково принял Ченслера и ответил королю, которого в то время уже не было в живых, что присылаемые корабли могут приходить когда и как часто нужно, "с благонадежностью, что им не будет учинено зла". Весною 1554 г. Ченслер возвратился в Англию, а зимою того же года заморские корелы сообщили в Москву: "Нашли де они на Мурманском море два корабля: стоят на якорях в становищах; люди на них мертвы, а товаров на кораблях много". Это были корабли Виллоуби, погибшего у пустынных берегов Лапландии, около Св. Носа, Рассказы Ченслера о России возбудили в правительственных сферах Лондона живейшую радость. Частное общество, снарядившее первое путешествие, было присоединено к существовавшему уже "купеческому обществу для открытия неизвестных стран", с правом исключительного торга с Россией по Белому морю. В 1555 г. Иоанн дал этой компании льготную грамоту "на повольный торг всякими товарами по всей России". Весною 1557 г. русский посол Непея достиг признания за подданными московского царя права свободно торговать во всем Английском королевстве, с освобождением от уплаты сборов и привозных пошлин. В Лондоне предоставлено было русским купцам несколько зданий, а разбирательство их споров было возложено на лорда-канцлера. В 1557 г. царь пожаловал лондонской компании новую грамоту, которою запрещалось всякому иноземцу, и даже англичанину, если он не член Лондонской компании, приезжать в Холмогоры, к устьям Св. Двины, в Мезень и Колу; компании же разрешалось учреждать склады — кроме Москвы, где у нее был двор на Варварке, — и в других местах Московского государства, а также провозить товары через Россию в Шемаху, Бухару, Самарканд и Китай. Несогласие королевы Елизаветы на заключение с русским царем оборонительного и наступательного политического союза было поводом к перерывам (в 1568 и 1574 гг.) взаимно-доброжелательных торговых сношений. Привилегии англичан, за этими непродолжительными перерывами, оставались в силе до 1584 г. Наиболее важными предметами русского вывоза в Англию были меха, лен, пенька, говяжье сало, юфть, ворвань, смола, деготь; англичане же ввозили в Россию по преимуществу сукна и другие шерстяные ткани, шелковые материи, галантерейные товары, сахар, бумагу и металлы, особенно медь и свинец. К Сев. Двине приходило в год до 9 английских кораблей (1582). Первоначально корабли останавливались у Холмогор, где и разгружались, но затем стали приставать ниже, у устья Двины, где в самый год смерти Иоанна IV заложен был новый город, названный Новыми Холмогорами, а впоследствии Архангельском. Успехом Т. англичан в России были недовольны их конкуренты; голландские и немецкие купцы не щадили усилий, чтобы убедить приближенных царя в ее невыгодности, доказывая, что англичане сбывают русским не свои, а чужеземные товары, и берут за них неслыханные цены. Соседние правительства опасались политического усиления России: шведский король Густав I писал датскому королю, что англичане привозят в Московское государство оружие и военные припасы, вследствие чего оно становится все более опасным для своих соседей, а потому просил воспрепятствовать приходу английских кораблей в Белое море. Он обратился и к английской королеве с предостережениями против России, но безуспешно: Елизавета заключила с Данией договор, которым выговорено было для английских кораблей, направлявшихся к Белому морю, право беспрепятственно заходить в норвежские и исландские гавани. В конце царствования Иоанна IV англичане, злоупотреблявшие своим монопольным положением и возбудившие против себя неудовольствие со стороны русских купцов, утратили часть своих привилегий. Иоанн ограничил их Т. внутри России Москвою и городами собственно московскими и обязал их платить половину таможенной пошлины. В начале царствования Феодора Иоанновича отправлено было в Англию посольство с обещанием возвратить англичанам все прежние привилегии, если королева разрешит русским свободную Т. в Англии. Елизавета соглашалась на это только в таком случае, если Феодор даст новую жалованную грамоту на исключительную Т. в своем царстве обществу лондонских купцов, не позволяя участвовать в ней не только купцам других наций, но и другим англичанам. "Пределы России, — ответил Феодор, — открыты для вольной Т. всех народов, сухим путем и морем. К нам ездят купцы султановы, цесарские, испанские, немецкие, французские, литовские, персидские, бухарские, хивинские, шемахинские и многие другие, так что можем обойтись и без англичан и, в угодность им, не затворим дорог в свою землю". Елизавета не настаивала и просила лишь освободить Лондонскую компанию от платежа пошлин. В 1587 г. англичанам дано было снова право торговать беспошлинно, с обязательством не привозить чужих изделий и не рассылать закупщиков по городам, но лично самим меняться товарами и не продавать ничего в розницу. Вступив на престол, Борис Годунов постоянно оказывал англичанам покровительство, но привилегий их не увеличил и права торговцев других наций соблюдал не менее. Жалованною грамотой 1603 г. Ганзе позволено было торговать у Архангельска. С 1604 г. к Архангельску начали приходить гамбургские корабли. По свидетельству Флетчера, в последнее двадцатилетие царствования Иоанна IV экономическое положение русского народа ухудшилось, признаком чего было сокращение отпуска главнейших товаров: так при царе Федоре Иоанновиче мехов вывозилось всего на 400000 руб., тогда как прежде — на 500000; воска вывозилось 10000 пд., вместо 50000, меда 30000 пд., вместо 100000; льном и пенькой нагружалось у Нарвской пристани не более 5 судов, а прежде — до ста. В начале своего царствования Михаил Федорович нуждался в денежных средствах. Нидерланды объявили, что ослаблены только что окончившеюся войною и потому помочь России не в состоянии. Любезнее принят был русский посланник в Англии, где нашлась для России, хоть не скорая и небольшая, денежная ссуда. Она скоро была возвращена, после того как царь отказался дать английским купцам дорогу через Россию в Персию. Прежние права их по Т. с Россией были подтверждены, но с уговором доставлять в царскую казну сукна, материи и прочие рукоделия по той цене, по какой они продаются в собственном их отечестве, не брать с собою в Россию чужих товаров, не вывозить шелк за границу и не привозить табак. Иноземные купцы не всегда исполняли свои обязательства, на что русские купцы неоднократно жаловались правительству: С особенною энергией высказались они в поданной царю Алексею Михайловичу, в 1646 г., челобитной, где, между прочим, выяснили, что торговать дозволено было у Архангельска и в городах Московского государства только 23 англичанам, а их стало приезжать по 60 — 70 и больше; у Архангельска они перестали отдавать в обмен и продавать русским свои товары, а возят в Москву и другие города и там искусственно поднимают на них цену, придерживая их, когда "походу на них нет"; русские же товары, которые прежде обменивались на заграничные, англичане покупают сами, через русских мелких торговцев: "закабаленные и задолженные бедняки", закупив те товары, привозят к ним, а они отвозят в свои земли беспошлинно. "Сговорившись между собою за одно", они роняют цены на русский товар и повышают на заморский. При Михаиле Феодоровиче "ярославец, торговый человек Антон Лаптев, ездил с товаром через Ригу в Амстердам с соболями, лисицами и белками. Проехал он их немецкие три земли, а сговорившись за одно, немцы ничего не купили ни на один рубль; и поехал он на их немецких кораблях с ними, немцами, к Архангельскому городу, и как скоро он сюда приехал, то у него те же немцы скупили все его товары большою ценою". Вследствие этой челобитной в 1646 г. на все иностранные товары, не исключая английских, наложена была двойная пошлина "для пополнения ратных людей". 1 мая 1649 г. англичанам велено было "ехать за море, а торговать с московскими торговыми людьми всякими товарами, приезжая из-за моря, у Архангельского города; в Москву же и другие города с товарами и без товаров не ездить... Великому государю нашему ведомо учинилось, что англичане всею землею учинили злое дело: государя своего Карлуса-короля убили до смерти. За такое злое дело вам в Московском государстве быть не довелось". Несколько лет торговые сношения с Англией были прекращены. Посланник Кромвеля Придакс принят был в Москве с холодною учтивостью. Ни Кромвелю, ни королю Карлу II во все царствование Алексея Михайловича не удалось добиться возобновления прежних льгот английским торговцам. Новоторговым уставом 1667 г. иностранцам было дозволено торговать во внутренних городах России только по особым государевым грамотам, со взысканием особых дополнительных сборов. Они были обложены проезжею пошлиной в размере 20 денег с рубля, как за ввозимые в Россию, так и за вывозимые из России товары. Эта пошлина, вдвое большая против взимавшейся с русских купцов, мотивирована была тем, что "русские люди пятину и десятину платят и службы служат". Помимо этого, иноземцы обязаны были платить двуалтынную пошлину с рубля, наложенную на них уставом 1553 г. Если иностранному купцу не удавалось продать свой товар и он увозил его обратно, то платил еще отъездную пошлину. Розничная Т. в Московском государстве была иноземцам воспрещена, оптовая же должна была производиться только с купцами того города, куда иноземец сам привозил товары, но отнюдь не с приезжими иногородними гостями. Нарушение этого запрещения влекло за собою конфискацию товара. Исключение было сделано для московских купцов иностранного происхождения, которым "в порубежных городах и на ярмарках с иноземцами торговать всякими товарами было вольно".. Когда на устьях Сев. Двины прочно утвердились англичане, то соперники их, голландцы, стали привозить в Россию товары свои через Ревель, Ригу и Дерпт. И на них жаловались местные русские купцы за искусственное повышение цен на привозимые товары. Кроме голландцев, успешно конкурировали с англичанами в Архангельске бременцы, любчане, гамбургцы, французы, немцы, норвежцы. Т. на Балтийском море ослабела, чему причиною были стеснительные меры, принимавшиеся против активной Т. русских в Ливонии. Велась Т. и с Польшею, и тоже не без препятствий. Купцы московские, новгородские, псковские, смоленские, бельские, торопецкие и вяземские в конце XVI в. жалуются на притеснения литовских властей. Т. с Востоком продолжалась. На Кавказе Т. проникла и за Терек, особенно когда зап. прибрежье Каспия было отнято у турок персидск. шахом Аббасом Великим. В 1603 г. Аббас отправил к царю Борису посольство, чтобы условиться о Т.; но оживившиеся торговые сношения прекратились в Смутное время. Заруцкий с Мариною ограбили в Астрахани гилянских и бухарских купцов, после чего те в ужасе разбежались. Михаил Федоро-вич принял меры к восстановлению астраханского торга; Алексей Михайловича заключил, в 1667 г., с персидским шахом Аббасом II торговый трактат, в силу которого испаганские купцы получили право торговать свободно по всей России, с условием лишь уплачивать пошлину со всех товаров, привозимых в Астрахань, Москву и пограничные города, каждый раз в размере 5 %. Для транзитных товаров, шедших через Россию, это, в общей сложности, составляло 15 %. Иногда русское правительство принимало товары от персидских купцов в Астрахани и затем уже на свой счет и риск перевозило их в Москву. Взятие Астрахани Разиным в 1670 г. приостановило Т. с Персией, но уже в 1674 г., по свидетельству Кильбургера, она вновь имела немалые размеры. Персидская провинция Гилан, славившаяся шелководством, примыкала к Каспийскому морю, а фрахт по этому морю был дешев; караванный путь, через Ормус, требовал от 80 до 90 дней и проходил отчасти через владения турок, враждебных персианам. Поэтому для персидских купцов поддержание торговых сношений с Россией было жизненным вопросом. Т. шелком составляла царскую монополию, но Алексей Михайлович отменил ее, после чего цена пуда шелка в Москве понизилась с 45 до 36 р. Кроме шелка, из Персии вывозились сафьян, шелковые материи, парчи, ковры, скатерти, нешлифованные драгоценные каменья, ладан, индиго, рис, нефть. Отмена некоторых привилегий, данных персидским купцам, была выгодна для живших в Испагани армян, которые не замедлили завести свои фактории в Астрахани. В 1681 г. они добились привилегии на торговлю шелком в России, а в 1684 г. организовали особую персидскую компанию для этой Т. — По мере того как Сибирь колонизовалась русскими выходцами, она входила в более близкие торговые сношения со средней и восточной Азией. Многие сибирские города сделались значительными торговыми центрами (напр., Тобольск, Тюмень, Тара, Томск). Сюда приезжали бухарские купцы. Многие из бухарцев совсем поселились в торговых сибирских городах. Скоро наши сибирские владения достигли пределов Китая, и это повлекло за собою возникновение русско-китайской Т. Первые шаги сделаны были русскими. В 1655 г. одному из детей боярских, Феодору Байкову, отправившемуся из Тобольска в Китай "для присматривания в торгах и товарах и в прочих тамошних поведениях", удалось достигнуть Пекина. В 1689 г. был заключен в Нерчинске торговый трактат о свободной торговле русских в Китае и китайцев в России. — Купцы из Москвы, Ярославля, Вологды, Костромы, Яренска, Сольвычегодска ежегодно приезжали в Архангельск в торговое время, а некоторые перешли туда на постоянное жительство, покрученики же их закупали по России товары и доставляли их к порту. Приезжали в Архангельск и промышленники с Мурманского моря, с рыбой и солью. Официально ярмарка начиналась в июне, оканчивалась 1-го сентября; но на самом деле она оканчивалась в конце сентября. При Феодоре Алексеевиче сроки были отменены, и всем, кто не успевал продать или променять свои товары, разрешалось сложить их в амбары и торговать по произволу. Ежегодно, для управления торговыми делами ярмарки и для сбора пошлин, назначался гость, который затем сдавал в Москве отчет думному дьяку Новгородской чети. При Михаиле Феодоровиче, под начальством гостя состояли двое таможенных голов и выборные целовальники. Таможенные головы выбирались из торговых людей московской гостиной сотни, а целовальники — двое из гостиной сотни, двое из суконной и, сверх того, "сколько пригоже" из местных жителей. С 1658 г. выбиралось 6 целовальников, по одному из торговых людей Ярославля, Вологды, Устюга, Костромы, Яренска и Сольвычегодска. Вскоре число целовальников было удвоено. Торговля происходила или на кораблях, или после разгрузки, в гостиных дворах. Споры разрешались таможенными чиновниками, а в более важных случаях таможенное начальство обращалось к воеводе. С 1667 г. требовалось, чтобы на иностранные товары, получившие право разгрузки, налагались клейма, с обозначением, в каких городах эти товары делались и у каких фабрикантов. Этим старались предотвратить сбыт в Россию дурных товаров и их подделку. Выгруженные товары ставились в общем гостином дворе, но англичане и голландцы имели свои дворы и амбары. Т. как на кораблях, так и в гостином дворе была оптовая. С менового торга брались пошлины, так же как и с продажи на деньги. При всякой торговой сделке иностранец должен был записывать свой торг в книги и прикладывать руку. При отплытии иностранных кораблей за границу за ними не должно было оставаться пошлин, казенных и частных долгов. Русские купцы, привозившие в Архангельск свои товары, представляли в таможню выпись, данную им при нагрузке их судов в Вологде. После мены или покупки товаров и по уплате пошлин, русский купец должен был записать свой торг в книгу, приложить руку и взять от таможенного начальства выпись за таможенною печатью для представления в том месте, куда товар последует. На пути в Архангельск и обратно иностранные корабли заходили в Колу, жители которой променивали им рыбу на сукна и металлы. В Кеми ежегодно, в Петров день, бывал торг с лопарями; датчане, норвежцы и англичане променивали лопарям свои товары на ворвань, меха и рыбу. Некоторые иностранные корабли ходили до устья р. Печоры и приставали к Пустозерску, но в 1664 г. приказано было не давать им здесь пристанища. Другие, вопреки запрету, плавали у берегов моря и, приставая к селам, вели контрабандную торговлю. Контрабанда широко велась и в самом Двинском устье, где между островами, избегая гавани, избирали себе место иностранные корабли; в ночные часы русские на паузках подплывали к ним с товарами, которыми иностранцы нагружали свои корабли, а русским передавали свои товары. В самом Архангельске, в гостиных дворах, происходила тайная беспошлинная Т. При всей сложной и дорогой таможенной администрации, правительство могло собирать таможенного сбора в Архангельске не более 75000 руб. в год. Из Архангельского порта товары доставлялись по Двине и Сухоне в Вологду, которая после Архангельска была важнейшим торговым пунктом Северного края. В продолжение зимы сюда свозились на санных подводах товары из Москвы, Ярославля и Костромы, для отправления весною к Архангельску. Англичане скупали здесь для экспорта сельские произведения, преимущественно лен; здесь же держали они на складе английские товары. Торговый путь из Вологды в Москву шел на Ярославль, Ростов, Переяславль; на этом пути устроено было 14 ямов. Москва была средоточием торговой деятельности всей России. Здесь правительство само занималось обширными торговыми операциями. Все, что европейцы привозили лучшего, шло в царскую казну: лучшие меха были ее достоянием. В Москве жили богатейшие оптовые торговцы — гости и гостиные люди. Т. велась здесь круглый год, но особенно оживлялась зимою, после привоза из Архангельска заграничных товаров. Для каждого рода товаров были особые ряды и рынки. Средоточием Т. в Москве был Китай-Город, в стенах которого, в XVII в., было три гостиных двора: Старый, Новый и Персидский. Были дворы литовский, армянский, греческий, английский. На посольском дворе вели с русскими Т. иностранные купцы, обыкновенно приезжавшие к нам с посольствами. В гостиных дворах торговали только оптом; розничная продажа происходила в рядах, и каждому товару назначен был свой ряд, свое место. Перед Кремлем, на Красной площади, находился главный рынок, где можно было закупать всякие предметы домашнего обихода. Было особое место, где женщины продавали изделия своей домашней работы. Близ главного рынка было до 200 винных погребов. Базары в Москве происходили обыкновенно по средам и пятницам: летом — на большом рынке у церкви Василия Блаженного, а зимою — "на льду". Кроме главного рынка было множество других, преимущественно над рекою, у пристаней. Были хлебные и сенные торжки, а также лесной рынок, где продавались и готовые срубы — товар ходкий при частых и опустошительных пожарах. На Ивановской площади продавались пленники. Близ города была конная площадь, на которую пригоняли из Астрахани в год до 50000 лошадей. Из Москвы шло, кроме вологодского, 5 торговых путей: новгородский, поволжский, сибирский, смоленский и украинский. Новгородский путь шел через Тверь, Торжок, Вышний Волочек и Валдай, на протяжении 435 в. Новгород во второй половине XVI веке был еще большим и многолюдным городом: здесь было 4 гостиных двора и особый двор для чухон и латышей, множество рядов и лавок; самый мост на Волхове был застроен лавками и жилищами при них. Было несколько торговых площадей. Из иноземцев торговали в Новгороде преимущественно немцы, шведы и литовцы. Разорение Новгорода при Грозном, ливонская война, английское соперничество в Архангельске, смуты эпохи самозванцев, шведская война и временное отложение от России — все это тяжко отразилось на новгородской торговле. Чтобы вновь оживить ее, дозволено было всем приезжавшим из внутренних областей России и иноземцам торговать невозбранно в Новгороде и его пригородах. В XVII в. шведы завели в Новгороде свою контору, сбывали здесь свинец, железо и медь, закупали хлеб. При царе Феодоре Алексеевиче новгородцы привозили в Москву иностранные вина и другие товары. От Новгорода к русской границе шли два пути: через Ниен, лежавший при устье Невы, и через Нарву. Псков, как и Новгород, пострадал от жестокости Грозного и от неурядиц Смутного времени. Когда спокойствие восстановилось, Псков опять сделался важным местом закупки и отправки в Германию льна, пеньки, сала, кож и красной юфти, которая выделывалась в Пскове. При Алексее Михайловиче ослабили торговлю Пскова военные обстоятельства, а еще более — внутренняя рознь, старинная, закоренелая вражда между сильными и маломочными. Из городов к С от Москвы выделялись значительною торговлею Орешек, Белоозеро, Тихвин, Устюжна, Каргополь, Ярославль и Весьегонск. Из приволжских городов с половины XVI в. начал расти Нижний Новгород. В XVII в. он сделался складочным местом для азиатских товаров, привозимых из Астрахани, западноевропейских — из Архангельска, сибирских — из Казани, московских — для отправки на Восток. По мере заселения плодородного края, лежащего на Юг от Нижнего, последний сделался местом закупки хлеба и сбыта его в смежные и северные области. Недалеко от Нижнего торговцев привлекала Макарьевская ярмарка. Плавание от Нижнего до Астрахани продолжалось около месяца. Имели торговое значение на этом пути Василь, Чебоксары, Кокшажск, Свияжск, Казань. Казань в XVII веке была складочным местом астраханской соли и рыбы и вообще товаров, назначавшихся для северовосточных областей, а равно и приходивших из Перми и Вятки. На всем течении Волги от Тетюши до Астрахани в XVII веке существовали лишь города Самара, Саратов и Черный Яр; позднее построен Симбирск. В Самаре образовался перевозочный пункт яицкой рыбной промышленности. Между Нижним и Астраханью, дважды в навигацию, под охраною стрельцов и детей боярских, ходили караваны судов с товарами Приволжья. В один караван соединялось иногда до 500 торговых судов. Плывя против течения, гребцы могли управлять судами только при попутном ветре; когда же подымался верховик, гребцы и рабочие выходили на берег и тянули суда лямкою, делая в день не более 14 верст. Торговое сообщение со Средней Азией совершалось по Каспийскому морю. Правительство держало в Астрахани суда, ходившие дважды в год, весною и осенью, между Астраханью и Караганским пристанищем для Т. с Хивою и Бухарой. В Шемахе происходил торг персиан с русскими. В Астрахань приходили персидские суда. Плавание по Каспийскому морю было опасно, по причине бурь и нападений морских разбойников; поэтому Т. здесь слабо развивалась. С открытием и завоеванием Сибири, расширилась Т. мехами, преимущественно меновая, как с инородцами, так и с русскими поселенцами, нуждавшимися больше в произведениях Европейской России, чем в деньгах. С Сибирью сносились от Москвы до Соликамска водою, оттуда волоком до Верхотурья, которое считалось первым сибирским городом; здесь был торг с вогулами, у которых русские выменивали меха, лосиные и оленьи кожи па хлеб и рыбу. В том же уезде возникла слобода Ирбить; здесь уже в первой половине XVII в. была зимняя ярмарка, на которую привозились товары бухарские и китайские для ввоза в Россию. Из Верхотурья путь водою шел через Туринск и Тюмень до Тобольска, куда свозили хлеб — для снабжения Сибирского края, и меха — для Европ. России. Из Тобольска промышленники пускались внутрь Сибири на досчаниках мимо Сургута, Нарыма, Кецка до Маковского острога, а оттуда — сухим путем до Енисейска. Уже в 1647 г. в Енисейске были гостиный двор и таможенная изба. Дальше промышленники более 60 дней плыли по порожистым Тунгузке и Илиму к Илимскому острогу, близ которого происходил значительный торг. Оттуда они шли по Ленскому волоку до р. Муки, принадлежащей к Ленскому бассейну. В половине XVII в. русские торговали уже в Якутске и Охотске и достигали устья Лены. В то же время русские проникли и в область р. Амура: в конце ΧVΙΙ в. Нерчинск сделался важным пунктом для Т. России с Китаем. В 1699 г. здесь был уже гостиный двор. В Сибири больше, чем в Европейской России, Т. подчинена была правительственной регламентации: ни один торговец не смел приступить к покупке мехов прежде чем соберут царский ясак; после того можно было закупать меха не иначе как в гостиных дворах, у приезжавших в город инородцев. Только в отдаленных местах Сибири, например в Якутске, позволялось торговцам покупать меха и в юртах, с отдачей в казну десятого зверя, самого лучшего. Несмотря, однако, на все препятствия, русская Т. в Сибири была весьма выгодна. — Т. с Малороссией в первой половине XVII в. не процветала по причине смут и войн. По присоединении Малороссии, царь Алексей Михайлович даровал Киеву жалованную грамоту, по которой киевским людям предоставлялась вольная и беспошлинная Т. по всей России. По мере заселения окраинных городов Вел. России, и там возникала Т. Плодородие почвы Рязанского, Тамбовского и Воронежского края начало привлекать туда с половины XVII в. скупщиков хлеба, торговавших в Лебедяни, Ельце, Козлове, Воронеже, Коротояке, Острогожске. Пунктами торговых сношений с ногайскими татарами, жившими на берегах р. Донца, были Белгород и Валуйки. Таковы были способы и пути русской Т. в XVII в. Из произведений царства животного наибольшее значение в Т. имели меха, из коих самые лучшие и дорогие были собольи; в конце XVI в. сорок соболей, купленных в Перми за 10 руб., в Холмогорах стоили 25 руб. При Михаиле Феодоровиче соболья шуба обходилась в 40 — 50 руб.; бобер был на 25 % дороже соболя; мех чернобурой лисицы ценился не дешевле собольего, белые же лисицы продавались по 25 — 30 руб. за сотню; тысяча белок стоила 23 — 30 руб. В Т. находились еще меха горностаев, песцов, медведей, лосей, рысей, россомах, зайцев, выхухолей. При Алексее Михайловиче в одно лето отпущено было из Архангельска мехов 579 сороков соболей, 18742 собольих хвоста, 598 собольих опушек, 15550 собольих кончиков, 15470 лисиц разных сортов, 300 сороков куниц, 288 сороков горностаев, 180795 штук кошек. Воск и мед, в областях Казанской, Нижегородской, Муромской, Северской и Рязанской, а также в Верхотурье, скупались у пчеловодов по мелочам. Продажа воска и меда обложена была, в фискальных интересах, высокими пошлинами и подчинялась строгим правилам, с целью предотвратить фальсификацию. Воска в XVII в. вывозилось до 35000 пд., меньше чем в конце XVI в., вследствие увеличения потребления его в России на выделку церковных свеч и на освещение покоев в зажиточных домах. В половине XVII в. в Москве пуд воска стоил 3 р. 25 алтын, а пуд меда — 22 — 28 алтын. Говяжье сало из Нижнего, Москвы, Ярославля, Твери, Смоленска, украинных городов направлялось в Архангельск водою. В половине XVI в. вывозилось за границу до 100000 пд. сала, в конце — менее. Причинами упадка, кроме ухудшения общих экономических условий были монопольно-откупной характер Т., подмеси к товару для увеличения его веса и усиленное потребление сала, с распространением сальных свечей в среднем классе (знатные жгли восковые свечи, а бедные — лучину). Пуд сала говяжьего белого стоил в половине XVII в. в Архангельске до 40 алтын, лучшего — 2 руб. Ворванье сало (китовое, моржовое, тюленье) добывалось на морях русского севера, сбывалась в Холмогорах и, через Каргополь, в Нарве. Правительство облагало китоловный промысел пошлиною в 10 %, а в XVII в. позволяло покупать ворвань у китоловов только откупщикам. Отпускалась ворвань во Фландрию и Испанию. За тонну ворвани платили 9 фн. стерл. Лошади составляли важную отрасль внутренней Т., сосредоточивавшуюся в Астрахани и Москве. Правительство не желало, чтобы частные лица владели лошадьми, достойными быть в царской конюшне, а потому в поволжских городах отбирали на царя лучших лошадей, вознаграждая хозяев. В Сибири торг лошадьми производился свободнее. Кроме татар и сибирских калмыков, хороших лошадей поставляли персияне, турки, дагестанцы, а также западноевропейцы. Т. лошадьми подчинена была многим формальностям, в видах ограждения покупателей от обмана, и подлежала, особой пятенной и другим пошлинам, доставлявшим казне ежегодно до 1000 руб. дохода. Хорошую лошадь можно было купить в Новгородской земле за 5 руб., а в Черном Яру — за 1 — 2 руб. Скот, мясо и масло были предметами внутренней Т.; на неистощенных пастбищах кормилось много скота. Внешний сбыт его был незначителен, почему скот и мясо были дешевы. В конце XVI в. соленое говяжье мясо продавалось в России по 2³/₄ гривны за пуд. Пуд масла обходился купцу в 26 алтын 4 деньги. Кожи яловичные, оленьи, лосьи, лошадиные, буйволовые, козлиные и овечьи выделывались в разных краях России, особенно в областях Казанской, Нижегородской, Костромской, Ярославской, Псковской, Новгородской, в Бежецком Верху, лучшая юфть — в Казани. Запрос на русские кожи из-за границы был так велик, что Московское государство не в силах было удовлетворить его собственными произведениями: торговцы закупали значительные запасы сырых кож в Малороссии и Ливонии. Выделанные в Великой России кожи находили сбыт в Малороссии. В половине XVI в. в Холмогоры подвозилось до 100000 кож, в конце — до 30000. Около 1674 г. вывозилось в год 75000 кип юфти, буйволовых и козлиных кож 4500 штук, тюленьих — около 30000. В конце XVI в., сырая яловичная кожа продавалась по 2 руб. 10 алтын, кожа дубленая — в Вологде — по 20—23 алтына; в XVII в. сотня кож козлиных стоила 36 руб., одна тюленья — 5 алтын, кожаные рукавицы — 3—4 алтына за пару, сапоги яловичные 8 алтын, сафьянные — 10 — 14 алтын, красные телячьи — 18 — 22 алтына. Конский волос вывозился за границу в количестве до 6000 пд., по цене от 4 до 4¹/₂ руб. за пуд. Рыбою были обильны реки, озера и моря, о чем можно судить по ценам: в конце XVI в. соленая Кольская семга продавалась по 2 алтына за штуку, по 4 руб. за бочку. Бочка переяславских сельдей, в которую входило их 200 штук, стоила 11 алтын 4 деньги; в Астрахани 200 стерлядей — по свидетельству олеария — можно было купить за 10 алтын; в Москве, в половине XVII в., по словам Кильбургера, 20 осетров стоили 8 руб. К концу XVII в. цены на рыбу возросли значительно. Товар этот отправлялся преимущественно в Голландию, Фландрию и Францию. Икра осетровая и белужья отправлялась в Архангельск с царских волжских учугов. При Алексее Михайловиче Т. ею сдана была на откуп за 40000 рейхсталеров. Шла она преимущественно в Англию, Нидерланды, Францию и особенно в Италию. Моржовая кость ("рыбий зуб") с северных морей сбывалась в Царьград, Крым, Персию и Бухарию, где ее употребляли на оправу ножей и кинжалов, отчасти же — в Зап. Европу. Сначала моржовый промысел производился свободно, с оплатою 10 %, но при Алексее Михайловиче обращен в казенную монополию. Из предметов царства растительного хлеб был преимущественно предметом внутренней Т.; за границу, главным образом в Швецию, он вывозился не постоянно и в незначительном количестве. Цены на хлеб сильно колебались: в годы очень обильного урожая в Москве, по словам Флетчера, пшеница продавалась по 2 алтына за четверть, а в неурожайные цена доходила до 13 алтын. В конце царствования Алексея Михаиловича пшеница продавалась по 16 алтын 4 деньги за четверть, рожь — по 16 алт. 2 ден. Хмель из Пермской земли возили в Москву, где продавали по 12 руб. за берковец. Хлебное вино сделалось при Борисе казенною монополией, дававшей в год правительству до 800 руб. Цена вину была в 1660 г. 16 — 23 алтын, а казна, по свидетельству Котошихина, продавала его по 4 — 8 руб. С 1682 г. правительство продавало вино лишь вдвое дороже той цены, по которой само его покупало. Вина виноградные были предметом ввоза. За ведро рейнского платили 30, романеи — 25 алтын. Аликанте, мускатель облагались 60-ю ефимками с бочки, обыкновенное красное церковное вино — 6-ю ефимками. Иноземцы, которые пожелали бы сами вести оптовую продажу своих вин внутри страны, платили еще пошлину в 5 алт. с рубля (15 %). Т. с англичанами способствовала распространению в России потребления сахара. В конце XVI в. фунт сахара белого стоил у нас от 2 до 3 алт.; в 1674 г. пуд сахара-мелиса от 4 до 6 руб. Привозилось его от 50 до 60 бочек в год. Из сахарных лакомств привезено было в 1671 г.: винных ягод 943 бочки, изюма 367 бочек и 200 коробов, вареного имбиря — 98, конфет — 70 бочек. Из привозных пряностей упоминаются: перец, шафран, мускатный цвет, корица, кардамон, гвоздика. Чай привозился уже через Сибирь из Китая, но был еще редкостью. Ревень, получавшийся из Бухары, был предметом вывозной Т. Фунт ревеня стоил 2 — 10 алтын. Марена шла к нам через Персию, с конца же XVII в. — непосредственно от гребенских казаков. с берегов Терека. Табак, несмотря на запрет, был в употреблении и привозился из-за границы. Пенька направлялась преимущественно из Дорогобужа, Вязьмы, Трубчевска, через Архангельск и Нарву, в Голландию, Фландрию и Испанию, лен — из Пскова и Новгорода во Фландрию и Голландию; холст — из Москвы, Ярославского уезда, Вологды, Сибири — был предметом внутренней Т. Тонкое полотно, вытканное из нашего льна, шло в Россию из Голландии и Фландрии. Берковец льна стоил в Нарве 7 руб., пеньки, в Холмогорах — 4 р. Холст "людской" в XVII в. продавался по алтыну за аршин и дешевле. Льняное семя и масло скупались в Новгороде, Костроме, Ярославле и Вологде и сбывались, через Архангельск, в Англию. Лес был предметом внутренней Т.; за границу шли только мачты, через Архангельск и Ригу. При Алексее Михайловиче эксплуатация превосходного мачтового леса по р. Югу сдана была иностранной компании, которая нагрузила лесом 4 корабля. Дерево ей обошлось в 25 — 30 коп., а продано за границею по 4 — 5 руб. В Новгороде бревно длиною в 8 — 9 саж., в отрубе 8 — 9 врш. стоило 8 — 10 алтын. В Москве на 7 денег можно было купить достаточно дров, чтобы напечь хлеба из четверти муки. Стол дубовый стоил 9, сотня ложек — 20 алтын. Смола покупалась иностранцами для корабельных потребностей; с 1647 г. она сделалась достоянием казны, а в 1659 г. сдана была на откуп, равно как и поташ. В 1664 г. эта монополия была уничтожена; казна вознаградила себя повышением пошлины. Стекла производилось в России недостаточно: до 80000—90000 "листов" стекла привозилось из Ливонии и Малороссии. Из Европы привозили к нам зеркала и зеркальные стекла, особенно мелкого размера, в большом количестве: каждый жених считал своей обязанностью подарить невесте зеркальце. В конце XVI в. дюжина зеркалец стоила 40 алтын. Суррогатом оконного стекла была слюда, добывавшаяся в Керецкой вол. Соловецкого м-ря и около Енисейска. Из предметов царства ископаемого главное место во внутренней Т. занимала соль; с XVI в. она вывозилась в Швецию и Литву, с XVII-го — в Англию; но правительство не поощряло вывоза этого предмета первой необходимости, а напротив, нередко воспрещало его. Цена соли в Новгороде была 2¹/₂ — 4¹/₂ коп. за берковец. Железо выделывалось близ Каргополя, Тихвина, Устюжны, Тулы, при р. Протве; недостаточное внутреннее его производство дополнялось привозом, достигавшим иногда 123 тыс. пд. В России выделывали косы, серпы, топоры, замки, сабли, панцири; из-за границы привозились ножи, ножницы, булавки, иголки, замки, оружие, сабельные полосы, ядра, также селитра и порох. В 1673 г. привезено 639000 больших игл, 545000 иголок и 120000 булавок. Берковец шведского железа в 1674 г. стоил 4³/₄ — 6 р. Медь в деле и не в деле доставляли нам англичане, датчане, шведы и голландцы (по 2 — 2¹/₂ руб. за пуд), олово — англичане (в XVI в. по 40 — 60 алтын, в XVII — 5¹/₄ — 6 руб. за пуд), свинец — шведы (20 — 30 алт. за пуд). Золото и серебро в слитках, монете и изделиях получались из всех стран, с которыми велась Т. В 1672 г. привезено 111320 червонцев и 56629 рейхсталеров. Золотник золота в конце XVII в. ценился в 13 алтын 2 деньги. В начале XVII в. золотая чарка в 4 золотн. была оценена в 28 руб., фунт позолоченного серебра — в 9 руб. Во внутреннюю Т. поступало значительное количество золотых и серебряных изделий: риз на иконы, кубков, цепочек и цепей, колец. Привозились из-за границы киноварь, ртуть, сулема, квасцы, купорос, бура. ярь и бывшие в большом употреблении белила. Драгоценные камни — яхонты, изумруды, бирюза, жемчуги и др. — шли и из Европы, но преимущественно из Персия. Сукна простых сортов, составлявшие предмет потребления для низшего, преимущественно сельского класса, выделывались в России и сбывались на сельских торгах; но тонкие сукна привозились из Англии, Голландии, Любека и Гамбурга, через Ригу, Ревель и Польшу. Восточные шерстяные ткани шли через руки персиян, из Турции, Персии и Индии. В конце XVI и в XVII в. одеться порядочно в суконное платье можно было на 2 руб., но сукна высших сортов ценились по 3 — 4 руб. за аршин. В 1674 г. на 30 кораблях привезено было кармазинного сукна 22 кипы, 587 половинок, полукармазинного — 8 кип, 248 половинок (в кипе было 25 половинок, а из половинки выходило от 20 до 25 арш.). Шелковые материи — бархат, камка, атлас, обьярь, тафта и пр. — привозились из Европы и с Востока. Аршин индийской камки (на женское платье ее нужно было 9 арш.) стоил 20 алтын, атласа 40 алтын, узкой тафты — 5 алтын. Шелк привозился из Персии; цена ему была в Москве 36 руб. пуд. Шелковых изделий привезено было в 1671 г.: обьяри серебряной 32 куска, шелковой 84, атласа — 342, брикс-атласа 34, бархата 28, камки 204 штуки. Все это показывает, как ничтожно было число потребителей таких предметов роскоши в 12-миллионном населении тогдашнего Московского государства. IV. При Петре Великом. Внешнюю Т Петр считал одним из действительнейших средств приобщить Россию к западноевропейской культуре. В начале своего царствования он принимал энергичные меры к расширению Т. Архангельска, трижды посетил его и построил на Соламбальской верфи несколько кораблей для экспорта казенных товаров за границу. И Т. Архангельска быстро развивалась; в конце XVII в. оборот ее едва достигал 850000 руб., а в 1710 г. — 1485000 руб. Но Белое море, по своей отдаленности, краткости периода навигации и ее трудностям, не соответствовало потребностям российской внешней Т. даже в тогдашним ее размерах. Нужен был иной, более удобный выход для произведений русского хозяйства. После неудачной попытки утвердиться на Азовском море, приобретены были для России юго-восточные берега Балтийского моря и основан был С.-Петербург. Обещаниями льгот иностранные торговцы привлекались к новому русскому порту; наибольшее участие в его Т. приняли голландцы и англичане. С Францией в 1706 г. заключена была торговая конвенция; итальянским кораблям, в уважение дальности, обещана уступка половины пошлин; князю Меньшикову поручено было войти в переписку о торговых льготах для купцов Гамбурга, Бремена и Данцига. В то же время Петр озаботился устройством водного сообщения внутренних хлебородных и населенных областей государства с Петербургом (Вышневолоцкая система). Канал для обхода Ладожского озера начат был в 1719, окончен в 1728 г. Утвердившись на Неве, Петр удвоил свои заботы о Петербурге и его Т. Он велел приступить к сооружению военного и купеческого порта на о-ве Ретусари (Котлине), где должен был иметь постоянное местопребывание балтийский флот, и где разгружались бы все корабли, для которых вход в устье Невы, по его мелководью, был невозможен. Впоследствии гавань эта, равно как и возникший при ней город, получила название Кронштадта. Т. в новом порте сначала слабо развивалась. Как русские, так и иностранцы предпочитали Архангельск, куда пути были издавна налажены. Для усиления торговли Петербурга Петр принял ряд искусственных мер. Указом 31 октября 1713 г. он повелел "объявить всенародно, чтобы купецкие и других чинов люди, у кого есть пенька и юфть, к городу Архангельскому и на Вологду для торговли не возили, а привозили бы в Петербург. Так же которые государевы товары: икру, клей, поташ, смолу, щетину, ревень к Архангельску не отпускать, а привозить по тому ж в Петербург". Торговые иноземцы приглашались уведомить своих соотечественников за границей, чтобы корабли для нагрузки русских товаров присылались к Петербургу, а не к Архангельску. Впоследствии, по ходатайствам купцов, при скоплении экспортных товаров в Петербурге, давались разрешения известную часть товара везти к Архангельску. По указу 20 ноября 1717 г. в Петербург переселены были самые именитые купцы Архангельска. Указом 1720 г. с товаров, направленных к Петербургу, обычная 5 % пошлина понижена до 3 %, с назначенных же к вывозу из Петербурга за границу не взималось никаких пошлин на внутренних заставах; обозы с этими товарами, по освидетельствовании и запечатании, безостановочно проходили до самого Петербурга. Всеми этими мерами петербургская Т. была усилена, архангельская — сокращена. В течение 8 лет (1710—1718) отпуск Архангельска поднялся с 1¹/₃ до 2¹/₃ млн. руб., а привоз с 142000 до 600000 руб.; в 1726 г. по Архангельску отпущено товаров на 285387, а привезено всего на 35846 р. Из Петербурга в 1718 г. вывезено было товаров на 268590, в 1726 г. — на 2403423 руб.; в 1718 г. привезено в Петербург на 218049 руб., в 1726 г. — на 1549697 руб. В 1720 г. в Неву вошло 76 иностранных судов, в 1722 г. — 119, в 1724 г. — 180. Таможенных пошлин по Петербургскому порту поступило в 1724 г. 175417 руб., всего же по Балтийскому и Белому морям в 1725 г. собрано было этих пошлин 452403 руб. Т. Риги, сильно сократившаяся в первые годы по завоевании ее Россиею, скоро превзошла прежние размеры: в 1704 г. Ригу посетило 359 судов, в 1725 г. — 388. Рост Риги, несмотря на конкуренцию Петербурга, объясняется тем, что Рига по импорту и экспорту обслуживала далекий от Петербурга литовско-польский район. Ревель, Нарва и Выборг утратили долю своего прежнего значения, отчасти и вследствие военных событий. Выборгу, особенно от них пострадавшему, Петр предоставил свободную Т. хлебом, смолой, лесом и другими товарами, запрещенными или же составлявшими предмет казенной монополии. В видах развития русской сухопутной торговли, в 1714 г. отправлен был в Польшу и Венгрию казенный транспорт сибирских товаров, которые там имели отличный сбыт; на вырученные деньги были закуплены венгерские вина. Нежинским грекам дана была привилегия Т. с Молдавией и Валахией. Возникла сухопутная Т. через Польшу с Пруссией. В 1723 г. русским купцам было разрешено торговать с Бреславлем. Складочным местом нашей сухопутной Т. с Германией был в это время Васильков — русская таможня на польской границе. — Не имела успеха попытка Петра приобрести несколько крепких пунктов на восточном берегу Каспийского моря, чтобы оттуда вести непосредственно Т. с Хивою и Бухарой, а затем, с помощью караванов, посылаемых из этих ханств в Индию, направить индийскую Т. через Каспийское море в Россию. Русско-персидская Т. по-прежнему была сосредоточена преимущественно в руках армянских купцов, имевших свои конторы в Астрахани. Они не только привозили персидские товары, преимущественно шелк, в Россию, но и отправляли их морем в Голландию, откуда, в свою очередь, вывозили голландские сукна и другие товары, находившие сбыт в Персии. Петр охотно разрешал эту Т., ввиду значительного казенного дохода от транзитных пошлин. В 1711 г. он, с ведома и одобрения персидского шаха, заключил с армянами условие, в силу которого весь вывозимый из Персии шелк должен был доставляться ими в Россию. За это армянам предоставлялась монопольная Т. шелком, и давались некоторые пошлинные льготы. Русские купцы, преимущественно из Астрахани, вели довольно оживленную активную Т. в Низабаде и Реште. Товары свои они складывали преимущественно в Шемахе. Когда этот город, в 1711 г., был разграблен лезгинцами, русские купцы потеряли значительный суммы: убытки одного торгового дома простирались до 180000 руб. В 1716 г. привоз бухарских и персидских товаров в одну только Астрахань простирался на сумму до 464000 руб., пошлин же взыскано свыше 22500 руб. Для упрочения русско-персидских торговых отношений, в 1715 г. отправлено было в Персию особое посольство, которому и удалось заключить с Персией торговый договор. В 1720 г. царь назначил в Испагань русского консула (который, впрочем, вследствие внутренних беспорядков, остановлен был в Реште). Англичане обратились с просьбою о разрешении возобновить свою транзитную Т. с Персией через Россию, но получили отказ, так же как голландцы и французы. Последние годы царствования Петра ознаменованы были рядом распоряжений, касавшихся организации русско-персидского торгового судоходства на Каспийском море и судостроения в Астрахани. — В видах упорядочения русско-китайской Т. Петр еще в 1698 г. повелел отправлять караван из Москвы в Нерчинск не ежегодно, а через год, дабы от наплыва русских товаров не падали там на них цены. В 1719 г. Петр отправил в Пекин капитана гвардия Измайлова, которому удалось добиться заключения трактата на таких, между прочим, условиях: 1) чтобы в Пекине имел постоянное пребывание русский консул, а в некоторых других городах вице-консулы; 2) чтобы русские имели право беспрепятственно ездить по всей территории Китая и перевозить по китайским рекам товары и складывать их на пристанях; 3) чтобы русским купцам разрешена была в Китае беспошлинная Т. Русско-китайские отношения, однако, не наладились. Скоро по отъезде Измайлова, китайское правительство запретило русским караванам приезжать в Пекин до установления определенных границ между Россией и Китайскою Монголией; установление же границ, по вине китайцев, замедлялось. — Вступив на престол, Петр не только оставил в силе все казенные монополии, но еще и умножил их: юфть, пенька, поташ, деготь, сало, конопляное масло, льняное семя, ревень, икра, рыбий клей могли подвозиться частными лицами лишь к речным, озерным или морским пристаням, а затем переходили в руки казны. Сначала Петр вел эту Т., подобно своим предшественникам, сам или доверял ее ведение особым чиновникам, но скоро, за недосугом, стал сдавать экспорт казенных товаров на откуп. Так, в 1703 г. вывоз дегтя, "тюленьих шкур и всех продуктов рыболовства Архангельского побережья сдан был князю Меньшикову; вологодские купцы Оконишниковы в то же время получили монополию на отпуск льняного семени. Позднее Т. икрой сдана была за 100000, ревенем — за 80000 руб. Сдавались и другие экспортные и некоторые привозные товары. Не сданные на откуп монопольные товары казна продавала, согласно указу 1715 г., исключительно за наличные деньги (полновесные "ефимки", т. е. иохимсталеры). Впрочем, Петр держался системы казенных монополий лишь до тех пор, пока опыт не убедил его в их невыгодности для казны и вреде для народного благосостояния. Указом 8 апреля 1719 г. повелевалось "казенным товарам быть только двум: поташу и смольчаку", которые изъяты были из круга "повольной" Т. в видах сбережения лесов. В 1718 г. учреждена была коммерц-коллегия. Первое русское консульство было учреждено в Амстердаме; за ним последовали консульства в Лондоне, Тулоне, Кадиксе, Лиссабоне, а вскоре почти во всех главнейших городах Европы и Персии. В 1724 г. изданы были таможенный тариф и морской торговый регламент. По тарифу 1724 г., пошлина с большинства привозных и отпускных товаров не превышала 5 % цены, но отпускные товары, по снабжении которыми Зап. Европы Россия имела мало или вовсе не имела конкурентов, оплачивались более высокими пошлинами; напр., с цены отпускной пеньки взималось 27¹/₂ %. Таможенные пошлины уплачивались иностранною монетой, принимавшеюся по известному курсу. Таможенных доходов собиралось в конце царствования Петра до 869¹/₂ тыс. руб. Ценность вывоза из России была выше ценности ввоза, что объясняется столько же полезностью русского сырья для западноевропейской обрабатывающей промышленности, сколько малым в России спросом на предметы роскоши и комфорта, за недостатком богатых людей. Но и тогдашние, сравнительно малые затраты русских на оплату импорта беспокоили Петра; ему хотелось создать торговый флот, чтобы сберечь в пользу России морской фрахт, и если не увеличить вывоз изделий, то хотя бы сократить привоз их, развив в стране обрабатывающую промышленность. Указом 8 ноября 1723 г. повелевалось, между прочим, "умножать свои коммерции, строить компании, партикулярные. торги заводить в Ост-Зее, напр. в Польшу отправлять персидские товары, кушаки и прочее" и делать все это "не голосно, дабы лишним эхом вреда вместо пользы не было". В 1724 г. царь задумал снарядить за свой счет три русских судна в Испанию и одно во Францию, с тем, чтобы купцы, которые должны были отправиться туда с товарами, остались некоторое время за границей для изучения торговых операций. К числу мероприятий, направленных к сокращению иностранного привоза, относятся льготы и привилегии за учреждение фабрик и заводов в России и обложение привозных заграничных товаров. "Чтобы собрать рассыпанную храмину купечества", Петр учредил в городах магистраты (см.). Покровительство его фабрикантам дошло даже до прикрепления крестьян к фабрикам. О том, что могла Россия, в описываемое время, отправлять на европейские рынки и что получала оттуда, можно судить по следующим данным:

Отпущено в 1726 г.:

Привезено в 1726 г.:

V. При преемниках Петра до Екатерины II. Ближайшие преемники Петра продолжали его торговую политику, но скоро стали обнаруживаться ее недостатки и, прежде всего, излишняя мелочная регламентация Т. и промышленности. Заявлялись протесты со стороны купечества, для рассмотрения которых была учреждена в 1727 г., в СПб., особая комиссия. В числе рассмотренных ею заявлений была челобитная от проживавших в Петербурге английских, голландских и гамбургских купцов с просьбой об уменьшении таможенных пошлин на привозные иностранные товары. В 1731 г. издан таможенный тариф, по которому пошлины с ввозимых товаров были понижены (см. Протекционизм), а с некоторых вывозных товаров совсем сложены. Обложение по цене для большей части товаров заменено пошлинами с веса, меры и счета. Обложение товаров, шедших через Архангельск, дополнительною пошлиной в 25 % было отменено. В 1731 г. издан был "морской устав", по которому с русских купцов, отправлявших свои товары из СПб., Архангельска и Колы на собственных кораблях, или же вообще на судах построенных в России, взималось сборов в 4 раза меньше, чем было установлено тарифом; с привоза на тех же кораблях, во избежание подлогов, брали, полную пошлину. Если русский подданный отпускал свои товары на иностранных кораблях, то платил лишь ³/₄ пошлины, установленной для иностранцев. Благодаря облегчению таможенного бремени, Т. оживилась; так, из Петербурга в 1726 г. вывозилось русских товаров на 2²/₅ млн. р., а в 1751 г. — на 4¹/₄; в 1726 г. привозилось в СПб. на 1¹/₂, а в 1751 г. — на 3³/₄ млн. р. Предсмертное распоряжение Петра о посылке в Испанию трех русских кораблей с русскими товарами было исполнено при Екатерине I: корабли были нагружены салом, пенькою, канатами, юфтью, полотнами, парусиной, льном и икрою; казна доставила от себя 2/3 груза, остальное с большим трудом собрали между торговцами, из коих двое, по приказу правительства, должны были отправиться в это путешествие. Суда благополучно прибыли в Кадикс и здесь, под наблюдением русского консула, груз был скоро распродан; но пример этот не нашел последователей. Такой же исход имели попытки завести активную Т. с Италией и Францией. Удачнее и продолжительнее был опыт купцов Баженова и Крылова, посылавших на собственных кораблях товары в Амстердам и Гамбург. В общем русская внешняя Т. по прежнему оставалась в руках иноземцев, сначала преимущественно голландцев, а с 30-х годов — англичан. В английских руках сосредоточивался вывоз из России железа, парусины, полотна, ревеня. Южноевропейских купцов англичане приучили обращаться с заказами на русские товары к английским торговым фирмам. Правительство неоднократно пыталось установить непосредственные торговые сношения с Францией, но эти попытки не увенчались успехом, отчасти по политическим причинам, преимущественно же вследствие недостатка у русских и франц. купцов предприимчивости. В 1734 г. между Россией и Англией заключен был договор, предоставлявший подданным обоих государств право свободного плавания и Т. во всех областях, принадлежащих им в Европе, причем английские и русские корабли допускались на правах наибольшего благоприятства. Как русские в Англию, так и англичане в Россию имели право провозить всякие, за немногими исключениями, товары, причем с обеих сторон уплачивались одинаковые пошлины. Для устранения обманов и фальсификата учрежден был "правдивый брак", с возложением на браковщиков ответственности за доброкачественность продуктов. Договор этот возобновлен был в 1742 г. еще на 15 лет. Таким же характером отличался торговый договор 1726 г. с Пруссией, возобновленный в 1743 г. на 18 лет. В Швецию, по договору 1735 г., дозволено было беспошлинно вывозить из гаваней Балтийского моря хлеба на 50000 р., пеньки, льна и мачт — также на 50000 р. После двухлетней войны заключен был, в 1743 г., новый договор, которым восстановлена была обоюдно-свободная Т. подданных обоих государств. Из России допускался беспошлинный вывоз хлеба, пеньки и льна на сумму вдвое большую, чем по договору 1735 г., а в случае неурожая в Швеции разрешалось вывозить туда хлеба "сколько не доставать будет". Через Польшу в Пруссию, Шлезвиг, Саксонию и Турцию шли русские меха, кожи и скот: русские купцы сами отправлялись на места назначения товаров и там приобретали товары нужные для России. Морская Т. шла преимущественно через порты Балтийского моря, между которыми Петербург играл господствующую роль. Расширению его торговых оборотов особенно содействовало улучшение Вышневолоцкого водного пути и открытие, в 1728 г., Ладожского канала. Кроме Петербурга, Россия имела на Балтийском море 6 торговых портов: Ригу, Ревель, Пернов, Аренсбург, Нарву и Выборг. В 1737 г. присоединен к ним Гапсаль, в 1747 г. — Фридрихсгам. Сношения с Востоком подверглись многим переменам. По трактату, заключенному в 1732 г., в Реште, Россия возвратила Персии большую часть своих завоеваний. За это шах предоставил русским купцам право беспошлинной Т. в Персии, обязался защищать русских от всякого произвола и оказывать им скорое правосудие, без обычной в Персии волокиты. России предоставлено было содержать в городах консулов, для охраны интересов своего купечества. В 1755 г. основано было русское товарищество для Т. с Персией. Армяне, видя в нем серьезного конкурента и не добившись его закрытия, соединились с ним в 1758 г. в одно "Персидское торговое общество", с капиталом в 600000 руб. В 1762 г. оно, вместе с другими монопольными компаниями, было закрыто, так как Петр III нашел, что русские торговые компания того времени служили лишь убежищем обанкротившимся купцам и были "не что иное, как только неправедное присвоение одному того, что всем принадлежит". Условия Т. со Средней Азией несколько улучшились после принятия Киргиз-Кайсацкою ордой русского подданства (в 1731 г.), особенно благодаря основанию на р. Урале Орской крепости, Троицка и Оренбурга. С 1750 г. начинается довольно частое движение в Оренбург караванов из Бухары, Ташкента, Кашгара. Небезуспешны были попытки русских купцов ходить с товарами, через Оренбург, в Среднюю Азию. В Балхе русские караваны встречались с индийскими и с ними обменивались товарами. По договору с Турцией 1739 г. подданным обоих государств предоставлялась свободная Т.; но русская Т. на Черном море должна была производиться на судах турецких подданных. Посольству, отправленному Екатериною I, удалось заключить с китайским правительством в 1727 г. генеральный трактат, а в 1728 г. — дополнительный, которыми устанавливалась свободная Т. между империями. Для торга частных лиц назначены были два пограничных места — Кяхта и Цурухайту; право отправлять в Пекин караваны предоставлено было только русскому правительству, не чаще чем раз в три года, и число купцов в караванах не должно было превышать 200. С этого времени правительство отправляло свои караваны с мехами в Пекин только 6 раз, между 1728 и 1755 гг. Караванный торг за счет казны требовал значительных затрат, не окупавшихся прибылями, почему при Петре III был отменен. В Китай сбывались преимущественно меха, а получались оттуда шелк, ревень. Монополия во внешней Т. оставались в силе, интересуя не только купцов, но и знатных людей; так, напр., граф П. И. Шувалов получил исключительное право на отпуск за границу сала, 'ворвани, леса. С другой стороны, энергии того же Шувалова Россия обязана уничтожением (1 апреля 1753 г.) внутренних застав и отменою внутренних пошлин, все усложнявшихся и увеличивавшихся. Отменены были сборы: 1) таможенный (т. е. рублевая и ярмарочная пошлина); 2) с найма извозчиков и плавных судов; 3) с клеймения хомутов; 4) с мостов и перевоза; 5) подымный; 6) с подпалых и палых лошадиных и яловичных кож и со скотины; 7) привальный и отвальный; 8) с яицкой рыбы десятый сбор; 9) канцелярский мелочной; 10) с ледокола и водопоя; 11) с четвериков померных; 12) с продажи дегтя; 13) с весов весчих товаров; 14) с каменного жернового промысла и горшечной глины; 15) с проезжих печатных грамот; 16) вычетное у винных подрядчиков и объявителей; 17) с таможенного письма. Не столько самые пошлины были обременительны, сколько формальности, произвольные поборы и всяческие прижимки со стороны сборщиков (целовальников) и откупщиков. Особенно тяжелы были эти сборы для сельской мелочной Т., так как всякий товар ценою выше 2 гривен записывался в таможне. Взамен отмененных сборов таможенное обложение привозимых и отвозимых товаров в пограничных таможнях было увеличено на 13 %. В момент отмены внутренних пошлин, годовая сумма их по всей России, без Сибири, определялась по 5-летней сложности в 903537 руб.; а так как она составляла не менее 5 % ценности товаров, обращавшихся во внутренней Т., то вся сумма внутреннего торгового оборота определяется в 18 млн. руб., тогда как оборот внешней Т. по привозу достигал 6, а по отпуску 7 1/2 млн. руб. Такое слабое развитие внутренней Т. указывает на господство натурального хозяйства над денежным. Таможенный тариф 1757 г. имел строго протекционный характер: на все предметы не первой необходимости привозные пошлины были возвышены. Число предметов, запрещенных к привозу или вывозу, было увеличено. Тариф этот не касался лифляндских портов. При Петре III сделано было многое для облегчения внешней Т. Вывоз хлеба, который то разрешали, то, без достаточных причин, запрещали, стал производиться из всех портов беспрепятственно. Облегчен был вывоз соленого мяса и живого скота. Архангельск получил все права, какими пользовался петербургский порт. Важнейшими предметами русского отпуска, по данным 1758—68 гг., были, кроме хлеба, пенька (ок. 2¹/₄ млн. пд. в год), лен (692 тыс. пд.), льняное и конопляное семя (120 т. пд.), конопляное и льняное масло (166 т. пд.), пеньковые канаты (19 т. пд.), полотно и равентух (до 7¹/₂ млн. аршин), сало (до 1 млн. пд.), юфть и другие кожи (до 200 т. пд.), меха, преимущественно дешевые, живая птица, мыло, конский волос, щетина, железо, медь. Отпуск деревянных балок, мачтового и прочего леса, равно как смолы и дегтя, подвергался стеснениям, а нередко и полному запрещению, в видах сбережения лесов. Из транзитных азиатских товаров вывозились шелк и ревень. О количестве привоза сведения имеются по Петербургу: сюда в половине XVIII стол. привозилось сукон и шерстяных изделий на 827 т. р., индиго и прочих красящих веществ на 505 т., вин и водок на 348 т., сахара на 198 т., мелочного товара на 146 тыс., шелковых материй на 108 т., свежих фруктов на 82 т., галантереи на 60 т., чая и кофе на 57 т. Общий годовой оборот внешней Т. и таможенный доход в этом период выражаются, по данным Шторха, следующими числами:

В 1761 г. приходило в русские порты 1779 кораблей, в том числе в С.-Петербург и Кронштадт 332, Ригу 957, Ревель 145, Нарву 115, Выборг 80, Пернов 72, Фридрихсгам 37, Аренсбург 34, Гапсаль 7.

VI. При Екатерине II и Павле I. Убежденная в том, что "Т. оттуда удаляется, где ей делают применения, и водворяется там, где ее спокойствие не нарушается", Екатерина, вскоре по воцарении своем, издала указ о Т., которым подтвердила распоряжения Петра III об облегчении Т. хлебом, мясом, льном, а также об отмене казенного торга с Китаем; повелела "ревеню и смоле быть в вольной Т., но поташ и смольчуг, для сбережения лесов, оставить казенными товарами; узкий холст вольно вывозить за границу, но льняную пряжу не выпускать; уничтожить откупа табачный, тюлений и рыбный выписывание шелку и выпуск бобров сделать вольным". Уничтожен был и таможенный откуп, отданный Шемякину в 1758 г. за 2 млн. р. в год. В 1763 г. учреждена была "Комиссия о коммерции". Выработанным ею и введенным в 1767 г. в действие тарифом налагались высокие пошлины на привозимые товары "к домашним уборам и украшениям, также к роскоши в пище и питии следующие"; запрещены к привозу те продукты, коими "по изобилию в собственном государстве довольствоваться можем"; освобождены от пошлины товары, "которых произращение или заводы в государстве еще не начиналось, дабы земледелие или рукоделие оного поощрить". Заморские продукты и товары, которые производились в России "еще не в довольном количестве и не совершенной доброты", обложены были пошлиной в размере около 12 %. На привозимые товары, "которые также в России делаются, и оные фабрики приведены в некоторое совершенство", установлены были пошлины в 30 % с цены, для поощрения фабрик. "Оный излишек в 30 % к поощрению доволен быть может; ежели же не доволен, то такие фабрики держать бесполезно". Преобладающее значение в развитии внешней Т. имели, по-прежнему, голландцы и англичане, особенно последние, пользовавшиеся, по трактату 1766 г., особыми преимуществами: напр., они могли уплачивать пошлины ходячею российскою монетою, по расчету 1 р. 25 коп. за ефимок, тогда как с прочих иностранцев они взимались непременно ефимками, по курсу 50 коп. Отношение к англичанам изменилось с тех пор, как во время англо-американской войны русские суда, одинаково с судами других наций, стали подвергаться со стороны англичан осмотру и остановке по подозрению в провозе военной контрабанды, причем за контрабанду принимались и предметы, необходимые для снаряжения кораблей, и даже съестные припасы. Вооруженный нейтралитет (см.) положил этому конец (1780 г.). Пользуясь охлаждением между Россией и Англией, континентальные государства, одно за другим, заключили с Россией договоры, предоставлявшие им те же права, какими у нас пользовались англичане. В 1782 г. с Россией заключила договор Дания, в 1785 г. — Австрия, в 1786 г. — Франция, в 1787 г. — Неаполитанское королевство и Португалия. Понижены были у нас пошлины на французские, венгерские, неаполитанские и португальские вина, на марсельское мыло, оливковое масло, бразильские индиго и табак, португальскую соль, которая ввозилась в Ригу и Ревель. Взамен того, было выговорено: у австрийского правительства — понижение пошлин на русские меха, икру и юфть; у французского — освобождение русских судов от уплаты фрахтовых пошлин и понижение пошлин на русское сало, мыло, воск, полосовое и сортовое железо; у неаполитанского — значительная сбавка пошлин с русского железа, сала, кож, юфти, канатов, мехов, икры, льняных и пеньковых полотен, у португальского — уменьшение пошлин с досок и леса, с пеньки, конопляного масла и семени, с полосового железа, якорей, пушек, ядер и бомб, с парусных полотен; фламских, равентуха и льняных коломянок; наконец, Дания предоставила русским судам значительные льготы при проходе через Зунд. С Англией договор 1766 г., по истечении 20-летнего срока, не был возобновлен. События, совершившиеся во Франции в 1789—92 гг., послужили поводом к резкой перемене в русской политике: прекратив действие договора 1786 г., Екатерина запретила французским судам вход в русские порты, запретила ввоз каких бы то ни было французских товаров и Т. ими, с Англией же заключила 29 марта 1793 г. конвенцию, которою, между прочим, было постановлено не отпускать во Францию ни хлеба, ни прочих жизненных припасов. Эти неприязненные меры распространились и на торговые сношения с Голландией и другими государствами, подпавшими под власть французов. Указом 20 мая 1796 г. голландским судам закрыт был доступ в русские порты. Сношения с южноевропейскими государствами через Азовское и Черное моря в начале царствования Екатерины были незначительны. Вся азовско-черноморская Т. сосредоточивалась в Черкасах, куда кубанцы и крымские татары привозили греческие вина, южные фрукты, растительные масла, рис, хлопок, а русские — кожу, коровье масло, холст, железо в деле и не в деле, пеньку, канаты, меха, кожи. Русские купцы часто ездили в Крым и подолгу живали там, пользуясь благосклонностью тамошнего правительства и платя умеренные пошлины: 5 % при ввозе и 4 % при вывозе. По Кучук-Кайнарджийскому миру (1774 г.) русские суда получили право свободного плавания во всех турецких водах, а русские купцы — все льготы, какими в Турции пользовались подданные наиболее благоприятствуемых ею держав. Чтобы оживить Т. в вновь приобретенных от Турции портах, Екатерина ввела для них особый, льготный тариф, ставки которого как на привозные, так и на отпускные товары были на 25 % ниже, чем по общему тарифу. Продолжалась законодательная деятельность на пользу внутренней Т.: в 1773 г. отменены были последние казенные монополии; в 1785 г. издано "Городовое Положение", расширившее права торгового сословия; основано было и переименовано из сел до 300 новых городов. Улучшались водные пути; основывались кредитные учреждения. С 1762 по 1796 г. отпуск русских товаров за границу увеличился в 5 раз, а привоз из-за границы — вчетверо:

Главнейшие предметы отпуска в 1793—1795 гг., по данным Шторха, были следующие:

а) Вывозилось в год не менее чем на 800000 рублей.

На сумму менее 300000 руб. отпускалось мыла, смолы и дегтя, икры, свечей сальных, рогож, масла коровьего, ворвани. Ежегодная ценность отпуска, в среднем за 1793—1795 гг., составляла 43266000 рублей.

б) Привозилось в год не менее чем на 200000 рублей.

На сумму до 200000 р. привозились: хлопок, полотно, свинец, цинк, железо листовое, иглы, инструменты для ремесел, галантерейный товар, тесьмы, шелковые и шерстяные, чулки, писчая бумага, фаянсовые и фарфоровые изделия, аптекарский товар, сыр, лошади. Весь привоз, в среднем, составлял ежегодно 27886000 руб. Морских торговых судов в главные русские порты пришло в 1763 г. не более 1500, а в 1796 г. — 3443.

Импер. Павел I в самом начале своего царствования издал ряд указов, которыми смягчил запретительный характер мер, принятых в 1793 г. против Т. с Францией. Двумя указами 16 и 28 февр. 1797 г. он разрешил провозить из Голландии не только всякие товары в тарифах не запрещенные, на судах, нейтральным державам принадлежащих, но и некоторые французские: прованское масло, консервы, оливки, анчоусы, вина, водки, аптекарские материалы; ввоз прочих товаров оставлен был под запрещением, равно как и всякие непосредственные сношения с Францией. С Португалией закреплены были выгодные для России торговые связи трактатом 1798 г. С Пруссией, в 1800 г., заключен был договор морского вооруженного нейтралитета; трактаты с прочими, не враждовавшими в то время с Россией государствами, подтверждались безо всяких изменений. Т. с Китаем, по правилам 1800 г., должна была иметь строго меновой характер; на деньги продавать китайцам что-либо запрещено было под страхом штрафа. Для защиты интересов русской Т. избраны первейшие купцы, которые должны были заботиться о поднятии цен на русские товары и о понижении — на китайские. По изданному в 1800 г. для Т. с Китаем кяхтинскому тарифу, таможенная пошлина должна была взиматься китайским золотом и серебром, а также русскою медною монетой и ассигнациями; допущены были, как и раньше, отсрочка в платеже и перевод векселями на Иркутск, Тобольск, Москву и Петербург. Для облегчения торговых сношений со Средней Азией разрешен был вывоз туда из пограничных таможен иностранной золотой и серебряной монеты. Таможенный тариф, изданный в 1797 г., отличался от тарифа 1782 г. более высокими пошлинами на жизненные припасы. Двум "первенствующим" купеческим гаваням Крыма, Феодосийской и Евпаторийской, Павел даровал полную свободу прихода судов всех наций, "с тем, что всякому и каждому природному российскому подданному и иностранцу не только в эти гавани привозить товары беспошлинно, но доставлять и по всем другим местам полуострова на таком же праве". В случае отправки таких товаров внутрь империи, они подлежали оплате, в Перекопе, пошлинами по тарифу, так же как и товары, ввозимые в Крым из остальных местностей России. Многое в это царствование сделано и для развития торговли внутренних областей империи: окончен Огинский канал, соединяющий бассейн Днепра с бассейном Немана; прорыт Сиверсов канал для обхода оз. Ильменя; начат Сясский канал и продолжались работы по сооружению канала Мариинского. В последние годы царствования Павла I издано, под влиянием внешних политических событий, несколько распоряжений о торговле. Так, по указу 6 марта 1799 г. повелено было арестовать все находившиеся в то время в русских портах суда, принадлежавшие жителям Гамбурга, так как император с некоторого времени заметил "наклонность гамбургского правления к правилам анархическим и приверженность к правлению французских похитителей законной власти". Указом 12 октября того же года запрещен был вход в русские порты датским коммерческим судам, "по причине установленных и терпимых правительством в Копенгагене и во всем Датском королевстве клубов, в основаниях одинаковых с теми, которые произвели во Франции всенародное возмущение и низвергли законную королевскую власть". Оба эти распоряжения отменены были в октябре того же года, когда император нашел, что и гамбургское правление, и датский король удовлетворили всем его требованиям, "предложенным для блага общего". В ноябре 1800 г. повелено было секвестровать во всех лавках и магазинах всякие англ. товары и совершенно запретить продажу их. 8 февраля 3801 г., "вследствие мер, принятых со стороны Франции к безопасности и охранению российских кораблей", сношения с этой державой по Т. были вновь разрешены. Одновременно запрещено было вывозить русские товары не только в Англию, но и в Пруссию, ввиду того, что Англия, по разрыве непосредственной Т. с Россией, "расположилась вести оную через посредство других наций". 11 марта 1801 г. император повелел, чтобы из российских портов, пограничных сухопутных таможен и застав никаких российских товаров без особого Высоч. повеления вывозимо не было. В 1800 г. вывезено было товаров на 61¹/₂ млн. руб., а привезено на 46¹/₂ млн. руб.

VII. В XIX столетии. а) При Александре I. Воцарившийся 12 марта 1801 г. император Александр I, "желая доставить коммерции свободное и беспрепятственное обращение", указом 14 марта повелел снять "учиненное перед тем запрещение на вывоз разных российских товаров", а также эмбарго с английских кораблей и секвестр с имущества английских купцов. Вскоре спор с Англией о нейтральной Т. закончен был миром, заключенным 5 июня 1801 г. в С.-Петербурге. Было признано, что нейтральный флаг не покрывает неприятельского груза, и что воюющие державы могут останавливать нейтральные суда, даже идущие под конвоем, вознаграждая их за убытки в случае неосновательного подозрения. 26-го сентября 1802 г. заключен был в Париже с Францией договор на началах коммерческого трактата 1786 г. По Тильзитскому договору 1807 г. Александр обязался, в случае, если Англия в течение 5 месяцев не заключит мира с Наполеоном, приступить к "континентальной системе" (см.). 24 октября того же года издана декларация о разрыве с Англией; вслед за тем наложено эмбарго на английские суда, а в 1808 г. запрещен привоз английских товаров в Россию. Континентальная система, заградив русскому сырью сбыт морем за границу, нанесла тяжкий удар нашему сельскому хозяйству, не принеся пользы обрабатывающей промышленности, так как изделия русских заводов и фабрик еще не могли соперничать с иностранными, проникавшими к нам через сухопутную границу. Огромные массы русских отпускных товаров лежали без движения в приморских городах, и в то же время мы не могли получать многих колониальных продуктов, необходимых для фабрик, напр. красильных веществ. Наша внутренняя Т. ослабела, вексельный курс упал. При очевидной невозможности поддерживать вредную для России систему, Александр I, дозволил с 1811 г. привоз колониальных товаров под американским флагом и запретил к привозу чужеземные предметы роскоши, шедшие к нам сухим путем, преимущественно из Франции. Перемена в русской торговой политике, вместе с рядом обстоятельств политического свойства, повела к разрыву с Францией, и к новому сближению с Англией. В 1814 г. возобновлены были торговые сношения с Францией и Данией, в 1815 г. — с Португалией. В это время в нашей европейской торговле имело еще силу таможенного тарифа изданное в 1810 г. "Положение о Т. на 1811 г.", которым разрешались к беспошлинному привозу многие сырые произведения, потребные для ремесел и фабрик, и запрещался привоз изделий льняных, шелковых, шерстяных; пошлины на вывоз льна, пеньки, сала, льняного семени, смолы и парусных полотен были возвышены. В видах экономического сближения с зап. европейскими государствами император еще на венском конгрессе согласился смягчить суровость этого положения но решено было сделать это постепенно. По тарифу 1816 г., все еще оставались запрещенными к привозу кожи выделанные, чугун, многие изделия из железа, меди и олова, многие сорта хлопчатобумажных и льняных тканей; но прочие изделия допущены с уплатою пошлины в 15 — 35 % по стоимости (бархат, батисты, сукна, ковры, одеяла, сортовое железо, ножевой товар, оружие, меха и пр.). Пошлины постановлено было взимать и серебром, и ассигнациями, считая (на 1817 г.) 4 р. ассигнациями равными 1 рублю серебром; с товаров обложенных не по весу, а по цене — только ассигнациями. Тариф 1816 г. уже в 1819 г. был заменен новым, по следующему поводу. Статьей XVIII венского трактата Россия, Австрия и Пруссия взаимно обязались "для споспешествования, по возможности, успехам земледелия во всех частях прежней Польши, для возбуждения промышленности ее жителей и утверждения их благосостояния, дозволить впредь и навсегда свободное и неограниченное между всеми их польскими областями обращение всех произведений земли и изделий промышленности сих областей". Этим постановлением, дополненным конвенциями от 24 авг. 1818 г. и 21 апр. 1819 г., Австрии и Пруссии предоставлялись такие льготы по вывозу всяких товаров в русские владения, что наше правительство не могло уже оставить в силе прежний тариф, и в 1819 г. издан был новый, к иностранным провенансам снисходительнейший из действовавших когда-либо в России. Пошлина с заграничных товаров, по этому тарифу, состояла из двух частей: собственно таможенной и консоммационной. Первая уплачивалась импортером, последняя — вместе с первою — российским потребителем. Сложенные вместе, эти две части, в большинстве случаев, были очень близки к ставкам тарифа 1797 г., причем консоммационная часть во много раз превышала таможенную. Вот несколько примеров:

Пошлины:

Вслед за понижением пошлин стал быстро увеличиваться привоз товаров, вывоз же прогрессировал медленнее, как показывают следующие данные:

а) привозилось средним счетом в год.

б) вывозилось:

Увеличение больше чем на 15 млн. руб. привоза иностранных изделий не могло не отразиться на нашей обрабатывающей промышленности: много фабрик закрылось; число сахарных заводов сократилось с 51 до 29. Встревоженное правительство сделало несколько частичных поправок к ставкам 1819 г., а в 1822 г., издало строго охранительный тариф, "соображенный", как сказано в манифесте, "с успехами собственной промышленности, равной с учреждениями в других государствах на сей предмет издаваемыми". Особенно высокими пошлинами обложены были привозные изделия, полуобработанные материалы и предметы роскоши; умереннее — сырые произведения; почти все отпускные товары обложены были сравнительно слабо, многие же вывозились беспошлинно. — При Александре I большие успехи сделала наша Т. на Черном море, благодаря географическому положению Новороссии и правительственным о ней заботам. В 1803 г. все таможенные пошлины, как по привозу, так и по отпуску, для Черноморья понижены на 25 %; в 1804 г. разрешено "отправлять через Одессу всякие товары транзитом в Молдавию, Валахию, Австрию и Пруссию, а равно и оттуда за море". Бухарестский мир 1812 г. подтвердил свободный вход русских судов в Килийское устье Дуная и свободное плавание по этой реке. Право порто-франко, дарованное Павлом I Таврическому полуострову, было распространено на Одессу. На Каспийском море Т. мешали военные действия против Персии; только по заключении гюлистанского договора (1813 г.) русско-персидская Т. оживилась, чему способствовало еще дарование в 1821 г. всем торгующим в Закавказье, русским и иностранцам, освобождения на 10 лет от платежа пошлин и повинностей, кроме таможенной 5 % пошлины с привозимых из Персии товаров. Т. со Среднею Азией по Киргизской границе продолжала развиваться, чему способствовало разрешение купцам — всех трех гильдий — вести здесь заграничную Т., а лицам всех сословий — меновую Т. Купеческие караваны, направлявшиеся из Оренбурга в Бухару и обратно, охранялись военным конвоем. Для поощрения привоза товаров в отдаленные области Сибири — Охотск и Камчатку, правительство разрешило беспошлинный привоз туда жизненных припасов, лекарств и инструментов; отпускные товары оплачивались пошлиною по умеренному тарифу. В 1825 г. вывезено было из России товаров на 236¹/₃, привезено в Россию на 195 млн. руб., таможенных сборов получено 53 млн. руб.

б) При Николае I. Покровительственная торгово-промышленная политика не принесла тех плодов, которых от нее ожидали. Под охраною тарифа, запретительного для многих иностранных изделий, фабрично-заводское производство не сделало достаточных успехов ни в количественном, ни в качественном отношении. Несмотря на высокие пошлины, привоз иностранных товаров с 1825 по 1850 г. по ценности удвоился, в частности же привоз изделий учетверился. Иностранцы по-прежнему господствовали в нашей внешней Т.: из всего числа судов заграничного плавания только 14 % принадлежало, в 30-х годах, русским (со включением финляндцев). Да и эти немногие русские суда далеко не всегда встречали в заграничных портах то гостеприимство, каким издавна пользовались иностранные торговые суда в России. Так, в тридцатых годах, в Великобритании и Сев.-Амер. Соед. Штатах русским кораблям дозволялось приходить только с грузом русских товаров; корабельные сборы с наших судов в Англии взимались в двойном против обычного для других размере. Во Франции наши торговые суда, даже с русским товарным грузом, должны были уплачивать гораздо больше пошлин и других сборов, чем суда наиболее благоприятствуемых наций. Надбавочная пошлина с русских судов взималась и в других государствах, за исключением Швеции, Норвегии и ганзейских городов. Из 7182 кораблей, приходивших к русским портам и выходивших из них, русских было только 987. В 1825 г. из России вывезено было товаров на 64, а привезено — на 51 млн. руб. сер.; в 1850 г. вывезено на 98, а привезено — на 94 млн. руб. сер. Связи наши с европейскими государствами скреплялись, время от времени, торговыми договорами. Так, в 1828 г. был заключен а в 1835—38 гг. возобновлен договор со Швецией, в 1832 г. — с Североамериканскими Соедин. Штатами, в 1845 г. — с королевством Обеих Сицилий, в 1846 г. — с Францией, в 1847 г. — с Тосканой, в 1850 г. — с Бельгией и Грецией, в 1851 г. — с Португалией. Последним договором, между прочим, запрещено было привозить на русских судах в Португалию китайские и индийские товары; привезенные на русских судах в Португалию и на португальских в Россию товары подлежали оплате добавочною пошлиной в 20 %. Правильный ход Т. с Польшею, которая в таможенном отношении считалась до 1850 г. заграничным государством, был нарушен во время смут 1830 и 1831 гг., но восстановлен в 1834 г.: почти все запрещения были отменены, все товары, кроме хлопчатобумажных изделий, дозволялось из Польши привозить в Россию, но не иначе как по свидетельствам о происхождении товаров. Наибольшее значение в нашей Т. по сухопутной границе приобрела Пруссия, обороты которой с Россиею в течение второй четверти века увеличились с 6 до 25 млн. руб. Наш отпуск туда поднялся с 4,0 до 10,9, а привоз оттуда — с 1,6 до 14,4 млн. руб.; Обороты Т. с Австрией увеличились с 6 до 12 млн. руб. Пруссия покупала в России хлеб, лен, пеньку, лес, сало, кожи и щетину, не столько для себя, сколько для вывоза, через Данциг, Кенигсберг и Мемель, в Великобританию, Голландию, Францию и другие государства. В Австрию, кроме названных товаров, вывозились меха и скот. Меха составляли предмет значительной Т. на Лейпцигской ярмарке, скот же направлялся в Буковину, а оставшийся от продажи угонялся в Ольмюц и Вену. Привозились из Пруссии и Австрии преимущественно мануфактурные товары; сверх того, оттуда шли шелк, виноградные вина, косы и серпы. — Адрианопольским трактатом 1829 г. подтверждена была сила торгового договора 1783 г., причем пошлина со всех, как привозных, так и отпускных товаров, определена в 3 % с их ценности, установленной особым тарифом. В 1846 г. заключен был новый договор, которым Турция обязалась все дотоле существовавшие внутренние торговые сборы заменить одною пошлиной, в 2 %, а также предоставить России права наиболее благоприятствуемой державы. Благодаря продолжительному миру, Т. южн. России быстро развивалась: отпуск из черноморских портов за 20 лет (с 1830 по 1850 г.) учетверился, а привоз увеличился в 3 раза; число приходивших судов в 1850 г. достигло 2758. Главным предметом вывоза была здесь пшеница, привозились же фрукты, вина, оливковое масло, шелк, хлопок и разные колониальные товары. Туркменчайским мирным договором 1829 г. восстановлены были торговые сношения с Персией, и русско-персидская Т. временно оживилась: отпуск в Персию поднялся до 5¹/₂, привоз до 2³/₄ млн. рублей; но, под влиянием английской конкуренции, первый упал в 1832 г., до 900 тыс. руб., а последний — до 450 тыс. руб. Несмотря на поощрения и льготы русскому купечеству, отпуск к половине столетия возрос лишь до 1¹/₂ млн. рублей, а привоз — до 8¹/₂ млн. рублей. — Среднеазиатские караваны приходили в пограничные пункты дважды в год: весною и в конце лета. Ближайший путь их из Бухары на Хиву был неудобен по недостатку воды и по причине вражды между бухарцами и хивинцами; второй путь шел на Петропавловск, третий, не безопасный от киргизов — на Троицк. Чтобы обезопасить путь через степи, купцы бухарские, кокандские и татарские прибегали к найму киргизских возчиков из тех родов, которые на лето прикочевывали к русским пограничным местам, а на зиму уходили к югу. Таким образом привозились в Россию из Средней Азии хлопок, бумажная пряжа, мягкая рухлядь, а вывозились туда миткаль, ситцы, кожи, стекло и изделия из него, краски, чугун, железо, сталь, медь, олово, цинк и изделия из этих металлов, ртуть, серебро. В этой Т. принимали участие оренбургские и сибирские купцы. В начале 2-ой четверти XIX в. отпускалось в Среднюю Азию по этой границе до 5¹/₃, привозилось на 4 млн. руб., а в половине столетия отпускалось на 15, привозилось на 10¹/₂ млн. В 40-х годах, особенно со времени выхода министра финансов, графа Канкрина (в 1844 г.), в отставку, в русском обществе слышались возражения против крайностей протекционизма. В 1846 г. некоторые пошлины были уменьшены; в том же году составлен был под председательством Тенгоборского особый комитет, которым выработан был новый тариф, утвержденный 21 апреля 1851 г. Число запрещений было уменьшено, понижены пошлины на краски, хлопчатобумажные и металлические изделия и галантерейные товары; пошлины на отпускные товары частью понижены, частью отменены. В начале второй половины XIX в. общий годовой оборот русской внешней Т. по вывозу простирался до 107, по привозу — до 86 млн. руб., со включением Царства Польского, которое в таможенном отношении с 3851 г. соединено было с Империей. Страны назначения морских судов наших и происхождения привозных товаров распределялись в 1849—1851 гг. следующим образом.

По отпуску:

По привозу:

в) С 1855 по 1900 г. Война с Турцией и тремя с нею соединившимися державами отвлекла много народных сил от производительного труда, почему в течение двух лет обороты внешней Т. России значительно сократились: вывоз, достигавший в 1853 г. 147 млн. руб. сер., упал в 1854 г. до 67, а в 1855 г. — до 39 млн.; привоз со 102 уменьшился до 70 и 72 млн. руб. сер. По заключении мира Т. оживилась и с каждым годом расширялась все более. К концу царствования Александра II вывоз достиг полумиллиарда, а привоз — 622 млн. р. Развитию Т. всего более способствовали освобождение крестьян, понижение таможенного обложения привозных товаров, развитие сети железных дорог, увеличившейся при Александре II с 1 т. до 21 т. верст, уничтожение откупов, отмена подушной подати с мещан и крестьян, земские учреждения, судебная реформа, городовое положение 1870 г. В 1857 г. введен был в действие новый тариф, в выработке оснований которого принимал участие Тенгоборский. По 299 статьям тарифа 1850 г. пошлины были уменьшены, по 12 статьям сняты запрещения к привозу. Особенно облегчен был ввоз сырых и полуобработанных материалов. В 1859 и 1861 гг. к ставкам тарифа 1857 г. сделаны были две 10 % прибавки, но и после того таможенное обложение, составлявшее в 1850—1852 гг. 34 % цены, не превышало 16 %. Тарифом 1868 г. таможенные пошлины были вновь понижены, в общем, до 12,8 % ценности привоза. Почти со всеми государствами заключены были торговые трактаты на началах взаимного благоприятства: с Францией — в 1857 и 1874 гг., с Англией и Бельгией — в 1858 г., с Австро-Венгрией — в 1860 г., с Италией — в 1863 г., с Гавайскими о-вами — в 1869 г., с Швейцарией — в 1872 г., с Перу — в 1874 г. и с Испанией — в 1876 г. С Китаем заключено было несколько договоров, выгодных для России. По договору 1858 г. в Тянь-Цзине, для русских открыты были все те китайские порты, в которых допускалась иностранная Т. Пекинским дополнительным трактатом 1860 г. дозволено подданным обоих государств производить меновую Т. на протяжении всей пограничной линии и подтверждено право русских купцов ездить во всякое время из Кяхты в Пекин и по пути, в Урге и Калгане, производить розничную торговлю, с тем лишь, чтобы их в одном и том же месте не собиралось более 200 человек. В 1869 г., установлены были особые правила для русско-китайской сухопутной Т., на основании которых Т. могла вестись беспошлинно на расстоянии 100 китайских ли (около 50 верст) от пограничной черты; русским предоставлялось право торговать беспошлинно в Монголии. Пошлина с товаров, привозимых русскими купцами в Тянь-Цзин, уменьшена была на 2/3 против причитавшейся по общему иностранному тарифу; с китайских товаров, закупленных русскими торговцами в Тянь-Цзине для вывоза сухим путем в Россию, не взималось никаких пошлин, если только эти товары оплачены уже были пошлиною в каком-либо порте; товары, закупленные с тою же целью в Калгане, оплачивались только транзитною пошлиной, в половинном размере против вывозной. Наконец, товары, но поименованные в иностранном тарифе, очищались пошлиною по русскому дополнительному тарифу; с товаров, не значившихся ни в том, ни в другом, пошлины взимались, по общему правилу, в размере 5 % стоимости. Русско-китайская Т., однако, слабо развивалась, чему главною причиной была конкуренция англичан, продававших свои товары по более дешевой цене. В частности, Т. чаями в Кяхте несколько сократилась вследствие открытия для его ввоза западной русской границы. Еще в 1852 г. отправлена была экспедиция в Японию, под начальством адмирала Путятина, которому удалось заключить с японским правительством торговый договор: для русских судов открыты были в Японии три порта — Симода, Хакодате и Нагасаки, к которым в 1858 г. присоединены еще Иеддо и Осака. В 1867 г. заключена с Японией конвенция, которою выгодные для русской Т. постановления прежних договоров были дополнены. Благодаря упрочению торговых связей с иностранными государствами и умеренным таможенным пошлинам на привозные товары, обороты внешней Т. в 20 лет (1856—1876 гг.) возросли по отпуску с 160 до 400, а по привозу — с 122 до 478 млн. кред. руб. Быстрое увеличение привоза, опередившего, по ценности, вывоз, возбуждало опасения. Чтобы попридержать рост привоза, а также в интересах фиска, нуждавшегося в золоте для предстоявшей войны, постановлено было взимать, с 1877 г., таможенные пошлины со всех привозных товаров золотом, с сохранением прежних номинальных размеров ставок. Этим таможенное обложение сразу повышено было в 1¹/₂ раза, если взять в расчет курс не 1876 г., а пяти следующих за ним лет. 3 июня 1880 г. отменен беспошлинный привоз чугуна и железа, и увеличены пошлины на металлические изделия; 16 декабря 1880 г. пошлины со всех вообще пошлинных товаров увеличены на 10 %; 12 мая 1881 г. возвышены пошлины на джут и джутовые изделия, 19 мая того же года — на цемент; 1 июня 1882 г. по многим статьям тарифа на сумму до 7¹/₂ млн. рублей; 16 июня 1884 г. установлены пошлины на каменный уголь и кокс и увеличены — на чугун не в деле; 15 января 1885 г. увеличены пошлины на чай, масло деревянное, сельди и некоторые другие предметы; 19 марта 1885 г. обложены сельскохозяйственные машины и аппараты; 10 мая 1885 г. увеличены пошлины на медь и медные изделия; 20 мая 1885 года изменены правила о торговых сношениях Империи с Финляндией, причем многие таможенные тарифные ставки были подняты; 3 июня 1885 г. повышены пошлины по 167 тарифным статьям. От всех этих надбавок ожидалось увеличение таможенного дохода на 30 млн. руб., в действительности же доход по Европейской границе не увеличился. Возвышение таможенных пошлин с целью тарифного покровительства разным производствам продолжалось и после 1885 г.; так, напр., 31 марта 1886 г. вновь увеличены пошлины на медь и медные изделия, 3 июня — на кирпич, квасцы, соду, серную кислоту, купорос и клей, 12 июля — на привозимый к южным портам каменный уголь, в 1887 г. — на чугун, железо и сталь не в деле, на каменный уголь и кокс и на некоторые другие товары, имеющие второстепенное значение. Со времени установления сбора пошлин в золотой валюте курс кредитного рубля не только не повысился, но упал с 85 коп. в 1876-м до 67 в 1877 и до 63 коп. в следующее пятилетие. В 1887 г. курс понизился до 55,7, в 1888 г. поднялся до 59¹/₂, в 1889 г. — до 66. С начала 1890 г; курс кредитного рубля начал подниматься и в половине года достиг 77, что уменьшало таможенную охрану промышленности, выраженную в кредитной валюте. Вследствие этого признано было необходимым с половины 1890 г. огульно повысить, за весьма немногими исключениями, все таможенные пошлины на 20 %. Β то же время заканчивались работы по пересмотру тарифа 1868 г., завершившиеся введением в действие, с 1 июля 1891 г., нового тарифа, которым несколько видоизменены и приведены в систему все предшествовавшие ему частичные и общие повышения ставок. Насколько велика разница между ставками двух последних тарифов, можно судить по следующим примерам:

Таможенная пошлина с пуда:

Таможенное обложение всех привозных товаров, вместе взятых, составляло:

В какой мере сдерживался привоз иностранных товаров в Россию при помощи таможенного обложения, и как увеличивался вывоз, можно судить по нижеследующему сопоставлению четырех 25-летних периодов, из которых самым слабым обложением отличается третий:

1 — Периоды; 2 — Вывоз в тыс. руб., по курсу 1/15; 3 — Увеличение %; 4 — Привоз в тыс. руб., по курсу 1/15; 5 — Увеличение %; 6 — Оборот в тыс. руб., по курсу 1/15; 7 — Увеличение %; 8 — Среднее число жителей, в миллионах.

На 1 жителя в рублях (= 1/15 империала). Увеличение населения, в %.

В среднем на одного жителя, обороты Т. увеличились во 2-м периоде против первого на 44,6 %, в 3-м против второго на 81,9, в 4-м против третьего на 34,0 %. В 1900 г. было вывезено товаров на 716391 т., а привезено — на 626806 т. р. Одновременно с повышением в России пошлин на привозное сырье, машины и орудия, в некоторых иностранных континентальных государствах повышались пошлины на русский хлеб и сырье, что, независимо от перемен в нашей торговой политике, вызывалось усилен-ным привозом на европейские рынки дешевых заокеанских сельскохоз. произведений. Впервые Германия повысила пошлины на привозный хлеб и на некоторые другие сельскохозяйственные произведения в 1879 г. Постепенно повышаясь, пошлины эти достигли в 1892 г.: на пшеницу и рожь 37,9, овес — 30,3 и ячмень — 30 коп. с пуда. В 1892 и 1893 гг. Германия заключила с 22 государствами, и в том числе со всеми нашими конкурентами в сбыте хлеба, договоры, по которым для этих государств на 30 — 40 % понижены были пошлины на хлебные продукты, масло, яйца, живой скот, лес и некоторые другие сельскохозяйственные товары. Таким образом Россия фактически была устранена с германского рынка. После безуспешных попыток к соглашению, в России сделаны были надбавки в 15, 20, 25 % к пошлинам на товары, идущие из Германии. Последняя ответила 50 % возвышением пошлин на русские сельскохозяйственные продукты, вследствие чего в таком же размере сделана была надбавка к пошлинам на германские провенансы в России, а германские суда обложены увеличенным ластовым сбором: 1 руб. вместо 5 коп. с ласта. Тогда начались переговоры, приведшие к договору 29 января 1894 г., сроком на 10 лет. Пошлины на русскую пшеницу и рожь были понижены до 26¹/₂ коп., на овес — до 21¹/₅ коп., ячмень — до 15 коп. Кроме того, обеспечено на 10 лет неповышение пошлин на масличные семена, лесной товар и лошадей и беспошлинный ввоз отрубей, жмыхов, семян кормовых трав, щетины, дичи, шкур, шерсти и некоторых других товаров. Всего сброшено пошлин на русские товары на сумму (по расчету за 1895 г.) около 13¹/₂ млн. руб. Для Германии Россией уменьшены пошлины на 120 товаров и товарных групп, всего на сумму (для 1895 г.) 7 млн. рублей (по курсу 1/15 имп.). Выгоды этого договора распространены на все европейские государства и Сев. Амер. Соед. Штаты. В последние 20 лет заключены были еще договоры: с Китаем — в 1881 г., с Кореей — в 1889, с Францией, (дополнительная конвенция) — в 1893, с Австро-Венгрией — в 1894, с Данией, Японией и Португалией — в 1895, с Болгарией — в 1897 г. Таким образом, Россия имеет торговые договоры, обеспечивающие за нею право наиболее благоприятствуемой державы, со всеми европейскими государствами, кроме Румынии, где действует одинаковый для всех государств общий таможенный тариф. Из азиатских государств Россия не имеет торгового договора только с Сиамом, из американских — связана договорами только с Соед. Штатами и Перу.

Внутренняя Т. России гораздо менее исследована, чем внешняя. Общая сумма оборотов ее неизвестна; но несомненно, что они во много раз больше оборотов внешней Т. Годовое производство земледелия оценивается в 3¹/₂ миллиарда рублей, скотоводства и всех других сельскохозяйственных промыслов — в 2¹/₂ миллиарда; горнозаводская и обрабатывающая промышленность — фабричная, кустарная и домашняя — увеличивает эту массу ценностей еще на 3 миллиарда. Таким образом все годовое производство предметов потребления может быть оценено в 9 миллиардов руб. Около половины всей этой массы продуктов потребляется на местах, не поступая на рынки, так что ценность товаров, обращающихся во внутренней Т., может быть определена в 4¹/₂ миллиарда руб. Приблизительно в такую же сумму оценивается оборот внутренней торговли России на основании данных о сборах с Т. и торговых документов.

Обороты товарной Т. определялись за 1898 г. в 4442 млн. руб., из коих падает на:

Но цифры эти ниже действительных, так как во внутренней Т. многие товары оборачиваются в год не один, а несколько раз. Вышеприведенный расчет дополняется следующими цифрами оборотов посреднической Т.:

Число гильдейских и негильдейских предприятий в России определяется в 399394, а оборот их — в 20298 млн. руб. Наиболее участвуют в Т. губернии:

За последние десятилетия внутренняя торговля России сделала успехи, о чем можно судить по увеличению количества грузов на водных и железных путях: в 1884—1886 гг. перевозилось всего до 2¹/₃ миллиардов, а в 1896—1898 гг. — до 5 миллиардов пд.; в 1867 г. лиц, ведущих Т., насчитывалось около 492 тыс., а в 1899 г. — около 832¹/₂ тыс. К 1 янв. 1879 г. действовали 566 акционерных предприятий, с капиталом в 757 млн. руб., а к 1 января 1899 г. — 1201 предприятие, с капиталом в 1737 млн. руб. Коммерческих банков к 1 января 1899 г. было 41, с основным капиталом в 185²/₃ и запасным в 74 млн. руб. Лиц, взявших документы на развозный торг, было в 1867 г. 6051, а в 1898 г. — 15721, на разносный торг в 1867 г. — 7582, а в 1898 г. — 17508. Кроме этих странствующих профессиональных торговцев многие кустари сбывают свои изделия непосредственно потребителям. Число ярмарок в России свыше 2700, с оборотом по привозу до 600, а по продаже до 400 млн. руб.; торгуют на них до 600000 человек. Подробные историко-статистические сведения о развитии внутренней и внешней Т. за последние десятилетия см. Россия, а также Ярмарки, Хлебная Т., Цены.

Литература (кроме "Полного Собрания Летописей", "Актов Археогр. Комиссии", "Полного Собрания Законов"): путешественники по России: Масуди, в переводе Гаркави ("Сказания мусульм. писателей", 1870), Ибн-Даст, в перев. Хвольсона, "Известия о хозарах и пр." (1869), Барбаро, Контарини, Герберштейн ("Rerum Moscovitarum Commentarii", 1517—1526; перевод Старчевского, 1841, Анонимова, 1866), Дженкинсон, 1557—1571 ("Сын Отечества", 1822), Олеарий, 1647 г. (русский перев. Барсова, в "Чтениях Моск. Общ. Ист. и Др. России", 1869—1870). Соч. Крижанича, 1657 г. (в "Русской Беседе", 1859—1860); Кошихин, 1664 г. (изд. археол. комис., 1840, 1859, 1884); Посошков (изд. Погодина, M., 1842—1863); Кильбургер, "Краткое известие о русской Т. за 1673 г." (перев. Языкова, 1820); "Ibn Fozlan's und anderer Araber Berichte über die Russen" (СПб., 1823); проф. Лаппо-Данилевский, "Скифские древности" (СПб., 1887); Погодин, "Норманский период Русской истории" (М., 1859); Storch, "Historisch-statistisches Gemälde des Russischen Reichs" (IV — -VII, Лпц., 1800—1803); Чулков, "Историческое описание Российской Коммерции" (СПб., 1781—1786); Григорьев, "О куфических монетах, находимых в России" (1842); Савельев, "Мухамеданская нумизматика в отношении к русской истории" (СПб., 1847); Tengoborsky, "Etudes sur les forces productives de la Russie" (П., 1852); A. Семенов, "Изучение российской внешней Т." (1858); Костомаров, "Очерк Т. моск. государства в XVI и XVII столетиях" (СПб., 1862); Аристов, "Промышленность древней Руси" (СПб., 1866); "Военно-Статистический Сборник" (т. IV, 1871); "Историко-статистический обзор промышленности России" (СПб., 1883); А. И. Никитский, "История экономического быта великого Новгорода"; М. Бережков, "О Т. Руси с Ганзою" (СПб., 1879); Неболсин, "Записки о русской внешней Т." (1835); "Обозрение рус. внешней Т." (1850); "Материалы к пересмотру общего таможенного тарифа" (СПб., 1887); издания бывшего департамента внешней Т. и департ. таможенных сборов: "Виды внешней Т. России" (1802—1869), "Обзоры внешней Т. России" (1870—1899), "Внешняя Т. Европ. России", ежемесячное изд., 196 выпусков по 1 июля 1901 г.; издания министерства путей сообщения и департамента железнодорожных дел министерства финансов о движении грузов; издания грамот и договоров, министерства иностранных дел; М. П. Федоров, "Хлебная Т. в главнейших русских портах" (М., 1888) и "Обзор международной хлебной Т." (СПб., 1899); И. Козловский, "Краткий очерк истории русской Т." (Киев, 1898 и 1900).