Справочная библиотека: словари, энциклопедии

Энциклопедический словарь

Брокгауза и Ефрона

   Эллинизм. - Со времени Дройзена этим  термином  в  современной  науке

обозначают  культурные  и  политические  образования,   развившиеся   из

смешения элементов греческих с восточными на почве  сначала  единого,  а

затем ряда однородных государств, объединенных единой культурой,  единым

правом, единой государственностью. Во всех этих  образованиях  эллинство

преобладает, но различную окраску придает отдельным  комплексам  примесь

разнообразных   восточных   элементов:   обще-эллинское,    выработанное

соединенными силами отдельных эллинских племен и политий, окрашивается в

разнообразные  оттенки,  соответственно   примеси   того   или   другого

восточного  элемента.  Основанное  Александром  Великим  на   развалинах

государства персидского греко-македонское государство,  при  организации

которого Александром немалую роль сыграли персидские  государственные  и

культурные элементы,  распалось  немедленно  после  его  смерти  на  ряд

частей,  естественно  выделившихся  из  огромного  комплекса.   Наиболее

прочным из выделившихся государств был Египет, где утвердилась  династия

Птолемеев.  Постепенно  распадалось  великое  европейское  и   азиатское

царство Лисимаха, из которого прежде всего прочно выделились  Македония,

где  утвердилась  династия  Антигона,  и  Сирийско-малоазийское  царство

Селевка и Антиоха I. Из последнего в свою очередь выделились  постепенно

мелкие  сравнительно  государства  Пергам,   Вифиния,   Понт,   Армения,

Каппадокия,  Бактрия.  Рядом  с   этими   монархическими   государствами

существовал ряд свободных и полусвободных политий и союзов в собственной

Греции  и  на  островах,  принимали  культурный  облик  такие  полудикие

племена, как эпироты, под руководством местных династий, основывались на

далеком западе сходный с восточными государства, напр. царство Герона  в

Сицилии. Все  эти  отдельные  политические  образования,  не  смотря  на

разнообразие   географическое   и   этнографическое,   не   смотря    на

противоположность  и  постоянное  столкновение  политических  интересов,

выражающееся в ряде почти непрерывных войн, живут однородной  культурной

и политической жизнью, одними и тми же  интересами  и  идеалами,  и  это

единство и определяется термином Эллинизм. Главными центрами развития  Эллинизма  были

большие  города  -   столицы   отдельных   государств,   преимущественно

Александрия  в  Египте  и  Антиохия  в  Сирии,  с  которыми  соперничали

малоазийский Пергам, островной  Родос,  сицилийские  Сиракузы  и  другие

менее крупные эллинистические города. Роль Александрии в эллинизме не раз и  не

без основания сравнивали с ролью Парижа в Европе XVIII и нач. XIX  века.

Поражает  прежде  всего   почти   полное   однообразие   внешнего   вида

эллинистических городов. Как показали  раскопки  в  Александрии,  Эфесе,

Приене, Магнезии на Меандре и др. городах  Эллинизм,  везде  мы  имеем  вполне

благоустроенные в современном смысле города, с правильными, сравнительно

широкими, мощеными  улицами,  с  прекрасной  канализацией,  с  каменными

домами иногда в  несколько  этажей,  с  роскошными  площадями,  богатыми

храмами   и   общественными   зданиями,   среди   которых   научный    и

образовательновоспитательные учреждения играют далеко не последнюю роль.

Нередко  колоссальные  памятники  -  вроде  алтаря  Зевса  в  Пергаме  -

сосредоточивают на себе интерес властителей  и  городского  населения  и

являются   показателями   той   суммы   художественных   и    культурных

приобретений, до которых дошла жизнь той или другой местности. В главных

центрах эллинизма живет литература, наука, искусство, возрастание их числа и их

рост указывает на культурное развитие страны, о них почти  исключительно

говорит и предание. Их население может быть  названо  вполне  эллинским,

частью по составу, частью по  укладу  и  внутреннему  содержанию  жизни.

Большинство составляло, однако,  не  городское  население,  а  сельское.

Насколько в  эту  среду  проникла  эллинистическая  культура  -  сказать

нелегко. Археологическое исследование деревень Египта  дает  по  большей

части  вещи  времени  римского;  если,  однако,  судить  по   папирусам,

сообщающим немало сведений  об  интимных  подробностях  жизни  сельского

населения, то придется признать, что культура вряд ли глубоко  прошла  в

сельское население. Номенклатура эллинизируется, местный язык  и  письмо

вытесняются греческим, но общий уклад жизни и нравов вряд  ли  меняется,

вряд ли  делаются  шаги  для  поднятия  сельского  населения  до  уровня

городского. И это в Египте, где рабское население сравнительно  ничтожно

и государственные земледельцы не находятся в положении крепостных. Иначе

в Азии и Сирии, где, судя по некоторым данным, можно предположить именно

закрепощенный субстрат населения, вынашивавший на своих  плечах  расцвет

городской  культуры.  Все  говорит  за  то,  что  селянин,  житель  комы

(деревни), с трудом воспринимал Эллинизм и эллинизовался только чисто  внешним

образом. Поступательное  движение  эллинизма  состоит  не  столько  в  поднятии

деревни до уровня города,  сколько  в  вытеснении  городом  и  городским

строем сельских форм и уклада жизни. Не одна кома за три века  эллинизма

превращается   в   город   там,   где   городской   строй    сознательно

распространяется на счет деревни. - Разнородность  состава  населения  в

социальном  отношении,  идущая  параллельно  разнородности  национальной

(сельский  субстрат,  как  и  городское  население,  состоял  из   самых

разнообразных национальностей; по отношению к первому  особенно  пеструю

картину дает Малая Азия) естественно  вызывала  такую  форму  правления,

которая носила бы в себе хотя бы внешнее единство и которая издавна была

привычна  для  большинства  населения,   а   именно   монархию,   в   ее

абсолютистической форме. К этой  форме  подготовлена  была  и  греческая

культурная  часть  населения,  долгим  развитием  греческой  политии   и

проникновением в нее ярких индивидуалистических течений, что шло рядом с

определенным этически индивидуалистическим направлением греческой мысли.

Задача, которую должны были выполнить новые государственные образования,

основанные на монархическом  начале,  состояла  в  приспособлении  этого

начала к политическим привычкам и укладу как эллинского, так и  местного

населения. Необходимо было совместить уклад политии с укладом абсолютной

монархии, дать городу-государству определенное  место  и  роль  в  жизни

эллинистических монархий.  Разрешалась  эта  основная  задача  различно:

город,  как  политическое  целое,  то  совершенно  устранялся  из  жизни

государства и играл роль только в социальном, экономическом и культурном

отношении, как  то  было  в  Египте,  то  играл  роль  административного

самоуправляющегося деления, как в Сирии и Малой Азии, то служил центром,

объединявшим около себя государство, как в Пергаме и  Сиракузах,  иногда

наряду с монархией,  иногда  помимо  ее  (Родос).  Были  попытки  совсем

устранить монархический  элемент  и  построить  сильное  государство  на

городе (греческие союзы, союз ликийских городов), но эти  попытки  плохо

выдерживали борьбу с победоносным шествием монархизма  (ср.  Царь).  Все

это  вело  к  появлению  новых  по  комбинации  частей   государственных

образований. Здесь сделалась возможной такая культурная  экспансивность,

какой не могли дать греческие города-государства. Формы эллинского быта,

вместе с городами, возникавшими повсюду от Кирены до Инда и от Аравии до

Галлии, проникали в страны другой культуры или лишь с зачатками культуры

- а с этими формами шли и греческая литература, и греческое искусство, и

греческая наука. Все эти части греческого культурного бытия теряли  свой

национальный характер, приспособляясь к новой жизни  и  новым  условиям;

вырастала культура вненациональная, мировая, космополитическая. Сирийцы,

евреи, египтяне и др. начинают писать на греческом  языке,  пользоваться

греческими  методами  исследования,   развивать   возникшие   в   Греции

литературные формы; элементы греческой архитектуры, скульптуры, живописи

сливаются  с  местными,  причем,  не  смотря   на   всю   оригинальность

новообразований, в основе лежит все-таки греческий шаблон. В  Бактрии  и

Египте, Босфоре и Сиракузах культурный человек того времени находил  тот

или  иной,  более  или  менее  знакомый  ему  ответ  на  свои   запросы.

Эллинистическая наука, искусство и литература - понятия хотя  и  делимые

до бесконечности, но все же в достаточной мере  определенные  не  только

хронологическими рамками. Пышно расцвела наука  во  всех  почти  центрах

эллинистической жизни. Число ученых было чрезвычайно велико,  количество

книг  и  научных  работ  необозримо.  Грудами  накопляется   научный   и

quasiнаучный материал, и в этом главная работа ученых. К услугам  ученых

имеется  богатый  материал,   накопленный   поколениями   египетских   и

ассиро-вавилонских наблюдателей и регистраторов. Вместе с тем становится

возможной в ряде наук  (напр.  в  истории  и  географии)  мировая  точка

зрения; сравнительный метод входит в общий  обиход,  (напр.  в  начатках

этнографии),  эмпиризму  открывается  широчайшее  поле  деятельности.  В

точных науках  рядом  с  гениальными  интуициями  все  прочнее  ставится

кропотливое  научное  исследование  в  области   астрономии,   механики,

математики, медицины. Особое  развитие  приобретает  применение  научных

открытий  и  научного  метода  к  обыденной  жизни  в  области  техники.

Остроумнейшие приборы и машины в значительной степени  меняют  жизненный

уклад горожанина. Широкая фабрикация  бумаги  и  пергамента  дает  книге

такое распространение, какого она не могла  иметь  до  того  времени,  а

мировая торговля рассылает научные продукты по всем  культурным  центрам

не одного только  Средиземноморского  бассейна.  Наука,  таким  образом,

становится  ближе  к  жизни  и  вместе  с  тем   все   более   и   более

дифференцируется и специализируется.  Литература  все  больше  и  больше

сближается с жизнью. Вся интеллигенция воспитывается на одних и  тех  же

литературных образцах. Гомер лежит в основе, рядом с  ним  -  трагики  и

лирики, приблизительно в том выборе, в каком они дошли до нас,  философы

- главным образом Платон и  Аристотель,  историки  -  Геродот,  Фукидид,

Ксенофонт.  Сотни  обрывков  рукописей  всех  этих  авторов,   рядом   с

единичными экземплярами фрагментов  других  писателей,  показывают,  что

совершенно определенно установился круг  литературных  произведений,  на

которых вырабатывался кругозор тогдашнего культурного горожанина. Не мал

был и круг подражателей этих классических авторов, но они не  возбуждали

и сотой доли  того  интереса,  который  представляла  литература  нового

направления. Основной чертой этой новой литературы была большая и  более

интимная близость с  окружающей  средой,  прежде  всего  -  с  природой,

правда, с сильно сентиментальным оттенком. Буколика и идиллия - создания

этого времени, создания чисто городского человека, для которого  деревня

и природа покрыты розовой дымкой редко достигаемого развлечения.  Лирика

и религиозная, и политическая, и любовная теряет  свои  основные  черты:

крепче всех стоит лирика любви; с религией теперь играют и в лирике, и в

эпосе,  ища  эффектов,  странности,  пикантности  и   сентиментальности.

Политика сводится к меткой иногда эпиграмме,  но  чаще  -  к  придворной

лести. Обыденная жизнь проникает в литературу, врываясь туда  не  только

через комедию, но и через полу лирические мимиямбы, и через прозаическую

новеллу. Роман сближается с историей, история сближается  с  романом.  В

искусстве мы наблюдаем те же явления. Оно проникает всю жизнь  человека.

Как древние авторы в литературе, так копии знаменитых статуй,  картин  и

даже  зданий  находятся  постоянно  перед  глазами  городских   жителей.

Создаваемое вновь составляет  продолжение  эволюции  разных  направлений

греческого искусства. Наибольший успех имеет  направление  Праксителя  в

области идеальных фигур, с  превращением  его  нежности  и  изящества  в

сентиментальность и расплывчатость.  Рядом  с  этим  шаблоном  вырастает

другой -  шаблон  реалистически  сентиментальный,  и  в  живописи,  и  в

скульптуре: сцены  из  обыденной  жизни,  иллюзионистические  пейзажи  и

стенные декорации дают намеки на действительность. Как рядом  с  учением

эпикурейцевиндивидуалистов        покоя         уживаются         киники

индивидуалисты-искатели, аскеты и борцы, так рядом с  сентиментальностью

царит эффект, рядом  с  идиллией  -  грубая  реалистичность.  Пергамский

алтарь и пьяная старуха рядом с головой Сераписа или Изиды  и  рельефом,

изображающим корову и теленка таковы  основные  мотивы  эллинистического

творчества в области скульптуры  и  живописи.  Область  архитектуры  нам

менее известна, но и здесь  можно  уловить  с  одной  стороны  шаблон  и

синкретизм форм, с другой - страсть к эффекту, грандиозности и необычной

комбинации  обыденных  мотивов.   Продукты   творчества   очень   быстро

ассимилируются всем эллинизм. Рядом с Пергамским алтарем  изготовляются  тысячи

бронзовых статуэток; живопись переходит на стены даже  беднейших  домов;

расписные от руки вазы заменяются фабричной штампованной посудой; статуи

и статуэтки все более и более делаются декоративным  средством,  начиная

от царских садов и дворцов и кончая перистилем обыкновенного дома. Такое

движение культурной  жизни  тесно  связано  с  изменением  экономических

устоев  существования.  Слияние  Востока  с  эллинством  в  одной  общей

государственности открыло эллинской промышленности  новые  рынки  внутри

комплекса эллинистических  государств,  в  местном  населении,  с  одной

стороны, и вне этого комплекса - в соседних  странах  Центральной  Азии,

Индии и даже Китая на востоке и  Центральной  Африки  на  юге.  Усиление

спроса вызвало усиленную торговую и промышленную деятельность, увеличило

количество фабричных центров, способствовало  росту  городов.  Усиленный

обмен все более и более вытеснял домашние устои хозяйства, все  более  и

более вводил взамен натурального хозяйства чисто денежное. Рядом с  этим

требование интенсивности в труде производителя и интеллигентности  этого

труда, под давлением конкуренции отдельных фабрик, городов и  государств

все более и более  вытесняло  рабов  из  производства,  тем  более,  что

рабский труд, с прекращением обильного подвоза,  и  с  развитием  спроса

рабов все дорожал, а труд свободный, с  ростом  городского  населения  и

увеличением количества городов, все  дешевел.  Рабство  не  исчезло,  но

переставало быть явлением, дающим  тон  жизни.  Централизация  власти  в

руках монарха выдвинула государство, как огромный  фактор  экономической

жизни. Государству и монарху принадлежало наибольшее количество земли на

государственной территории: завоевание, конфискация,  наследие  монархов

восточных   монархий    делали    государство    крупнейшим    земельным

собственником. В руках  его  находилось  производство  наибольшей  массы

натуральных продуктов. Выгода государственной обработки  этих  продуктов

бросалась в  глаза,  а  боязнь  конкуренции  и  неограниченность  власти

вызывали  тенденцию  к  монополизации  производства.  Эта  монополизация

наблюдается  в  Птолемеевском  Египте  в  широчайших  размерах:   только

государственные  фабрики  производят  растительные   масла,   выделывают

бумагу, льняные полотна, пеньковые товары,  стекло;  только  государство

добывает  натр  и  соль  и  продает  их.  Государственное   производство

пользуется   трудом   почти   исключительно   свободным,   но   все   же

принудительным: оно  вызывает  прикрепление  людей  к  месту  и  делу  и

стесняет свободу передвижения. Оно же создает такой важный экономический

фактор, как покровительственные  пошлины,  и  даже  такой  экономический

гнет, как принудительное потребление.  Если  в  Египте  монополия  могла

ослабить частную предприимчивость, то все же свести ее  на  нет  она  не

могла. Тем менее могло это случиться в  государствах  городского  строя,

где частная инициатива и частная собственность  были  издревле  главными

лозунгами жизни. Все монополизировать  было  нельзя,  и  менее  всего  -

художественную  промышленность,  которая  более  чем  какая-либо  другая

работала  на  мировой  рынок.  Очень  большое  место  занимает  массовое

производство в создании  той  обще-эллинистической  физиономии,  которую

принимает мир после Александра Вел. Немалую  роль  сыграл  экономический

уклад и в создании социальных основ эллинистического бытия. Прежде всего

он создал вне собственной Греции  класс  культурной  буржуазии,  которая

давала тон и экономической, и политической жизни, поскольку из нее почти

исключительно  выходило   чиновничество   -   это   незнакомое   политии

образование.  Из  буржуазии  и   чиновничества   выделилась   придворная

аристократия, тесно  связанная  с  монархическим  строем.  Аристократия,

чиновничество и в особенности войско, путем системы жалования  земельных

владений из царских земель, создают класс зажиточных и богатых земельных

собственников, который становится между колоном - или иногда  крепостным

- и государством. Класс этих землевладельцев увеличивается путем покупки

земли капиталистами как у городов, так и у царя. При этом верхи общества

- и чиновники, и солдаты, и купцы, и промышленники -  в  высшей  степени

подвижны. В Египте  в  составе  привилегированных  классов  мы  видим  и

македонян, и греков, и фракийцев, и персов, и разнообразных мало азиатов

и   т.   д.   Подвижность   и   разнородность    способствуют    широкой

интернационализации  и  космополитичности  верхов   общества.   Смешение

национальностей, широкий кругозор, знакомство с массой стран и  народов,

неминуемо  должны   были   отразиться   и   на   эволюции   религиозного

миросозерцания эллинистического общества. Египетский  культ  приобретает

эллинскую окраску, эллинская религия  и  культы  в  Сирии  и  Мал.  Азии

проникаются  тамошними  религиозными  идеями.  Создаются  зачатки   того

синкретизма, который с такой силой  развивается  в  период  верховенства

Рима. Смешение восточного с  эллинским  создает  и  тот  культ  монарха,

который сыграл такую роль в образовании идеи  монарха  Божьей  милостью.

Область  эллинизма   не   ограничивается   восточной   частью   бассейна

Средиземного моря.  Сицилия,  галльская  Массилия,  некоторые  испанские

города являются проводниками эллинизма и на западе;  не  было  недостатка  и  в

попытках объединить западное эллинство в одно  государство:  сиракузские

тираны и эпирские  цари  не  раз  пытались  осуществить  идею  западного

эллинистического государства.  Здесь  на  пути  эллинизма  стал  сначала

Карфаген, а затем, и главным образом, Рим. Эллинизму  пришлось  в  конце

концов удовлетвориться культурным влиянием на новую державу. Зато в этом

отношении побед было одержано немало: уже в это время Рим взял  у  эллинизма  и

науку (главным образом проследить мы можем это на развитии  истории),  и

литературу, и искусство. Одно время казалось, что и литературным  языком

будет  греческий,  но  в  этом  направлении  национальное   самосознание

латинства не дало  эллинизму  одержать  решительную  победу.  Почва  для

поступательного  движения  Э.  в  Италии  была   подготовлена   влиянием

этрусским и сношениями с греческими городами  Италии  и  Сицилии.  Менее

сильно, сначала, влияние эллинизма на политический строй Рима  и  Италии,  хотя

провинциальная  администрация  уже  теперь  черпает  полной   чашей   из

эллинистического административного и финансового опыта. Римское общество

последнего  века  республики  в  силу  всего  этого,   а   также   чисто

эллинистического воспитания, мало чем  отличалось  от  общества  другого

какого-либо культурного центра эллина; верхи его приняли  весь  лоск  и  всю

humanitas эллинистического  аристократа,  хотя  нередко  и  в  их  среде

прорывалась  сущность  упорного  и   грубого   селянина,   жестокого   и

расчетливого солдата.  Уже  в  эпоху  республики  начало  сказываться  и

политическое влияние эллина на  Рим.  Эллинистические  образцы  были,  может

быть, перед глазами у Г. Гракха; ими пользовался несомненно  Помпей,  но

особенно ярко сказались они на деятельности Цезаря  и  Антония.  Идеалом

Цезаря  было  создание  мирового  государства  на  базе  эллинистической

монархии, с преобладанием эллинских элементов.  На  эллинистический  лад

должны были сложиться и администрация этого государства, и его  финансы,

и  его  внутренний  строй.  Такая  попытка  насильственной   эллинизации

погубила Цезаря и возбудила сильную  национальную  реакцию.  Вожаком  ее

явился Август, выступивший со всей Италией  и  Западом  против  Антония,

объединившего в своих руках Восток если не под титулом, то  под  властью

последнего   эллинистического   монарха.   Борьба   кончилась    победой

национализма и Августа и созданием двойственного принципата; но и в  нем

следы эллина сильны и несомненны. Их улавливаем мы и в организации  столицы,

и в администрации (институт чиновничества), и в финансовом устройстве, и

в культе властителя, и в сознательном насаждении городов, и т. д. Все же

сохранялся внешний римский облик и лозунгом оставалось: Рим и латинство.

Победное  шествие  эллина  задержать,  однако,  было  невозможно.   Калигула

пытается  всецело  стать  на  точку  зрения  Цезаря,  Клавдий  или   его

отпущенники  проводят  ее  хотя  не  столь  открыто,  но  гораздо  более

интенсивно. В это же время эллинизм одерживает и  одну  культурную  победу  за

другой. Миссией Рима становится быть  проводником  эллинизма на  всем  Западе,

внести его быт, его искусство, его строй, его литературу,  его  науку  -

правда, на латинском языке и иногда в италийской переработке - в Галлию,

Британию, Испанию и Африку. Эту миссию он  выполняет  успешно  и  уже  в

начале II века по всему  Западу  тянется  тонкий  слой  эллинистического

лака. К тому же времени относится и окончательная  победа  политического

строя Э., с его неограниченной монархией и чиновничеством.  Завершителем

начавшегося еще при Цезаре движения является  имп.  Адриан.  Национализм

латино-римский окончательно сходит со сцены,  как  политический  фактор;

эллинистический,  говорящий  по  гречески,  Восток   становится   вполне

равноправен с Западом. На это же  время,  продолжающееся  до  III  века,

падает и  новый  пышный  расцвет  эллинистич.  литературы  и  философии,

последней - отчасти под влиянием новых религиозных идей, выделившихся из

старого  религиозного   синкретизма.   Основной   политический   вопрос,

поставленный  Эллинизмом  -  вопрос  об  отношении  города  (т.  е.  политии)  к

государству единому и мировому - разрешен был Римом в  смысле  сирийской

системы  превращения  города  в  самоуправляющуюся  административную   и

податную единицу. Там,  где  не  было  городского  строя,  он  вводится;

римское государство имеет тенденцию превратиться  в  комплекс  городских

территорий. Временный расцвет городов под давлением обусловленной  общим

экономическим упадком системы тягот, начало которой было положено еще во

время  самостоятельного   существования   эллинизированных   государств,

постепенно сводится на нет, и государственный строй с III в. все более и

более  сводится  к  одному  из  своих  прототипов  -  строго   восточных

абсолютных  монархий.  В  то  же  время,  под  влиянием  долгой   работы

латинского национализма, древний мир раскалывается  на  две  половины  -

греческую и латинскую, которые отныне идут каждая своей дорогой.  Семена

развития, однако, и здесь и там одни: везде это тот комплекс  культурных

приобретений,  который   выработался   в   государствах,   управлявшихся

преемниками Александра Вел., тот комплекс, который  соединяет  эллинские

элементы и элементы восточной культуры и этим подчиняет Запад, комплекс,

который и обозначается словом Эллинизм Вопрос об Эллинизме во всей его полноте не был

еще  трактован.  Внешнюю  и  культурную  историю  Эллинизма   см.   в   больших

произведениях, занимающихся историей греческого мира во  время  и  после

Александра: Droysen, "Geschichte des Hellenismus"; Holm,  "Grriechisclie

Geschichte" (т. IV); Mahaffy, "Greek life and thought from  the  age  of

Alexander to the Roman conquest"  (Л.,  1887;  очень  устарела);  Niese,

"Gescnichte der griechischen und makedonischen Staaten seit der Schlacht

bei Chaeronea"; Kaerst,  "Geschichte  des  hellenistischen  Zeitaiters";

Niese, "Die Welt des Hellenismus" (Марбург, 1900); Beloch, "Grriechische

Geschichte" (т. III).  Об  Э.  в  римское  время  нет  отдельных  работ.

Некоторую сводку дает Е. Kornemann, "Aegyptische Einflьsse  im  rmischen

Kaiserreicho" (в "Neue Jahrb. tьr Phil. und Pаd.", 1899).