Капитализм, социализм и демократия  

Раздел: Экономика и юриспруденция

В этом случае первоочередные проблемы, возникающие в связи с социализацией после

"провозглашения" социализма, не только преодолимы, но и не особенно сложны. Само

понятие "зрелость" предполагает, что сопротивление переменам не будет серьезным,

и большинство населения из всех классов общества поддержит новый порядок. Одним

из проявлений этой поддержки будет сама возможность мирного перехода к

социализму, с соблюдением юриди­ческих норм, путем принятия поправки к

конституции. Резонно предположить, что люди поймут такой шаг, и большинство,

даже среди тех, кто его не одобряет, будут проявлять терпимость по отношению к

нему. Ни у кого не возникнет ощущения тупика и кру­шения мира.

Разумеется, нельзя целиком сбрасывать со счетов возможность революции. И все же

она маловероятна. Дело не только в том, что полное или почти полное отсутствие

организованного сопротивления в одном лагере и страсти к насилию в другом снизят

вероятность революционных событий. Будет существовать группа опытных и

ответственных людей, готовых стать у кормила власти; у них будут желание и

способности поддерживать дисциплину и использовать рациональные методы,

позволяющие свести возможность потрясения к минимуму. Им помогут хорошо

подготовленные административные структуры в сфере государственного управления и

бизнеса, которые привыкли исполнять приказы законной власти, какова бы она ни

были, и не испытывают особой преданности ка­питалистическим ценностям.

Начнем с того, что упростим проблемы переходного периода, стоящие перед новым

Министерством или Центральным орга­ном, так же, как это было нами сделано при

рассмотрении обыч­ных функций, выполняемых этими органами. Допустим, что

фермеров в основном оставят в покое. Это позволит не только избежать сложностей,

которые могут иметь фатальный характер (ибо нигде вопрос об имущественных

интересах не стоит так остро, как среди фермеров или крестьян: русские крестьяне

скорее являются исключением), но и обеспечит усиленную поддержку переменам, -

ведь никто не ненавидит крупную промышленность и капиталистические интересы так,

как фермер. Центральный орган мог бы также снискать доверие и других категорий

"маленьких людей": ря­дом с национализированными предприятиями мелкий

ремеслен­ник продолжал бы, по крайней мере какое-то время, выполнять свою работу

и получать прибыль, а мелкий независимый продавец табачных изделий по-прежнему

торговал бы, как это происходит сегодня в тех странах, где существует монополия

государства на та­бак и табачные изделия. На противоположном конце шкалы -

личные интересы человека, чей труд имеет индивидуальную цен­ность, назовем его

руководителем. Эти интересы также легко соблюсти, если следовать названным выше

принципам. Тем самым можно будет избежать каких-либо серьезных сбоев в

функционировании экономической системы. Решительное осуществление идеа­лов

равенства может, без сомнения, все испортить.

А как же обстоит дело с капиталистическими интересами? В долговременной

перспективе их с известным приближением мож­но уподобить интересам акционеров и

держателей облигаций, а к последним приравнять также и держателей закладных на

недви­жимость и владельцев страховых полисов. Ортодоксального соци­алиста,

который ничего не желает знать, кроме текста Священного писания, и

представляющего эту группу собственников как кучку безмерно богатых

бездельников, ожидает сюрприз: на стадии зре­лости в нес могут входить

большинство избирателей, и им вряд ли придутся по душе предложения о конфискации

их доходов, каки­ми бы небольшими они ни были. Но проблема не в том, может ли

("должен ли") социалистический строй экспроприировать их без всякой компенсации.

Главное для нас - что в этом не будет ника­кой экономической необходимости, и  коли дело дойдет до конфискации, она произойдет не из-за отсутствия иного выхода, а в силу добровольного выбора, сделанного обществом, предположим, в

соответствии с принятыми им этическими принципами. Ведь, как свидетельствуют

статистические данные, выплата индивидуальным владельцам процентов по облигациям

и закладным плюс проценты по облигациям, которые Центральный орган вместо

дивидендов будет выплачивать прежним владельцам акций (чтобы, потеряв право

голоса в корпорациях, те по-прежнему могли бы получать доход, приблизительно

равный средним получаемым в прошлом дивидендам), - все это и совокупности не

будет непосильной ношей. Поскольку социалистическое государство будет

использовать частные сбережения, оно вполне могло бы взять на себя и эти

выплаты. Им можно было бы придать временный ха­рактер, либо превратив их в

ежегодную ренту, выплачиваемую в течение определенного срока, либо введя

соответствующее налогообложение доходов и наследства. Налоги сослужили бы тем

самым последнюю службу, перед тем как исчезнуть навеки.

Этого, думается, достаточно, чтобы представить себе возмож­ный путь

"социализации после провозглашения социализма". Он позволил бы в заданных

обстоятельствах преодолеть переходный период уверенно, благополучно и спокойно,

с минимальными за­тратами энергии и минимальным ущербом для культурных и

экономических ценностей. Администрацию крупных концернов сле­довало бы заменять

лишь в тех случаях, когда на это имеются особые причины. Если ко времени

перехода к социализму среди подлежащих социализации компаний сохранятся частные

парт­нерства, то эти фирмы должны быть сначала преобразованы в акционерные

общества, а затем социализированы тем же путем, что и остальные. Создание новых

частных фирм, конечно, будет запрещено. Структура связей между корпорациями - в

особенности че­рез холдинговые компании - будет рационализирована, т.е.

ограничена лишь теми отношениями, которые повышают эффективность управления. Все

банковские учреждения станут отделениями Центрального банка и в этом качестве

смогут сохранить за собой не только некоторые из своих обычных функций (на банки

почти наверняка будет возложена, хотя бы частично, общественная бухгалтерия),

но, вероятно, и играть определенную роль в управлении промышленностью -

посредством выдачи "кредитов" или отказов и них. В этом случае Центральный банк

мог бы оставаться независимым даже от Министерства промышленности и осуществлять

своего рода общий контроль.

Таким образом, Центральный орган, действуя поначалу без спешки, постепенно брал

бы правление в свои руки. Экономиче­ская система могла бы в это время

сформироваться и начать функ­ционировать по-новому. Что касается менее

значительных отдельных проблем, связанных с переходным периодом, их можно было

бы решать последовательно, одну за другой. Вначале можно огра­ничиться небольшой

корректировкой производства - самое большее в пределах 5 % общего объема

выпускаемой продукции, ибо, если идеи эгалитаризма не получат большего размаха,

чем мы предполагаем, структура спроса не должна измениться особенно сильно.

Более значимым окажется перераспределение людей, к примеру юристов, в другое

сферы занятости, ибо в социалистиче­ской экономике отпадет нужда в выполнении

ряда функций, требовавшихся капиталистическому производству. Но и это не

составит серьезной проблемы. Трудности более высокого порядка - связан­ные с

устранением низкоэффективных предприятий, перемещением средств в наиболее

перспективные отрасли, рациональным размещением производства в соответствии с

происходящим территориальным перераспределением населения, стандартизацией

потребительских товаров и средств производства и т.п. - не возникнут или, во

всяком случае, не должны возникнуть до тех пор, пока не завершится коренное

преобразование общественной систе­мы и не наладится нормальное функционирование

экономики по прежним направлениям. Есть все основания предполагать, что

заложенные в социалистическом проекте возможности более высокой эффективности

могут быть достаточно быстро реализованы, если будет создан такого рода

социализм.