Справочная библиотека: словари, энциклопедии

Энциклопедический словарь

Брокгауза и Ефрона

   Числительные имена (грамм.). - Понятие численности в языке выражается

двумя способами: 1) в виде особых форм  имени,  местоимения  и  глагола,

обозначающих общие представления так назыв. единственного, двойственного

и  множественного  "чисел",  и  2)  в  виде  самостоятельных  имен   числительные,

означающих точные понятия отдельных  чисел.  Оба  способа  до  известной

степени связаны друг с другом исторически, причем иногда связь эта  дает

себя знать долго спустя после того, как известные формальный особенности

уже потеряли всякое реальное значение, Так до сих пор в русском языке Числительные

два  соединяется   с   древними   формами   двойственного   числа   имен

существительных (только в муж. р.), хотя двойств. число само  давно  уже

перестало  существовать  (напр.   два   брата).   В   свою   очередь   и

самостоятельные формы двойств. числа нередко удерживаются  лишь  у  имен

числительных, хотя другими именами давно  уже  утрачены  (ср.,  напр.,  русское  и

вообще слав. два, рус. двумя, двух, лат. octo и т. д.). Развитие имен Числительных

в языках находится в заметной  связи  с  языком  жестов.  Нередко  можно

наблюдать, что  жест,  как  более  простое  и  более  понятное  средство

выражения,  даже   задерживает   развитие   самостоятельного   языкового

обозначения чисел. Недостаточное развитие имен Числительных как раз наблюдается  в

языках тех племен, который до сих пор обладают богатым  языком.  жестов,

параллельным со звуковой речью или нередко заменяющим ее.  Поэтому  надо

остерегаться делать слишком  поспешные:  заключения  о  невыработанности

числовых понятий, или вообще о неспособности к счету таких  народов,  на

основании  недостаточности  их  числительных  систем.  Так,.   едва   ли

существует   какая-нибудь   существенная   разница    между    числовыми

представлениями индейцев чиквито и тарахумара (в Мексике),  хотя  первые

имеют особое слово только для понятия 1 и все остальные  числа  выражают

поднятием пальцев, а вторые.  рядом  с  жестами  пальцев,  произносят  и

особые определенные звуки. Первичная связь имен Числительных с  языком  жестов,  и

именно пальцев руки, отражается в громадном  распространении  десятичной

системы счисления на всем земном шаре, при отсутствии  которой  мы  чаще

всего   встречаемся   с   системами   пятеричной   и    "двадцатиричной"

(вигезимальной), восходящими к тому же естественному  способу  счета  по

пальцам, с той разницей, что в основе пятиричной  системы  лежит  только

одна рука, а при  двадцатиричной  привлекаются  к  счету  еще  и  ножные

пальцы. Индейцы Америки до сих. пор  в  своем  языке  жестов  обозначают

число 20, вытягивая все 10 пальцев по направлению к  ногам,  а  эскимосы

тоже число  выражают  сочетанием  слов  "кончен  весь  человек",  т.  е.

"кончен" счет. всех его пальцев на руках и на ногах. Рядом с  названными

системами, у некоторых южно-американских и у  большинства  австралийских

племен  встречаются  следы   известной   связи   имен   числительных   с   личными

местоимениями. По-видимому, первый толчок  к  образованию  Числительных  имен  был

здесь дан именно  различением  собственной  особы  от  другого  лица,  к

которому обращаются с речью, и от третьего лица -  различием.  легшим  в

основу образования форм ед. числа личных местоимений. Впрочем, и  здесь,

рядом с этим первичным способом счета, встречаются осколки пятиричиой  и

двадцатиричной систем. Так. в абипонском языке самостоятельные слова  Числительные

имеются только для 1 и 2, понятие 3 выражается соединением 2+1, но рядом

имеются еще выражения: "пальцы страусовой ноги" (4), "пальцы руки"  (5),

"пальцы обеих рук" (10), "пальцы обеих рук и обеих ног" (20). Исключение

составляет   язык   тасманцев   (теперь   уже   вымерший),   в   котором

самостоятельные Ч. имеются для первых четырех чисел, а 5 выражается, как

4+1. Возможно, впрочем, что и здесь число 4 первично  выражалось  именем

какого-нибудь  предмета,  состоявшего   из   четырех   частей   (как   в

абипонском).  На  таком  первичном  счете,  вероятно,  основано   особое

значение числа 8, свойственное семитам и индоевропейцам, отразившееся  в

"шестеричном" счете по шестеркам, дюжинам,  "гроссам"  и  т.  д.,  следы

которого несомненно существуют и в индоевроп. языках, и  дали  повод  И.

Шмидту   сделать   неправдоподобное   предположение,    что    прародина

индоевропейцев находилась в Азии вблизи Вавилона, где также  существовал

шестеричный счет и откуда индоевропейцы только и могли его заимствовать.

Из выше изложенного, однако, ясно, что шестиричный  счет  не  составляет

монополии семитов и в глубокой древности мог возникнуть у индоевронейцев

самостоятельно. Главную роль в образовании Числительных играют, однако, конкретные

названия руки и  пальцев,  которые  со  временем  превращаются  в  имена

абстрактных  числовых  понятий.  Следы  этого  процесса   найдем   и   в

индоевропейской системе Числительных,  где,  напр.,  первичное  Ч.  *penge=санскр.

рапса, лит. penki, греч. pente, лат. quinque (из *pinque)=5, находится в

этимологическом родстве с древне-верхне-нем. Fust=нем. Faust, ст.  слав.

, польск. piesc, русск. пясть, пясточка (горсть), запястье, и  первично,

очевидно, имело значение просто "рука".  Нет  ничего  невероятного,  что

другие имена Числительные подобно абипонскому "нога страуса"=4, тоже  восходят.  к

различным конкретным именам, хотя все существующие попытки доказать  это

положение являются чистыми догадками.  Применяясь  к  другим  предметам,

состоящим из стольких же одинаковых частей, или к собраниям стольких  же

одинаковых   предметов,   подобные   конкретные   названия   мало-помалу

утрачивали свое конкретное предметное значение и переходили в простые Числительные

Такими  образом  нет  ничего  удивительного  в   общем   распространении

десятичной системы  Числительных,  рядом  с  которой  являются  менее  совершенные

пятеричные   и   двадцатеричные   системы,   служащие   большей   частью

дополнениями  десятичной  (в  роде  франц.   quatrevingt=80,   рядом   с

десятичными  Числительными).  Лишь  немногие  народы  (напр.  негры  Динка)   имеют

настояшие пятеричные системы, в которых основой счета является 5  и  Ч.,

следующие за  ним,  образуются  путем  сложения:  5+1  5+2  и  т.  д.  В

индоевроп. системе Ч. основным числом является 10, и  Ч.,  следующие  за

ним, образуются путем сложения, в роде русского 11=один-надцать  (1+10),

12=двена-дцать (2+10) и т. д. Ч.  20,  как  в  славянском).  (двадесять,

русск. двадцать), так и  в  других  индоевр.  языках,  тоже  восходит  к

сложению из  Ч.  два  и  сокращенного  десять  (санскр.  vic-сati,  лат.

Vi-ginti, греч. дор. Fi-cati, FecatiI, атт. ei-cosi). Даже  100=индоевр.

*k'mto-m  представляет  собой  перичное  *dk'm-to-m,  т.  е.   "десяток"

(подразумевается, "десятков"). Таким образом основными Числителями  в  индоевроп.

языках являются только первые 10. Остальные уже  в  индоевроп.  праязыке

являлись составными из этих 10, причем частью это были сложные слова.  О

том, что по крайней мере известная часть диалектов  индоевроп.  праязыка

имела уже понятие о 1000, свидетельствуют Ч.  санскр.  sa-hasram  (=одна

тысяча), греч. лесб. cellioi  из  ceslioi.  (аттич.  cilioi),  в  основе

кoтopыx лежит индoeвpoп. *gheslo.  Рядом  с  этим  образованием  темного

происхождения, имелись,  вероятно,  и  вполне  ясные  сложения,  в  роде

санскр. dacacati, т. е. 10 сотен=1000. Славянское , гот. thusundi, древ.

верх. нем. dusunt, нем. Thausend,  лит.  tukstantis  представляют  собой

другую древнюю форму, также свойственную еще известной  части  диалектов

индоевр. праязыка. У индоевроп. Ч. принято различать  следующие  классы:

Ч.  количественные  (cardinalia),  отвлеченные  (abstracta),  порядковые

(ordinalia),   множительные   (multiplicativa)    и    распределительные

(distributiva). Нередко  наблюдается  переход  Числительного из  одного  класса  в

другой. Так слав. ,  русск.  пять,  представляет  собой  в  сущности  не

количественное, а отвлеченное имя существительное Числительное  (пяток,  пятерка),

родственное санскр. аналогичному имени pankti-s и  подчинившееся,  кроме

того, влиянию порядкового числительного (ср.  греч.  pemptox),  по  типу

отношений десять - десятый, девять - девятый и т. д.  Вместо  индоевроп.

настоящего количественного *penqe, в стслав. было  бы  *,  а  в  русском

*пяче. Точно так же и вместо санскр. panklis должно было  бы  получиться

стслав. *, русск., *пячь (ср. лат. nox, nocti-s, стслав.  ношть,  русск,

ночь). Таким образом форма пять не могла возникнуть  фонетически  ни  из

индоевр. *penqe, ни из индоевр. "penqti-s и может  быть  объяснена  лишь

аналогией или морфологигеской ассимиляцией к порядковому пятый. Такие же

случаи представляют и  следующие  слав.  Числительные  количественные:  шесть  (от

шестой), седмь, семь (от седьмой, ср. греч. ebdomox, лат. septimus, лит.

septmas),  восемь,  осмь  (от   ослой).   Некоторые   Ч.,   согласно   с

вышеизложенным, обнаруживают родство  с  местоимениями.  Так,  например,

одна из индоевр.  форм  Ч.  количественно  1  образована  от  несомненно

местоименного корня  oi-;  ср.  греко-италокельто-германобалтийско-слав.

*oi-no-s (греч. oi-no-V  "одно  очко  на  игральной  кости",  лат.  unus

"один",  готск,  ain-s,  нем.  ein,  лит.  V-enas,  слав.  ин,  напр.  в

инорог=единорог; сюда  же  санскр.  ena  в  значении  местоимения  "он",

первично, вероятно, просто  указательного),  инд.  oi-qo=caнскр.  e-ka-s

"один" и т. д. Другие Числительные, напротив,  могут  быть  приведены  в  связь  с

глагольными корнями. Таково, напр., порядковое Числительное для 1:  стслав.  прьв,

русск, первый, санскр. purvas "находящийся впереди", греч. prvtox  и  т.

д., лат. primus, лит. pirmas и др., находящиеся в  родстве  с  глагольн.

корнем per-por, имеющимся в  нашем  переть,  пороть,  паром  (собственно

паром), греч. peraw "переправляюсь, двигаюсь вперед" и т. д.  каково  же

наше Числительное новейшего происхождения  раз,  тождественное  со  второй  частью

слова образ, корнем глагола раз-ить  в  именем  существ,  раз,  рядом  с

которыми имеем глагол резать, сохранивший до сих пор  основное  значение

корня. Первичное звачение раз было - черта, проведенная острым  орудием,

нарезка. Во второй  части  Числительного  прилагательных  двукратный,  трехкратный,

наречиях двукраты, трикраты, польск. dwukros и т. д. имеем также элемент

глагольного происхождения, являющийся семасиологической параллелью к раз

(крата=первично черта, от корня qert-, qort-. "резать,  рубить").  Таким

образом  Числительное  не  представляют  исключения  среди  других  грамматических

категорий по какой-либо особенной чистоте и однородности своего  состава

и являются таким же  конгломератом  первично  разнородных  частей,  как,

напр., предлоги, суффиксы, имена и т. п.