Капитализм, социализм и демократия  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Множество фактов показывает, что независимо от российского элемента влияние

второй мировой войны на социальную ситуацию в Европе может быть схожим с

эффектом первой мировой войны, но будет сильнее. Мы, может быть, явимся

свидетелями усиления существующей тенденции к социалистической организации

производства, в том смысле, как она определена в этой книге.

Один из наиболее важных показателей этого - успех английской Лейбористской  партии. Как уже отмечалось в последней главе, этот успех ожидался и не может

кого-либо удивить. Однако он оказался более впечатляющим, чем можно было

предполагать. Благодаря английской избирательной системе сегодняшнее

перераспределение мест, вероятно, даст несколько преувеличенную картину. Было

подано около двенадцати миллионов голосов за лейбористов против десяти миллионов

- за консерваторов. Время либерализма, несомненно, прошло, но даже дюжина

оставшихся членов парламента от Либеральной партии представляет намного больше

голосов, чем любые семьдесят два члена лейбористской фракции. Другими словами,

при системе пропорционального представительства Лейбористская партия не получила

бы парламентского большинства над консерваторами и либералами, взятыми вместе,

хотя лейбористски-либеральные коалиции могло бы иметь существенное большинство.

Сам смысл английской избирательной системы состоит в том, чтобы создавать

сильные правительства и избегать безвыходных ситуаций. Как раз это и было

сделано в данном случае. Однако тем не менее не только парламентская, но и

национальная ситуация должна приниматься во внимание при оценке того, что

является политически возможным, а что нет. Этот очевидный вывод подкрепляется

тем фактом, что группы, расположенные левее к официальной Лейбористской партии,

не смогли заметно улучшить свое положение в парламенте: Независимая

лейбористская партия лишь сохранила свои 3 места, а партия Благосостояния и

коммунисты потеряли одно из 4 мест, занимаемых ими ранее. В то время, когда по

многим причинам следовало ожидать "радикализации", это действительно явилось

примечательным и поразительным доказательством политической зрелости Англии.

Эта ситуация предъявляет свои требования. Фактически они уже учтены как при

формировании Кабинета, так и в принятых и намеченных мерах. Попросим читателя

возвратиться к разделу этой книги "Политика социалистов до провозглашения

социализма" (гл. XIX). Он убедится, во-первых, что все, что лейбористское

правительство делает или предлагает сделать, соответствует духу и принципам

описанной нами программы; и во-вторых, современная практика не заходит дальше

этого. Национализация Английского банка как раз является характерным символом

такой политики и поэтому может служить важной исторической вехой. Однако

практическое значение этого события сведено к нулю, так как банк фактически

превратился в отдел Министерства финансов с 1914 г. и в наши дни ни один

центральный банк не может быть ничем другим. А меры, предпринятые в угольной

промышленности, или закон о полной занятости не вызывают никаких споров, по

крайней мере в Англии. Конечно, путь, которым лейбористское правительство решает

или собирается решать эти вопросы, не вызывает всеобщего согласия. Полемика по

вопросам фундаментального характера, без сомнения, будет оживлять серьезную

работу, но не потому, что сами эти вопросы или различия точек зрения очень

важны, а потому, что правительства и парламенты не могут существовать без них.

Все происходит так, как и должно быть. Нет сомнений, что это еще один случай

управления капитализмом, но из-за войны и недостатка времени это будет делаться

с более ясной целью и более твердой рукой, чем до этого, и окончательною

уничтожение частного предпринимательства станет более явственной перспективой.

Три момента, однако, заслуживают особого внимания.

Во-первых, особенно важно и, с точки зрения общества, основанного на частной

собственности, особенно опасно - это почти идеальное соответствие политических

действий существующей социальной и экономической ситуации. Что бы ни говорили

интеллектуальные экстремисты, а позиция лейбористского правительства, конечно,

даст им хороший повод для выступлений - шаги по направлению к социалистической

Англии могут быть весьма значительными, поскольку в них очень мало нелепостей.

Меры, предпринятые с такой ответственностью, не будут иметь обратного хода. За

исключением внешних неурядиц, социальные, политические и экономические беды

могут быть успешно преодолены. Если правительству удастся придерживаться своей

линии, оно точно выполнит задачу, которая представляет нечто промежуточное между

планами лейбористских правительств, не обладающих властью (например,

правительство Макдональда - см. выше - в гл.XXVII), и планами лейбористских

правительств будущего, когда парламентское большинство будет сочетаться с

большинством голосов избирателей. Это - единственная надежда для

демократического социализма. Такого рода надежда на Европейском континенте,

конечно, в какой-то степени вдохновляется английским примером.

Во-вторых, как мы уже отмечали в предыдущей главе, ранние социалистические

мыслители никогда не предвидели, да и трудно было от них этого ожидать,

ситуацию, когда политическая власть будет опираться па рабочий класс, а

несчастная буржуазия будет вынуждена просить у него защиты. Мы отмечали и

другое: они не предвидели и не могли предвидеть те пределы, в которых окажется

возможной экспроприация буржуазной структуры без формального разрушения

легальной основы капиталистического строя и с помощью таких пореволюционных

методов, как налогообложение и политика в области заработной платы. Налоги

времен войны и военный контроль, конечно, не могут полностью сохраниться. Но

отступление от этих мер может остановится на такой линии, на которой некоторые

из наиболее популярных пунктов социалистической программы окажутся автоматически

выполненными. Равенство доходов после уплаты налогов уже осуществлено, причем

настолько, что это снижает эффективность труда, используя русское слово,

"специалистов" - таких, как врачи или инженеры. На деле это сделано с помощью

громоздкого и дорогостоящего аппарата и, вероятно, люди скоро поймут, что, может

быть, лучше сразу вычитать из выплачиваемых доходов сумму прямых налогов вместо

того, чтобы выплачивать то, что должно быть тут же отобрано. В любом случае,

однако, лимон будет выжат до конца, что несколько подсушит и радикальную

риторику.

В-третьих, предположим, что на следующих выборах лейбористы упрочат свои позиции

и получат поддержку значительного большинства избирателей. Что тогда будет

делать правительство? Оно может идти немного дальше в направлении выравнивания

доходов; может улучшить социальные услуги, придерживаясь плана Бевериджа и

других, немного более, чем может позволить себе любое другое правительство; оно

может продвинуться заметно дальше в деле социализации промышленности. Однако

ничто из этого не пройдет легко. Мы уже видели, что в условиях современной

Англии существует мало чисто экономических препятствий против значительных

масштабов социализации. Сопротивление буржуазии также не может явиться

препятствием: Англия зависит от работы своих промышленников значительно больше,

чем Россия в 1917 г., однако если их без необходимости не ожесточать, их

сотрудничество может быть обеспечено. Не следует, наконец, уделять большого

внимания тому аргументу особенно горячих сторонников социализации, что

кабинетная система не подходит для целей проведения социализации: интеллектуалы,

которые приходят в восхищение от диктаторских методов, могут на самом деле

сомневаться в эффективности демократического правления, но это единственная

система, которая подходит для проведения социализации демократическим путем, -

подлинное управление социализированными отраслями промышленности, конечно,

потребует полуавтономных органов, с которыми кабинетам придется сотрудничать

точно так же, как, скажем, с генштабом армии. Но реальная проблема - это

рабочие. Пока социализация не сумеет преодолеть экономический спад,

социалистическое правительство не сможет мириться с существующей профсоюзной

практикой. Самые безответственные политики должны будут столкнуться с главной

проблемой современного общества, которую решила только Россия, - проблемой

производственной дисциплины. Правительство, которое хочет достичь высокой

степени социализации, должно будет социализировать и профсоюзы. Фактически же

труд труднее всего поддается социализации. Проблема не является неразрешимой. В

Англии возможностей для решения многих проблем демократическим методом больше,

чем где-либо еще. Но путь решения может быть мучительным и долгим.

За исключением России, политическая ситуация па Европейском континенте в

основном схожая. Там, где существует свободный выбор, мы наблюдаем сильную

тенденцию масс сохранять или возрождать свою преданность социал-демократическим

или католическим партиям. Наиболее очевидным примером в данном случае являются

Скандинавские страны. Однако сходную тенденцию можно наблюдать даже в Германии,

и можно утверждать, что, если бы она была свободна и не подвергалась внешнему

влиянию, в итоге современных бедствий возникло бы что-нибудь типа Веймарской

республики. Хотя этот-то вывод в какой-то степени обесценивается

покровительством, оказываемым социал-демократам английскими и американскими

властями, он подкрепляется тем, что российские власти также разрешили

восстановление социал-демократической организации в своей зоне. Невыносимые

политические и экономические условия, неразумно навязанные немецкому народу,

будут, конечно, дискредитировать рабочие правительства и сводить на нет их

шансы, каковы бы они ни были. Но все же если ради мысленного эксперимента мы

решим пренебречь российским фактором и предположим, что США и Англия действуют

по отношению к Германии с позиций приличия и здравого смысла, то это будет тот

общий диагноз и прогноз, который следует принять. Подобные прогнозы годятся для

других стран, хотя и с различными уточнениями: лейбористского типа режимы - в

католических странах чаще в коалиции с католическими партиями - с доморощенными

и не слишком влиятельными коммунистическими группами слева от них; проводящие

политику более динамичную, чем в 20-х годах, но примерно в том же направлении со

всеми вытекающими отсюда последствиями в экономике, политике и культуре.

Маленький пример Австрии является поучительным. Христианские социалисты

(Католическая партия, включающая консервативные элементы) имеют успех, дело

коммунистов - плохо, социал-демократы почти восстановили свои прежние позиции

вместе с большинством своих старых лидеров, занимающих устойчивое положение в

партийном руководстве. Даже программы изменились незначительно, если судить по

основным принципам. Современное движение к национализации не основано на

сознательном выборе. Ситуации в других малых странах, независимых от России,

развиваются но тому же типу, то же самое происходит и в Италии. Ситуация во

Франции имеет свои особенности - из-за сильного влияния коммунистов (см. ниже,

п. 3). И только наша неспособность понять другую систему, отличную от нашей,

мешает нам осознать, что испанский вариант - самый беспроблемный из всех [Режим

Франко просто воспроизводит институциональную структуру, учрежденную в Испании в

XIX в. Легко понять, что это сделано по необходимости. Франко делал и делает то,

что уже делалось до него Нарваэсом, О'Доннелом, Эспартрро, Серрано. Тот факт,

что несчастная Испания стала в настоящее время футбольным мячом в игре

международных политических сил, в которой она не имеет своих ставок, является

основной причиной того, что пропаганда крайне искажает суть дела.].