Экономика

Экономическое развитие общества (концепция кооперативного социализма)

     Основные   средства   производства   в   первобытно-общинном   обществе

находились  преимущественно  в  руках  государства.  Точно так  же  в  руках

государства находились  и основные  средства торговли:  склады для  товаров,

магазины,  рынки,  транспорт.  Частная  торговля  ограничивалась или  совсем

запрещалась.

     Однако со временем, по мере увеличения территории путем главным образом

завоеваний, по мере дифференциации  производителей  на более состоятельных и

более   бедных,   по   мере  обогащения   общинной   знати,   состоявшей   в

первобытно-общинном  обществе у  власти,  жреческой  знати,  военачальников,

противозаконно присваивающих часть награбленной военной добычи; со  временем

в недрах  первобытно-общинного общества возникает  частная собственность  на

основные средства производства и обращения.

     Хозяйства,  основанные на частной  собственности на  основные  средства

производства,  получили  распространение  в  основном  на окраинах страны, в

недавно  завоеванных  землях.  Их  удельный  вес  в   экономике  страны  был

незначительным. А размеры земли, обращенные  в частную собственность, не шли

ни в какое сравнение с размерами, площадью государственной земли.

     В частных хозяйствах применялся труд членов  семьи, а кроме того,  труд

рабов  и  наемных  работников. Рабы  комплектовались из захваченных  в  плен

чужеземцев,   как   воинов,  так   и   гражданских  лиц.  Наемные  работники

комплектовались из обедневших общинников.

     В рабство иногда обращались также должники и преступники. Но не следует

переоценивать численность класса рабов. В рабство обращались не все пленные,

должники  и преступники. Из исторических  источников известно, что во  время

удачных военных походов  в плен захватывалось, а затем приводилось  в страну

огромное  количество  чужеземцев,  исчисляемое несколькими  десятками  тысяч

человек, иногда более ста тысяч. Если бы  они все обращались в рабов, то уже

через  несколько  сотен   лет  рабы  составляли  бы  абсолютное  большинство

населения. Однако проходили сотни и тысячи лет, а число рабов существенно не

увеличивалось. Их доля, удельный вес во всем населении по-прежнему составлял

не более 5-10%. Это можно объяснить только тем, что  большинство захваченных

в плен чужеземцев  не обращалось в рабство, а расселялось по всей территории

страны,  и  постепенно  оно   ассимилировалось  в  местном  населении.  Этим

достигались  две цели.  Во-первых,  увеличилась численность  населения,  что

усиливало   военную  и   экономическую  мощь   государства.   Во-вторых,  на

захваченной  земле  жителей-чужеземцев  становилось  меньше,  что  уменьшало

опасность их восстания против поработителей.

     Расселенные по стране  чужеземцы,  лишенные,  по  крайней  мере, первое

время всяких политических  прав, получали в пользование участок земли и, как

все  общинники, вели свое  хозяйство, уплачивая государству налоги, что  для

него было очень важно.

     Точно так же не все должники, попавшие к ростовщику в  долговую кабалу,

обращались  в  рабство.   Чаще  всего   государство   запрещало   это  своим

законодательством.   Ростовщик  мог  в  соответствии  с  законами  заставить

должника или членов его семьи работать на себя, но лишь в виде исключения он

мог их обратить в своих  рабов или продать в рабство. Очень редко обращались

в рабов и преступники.

     Почему,  возникает  вопрос,  численность  рабов  в  первобытно-общинном

обществе  стран Древнего Востока  на  протяжении столетий  и  тысячелетий не

увеличивалась существен но? Это можно объяснить следующим образом. В отличие

от  античных  стран  земледельческое  производство  стран  Древнего  Востока

основывалось на ирригации ввиду более жаркого, засушливого климата.

     В странах  Древнего  Востока  только  та  земля представляла  ценность,

которая  орошалась.  Только орошаемая  водой  земля  давала  богатые урожаи.

Поэтому орошение  и  вся  оросительная  система  со  всеми  водохранилищами,

каналами, канавами, дамбами, плотинами, шлюзами были предметом особой заботы

общества  и государства. Плохой уход, несвоевременный  ремонт, обвал  стенок

ставили под угрозу благосостояние и даже жизнь сотен тысяч людей.

     "Климатические  условия  и  своеобразие  поверхности, особенно  наличие

огромных пространств пустыни... сделали систему  искусственного орошения при

помощи каналов и ирригационных сооружений основой восточного земледелия. Как

в Египте и Индии, так и в  Месопотамии, Персии  и других странах  наводнения

используют для удобрения полей: высоким уровнем  воды пользуются  для  того,

чтобы   наполнить  питательные   ирригационные   каналы.   Эта  элементарная

необходимость экономного совместного использования воды... на Востоке, - где

цивилизация была на слишком низком уровне и где размеры  территории  слишком

обширны,  чтобы  вызвать  к  жизни добровольные  ассоциации,  - повелительно

требовала  вмешательства  централизующей  власти  правительства.  Отсюда  та

экономическая  функция,  которую  вынуждены  были  выполнять  все  азиатские

правительства,  а  именно  функция  организации  общественных  работ.  Такая

система искусственного повышения плодородия почвы, зависящая от центрального

правительства  и  немедленно приходившая  в  упадок при  нерадивом отношении

этого правительства к  ирригационным и  осушительным работам,  объясняет тот

необъяснимый иначе факт, что мы видим теперь бесплодными и  пустынными целые

территории, некогда бывшие прекрасно  возделанными... Этим также объясняется

тот факт, что одна  опустошительная война  оказывалась способной  обездолить

страну на целые столетия и лишить ее всей ее цивилизации.

     ... Однако, как это обычно бывает, в азиатских  государствах земледелие

приходит  в  упадок  при  одном  правительстве  и  снова  возрождается   при

каком-нибудь другом. Здесь  урожай  также зависит от  хорошего  или  дурного

правительства,  как в  Европе  -  от  хорошей или дурной  погоды"  (К.Маркс,

Ф.Энгельс, Избранные произведения. М., т.1, стр. 518-519).

     Увеличить численность рабов, не привлекая их к строительству, ремонту и

уходу  за ирригационной  системой,  было невозможно. Ведь  тогда  бы площадь

орошаемой земли не увеличилась. Конечно, привлекая труд  рабов  в  хозяйство

общинников, последние  могли бы освободить себя от тяжелого труда, но раб не

может  произвести  больше,  чем  производит  сам общинник на том  же участке

земли.  А ведь  раба  нужно  содержать,  кормить,  т.е.  отдавать ему  часть

продукта  труда.  Поэтому, не  увеличивая  участок  земли, привлекать  к его

обработке рабов было нецелесообразно, это привело  бы  к снижению жизненного

уровня  общинников, их  благосостояния.  А увеличить размеры участков земли,

находящиеся в пользовании  общинников,  можно  только путем расширения, т.е.

строительства новых ирригационных сооружений. Но если ирригационная система,

представляющая собой единое целое, увеличится в несколько раз, то и труда по

ремонту и уходу за ней также понадобится в несколько раз больше.

     Привлекать  общинников к  уходу  за ирригацией на более продолжительное

время невозможно,  так  как  в  этом  случае их  личные хозяйства  останутся

необработанными,  неухоженными,  без  присмотра.  И  общинники останутся без

урожая. А ведь их участки увеличатся. И труда для их обработки нужно больше.

     Но  главное заключается не  в  этом. Поскольку при  увеличении размеров

ирригационной системы  труд,  необходимый  для  ухода  за  ней,  должен быть

увеличен и поскольку труд не  может быть увеличен за  счет самих общинников,

то  остается  привлечь  к  уходу  за  ирригацией  труд  рабов.  Но можно  ли

безбоязненно  доверить рабам  сложную  ирригационную  систему, от содержания

которой в порядке  зависит не только благосостояние,  но и жизнь общинников?

Конечно же, нет. Каждый раб - это враг, враг классовый. И, вместо того чтобы

прилежно  ухаживать  за  ирригационными сооружениями поработивших его людей,

которых он люто ненавидит за попранную ими его свободу, его родину,  раб при

первой   же    представившейся   возможности   попытается   причинить   вред

ирригационной системе. А ведь  осуществить вредительство  совсем не  трудно.

Достаточно,  открыв  шлюз, выпустить хотя бы  часть  воды из  водохранилища,

чтобы  неурожай  пришел  вместо хорошего урожая. А  неурожай -  это голодная

смерть многих тысяч  общинников. Неурожай - это недовольство,  ропот, бунты,

восстания.  Может ли пойти на это руководство страны? Конечно, нет.  Поэтому

оно не только не поощряет развития рабства, но всячески препятствует этому.

     Насколько рабство экономически целесообразно, выгодно в земледельческом

производстве неорошаемого земледелия,  без ирригационных сооружений, как это

имело  место  в  Древней  Греции  и  Древнем  Риме,  настолько  же   рабство

экономически нецелесообразно в земледелии орошаемом,  с  применением сложных

гидротехнических,  ирригационных сооружений, как  это имело место  в странах

Древнего Востока.

     Именно   поэтому    первобытно-общинные    общественно-производственные

отношения  просуществовали в странах Древнего Востока намного дольше,  чем в

Древней Греции  и  Древнем  Риме, хотя земледелие в странах Древнего Востока

возникло намного раньше.

     Однако  рабовладельческие  хозяйства,  основанные на  применении  труда

рабов, все же существовали, хотя их роль была  незначительной. Точно так же,

как рабы составляли небольшую долю  во  всем  населении первобытно-общинного

общества,  если  не  считать   античные   страны  накануне  перехода   их  к

рабовладельческому строю, т.е. в первом тысячелетии до нашей эры,  точно так

же  и частная  собственность  на основные  средства производства,  а также и

обращения,  торговли  являлась незначительной по  величине,  по  сравнению с

общественной собственностью.

     Таким  образом, в странах  Древнего Востока и в античных странах первой

половины  первого  тысячелетия  до  н.э.  существовали   первобытно-общинные

общественно-производственные   отношения,    основанные    на   общественной

(общегосударственной,  общеплеменной)  собственности  на  основные  средства

производства  и  свободном  труде  общинников.  В   недрах   этого  общества

зародились, возникли новые,  рабовладельческие  общественно-производственные

отношения, которые  до  социальной революции играли незначительную роль. Эти

новые   общественно-производственные   отношения   основывались  на  частной

собственности  на основные средства  производства  и рабском,  основанном на

грубом, внеэкономическом принуждении, труде производителей.

     Наличие   рабов   в   странах   Древнего  Востока   привело   некоторых

исследователей к тому неверному, ошибочному взгляду, что эти страны являются

не первобытно-общинными,  а рабовладельческими государствами. Однако наличие

незначительного  числа   рабов,  по  сравнению  со  свободными  общинниками,

настолько не согласуется  с этим взглядом, которому  еще  в большей  степени

противоречило отсутствие в странах Древнего Востока частной собственности на

основные средства производства в сколько-нибудь  значительном  масштабе, что

сторонникам  этого взгляда  пришлось придумывать особые  формы  или, вернее,

названия для  якобы рабовладельческого общества стран Древнего Востока. Одни

называют    его   патриархально-рабовладельческим   обществом,   другие    -

азиатско-рабовладельческим, третьи - государственно-рабовладельческим.

     Однако древневосточное общество, как и древнегреческое и  древнеримское

(до рабовладельческой  социальной  революции  в  середине  1 тысячелетия  до

н.э.),  является  не  рабовладельческим,  а  первобытно-общинным  обществом,

основанным не  на частной,  а  на государственной собственности на  основные

средства  производства  и не  на рабском,  а на  свободном труде общинников,

которые составляли огромное большинство населения.