Капитализм, социализм и демократия  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Однако еще важнее другая "внутренняя причина", а именно распад буржуазной  семьи. Факты, на которые я ссылаюсь, слишком хорошо известны, чтобы подробно на  них останавливаться. Для мужчин и женщин в современном капиталистическом

обществе семейная жизнь и дети значат меньше, чем прежде, и потому их роль в

качестве мотивационного фактора снизилась; стропти­вые сыновья и дочери,

осуждающие нормы "викторианской" мора­ли, на самом деле пусть неумело, но

выражают непреложную исти­ну. Весомость этих фактов не снижается от того, что мы

не умеем измерить их статистически. Коэффициент брачности ничего не доказывает,

поскольку сам термин "брак" охватывает так же много социологических значений,

как и термин "собственность", и такой союз, какой раньше заключался посредством

брачного контракта, может вообще отмереть, никак не затронув при этом ни

юридическую форму, ни частоту заключения таких контрактов. Не более содержателен

в этом смысле и коэффициент разводимости. Не важно, сколько именно браков

расторгается в судебном порядке, - важно то, сколько браков лишено содержания,

составлявшего существо брака прежнего образца. Если в наш статистический век

читатели настаивают на том, чтобы им были предъявлены цифры, та доля бездетных

или однодетных браков, хотя и этот показатель не вполне адекватен, чтобы

количественно выразить то явление, которое я имею в виду, наверное, лучше всего

отражает его масштаб. На сегодняшний день это явление в большей или меньшей

степени распространилось уже на все классы, но впервые оно возникло в буржуазном

(и интеллектуальном) слое, и его симптоматическое в причинное значение с точки

зрения того вопроса, который мы здесь рассматриваем, целиком связано именно с

этим слоем. Явление это можно полностью отнести на счет сплошной рационализации

жизни, которая, как мы видели, является одним из результатов капиталистической

эволюции. На самом деле оно представляет собой лишь один из результатов

распространения этой рационализации на сферу частной жизни. Все прочие факторы,

на которые обычно ссылаются при объяснении его причин, легко сводятся к этому.

Как только урок утилитарного отношения к жизни усвоен и мужчины и женщины

перестают принимать как должное традиционные роли, уготованные им их социальным

окружением, как только они приобретают привычку взвешивать все плюсы и минусы,

связанные с любым предпринятым ими шагом, - иначе говоря, как только они

начинают пользоваться в своей личной жизни некой негласной системой учета

издержек - они неизбежно начинают понимать, на какие жертвы им придется пойти,

если они решатся создать семейные узы и завести детей, а также то, что в

современных условиях дети уже не являются экономическим активом, если только

речь не идет о семьях крестьян или фермеров. Эти жертвы не ограничиваются теми,

которые можно измерить деньгами, но включают также и неизмеримый ущерб комфорту,

беззаботности и возможности наслаждаться альтернативными занятиями,

привлекательность и разнообразие которых все время растет, - а радости

материнства и отцовства, с которыми эти альтернативы сравниваются, подвергаются

все более и более критическому анализу. То обстоятельство, что такое сравнение

будет скорее всего неполным, возможно даже принципиально ошибочным, не только не

ослабляет, но даже подтверждает общий вывод. Ведь са­мый главный плюс, тот

вклад, который вносит рождение ребенка в физическое и моральное здоровье - в

"нормальность" человека, ес­ли можно так выразиться, - особенно, если речь идет

о женщине, почти наверняка ускользнет от рационального взгляда современ­ного

человека, который как в частной, так и в общественной жизни склонен

сосредоточивать свое внимание на достоверно устанавливаемых деталях, имеющих

непосредственное утилитарное значение, и презрительно отвергает идею о

существовании скрытых потребностей человеческой натуры или социального

организма. Я думаю, что мысль, которую я пытаюсь сформулировать, уже ясна без

дальнейших пояснений. Ее можно кратко выразить в виде воп­роса, который столь

явно на уме у многих потенциальных родителей: "Почему это мы должны ставить

крест на своих мечтах и обед­нять свою жизнь ради того, чтобы на старости лет

нас оскорбляли и презирали?"

Одновременно с тем, как капиталистический процесс в силу создаваемых им

психологических установок все более подрывает идеалы семейной жизни и снимает

внутренние барьеры, которые прежняя моральная традиция воздвигла бы на пути к

иному жизненному укладу, он прививает и новые вкусы. Что касается бездет­ности,

то капиталистическая изобретательность постоянно создает все более и более

эффективные контрацептивные средства, которые устраняют преграды на пути самого

сильного человеческого импульса. Что касается стиля жизни, то капиталистическая

эволюция снижает деланность буржуазного семейного очага и обеспечивает

альтернативные возможности. Выше я ссылался на "размыва­ние промышленной

собственности", теперь я должен коснуться "размывания потребительской

собственности".

До последних десятилетий XIX в. городской дом и дом в деревне повсюду были не

просто приятными и удобными оболочками частной жизни высокодоходных групп

населения - без них нельзя было обойтись. Не только возможность принимать у себя

гостей, какого бы уровня и стиля ни были эти приемы, но самый комфорт,

достоинство, покой и изысканность семьи зависели от того, имеет ли она

собственный, достойный ее домашний очаг с достойным ее штатом прислуги.

Соответственно все, что входило в понятие "Дом", и мужчинами и женщинами

буржуазного статуса восприни­малось как должное, так они относились и к браку, и

к детям - "ос­новам семьи".

Итак, с одной стороны, прелести буржуазной семьи становятся все менее очевидными

по сравнению с ее тяготами. Критическому взгляду критической эпохи семья

представляется главным образом источником неоправданных неприятностей и

расходов. И дело здесь вовсе не в современных налогах, уровне заработной платы и

не в нерадивости современной домашней прислуги, хотя все эти факторы являются

типичными результатами капиталистического, процесса и, разумеется, значительно

подрывают устои того образа жизни, который в недалеком будущем почти все

поголовно будут считать старомодным и неэкономичным. В этом, как и в других

отношениях, мы переживаем переходный период. Средняя буржуазная семья склонна

избегать забот, связанных с содержанием большого дома и большого поместья в

деревне, предпочитая небольшие и высокомеханизированные жилища плюс максимум

внешних услуг и внешней жизни - в частности, приемы гостей все больше и больше

переносятся в ресторан или клуб. С другой стороны, дом традиционного типа более

не является необходимым требованием для удобной и изысканной жизни в буржуазных

сферах. Многоквартирный дом и дома гостиничного типа представляют собой

рационализированный тип человеческой обители и иной стиль жизни, который со

временем, когда он получит свое полное развитие, несомненно, окажется на высоте

требований, предъявляемых новой ситуацией, и обеспечит все необходимое для

удобства и изысканной жизни. Еще раз подчеркну, что ни этот стиль, ни его

оболочка до сих пор нигде еще не получила своего полного развития. Они сулят

экономию издержек, только если все неприятности и трудности, связанные с

содержанием современного дома, окажутся сравнительно менее значительными. На

другое преимущества они предлагают уже сейчас - это легкости доступа ко всему

разнообразию современных радостей жизни, высокая мобильность, перенос груза

текущих мелких жизненных забот на мощные плечи высокоспециализированных

организаций.

Нетрудно понять, каким образом это в свою очередь сказывается на проблеме

обзаведения детьми в верхних слоях капиталистического общества. Здесь опять

имеет место взаимное усиление уход в прошлое просторного жилища, в котором

только и может развернуться богатая жизнь многочисленной семьи [Современные

отношения между родителями и детьми, разумеется, отчасти обусловлены разрушением

этой прочной основы семейной жизни.], и все усиливающиеся трения в механизме его

функционирования дают еще один аргумент в пользу отказа от забот, связанных с

рождением ребенка, однако и снижение рождаемости в свою очередь делает

просторный дом все более и более ненужным.

Выше я сказал, что новый стиль буржуазной жизни пока не дает никакой

существенной экономии издержек. Но это относится только к текущим или основным

затратам на обслуживание потребностей частной жизни. Что же касается накладных

расходов, то здесь даже чисто материальное преимущество уже очевидно. И

постольку, поскольку затраты на наиболее долгосрочные элементы домашнего уюта -

особенно на покупку дома, картин, мебели - прежде финансировались главным

образом из прошлых доходов, мы можем сказать, что необходимость в накоплении

"потребительского капитала" в результате этого процесса резко сократилась. Это,

разумеется, не означает, что спрос на потребительский капитал в настоящее время

стал хотя бы относительно меньше, чем раньше; рост спроса па потребительские

товары длительного пользования со стороны низко- и среднедоходных групп более

чем компенсирует этот эффект. Но это значит, что если говорить о гедонистской

компоненте в структуре мотивов совершения покупок, то за определенным порогом

желательность доходов начинает снижаться. Чтобы в этом убедиться, читателю

достаточно лишь взглянуть на ситуацию чисто практически: преуспевающий человек (

один или со своей женой) или человек "из общества" (один или со своей же­ной),

которые могут позволить себе снять самый роскошный номер в гостинице (каюту или

купе) и покупать самые высококачественные предметы личного потребления - а

высококачественных благ конвейер массового производства производит все меньше и

меньше [Влияние возрастающей доступности товаров массового производства на

потребительские бюджеты усиливается из-за разницы между ценами на эти товары и

ценами на соответствующие потребительские блага, выполненными на заказ. Эта

разница становится все больше вследствие роста заработной платы, сопровождаемого

относительным снижением ее желанности; капиталистический процесс делает

потребление более демократичным.] - при нынешних условиях скорее всего будут

приобре­тать все, что захотят, и в любых количествах, но только для себя. И

нетрудно понять, что связанные с этим расходы будут намного меньше тех

требований, которые предъявлялись стилем жизни "сеньоров" прошлых лет.