Экономические теории и цели общества  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Холодная война увеличивает потребность в товарах, помогает поддерживать высокий

уро­вень занятости, ускоряет технический прогресс и, таким образом, позволяет

стране повышать жизненный уровень... У нас есть основания благодарить русских за

то, что они помогают капитализму в Соединенных Штатах существо­вать лучше, чем

когда-либо.

Самнер Слитчер, 1919

Сейчас мы приступили к рассмотре­нию структурных и функциональных особенностей  двух систем. Планирующая система строго контролирует ее окружение; рыночная

система приспосабливается к воздействию тех сил, которые она контролировать не

может. Соответственно это отражается на процессе развития и доходах: в одном

случае они огромны, в другом - намного меньше. Следует отметить, что разницу в

развитии можно выявить, если рассматривать ее с точки зрения покупате­ля и

общественных нужд. Что касается планирующей системы, то общественные нужды не

только в значительной степени удовлетворяются, но и создаются. Если говорить о

рыночной системе, то эти нужды удовлетворяются значительно хуже.

Мы, наконец, пришли к заключительному выводу о различиях между двумя системами.

Сама по себе рыноч­ная система, представляющая собой классическую комби­нацию

конкурирующих фирм и небольших монополий, довольно стабильна. Снижение объема

выпуска продук­ции и занятости или повышение цен имеет место, но оно

самоограничено, а часто и саморегулируемо. Планирую­щая система при отсутствии

государственного регулиро­вания, как правило, нестабильна. Она подвержена спадам

или депрессиям, которые не самоограничиваются, но могут приобрести кумулятивный

характер. Она подвергается воздействию инфляции, которая носит хронический

характер и не поддается саморегулированию. Последствия спадов и инфляции в

планирующей системе оказыва­ют затем отрицательное воздействие на рыночную

систе­му. Последняя страдает от спадов больше, чем плани­рующая система, в

недрах которой зарождается спад. Вначале мы подробнее рассмотрим спады, а затем

инфляцию.

Как правило, причиной спадов в мирное время является недостаточность

эффективного спроса, т. е. эффективного использования покупательной способности.

Другими словами, учитывая наличие рабочей силы и производст­венных мощностей,

имеется возможность произвести больше товаров и услуг по сравнению с

существующим на них спросом. Планирующей системе присуще такое несо­ответствие.

Производство обеспечивает доход, на который можно приобрести произведенные

товары и услуги, причем при каждой продаже у кого-то появляются средства,

ко­торые (если они истрачены) дают возможность другому приобрести эквивалентную

сумму товаров. Такое распоря­жение доходами, т. е. доходами, пошедшими па

покупку товаров или на дальнейшее производство, не вызывает никаких проблем.

Именно в случае, если доходы идут иа сбережения, возникает опасность появления

противо­речий. Эти доходы должны быть инвестированы и, таким образом, истрачены

(или компенсированы затратами кого-либо еще). В противном случае покупательная

способ­ность будет снижаться. Товары будут оставаться па пол­ках, объем заказов

уменьшится, объем производства упа­дет, безработица увеличится [Это очень

простая модель. Нет глубокой оценки и разбора, во именно такова тем но менее

основная идея современных дис­куссий о политике стабилизации.]. В результате

произойдет спад.

В рыночной системе опасность такого понижения спро­са ограниченна. Фирм в

рыночной системе бесчисленное множество, и они невелики, доход распределяется

весьма широко и в небольших объемах. Необходимость произве­дения затрат за счет

этих доходов велика, так как их получатели вынуждены покрывать расходы на

потребление и производство. Если эти расходы идут на .накопление, то н в этом

случае они скоро будут выданы кому-то в виде ссуды. Если этот доход очень велик,

то он будет предо­ставлен в распоряжение других фирм, но под такие про­центы и

на таких условиях, что заставит нуждающуюся фирму, входящую в рыночную систему,

истратить его как можно быстрее.

Более того, если предпринимаются усилия к увеличе­нию накоплений, которые

следует компенсировать увели­чением других затрат или вложений, и эти накопления

понизят общий спрос, то у рыночной системы есть опре­деленный механизм, который

поможет уменьшить отри­цательный эффект такого понижения. Цены падают, но

работающий на себя предприниматель, несмотря на то, что его доходы и понизятся,

не станет от этого безработ­ным. Не станут безработными и члены его семьи. Не

станут безработными в большинстве случаев и наемные рабочие. Просто зарплата у

них понизится. В то же время уменьшение дохода заставит предпринимателя выделять

меньшие суммы на сбережения и таким образом заставит его большую часть

полученного дохода превращать в за­траты. Более низкие цены на товары и услуги

привлекут покупателей, увеличится количество покупок, производи­мых теми

покупателями, которые имеют постоянный до­ход или живут на сбережения,

произведенные ранее. Та­ким образом, равновесие, при котором спрос покрывает

предложение, может быть восстановлено при понижении цен. Объем производства не

снизится, безработица не уве­личится.

Правда, ни одно из этих предположений не может быть идеальным в реальной жизни.

Цены и зарплата при рыночной системе более стабильны, чем предполагалось здесь.

Объем производства может уменьшится, безработи­ца может увеличиться. Но при

рыночной системе объем сбережений невелик, они, как правило, существуют у

большого количества предпринимателей и в небольших объемах и чаще всего

предназначены для производства затрат. Мелкий предприниматель уменьшит свой

доход и сохранит свое дело. Когда это произойдет, сбережения его уменьшатся. В

целом при рыночной системе существует тенденция к стабильности.

В планирующей системе обстоятельства складываются совершенно иным образом:

факторы, которые порождают неуверенность в том, что сбережения будут

превращаться в затраты, оказывают весьма большое влияние, корректи­рующий

механизм отсутствует.

Рост объема сбережений в крупных корпорациях, как мы уже говорили, происходит

главным образом за счет накопления доходов. В 1972 г. они (неистраченные

ком­мерческие доходы) составили 124 млрд. долл. по сравне­нию с 55 млрд. долл.

личных сбережений [См. «Economic Report of the President», 1973. (Цифры,

вероятно, занижены.)]. Подавляющая часть этих 124 млрд. долл. сбережений

приходилась на долю крупных корпораций, из которых состоит планиру­ющая система.

Эти сбережения уже не превратятся в по­купательские расходы. В планирующих

системах сущест­вует правило, по которому выбор между сбережением для вложений и

расходами на потребление не должен произ­водиться отдельными людьми, так как в

противном случае слишком много будет тратиться и слишком мало останет­ся для

вложений.

В планирующей системе как решения об объеме сбережений, так и о вложениях

принимаются сравнительно небольшим числом крупных корпораций. Решается вопрос об

очень крупных суммах и нет какого-то механизма, ко­торый обесценивал бы

соответствие плановых решений, касающихся как сбережений, так и вложений. Ни

один даже самый ярый защитник неоклассической системы не может утверждать, что

рынок продолжает оказывать свое саморегулирующее влияние, т. е. что норма

процента сни­жается, а это необходимо для того, чтобы не поощрять из­лишних

накоплений и чтобы способствовать увеличению вложений, которые будут находиться

в определенном со­ответствии друг с другом. Поэтому стремление к сбере­жениям

легко может превосходить стремление к осущест­влению инвестиций, в результате

чего будет ощущаться недостаток спроса. Недостаток спроса влечет за собой

сни­жение объема производства и недогрузку предприятий. Это приводит к еще

большему сокращению вложений, что в свою очередь еще больше снижает спрос. Этот

процесс будет продолжаться до тех пор, пока понижающийся до­ход оказывает более

чем компенсирующее влияние на сбе­режения.

В дополнение к сказанному в планирующей системе в отличие от рыночной доходы

попадают в руки отдельных лиц в огромных, несоразмерных объемах. Этот громадный

доход лучше защищен от его траты на потребление, чем скромные доходы, получаемые

в рыночной системе. В результате увеличивается общий объем доходов и встает

вопрос о выборе между производством затрат и сбереже­ний и, таким образом, между

предельными расходами и полным отсутствием расходов.

Затраты на товары в планирующей системе являются следствием прежде всего

убеждения. Как бы эффективно ни было это убеждение, конечное потребление менее

на­дежно, чем потребление, основанное на индивидуальном желании покупателя,

диктуемом потребностью в пище, жилье, лекарствах и одежде. Когда в условиях

плани­рующей системы падает доход, людям значительно проще сократить

потребление, чем в условиях рыночной системы.

И наконец, в планирующей системе механизм об­ратной связи, который помогает

стабилизировать рыноч­ную систему и сдерживает тенденцию, при которой пони­жение

спроса приобретает кумулятивный эффект, - этот механизм бездействует. Цены,

которые могут контролиро­ваться фирмами, не падают. Заработная плата, которая

находится под контролем профессиональных союзов, не может быть понижена.

Следовательно, когда падает спрос, его нельзя поддерживать на определенном

уровне путем снижения цен. Не предвидится также, что эффект от снижения

заработной платы компенсируется за счет увеличения занятости. Снижение спроса

оказывает непосредственное влияние на объем производства и занятость.

Отсутствие стабильности, которое присуще плани­рующей системе, оказывает

отрицательное влияние как на защитные, так и на иные цели техноструктуры. Оно

оказывает крайне отрицательное воздействие и на рыночную систему. Когда спрос в

планирующей системе па­дает, спрос на товары и услуги рыночной системы

снижа­ется. Ввиду отсутствия, защитных мер цены, доходы пред­принимателей и

заработная плата падают. Тяжелее всего это отражается на мелких предпринимателях

и фермерах. В то время как. рыночная система в какой-то степени может

варьировать спрос, в силу присущих ей особен­ностей она почти бессильна против

отрицательных явле­ний, возникающих в планирующей системе.

Признание того факта, что современной экономике присущи резкие понижательные

тенденции и что она не обладает способностью их самоограничения или

самоконтроля, относится к 30-м годам. Речь идет о кейнсианской революции. Об

этом достаточно сказать несколько слов. Как первоначально и предвиделось,

правительство должно было увеличить гражданские расходы на общественные нужды,

не покрываемые налогами, для того чтобы ликвидировать недостаток совокупного

спроса. Но после второй мировой войны подобная революция была сведена на нет

планирующей системой. Правительственная политика полностью отвечала потребностям

планирующей системы. Общественные расходы были установлены на постоянном высоком

уровне и шли в основном на военные и другие технические цели или на военное или

промышленное развитие. Эти расходы обеспечили прямую поддержку планирующей

системе, они почти не подвергались критике со стороны конгресса или какого-либо

иного органа, ибо служили высшим интересам национальной безопасности или другим

национальным интересам. Путем регулирования доходов была достигнута

относительная стабильность. Регулировались личные и корпоративные доходы,

которые росли и снижались непропорционально - в зависимости от повышения и

понижения спроса и которые подвергались, в случае необходимости, определенным

изменениям.

Как такой ход событий помогал удовлетворению нужд планирующей системы, мы еще

увидим. Нестабильность зародилась в недрах планирующей системы. Но наиболее

болезненно она отразилась на ценах и доходах рыночной системы и особенно на

рабочих. Именно они оказали широкую политическую поддержку мерам по исправлению

по­ложения. Такие меры сослужили хорошую службу целям защиты и самоутверждения

техноструктуры, причем до­стижение этих целей подвергалось угрозе вследствие

по­нижательной тенденции в развитии экономики, или, дру­гими словами, спада.

Защитные меры, которые осущест­влялись за счет государственных расходов,

выражались в приобретении необходимой продукции, помощи в разра­ботке новых

видов технологии или стимулировании (как в случае с шоссейными дорогами)

увеличения объема продаж планирующей системы. Эти расходы, особенно расходы на

вооружение, стали затем связывать не с экономической политикой, а со священным

делом нацио­нальной безопасности.

Весьма небольшая часть только что описанных изме­нений была официально отражена

в неоклассическом или неокейнсианском анализе или учении. Понижатель­ную

тенденцию в развитии экономики почти не связывали с появлением гигантских

корпораций. Кейнсианскую эко­номическую теорию считали открытием, но никак не

сред­ством для каких-либо изменений. И никто не заметил ро­ли планирующей

системы в приспособлении этой теории своим нуждам. Три основных положения

кейнсианской и неоклассической теории способствовали искажению ре­альности.

Кратко остановимся на них.

Во-первых, за непреложную систему было принято, что предотвращение безработицы

наряду с удовлетворительными темпами роста экономики настолько важно, что

вопросы руководства и доходов отходят на второй план.

Если безработица превышает определенный уровень, экономика приходит в упадок.

Если безработица на среднем уровне, никто не спрашивает, как этого добились. С

без­работицей дело обстоит как с коронарным тромбофлеби­том: каждый думает

только о действенности лечения.

Во-вторых, в теории, несомненно, являвшейся наиболее непосредственным

проявлением социальной обусловленно­сти экономических учений, считалось

неуместным, веро­ятно, несерьезным и, конечно, ненаучным мнение, что вопрос о

военных расходах функционально является частью экономической теории; Так могли

бы сказать радикалы. Некоторые могли позволить себе поверить этому. Но солидный

ученый в своих лекциях отвергал такую возможность. «Неправильно думать, что

(правительственные) расходы на реактивные бомбардировщики, межкон­тинентальные

ракеты и ракеты для доставки объектов на Лупу оказывают большую поддержку

экономике, чем дру­гие виды расходов (например, расходы на охрану окру­жающей

среды, на борьбу с бедностью и на решение проблем городов)... Потенциальные и

реальные темпы ро­ста американской экономики, которые нисколько не зави­сят от

военных приготовлений, стали бы намного выше с окончанием холодной войны» [Р. A.

Sаmuе1sоn, Economics, 8th od., New York, McGraw-Hill, 1970. Выделено в

оригинале.].

И наконец, существовало, повторяю, условие, которое отделяло микроэкономику от

макроэкономики. Понятие микроэкономики позволяло совершенно спокойно

рассмат­ривать фирму как полностью подчиненную рынку. Не су­ществовало никакой

возможности (за некоторым исклю­чением) воздействовать на государство или

направлять его действия. Другие исследователи в своих курсах лек­ций

рассматривали результат воздействия государствен­ных расходов и налоговой

политики (а также финансо­вой политики) па экономику в целом. Но они не ставила

своей задачей рассмотрение влияния корпораций на госу­дарственные расходы. Таким

образом, приспособление по­литики на уровне макроэкономики к нуждам планирую­щей

системы было (и остается) надежно скрыто от серьезного экономического

исследования [Однако необходимы некоторые уточнения. В своей кн. «The Three

Worlds of Economics», New Haven, Yale University Press, 1971, проф. Л. Г.

Рейнольдс доказывал, что деление проблем на макроэкономические и

микроэкономические делается в действи­тельности только для того, чтобы скрыть

реальное положение вещей.

«Большинство вопросов, затронутых в публикациях, вышед­ших при жизни нашего

поколения (бедность и распределение до­хода, сложности, возникающие в связи с

урбанизацией, равные возможности в получении образования и трудоустройстве,

избы­ток населения, охрана окружающей среды, недостатки рыночной экономики),-это

микропроблемы. Анализ коллективного приня­тия решений требует объяснения

микропричин либо норматив­ного характера (анализ затрат-доходов), либо

объяснительного характера (модели населения и законодателей). Те, кто

настаи­вает на том, что макроэкономике следует придавать первостепен­ное

значение начиная с вводных курсов и в течение всего обуче­ния в высшей школе,

проявляют сомнительную мудрость, на­столько же устаревшую, как и у их

предшественников 20-х годов» (стр. 310).].

С развитием планирующей системы в экономике стали систематически проявляться

нарушения, вызывающие па-рушения - спады. Те же особенности развития сделали ее

подверженной угрозе инфляции. Признать наличие ин­фляционной тенденции было

намного сложнее, чем пони­жательной. Частично это происходило благодаря тому,

что как сама тенденция, так и меры борьбы с ней были трудносовместимы с

неоклассической ортодоксальностью. Эти вопросы мы сейчас и рассмотрим.