Капитализм, социализм и демократия  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Снова о парламенте. Я выделил то, что, на мой взгляд, является его первичной  функцией, и упрочил эту дефиницию. Можно возразить, что мое определение неверно

по отношению к другим его функциям. Очевидно, парламент делает многое другое,

кроме формирования и роспуска правительства. Он издает законы. Он даже

управляет. Хотя любой парламентский акт, кроме резолюций и политических

деклараций, является "законом" в формальном смысле, существует много актов,

которые можно рассматривать как административные меры. Бюджет - наиболее важный

пример. Формирование бюджета - управленческая функция. Однако в США его

разрабатывает конгресс. Даже там, где его составляет ми­нистр финансов и

одобряет кабинет, как в Англии, парламент должен утвердить его, и в результате

этого голосования он становится Актом парламента. Не опровергает ли это нашу

теорию?

Когда две армии воюют друг с другом, их отдельные боевые действия всегда

сосредоточены на конкретных объектах, которые определяются в зависимости от их

стратегического или тактиче­ского положения. Они могут сражаться за конкретную

полоску зем­ли или конкретный холм. Но желательность завоевания этой полосы или

холма должна определятся стратегической или тактической задачей, а именно -

победить врага. Очевидно, абсурдно было бы пытаться вывести эти действия из

особых качеств, которые могут быть у этой полосы или холма. Точно так же первая

и главная цель любой политической партии - подавить других, чтобы полу­чить

власть или остаться у власти. Как и завоевание полоски земли или холма, решение

политических вопросов, с точки зрения поли­тика, не цель, но лишь материал

парламентской деятельности. Поскольку политики стреляют словами, а не пулями, и

поскольку эти слова неизбежно связаны с обсуждаемыми проблемами, ситуация не

всегда бывает такой же ясной, как на войне. Но победа над противником, тем не

менее, является сутью обеих игр [Иногда истинные цели политиков проглядывают из

словесного тумана. Приведем пример, который, надеюсь, не может быть сочтен

легкомысленным: такой крупный политик, как сэр Роберт Пиль, так охарактеризовал

природу своего ремесла, когда сказал после парламентской победы над

правительством вигов по вопросу о политике последнего на Ямайке: "Ямайка была

хорошей лошадью для первой ставки". Читателю следует над этим задуматься.].

Таким образом, по сути дела текущее производство парламент­ских решений но

острым вопросам жизни страны и есть тот метод, путем которого парламент

оставляет или отказывается оставлять правительство у власти, принимает или

отказывается принимать руководство премьер-министра [Конечно, это относится к

довишистской французской и дофашистской итальян­ской практике точно так же, как

и к английской. Можно возразить, однако, что в Соединенных Штатах, где поражение

правительства по основному вопросу не влечет за собой отставки президента. Но

это лишь потому, что американская Конституция, ос­нованная на иной политической

теории, не позволяла парламентской практике развиваться по законам се внутренней

логики. В действительности эта логика проявилась и в Америке. Поражения по

основным вопросам хотя и не могут привести к смещению президента, в целом

настолько ослабляют его престиж, что он вытесняется с позиций лидера. Временно

это создаст ненормальную ситуацию. По независимо от победы или поражения на

последующих президентских выборах конфликт в таком случае улаживается способом,

который фундаментально не отличается от способа действий английского

премьер-министра в аналогичной ситуации, когда он распускает парламент.]. С

некоторыми исключениями, которые вы сейчас заметите, каждое голосование - это

голосова­ние за доверие или недоверие, а то, что мы называем голосованием о

доверии или недоверии в техническом смысле этого слова, просто обнаруживает in

abstract [в абстрактном выражении - лат.] существенный элемент, общий для всех

голосований. Этим мы можем удовлетвориться, отметив, что инициатива в выдвижении

воп­росов на парламентское обсуждение, как правило, принадлежит правительству

или теневому кабинету оппозиции, а не отдельным депутатам.

Именно премьер-министр выделяет из нескончаемого потока текущих дел те, которые  он хочет сделать предметом парламентских слушаний, т.е. те, по которым его

правительство предполагает провести законопроекты или, если он не чувствует

твердой почвы под ногами, хотя бы резолюции. Конечно, любое правительство

получаст от своих предшественников наследство из нерешенных вопросов, которые,

возможно, нельзя отложить в долгий ящик; другое вопросы относятся к области

рутинной политики; особо вы­дающимся достижением премьер-министра является такое

положение, когда он может навязать принятие мер по политическому вопросу,

поднятому им самим. В любом случае, однако, выбор или инициатива правительства,

свободная или нет, есть тот фактор, который доминирует в парламентской

деятельности. Если законопроект выносится оппозицией, это означает, что она

предлагает сражение: подобный ход есть атака, которую правительство может либо

сорвать, перехватив инициативу, либо отбить при голосова­нии. Если важный

законопроект, которого нет в парламентском списке, предлагается группой

представителей правительственной партии, это означает бунт, и министры

рассматривают его с этой точки зрения, а не с точки зрения наличия у него

дополнительных тактических преимуществ. Иногда это приводит к дебатам. Если эти

дебаты не предложены либо не санкционированы правительством, - это симптом

выхода парламентских сил из-под его конт­роля. Наконец, если мера принимается в

результате внутрипартийного соглашения, это означает, что сражение кончилось

вни­чью или произошел отказ от битвы из тактических соображений [В связи с этим

можно упомянуть еще одну очень существенную составляющую английской технологии

власти. Важный законопроект не проходил, если большинство голосов, поданных за

него, во втором чтении снижалось до незначительного. Прежде всего эту практику

считают важным ограничением принципа большинства в развитых демократических

обществах: неверно было бы утверждать, что в условиях демократии меньшинство

всегда вынуждено уступать. По здесь есть и второй момент. В то время как

меньшинство не всегда должно уступать большинству по конк­ретным обсуждаемым

вопросам, оно практически всегда - но даже и тут есть исключения - должно

уступить при решении вопроса о том, останется ли кабинет у власти. Можно

сказать, что голосование за важные правительственные законопроекты во втором

чтении всегда сочетает в себе вотум доверия с голосованием за то, чтобы отложить

законопроект. Если бы содержание законопроекта было единственным смыс­лом

голосования, едва ли был бы смысл вообще за него голосовать, если только речь не

идет о создании свода законов. Но если парламент озабочен в первую очередь

вопросом о том, останется ли кабинет у власти, такая тактика сразу становится

понятной.].