Экономические теории и цели общества  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Новое понимание функции экономической системы влечет за собой и новую точку  зрения на функцию эко­номической теории. До тех пор, пока предполагалось, что

экономическая система осуществляет свою деятельность в интересах отдельного

человека, подчинена его нуждам и желаниям, можно было предполагать, что функция

эко­номической теории состоит в объяснении процесса, по­средством которого это

происходит. Экономисты, подобно другим ученым, обожают такие определения

предмета их науки, в которых подразумевается его глубокое и универ­сальное

значение. Наиболее знаменитое из этих определе­ний утверждает, что экономика

является «наукой, которая изучает поведение людей как связь между целями и

огра­ниченными средствами, имеющими альтернативные пути применения» [L. Bobbins,

An Essay on the Nature and Significance of Economic Science, 2d ed., London,

Macmillan, 1935, p. 16.]. Крупнейший современный авторитет фор­мулирует это

несколько проще: «О том, как... мы изби­раем пути использования ограниченных

производствен­ных ресурсов, имеющих альтернативные способы приме­нения, для

достижения поставленных целей» [P. A. Samuelson, Economics, 8th ed.. New York,

McGrow, 1970, p. 13.].

Эти определения кажутся превосходными До своей прямоте. Люди принимают решения о

том, что они будут иметь; фирмы решают, как наилучшим образом выпол­нить эти

решения. Экономическая теория изучает поведе­ние людей, вовлеченных в этот

процесс. Она является наукой именно потому, что у нее нет никакой иной зада­чи,

кроме понимания этого поведения.

Но если допускается, что организации, принимающие участие в этом процессе,

обладают властью, что обеспе­чиваются именно их интересы и люди подчиняются этим

интересам, то даже наиболее благодушные неизбежно за­дадут вопрос: а не может ли

так случиться, что экономи­ческая теория тоже служит интересам организаций?

Организации обладают властью. Могут ли они не оказывать влияния на научную

дисциплину, которая изучает их самих и процесс осуществления ими своей власти?

Не мо­гут ли только что приведенные определения быть шир­мой для этой власти?

Такие вопросы совершенно оправданны. Экономичес­кая теория создает у людей

представление об их экономическом обществе. Такое представление заметно влияет

на их поведение и на их отношение к организациям, кото­рые составляют

экономическую систему. Если в картине общества, создаваемой экономической

теорией, товары или капитал, труд и материалы, с помощью которых они

про­изводятся, представлены в качестве дефицитных, то это имеет место только

потому, что товары играют важную роль - это точка опоры, от которой зависят

благососто­яние и счастье. Таким образом, процесс, в котором изго­товляются

блага, становится делом особой социальной важности. Огромное значение в этом

случае придается организациям, которые производят товары, а те, кто уп­равляет и

руководит этими организациями, обладают большим престижем. Приходится прилагать

огромные усилия для доказательства правомочности действий, будь то любое

регулирующее мероприятие правительства, лю­бой налог, любое решение профсоюза,

которые похожи на вмешательство в производство, по крайней мере так ут­верждают

лица, которых они затрагивают.

Представление о влиянии выбора имеет еще более важные последствия. Оно означает,

что процесс выбора - решение приобрести данный продукт, отказаться от дру­гого -

есть то, что в совокупности управляет экономической системой. И если выбор

общественности есть источ­ник власти, то организации, из которых состоит

экономи­ческая система, не могут обладать ею. Они лишь инстру­менты, в конечном

счете удовлетворяющие этот выбор. Возможно, самая старая и определенно самая

мудрая стратегия для осуществления власти - эхо отрицать факт обладания ею

Монархи, включая наиболее жестоких де­спотов, издавна представляли себя простым

отражением божественной воли. Затем это подтверждалось господству­ющей религией.

В результате поведение монархов, каким бы скандальным, расточительным и

губительным для здо­ровья, жизни, жизненных условий и общественной

благо­пристойности оно ни было, не могло подвергаться сомне­нию, по крайней мере

истинным верующим. Оно служило высшей воле. Современный политик увековечивает

тот же инстинкт, когда он объясняет, хотя и неубедительно, что он всего лишь

инструмент своих избирателей, что стремится не к осуществлению своих

предпочтений, а к общему благу. Явно удалившаяся от религии, экономи­ческая

теория, особенно потому, что существует видимая возможность выбора на рынке,

тоже изображает коммер­ческую фирму служительницей высшего божества. В

ре­зультате фирма не отвечает или несет лишь минимальную ответственность за

свод, действия. Она реагирует на боже­ственную волю рынка. Если продукты,

которые она производит, или услуги, которые она оказывает, никчемны или

смертоносны, причиняют ущерб воздуху, воде, земле или нарушают нормальную жизнь,

то не следует винить фирму. Все это отражает выбор общественности. Если люди

введены в заблуждение, то это потому, что они сами предпочитают самообман. Если

поведение в экономиче­ской сфере кажется иногда неразумным, то это потому, что

неразумны люди. Факт нежелательного с социаль­ной точки зрения использования

организациями власти в их собственных интересах, таким образом, как злой дух

изгоняется или его почти удается изгнать из формальной экономической мысли.

Когда в действительности имеет место такое проявление власти, сразу видно,

насколько удобна такая непоколебимая вера и сколь выгодно ее насаждение.

Насаждение полезных верований особенно важно вви­ду способа, которым

осуществляется власть в современной экономической системе. Он состоит, как

отмечалось, в том, чтобы побуждать человека отказаться от целей, к которым он

обычно стремится, и осуществлять цели другого лица или организации. Имеется

несколько способов добиться этого. Угрозы физических страданий - тюрьмы, кнута,

пытки электрическим током - относятся к древней тради­ции. Так же обстоит дело и

с экономическими лишения­ми - голодом, позором нищеты, если человек не хочет

работать по найму и тем самым принять цели работода­теля. Все большее значение

приобретает убеждение, кото­рое состоит в изменении мнения человека таким

образом, чтобы он согласился, что интересы другого лица или ор­ганизации выше

его собственных. Дело обстоит именно так, поскольку в современном обществе

физическое насилие хотя и одобряется до сих пор многими в принци­пе, на практике

наталкивается на неодобрение. Кроме то­го, с ростом доходов люди становятся

менее уязвимы в отношении угрозы экономических лишений. Соответствен­но

убеждение (в формах, которые будут рассмотрены в дальнейшем) превращается в

основной инструмент осуществления власти. Для этого жизненно важное значение

имеет существование представлений об экономической жизни, которые были бы близки

представлениям органи­заций, осуществляющих власть. То же самое относится и к

процессу обучения, посредством которого насаждаются такие взгляды. Он или просто

направлен па убеждение людей, что цели организации фактически полностью

сов­падают с их собственными целями, или подготавливает почву для такого

убеждения. Представление об экономи­ческой жизни, при котором люди

рассматриваются в ка­честве инструментов для осуществления целей организа­ции,

было бы гораздо менее полезно и удобно.

Содействие, которое экономическая теория оказывает осуществлению власти, можно

назвать ее инструменталь­ной функцией в том смысле, что она служит не понима­нию

или улучшению экономической системы, а целям тех, кто обладает властью в этой

системе.

Частично такое содействие состоит в обучении ежегод­но нескольких сот тысяч

студентов. При всей его неэф­фективности такое обучение насаждает неточный, но

все же действенный комплекс идей среди многих, а может быть большинства, из тех,

кто подвергается его воздей­ствию. Их побуждают соглашаться с вещами, которые

они в ином случае стали бы критиковать; критические настроения, которые могли бы

оказать воздействие на экономи­ческую жизнь, переключаются на другие, более

безопас­ные области. Это оказывает огромное влияние непосредственно на тех, кто

берется давать указания и выступать по экономическим вопросам. Хотя принятое

представление об экономике общества не совпадает с реальностью, оно существует.

В таком виде оно используется как замени­тель реальности для законодателей,

государственных слу­жащих, журналистов, телевизионных комментаторов,

про­фессиональных пророков - фактически всех, кто высту­пает, пишет и принимает

меры по экономическим вопросам. Такое представление помогает определить их

реакцию на экономическую систему; помогает установить нор­мы поведения и

деятельности - в работе, потреблении, сбережении, налогообложении,

регулировании, которое они считают либо хорошим, либо плохим. Для всех, чьи

интересы таким образом защищаются, это весьма полезно. Мою настоящую работу

многие сочтут менее полезной. В ней старательно обходится инструментальная

функция экономической теории и происходит возврат к более древ­ней, более

традиционной, более научной, объясняющей функции, заключающейся в стремлении

понять реальное положение вещей.