Капитализм, социализм и демократия  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Тот пункт программы марксистских партий, в котором шла речь об их

интернациональных связях, призывал к созданию международной организации

наподобие уже несуществовавшего тогда Первого Интернационала. Никакие другие

социалистические и лейбористские группы не могли с точки зрения марксистского

учения считаться интернациональными. Однако отчасти из-за доставшегося им по

наследству буржуазного радикализма, отчасти из-за нелюбви к правительствам,

составленным в основном из представителей привилегированных классов, социалисты

всех стран приобрели, пусть не в одинаковой степени, интернационалистские и

пацифистские взгляды, поэтому мысль о международной кооперации была для них

естественной. Воплощением такого соглашения стал учрежденный в 1889 г. Второй

Интернационал, который хотя и пытался примирить непримиримое, просуществовал

вплоть до 1914 г. Я ограничусь лишь несколькими замечаниями по этому поводу.

Существовало бюро Интернационала, проходили съезды с прениями по важнейшим

вопросам теории и тактики, но если судить по конкретным результатам, то значение

Второго Интернационала вполне можно приравнять нулю. Именно так его и оценивали

революционные активисты и лейбористы. Однако если уж на то пошло, то организация

эта и не предназначалась для каких-либо конкретных действий; любые действия,

будь то революционные или реформистские, в то время были возможны только на

становом, но никак не на международном уровне. Задачей Второго Интернационала

было установить связь между входившими в него партиями и группами, выработать

единые взгляды, согласовать планы действий, одернуть безответственных и

поторопить медлительных, создать, насколько ото возможно, международное

социалистическое общественное мнение. Все это с социалистических позиций было

исключительно важно и нужно, хотя по самой природе вещей положительных

результатов пришлось бы ждать целые десятилетия.

Соответственно члены бюро во главе с секретарем вовсе не были руководящим  советом международного социализма. Им не нужно было ни формировать политику, ни

спускать программы, как это было в случае с Первым Интернационалом.

Социалистические партии и лейбористские группы отдельных стран сохраняли полную

независимость и право вступления в любые другие международные организации

отвечавшие их конкретным интересам. Участие профсоюзов - а также кооперативов и

просветительских организаций - не только не возбранялось, но даже всячески

приветствовалось, хотя ведущей роли они не играли. Что же касается национальных

социалистических партий, то при всей их независимости членство во Втором

Интернационале сплачивало их вокруг общей платформы, хотя платформа эта была

настолько широка, что на ней свободно уживались и Стаунинг и Брантинг [Стаунинг

Торвальд (1873-1942) - председатель датской Социал-демократической партии в

1910-1942 гг. Брантинг Карл-Яльмар (1860-1925) - один из основателей шведской

Социал-демократической партии.], с одной стороны, и Ленин и Гед - с другой.

Среди членов этой международной организации наверняка были такие, которые

презирали других за их трусливую осторожность, а те в свою очередь осуждали

первых за их опрометчивость и радикализм. Иногда дело доходило чуть ли не до

открытой потасовки. В целом, однако, и те и другие прошли в его стенах неплохую

школу социалистической дипломатии. Поскольку подобный modus vivendi [способ

существования - лат.], когда у единомышленников есть простор для разногласий,

был единственно возможным, это уже само по себе было большим достижением.

Как ни странно, добиться этого удалось в первую очередь благодаря усилиям

немецких социалистов при поддержке русских, а также гедистов. Именно немецкие

социалисты были великой Марксистской партией с большой буквы и именно они

облекли общую платформу в марксистские одежды. Впрочем, они отдавали себе ясный

отчет в том, что большинство представителей социалистических сил других стран

марксистами не были. Для них все дело сводилось к тому, чтобы поставить свою

подпись под тридцатью девятью пунктами общей декларации, сохраняя за собой

полную свободу их толкования. Естественно, что это неприятно поразило наиболее

ревностных из правоверных марксистов, которые заговорили о том, что вера

приходит в упадок, что она сводится к вопросу о форме, за которой не стоит

никакого содержания. Руководители немецких социалистов с этим, однако, мирились.

Они терпеливо выслушивали даже откровенную ересь, на которую бы яростно

обрушились у себя дома. Бебель точно знал, что он может себе позволить, а что -

нет, и что его терпеливость, которая, кстати говоря, была тут же оплачена

уступками с английской стороны, в конце концов себя оправдает, да так оно

наверняка и произошло бы, если бы не война. И потому он маневрировал, стараясь

укрепить пролетарский фронт, надеясь со временем вдохнуть в него новые жизненные

силы, проявляя при этом такие выдающиеся способности идти на компромисс, что,

обладай ими германская дипломатия, первой мировой войны, возможно, удалось бы

избежать.

Некоторых результатов все же удалось достичь. Довольно неконкретные прения,

шедшие все первое десятилетие, сосредоточились наконец на внешней политике и

начали было уже вырисовываться контуры общей позиции. Это был бег наперегонки со

временем. Время опередить не удалось. Сегодня всякий летописец, обращающийся к

той эпохе, чувствует себя вправе осудить Второй Интернационал за неудачу

международного социалистического движения накануне военной катастрофы. Однако

такая оценка представляется весьма поверхностной. Внеочередной съезд в Базеле

(1912 г.) с его призывом к рабочим всех стран напрячь все силы, чтобы сохранить

мир, - это было, несомненно, все, что можно было сделать в тех условиях. Призыв

ко всеобщей забастовке, обращенный к международному пролетариату, который

существовал только в воображении горстки интеллигентов, был бы не более, а

скорее всего менее действенной мерой. Достичь возможного - это успех, а не

поражение, каким бы несоразмерным обстоятельствам этот успех в конце концов не

оказался. Если уж говорить о поражении, то его потерпел не Второй Интернационал,

а национальные социалистические партии на внутренних фронтах своих стран.