Экономические теории и цели общества  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Никогда прежде в мировой истории не суще­ствовала нация, обладающая столь

великим богатством и мощью, которую бы в такой мере преследовали сомнения

относительно правиль­ного использования этого богатства и мощи.

Уолтер Рейтер, «Цели Америки»

«Революция в доходах», усиленно реклами­ровавшаяся в 50-х годах нашего века как

благо­родное отступление неравенства перед лицом экономического роста, не

произошла,

С. М. Миллер и П. М. Роуби, «Будущее неравенства»

В конечном итоге проверка комплекса эко­номических идей - их системы, если можно

так выра­зиться, - состоит в ответе на вопрос, отражает ли этот комплекс тревоги

своего времени. Объясняет ли она пробле­мы, которые люди считают насущными?

Влияет ли она на современную критику результатов экономической деятель­ности?

Возможно, наиболее важный вопрос состоит в том, влияет ли он на проблемы,

рассматриваемые в ходе поли­тических дебатов, поскольку подобные проблемы, хотя

многие придерживаются другого мнения, не возникают сами по себе или по злой воле

агитаторов, стремящихся доставить неприятности тем, кто живет спокойной жи­знью.

Настало время рассмотреть, в чем состоят основ­ные заботы нашего времени, и

проверить, можно ли их объяснить исходя из идей, изложенных в этой книге.

Немногие подвергнут сомнению мысль о том, что од­ной из причин, вызывающих

недовольство современной экономикой, являются противоречивые результаты ее

функционирования. Сейчас такое недовольство не в но­винку. Некоторые товары,

производимые частным секто­ром экономики, - автомобили и горючее для них,

косме­тические товары, спиртные напитки, упаковка, необычным способом

приготовленные продукты питания - предлага­ются в изобилии. В отношении других

вещей, явно име­ющих важное значение - жилых домов, медицинского обслуживания,

пассажирского транспорта - постоянно ощу­щается нехватка.

Неоклассическая система признает существование областей производства, объем выпуска в которых недостаточен. Это отрасли, характеризующиеся монополией или

олигополией. Становится ясно, что подобное объяснение устарело, если обратить

внимание на тот факт, что отрасли промышленности, характеризующиеся

нерационально высоким объемом производства, т. е. выпускающие авто­мобили,

медикаменты, косметические товары, спиртные напитки, тару и бакалейные товары,

представляют собой классический пример олигополии. В остальном неоклас­сическая

система утверждает, что потребитель распреде­ляет свои покупки в соответствии со

своей волей таким образом, что его удовлетворение в результате затрат на

различные товары и услуги в пределе равно. Это опреде­ляет, какие товары будут

производиться в частном секто­ре экономики. Если товары, имеющие важное

значение, не производятся, то это происходит потому, что потреби­тели плохо

сознают свои потребности. Если распределение производственных ресурсов

представляется неразумным, то это потому, что неразумными являются потребители.

Экономическая система не видит различий между важным и маловажным, серьезным и

эксцентричным. Объяснение, вытекающее из настоящего анализа, в большей мере

соответствует обстоятельствам, здравому смыслу и предположению, что люди

являются разумными. Результаты функционирования экономики по отношению к

потребностям действительно не являются равноценны­ми. Подобное положение

объясняется тем обстоятельст­вом, что возможности для привлечения ресурсов и

воз­действия на потребителей неравномерно распределены ме­жду рыночной и

планирующей системами. Для тех, кого не удалось убедить или кто вышел из

состояния гипноза, результаты представляются нерациональными. Такая

не­рациональность еще более усиливается огромной способ­ностью планирующей

системы добиваться поддержки со стороны общества и государства для вещей,

которые (по­добным образом обстоит дело с шоссейными дорогами) способствуют ее

производству. Как показано в последних двух главах, нерациональность усиливается

также в результате применения методов, посредством которых стабилизация

экономики способствует использованию государственных расходов в интересах

планирующей си­стемы и создаёт дискриминационные условия для кредито­вания

рыночной системы и осуществления ее капиталь­ных вложений. Если рассматривать

положение вещей с точки зрения вышеизложенного, с большой степенью

до­стоверности можно предсказать возникновение недоволь­ства нерациональностью

производства.

В последнее время возникло недовольство, связанное с нерациональностью

государственных расходов. Для производства оружия, создания самолетов,

разработка кото­рых совершенно зашла в тупик, полетов на Луну, созда­ния

транспортных космических кораблей многократного использования, атомных

испытаний, промышленных ис­следований и разработок, строительства дорог широко

используются государственные средства. В настоящее вре­мя ощущается постоянная

нехватка средств для удовлет­ворения исключительно важных общественных

потребно­стей, т. е. покрытие расходов на образование, содержание полиции,

обеспечение деятельности судов, очистку улиц, деятельность различных городских

служб. Некоторые из таких служб в столь удаленных друг от друга городах, как

Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Рим и Токио, настолько слабы, что жизнь в этих городах

становится неудобной и, возможно, короткой. Стало банальной фразой утвержде­ние,

что в Соединенных Штатах мы так или иначе «не­правильно определили наши

приоритеты в государствен­ных расходах».

Неоклассическая система вновь оказывается бесполез­ной. Распределение

государственных расходов также осу­ществляется в соответствии с волей граждан.

Либо граж­данин стремится к самоуничтожению либо существует в данный момент

некий своеобразный порок правительства, приводящий к неправильному использованию

государст­венных фондов. Наш анализ вновь позволяет предсказать результат.

Имеются такие сектора рыночной системы, осо­бенно это относится к товарному

сельскохозяйственному производству, которые через законодательные органы

спо­собны оказать воздействие на правительство. В остальных случаях

распределение государственных ресурсов отража­ет влияние планирующей системы на

государство. Там, где это влияние велико, услуги оказываются во вполне

достаточном или излишнем объеме. Где же такое вли­яние недостаточно,

государственные службы влачат жал­кое существование. Наилучшим образом среди

всех государственных служб обеспечены те, в которых государственная бюрократия

находится в состоянии симбиоза с наиболее развитыми техноструктурами планирующей

си­стемы. Таким образом, для того, кто ознакомился с наши­ми рассуждениями,

недовольство, проявленное существу­ющим распределением государственных ресурсов,

не бу­дет неожиданным.

Все больше возрастает недовольство распределением доходов в современной

экономике. Когда настоящая книга готовилась к печати (1973 г.), прошла

предвыборная кам­пания, в ходе которой основным объектом борьбы была именно

данная тема. Многочисленные богатые идеалисты были вынуждены пересмотреть свой

идеализм, который в противном случае мог оказаться для них чересчур доро­гим.

Неоклассическая система допускает, что различия в способностях, энергии и

прилежании приводят к разли­чиям в вознаграждении. Доходы связаны с

собственно­стью, и нельзя даже представить себе, чтобы собствен­ность была

равномерно распределена среди населения. В некоторых секторах экономики

существуют монополии, обладающие особой способностью обогащать тех, кто

по­лучает монопольные прибыли. Однако неоклассическая си­стема предполагает, что

движение ресурсов в целом бу­дет способствовать уменьшению неравенства. Она

также не допускает длительного существования различий в до­ходах работников в

различных секторах экономики. Один из наиболее выдающихся представителей

неоклассической и предшествующей ей теории выразил это следующим образом:

«Конкуренция имеет тенденцию к устранению разли­чий в ставках заработной платы

рабочих одинаковой ква­лификации в различных отраслях и географических зо­нах,

поскольку рабочий, занятый на предприятии, где за­работная плата невысока,

перейдет на более высоко опла­чиваемую работу. Такое движение приведет к

повышению заработной платы на том рынке, где происходит утечка рабочей силы, и

понижению на том рынке, куда переходят рабочие.

Будет достигнуто равновесие в отраслевой и географи­ческой структуре заработной

платы, когда абсолютные преимущества всех профессий для рабочего будут

одина­ковыми. «Чистые преимущества» включают все факторы, привлекающие или

отталкивающие рабочего, и основным содержанием теории конкурирующей структуры

заработ­ной платы является анализ этих факторов» [G. J. Stigler, The Theory of

Price, New York, Macmillan, 1966. p. 257-258.].

Изложенная нами система, напротив, ведет к предска­занию существования

постоянных различий в заработной плате в различных секторах экономики, притом

повсеме­стных. Пять факторов, присущих системе, свидетельству­ют о таком

результате:

1) Планирующая система разрешает свой конфликт с профессиональными союзами, в

широких масштабах удов­летворяя требования в отношении заработной платы, включая

предоставление в их распоряжение части дохо­дов, полученных за счет роста

производительности труда. Рыночная система не обладает как необходимыми

возмож­ностями для этого, так и за некоторым исключением не получает доходов за

счет роста производительности труда.

2) Контроль со стороны планирующей системы над ценами и издержками, включая

контроль над ценами при закупках и продажах в обороте с рыночной системой. Это

позволяет в значительной мере контролировать условия торговли с рыночной

системой. Будучи способной регу­лировать такие условия, планирующая система,

естест­венно, успешно добивается, чтобы эти условия (цены, по которым продает

рыночная система, цены, по которым по­купает рыночная система) были благоприятны

для нее.

3) Подобное преимущество еще больше увеличивает­ся в результате того факта, что

мелкий предприниматель в рыночной системе в состоянии сохранить свое дело

ча­стично благодаря своей способности снизить личный до­ход и частично потому,

что в условиях малочисленных профсоюзов, вдобавок не пользующихся популярностью,

он может, когда это необходимо, снизить заработную плату своих рабочих. Такая

эксплуатация одобряется госу­дарством, а самоэксплуатация предпринимателя высоко

ценится с точки зрения удобной социальной добродетели.

4) Методы борьбы с инфляцией, применявшиеся в прошлом, снижают спрос, цены и

доходы в рыночной си­стеме. В планирующей системе цены контролируются, а на

уровень заработной платы оказывают влияние сильные профсоюзы. Воздействие

ограничения спроса в этом сек­торе экономики будет, таким образом, сказываться

на объ­еме производства и занятости. Доходы занятых рабочих, если не считать

оплату сверхурочных, не снизятся, А безработица резко сокращает любые

возможности рабо­чих в рыночной системе для перехода на более

высокооп­лачиваемую работу в планирующей системе.

5) Планирующая система, особенно техноструктура, нуждается в кадрах, обладающих

сравнительно высоким уровнем образования, - инженеров и других технических

специалистов, бухгалтеров, адвокатов, статистиков, про­граммистов для ЭВМ и

многих других. Требования в от­ношении уровня образования в рыночной системе,

осо­бенно в сельском хозяйстве, традиционно были значитель­но ниже. Качество

системы образования соответствует этой разнице. Кроме того, некоторые сектора

рыночной системы, и в данном случае сельское хозяйство, занимая особое

положение, активно использовали негритянских и мексиканских рабочих. Низкий

уровень образования, ра­совая дискриминация и необходимость мигрировать из

традиционно сельскохозяйственных районов в те районы, где имеется возможность

получить работу в промышленности, увеличили разницу в заработной плате между

ры­ночной и планирующей системами.

Из настоящего анализа со всей очевидностью вытека­ет, что и в дальнейшем будет

существовать неравенство между рыночной и планирующей системами (а также и

внутри планирующей системы). Это означает, что предпо­ложение неоклассической

экономической теории о всеоб­щем процессе выравнивания должно быть отброшено;

на­оборот, при отсутствии активных реформ тенденции в развитии экономики будут

приводить, с одной стороны, к существованию групп рабочих, живущих в условиях

относительного изобилия, а с другой стороны - к сущест­вованию групп рабочих,

подвергающихся относительному обнищанию. Этот вывод подтверждается условиями

жизни, существующими в многочисленных городских гетто, лаге­рях для мигрирующих

рабочих и сельских трущобах.

Действительно, для мыслящего рядового читателя не­обходимость доказательства

наличия тенденции к нера­венству доходов между различными секторами

экономиче­ской системы покажется странной. Ссылки на существо­вание отраслей

промышленности с низким уровнем заработной платы-обычное дело. Постоянная нищета

в многочисленных сельскохозяйственных районах получила печальную известность. В

равной мере это относится к людям, которые, покинув такие районы, все еще не

могут найти работу в планирующей системе и привязаны к го­родским гетто.

Статистика подтверждает существование различий и безработицы. Возражения против

данного факта связаны с тем обстоятельством, что успокоительные формулировки

неоклассической системы до сих пор имеют широкое распространение. В лекционных

курсах по-прежнему утверждают, и этому верят, что по мере экономического роста и

развития неравенство будет сок­ращаться. В результате моральные стимулы,

связанные с убежденностью, лишь частично способствуют оправда­нию необходимости

реформ.

Некоторые очевидные реформы, в частности те из них, которые усиливают позиции

рабочих и предпринимате­лей в рыночной и планирующей системе, сознательно

представляются в качестве ненуж­ных или неоправданных. Немного найдется различий

более резких, чем существующие между экономикой, для которой такое неравенство

является внутренне присущим и возрастающим, и экономикой, для которой оно

является исключительным случаем, и притом снижается. Нет ни­чего более важного,

чем система преподавания, призна­ющая реальное положение вещей.

Настало время отметить тот факт - это более харак­терно для Европы, чем для

Соединенных Штатов, - что люди, имеющие наиболее привлекательную работу и самым

решительным образом заявляющие о своей преданности такой работе, имеют

максимальный уровень оплаты, а выполняющие самую неприятную работу имеют самые

низкие заработки.

Человек у сборочного конвейера или прилавка мага­зина, который немедленно сбежал

бы, ни ожидай его в ближайшее время получка, зарабатывает куда меньше, чем

служащий, искренне рассказывающий об удовольст­вии, которое он получает от своей

работы, и долгих часах, посвящаемых ей. Чем выше положение служащего, тем выше

откровенно признаваемое удовлетворение от работы и тем выше заработная плата.

Абсолютная разница в вознаграждении тех, кто испытывает удовлетворение от своей

работы, и тех, кто к ней безразличен, исключитель­но велика. Если бы подобный

порядок не был для нас совершенно привычным делом, он бы казался весьма

странным.

Мы вновь можем вывести объяснение исходя из нашего анализа. Планирующая система

обладает чрезвычайно высокой степенью организации; ни одно из распростра­ненных

утверждений не является более глубоко укоре­нившимся, чем мнение о необходимости

более высокой оплаты для лиц, занимающих более высокое положение в организации

по сравнению с лицами, находящимися на низших ступенях. Вполне естественно, что

отдельные лю­ди используют свою бюрократическую власть для углуб­ления такого

различия, а чем более высокое положение занимают они в иерархии корпорации, тем

больше их власть и возможности. В результате возникает крайне узкая пирамида

заработной платы, при этом заработки на ее вершине исключительно высоки. Вряд ли

нужно говорить о том, что возникновение подобного положения объясняют не

результатами использования власти, а по­следствиями тех вознаграждений, которые

рынок выпла­чивает обладателям редких талантов [Проблема была весьма убедительно

изложена Даниэлем Беллом в статье «Корпорация и общество в 1970-х годах» (см. D.

Bell, The Corporation and Society in the 1970-s, the Public Interest, Summer

1971, № 24, р. 25). «Внутри самой корпорации со­отношение между низшими

заработками (часто нормальная став­ка рабочего) и средним уровнем заработков в

высшей категории служащих может составлять 25:1 или даже больше. Исходя из чего

обосновывается такая разница? Первоначально причиной был рынок. Однако рынок во

все большей мере перестает быть опре­деляющим фактором различий между «рангами»

заработной пла­ты и людей... поскольку человеческие существа стремятся к

чет­кому объяснению причин, вызывающих различия в вознагражде­нии, получаемом

ими, и нуждаются в таком объяснении; будет необходимо ясно сформулировать

какой-то принцип, обосновы­вающий социальную справедливость для социальных

различий».]. Весьма удобная формулировка.

Влияние планирующей системы в государстве обе­спечивает, кроме того, защиту

распределенного подобным образом в корпоративной иерархии дохода от

нежела­тельных тенденций налоговой политики, а фактически и создание

благоприятных тенденций. Практически все не­давние изменения в законодательстве

о налогообложении были совершенно безопасны в этом плане, вплоть до того, что

изощренные виды потребления и прием гостей с выпивкой были отнесены к разряду

жизненно необхо­димых элементов деловой активности и, таким образом, включались

в статью затрат, не подлежащих налогам. Однако наиболее ярким успехом

планирующей системы было установление максимальной налоговой ставки на доходы

техноструктуры в размере 50% на том основании, что независимо от размеров они

представляют собой плату за труд. Два наиболее крупных специалиста по во­просам

налогообложения в США отразили это, пожалуй, в чересчур скромных выражениях:

«Максимальный уро­вень налога на заработанный доход ... введенный в дей­ствие на

основании закона о реформе налоговой системы 1969 г., … был предусмотрен в

законе с целью снижения налогов на служащих коммерческих фирм и других лиц,

получающих заработную плату, которые в противном слу­чае, возможно, были бы

вынуждены платить налоги в размере до 70%. Очевидно, это положение, как и

мно­гие другие, выделяет отдельные категории доходов, в от­ношении которых

предоставляются льготы, игнорируя в то же время тот факт, что расширение

налоговой базы поз­волило бы осуществить значительное снижение всех налоговых

ставок» [J. A. Pechman and В. А. О k n e г, Individual Income Tax Erosion By

Income Classes, The Economics of Federal Subsidy Prog­rams, A Compendium of

Papers submitted to the Joint Economic Committee, pt. I, General Study Papers,

92d Congress, 2d Session, 1972, p. 21.]. Для современного читателя во всем этом

не будет ничего ненормального.

Следующее недовольство вызвано тем обстоятельством, что многие изделия

современной промышленности не вы­полняют каких-либо серьезных функций либо не

обеспе­чивают безопасного или полного выполнения функ­ций, для которых они

предназначены. Возникает все­возрастающее недоверие к техническим достижениям в

целом. Ничего подобного неоклассическая система не предсказывала. Провалившееся

изобретение совсем не редкий случай. Потребность в нем была неправильно

истолкована, или, подобно вечному двигателю, такое изо­бретение просто не может

работать. Однако никто прямо не предлагает, чтобы людям постоянно навязывали

ни­куда не годные вещи.

В планирующей системе, как мы уже видели, про­верка нововведения не состоит в

ответе на вопрос, нужно ли оно, а в том, чтобы ответить на вопрос, может ли оно

быть продано ,или что способствует воздействию на инди­видуальный или совокупный

спрос. Что касается потре­бительских товаров, изменение, не преследующее

выпол­нения каких-либо полезных функций, может оказаться столь же выгодным для

реализации товара, как и изме­нение, имеющее функциональный смысл. Он может быть

в равной мере или еще более удобным для рекламы по радио или телевидению либо

удобным с точки зрения искусства продавца, поскольку обещает покупателю

эро­тическое удовлетворение, повышение тонуса, красоту, уменьшение ожирения,

повышение личного или семей­ного престижа, сохранение молодости или более

эффективное пищеварение. Либо именно в силу своей новизны оно может служить

подтверждением простой мысли о том, что новое всегда лучше, а поэтому созда­вать

более благоприятные условия для продажи. Подоб­ное положение всегда выгоднее для

производителя, чем более высокая надежность, связанная с более старым и

проверенным изделием. Кроме того, бесполезные нововве­дения зачастую ускоряют

устаревание внешнего вида изделий. Недовольство, связанное со всеми этими

проблемами, а также с несчастными случаями, которые вызываются внесением

изменений в технические средства ради самих изменений, вполне поддается

предсказанию, если исходить из точки зрения на экономику, изложен­ную нами.

Наконец, что касается товаров, закупаемых государ­ством, особенно оружия,

технические нововведения (ко­торым способствует конкуренция со стороны других

экономических систем) содействуют ускорению старения предшествующих поколений

оружия, а это в свою оче­редь приводит к их замене. Не удивительно, что

подоб­ное положение наряду с высокой стоимостью и смерто­носным характером

изделий бросает тень на современ­ную репутацию технических новинок.

Следующая причина для тревоги, связанная с совре­менной экономикой, относится к

ее воздействию на окру­жающую среду. Нет нужды подчеркивать масштабы и глубину

такой тревоги.

Неоклассическая теория признавала недостатки в этой области. Цена товара или

услуги может не включать все издержки, связанные с их производством. Дым, газ

или запахи могут выбрасываться в воздух; отходы могут выбрасываться в реки,

озера или океаны; промышленное или хозяйственное развитие может изуродовать

внешний вид территории, хотя об этом много не говорилось. За все это платит не

покупатель товара, а общество. В некоторых случаях, как, например, обстоит дело

с увеличением за­трат на мыло или лечение, отдельные денежные издерж­ки

перекладываются на других людей. Иногда снижается удовольствие от жизни в целом.

Существуют внешние формы экономического ущерба, наносимого производ­ством. Они

называются «внешними», поскольку нахо­дятся вне сферы деятельности

фирмы-производителя и не должны ею возмещаться, и «формами экономического

ущерба» потому, что никто не догадался использовать бо­лее простой термин

«издержки». В принципе возможны внешние формы экономического ущерба, наносимого

в ре­зультате потребления, - издержки, которые кто-либо воз­лагает на других

людей или на все общество, в результате потребления конкретных продуктов, -

смог, возникающий в результате работы автомобильных двигателей, табачный дым,

агрессивность в результате употребления алкоголя или отходы в виде упаковки от

продовольственных товаров. Потребление было и остается в соответствии с

неоклассическими идеями почти исключительным источни­ком социального

удовлетворения. В практической деятель­ности внешний экономический ущерб,

наносимый произ­водством, не вызывал сколько-нибудь серьезного беспокой­ства. Он

представлял собой любопытную теоретическую неточность, относящуюся к рыночной

системе и не яв­ляющуюся одной из важнейших характерных результа­тов

деятельности этой системы: «... одно из основных препятствий для теоретического

обобщения ... а не ... ре­альная социальная угроза» [Е. J. Mishan, The Costs of

Economic Growth, New York Praeger, 1967, p. 56.].

Что касается даже рыночной системы, неоклассиче­ская экономическая теория

преуменьшала внешний экономический ущерб. Он мог быть весьма значительным, как

это обстояло с пастбищами или применением ДДТ и других ядохимикатов в

растениеводстве. Ничто не нано­сит большего урона окружающей среде, чем

придорож­ная торговля и нерегулируемый рост городов, связанный с рыночной

системой [Внешний экономический ущерб, связанный с современным

сельскохозяйственным производством, по своим масштабам соот­ветствует ущербу,

наносимому производством и потреблением про­мышленных товаров. Особенно это

относится к перенасыщению пастбищ органическими отходами от скота (которые

превышают органические отходы от всех городских канализационных сетей США),

искусственными азотными удобрениями и ядохимикатами. По этому вопросу см.: В.

Commoner, The Closing Circle, New York, Knopf, 1971, p. 140 etc.].

Однако, если исходить из нашей точки зрения, озабо­ченность, связанная с

состоянием окружающей среды, вполне поддается предсказанию. Положительная цель

планирующей системы состоит в обеспечении роста. Он превращается в цель

экономической системы общества. Чём выше темпы роста, тем, очевидно, больше

воздей­ствие на окружающую среду; увеличивается количество отходов,

выбрасываемых в воздух и воду, возрастает площадь сельской местности,

вовлекаемой в промышлен­ное развитие, усиливается воздействие на общество

до­стигнутого уровня потребления. Кроме того, поскольку нет ничего важнее, чем

расширение объема производства, вполне естественным является создание шоссейных

дорог, линий электропередач, электростанций, открытых торных разработок и

урбанизацией территории, которые обеспечивают такое расширение. Требования,

связанные с окружающей средой, ландшафтом, неизменно отходят на второй план по

сравнению с интересами экономического развития; они могут выдвигаться только при

нали­чии чрезвычайно веских доказательств. Из настоящего анализа мы также видим

последствия для окружающей среды, связанные с неравномерностью развития. Они

являются исключительно далеко идущими. Экономическое развитие делает главный

упор на продук­цию планирующей системы и приводит к систематической

дискриминации в отношении деятельности государства в гражданской сфере. В

результате расширяются многочисленные виды индивидуального потребления,

приводящие к большому внешнему экономическому ущербу: бо­лее активное

использование автомобилей с их выхлоп­ными газами и растущими грудами брошенных

или превращенных в лом кузовов; более широкое использо­вание предварительно

упакованных потребительских товаров в результате чего возникают груды мусора в

виде бутылок, банок, картонных коробок и негниющего пластика; рост

индивидуального богатства, приводящего к увеличению числа краж и разбойничьих

нападений, а поэтому к возникновению опасного и неприятного человеческого

окружения. К тому же в ходе экономиче­ского развития не оказывается аналогичной

поддержки и общественным службам, которые могли бы обеспечить приемлемость

возросшего потребления с социальной точки зрения, т. е. службам, которые

контролируют технические характеристики автомобилей, обеспечивают дополнительные

виды транспорта, убирают отходы, через полицию и судебную систему устраняют

соблазны к не­посредственному преступному приобретению все болеет разнообразных

видов богатства.

Мы видели также, что планирующая система обла­дает высокими темпами технического

развития. Это означает, что она регулярно заменяет те виды загрязнений, с

которыми люди уже смирились, на новые, к которым они еще не привыкли. На смену

боязни, связанной со знакомой опасностью отравления соединениями серы,

выделяющимися при сжигании угля, приходит страх перед неизвестным привидением в

виде радиации атомной электростанции [Эзра Дж. Мишан говорит об особенно сильном

воздействии на окружающую среду тех форм промышленного развития, кото­рым

уделяется исключительное внимание в планирующей систе­ме, «в частности росту

производства химических продуктов, пласт­масс, автомобилей и развитию воздушного

транспорта» (см.: Е. J. Mishan, On Making the Future Safe for Mankind, The

Publik Interest, Summer 1971, .№ 24, p. 46).].

Наконец, когда последствия для общества от ущерба, нанесенного окружающей среде,

становятся серьезными, планирующая система (в отличие от рыночной системы)

располагает альтернативой для исправления положения. Она заключается в

воздействии на общество. В процессе убеждения, связанном с реализацией изделий

рыночной системы, происходит подмена реальности. Точно так же дело обстоит и с

загрязнением среды. Вместо его устране­ния логическим спасательным средством

является по­пытка убедить общество в том, что загрязнение представ­ляет собой

вымысел, или что оно не столь уж сильно, или что оно устраняется при помощи

каких-то вымыш­ленных мер. Расходы, которые фирмы планирующей системы произвели

с целью провозглашения своей озабо­ченности проблемой окружающей среды за первые

шесть месяцев 1970 г., по оценке, составили почти один миллиард долларов [См.:

«Economic Priorities Report», vol. 2, № 3, 1971, September-October, p. 19.].

Одно рекламное агентство предложило за ка­кие-то 400 тыс. долл. - стоимость

четырех двухминутиых ежедневных рекламных передач на протяжении 26 не­дель -

предпринять серьезнейшие усилия по спасению лица любой корпорации, попавшей под

огонь критики. Реальное положение вещей не может послужить препят­ствием на пути

таких усилий: «... исследовательский центр компании «Шеврон»... внушительное

строение, в котором «Шеврон»... вела войну против автомо­бильного смога, было

зданием суда округа Пальм Спрингс с повой вывеской... Потлатч Ферестс сказал:

«Это стоило нам кучу денег, однако река Клирвотер все еще остается чистой». В

ответ на критику, что компания в неправильном свете изобразила свои усилия,

направлен­ные на очистку, бывший президент компании Бентоп Канселл сказал: «Мы

сделали все, что могли. Больше сейчас ничего не скажешь, поэтому к черту все это

дело» [См.: «Economic Priorities Report», vol. 2, № 3, 1971, September» October,

p. 19.]. Изложенные здесь идеи, видимо, способны выдержать испытание, связанное

с тревогой за окружающую среду.

Существует беспокойство, связанное с неспособностью крупной корпорации

реагировать на пожелания, выража­емые общественностью, и чрезмерной властью

корпорации в современном государстве. Вряд ли стоит подчеркивать, что изложенная

точка зрения позволяет предсказать и это.

Техноструктура фирмы в планирующей системе пре­следует цели, являющиеся важными

для самой техноструктуры, служащие ее интересам. В пределах весьма значительной

самостоятельности она определяет, что про­изводить, устанавливает цены и

убеждает потребителей. Подобным же образом во взаимовыгодных отношениях с

государственной бюрократией она определяет, какие изделия будут разрабатываться

или выпускаться, и до­бивается согласия законодательных органов. Не

удиви­тельно, что все это должно казаться безликим, противо­речивым и

бюрократическим всем тем, кого учили, что на рынке или у избирательной урны их

воля является ре­шающей.

Частично конфликт удается утаить благодаря проце­дуре убеждения. Основная

стратегия в искусстве продажи состоит в том, чтобы убедить человека, что цели

техноструктуры и его собственные, включая удовлетворение от покупки,

использования или обладания вещами, пред­ставляют собой одно и то же. Однако

убеждение по своей природе не является совершенным. Те, кого полностью или

частично не удалось убедить, хорошо понимают или чувствуют противоречивую

природу системы. Весьма также вероятно, что многие из тех, кого удалось надуть,

имеют внутреннее ощущение, что они прикованы к ка­кой-то огромной колеснице.

Если говорить о товарах, закупаемых государством, особенно оружии, убеждение

является неумелым или примитивным. Часто его считают ненужным. Предполагается,

что вооруженные силы и отрасли, осуществляющие поставки, располагают более

глубоким знанием потребностей, чем может быть у обыч­ного гражданина. В данном

случае ощущение безличных и противоречивых действий является особенно сильным.

Рост отдельных отраслей настолько несоизмерим что один из них своими поставками

не удовлетворяют потребности других. В отношении автомобильного бензина,

жид­кого топлива для промышленных печей речь идет даже о кризисе. Ничего

подобного неоклассическая теория не предсказывала. В соответствии с ее моделью с

рынком этого произойти не могло. Подобные явления можно пред­сказать при

существовании планирования и отсутствии надежных средств для его согласования

между различ­ными отраслями промышленности.

Наконец, что касается вопроса, рассмотренного в по­следней главе, существует

недовольство, связанное с по­стоянной нарушающей равновесие тенденцией

современ­ной экономики к инфляции. Наблюдается растущее разо­чарование мерами по

исправлению положения, в отно­шении которых людям длительное время вдалбливали

мысль об их правильности.

Возможности существования инфляции и трудность ее преодоления с использованием

общепринятых методов, если исходить из позиций современной теории, не

пред­ставляются невероятными.

Необходимо сказать несколько слов об источника наиболее острого недовольства. Им

является не рабочая сила в промышленности, а профессиональные союзы. Это

соответствует ожиданиям. Техноструктура достигла согла­шения с рабочими.

Конфликт предупреждается путем пе­реноса издержек, связанных с урегулированием

конфлик­та, на другие сектора экономики. Такое решение не является совершенным.

Однако те, кто пытается обна­ружить существование классической классовой борьбы

внутри современной планирующей системы, несмотря на свои усилия, обнаружат

немного для себя интересного.

Находящееся в зачаточной стадии недовольство, которое, однако, возрастает и

иногда приобретает отчаян­ные формы, исходит из городских гетто, от тех, кто

рабо­тает за мизерную плату в сельском хозяйстве, от молоде­жи, не нашедшей

работы в планирующей системе. Это также поддается предсказанию. Они подвергаются

экс­плуатации. Настоящий анализ показывает, что явления, объясняемые расовыми

причинами, должны быть отнесены на счет такой эксплуатации.

Сильное недовольство исходит также от университет­ской общественности. Его

предсказать очень легко. Пла­нирующая система нуждается в большом количестве

квалифицированных людей. Осуществленная ею в зна­чительных масштабах замена

неграмотного пролетариата грамотным является одним из заметных достижений

пла­нирующей системы. Пролетариат прошлого уделял основ­ное внимание классовой

дисциплине и классовой солидар­ности. Современный, более образованный

пролетариат придает особое значение ценностям системы образования, которая

создала его. Упор делается на отдельную лич­ность, что обычно выражается как

важность мышления о своем «я».

Таким образом, по мере роста потребностей и стрем­лений техноструктуры к

убеждению людей она сталки­вается со все большим количеством людей, образование

которых соответствует ее требованиям. Эти люди при­учены подозревать

существование подобных попыток к убеждению. Итак, фактически, техноструктура

способ­ствует росту критического отношения к ее стремлению к попранию личности,

к закабалению людей ради ее интересов. Этот факт имеет первостепенную важность,

пред­ставляет собой точку опоры, на которую в значительной мере должна опираться

реформа.

Теперь уж трудно поверить, что экономическая система имеет тенденцию к

самосовершенствованию. Нерав­номерное развитие, неравенство, никчемные и вредные

нововведения, ущерб окружающей среде, пренебрежение интересами отдельной

личности, власть над государством, инфляция, неспособность наладить координацию

между отраслями являются составной частью системы, как и составной частью

реальности. Это не мелкие дефекты, которые, подобно поломанному винтику в

машине, легко под­давались бы исправлению после того, как они выявлены. Они

глубоко присущи самой системе. Такая власть органически распространяется на

государство - естественный источник реформ. Кроме того, она зависит от ее

воздейст­вия на наши мнения. Огромное влияние на мнение оказы­вает система

образования; крайне существенным для власти системы имеет точка зрения,

излагаемая в наибо­лее авторитетных учебных курсах. Любой, кто говорит в таких

условиях о реформе как о чем-то нетрудном, вы­глядит несерьезно.

Однако недостатки системы являются реальными, бо­лезненными, они действуют

угнетающе. При помощи убеждения можно преодолеть все, кроме собственных

интересов и упорного сопротивления всегда поразительного числа людей, которых

стремятся обмануть. Реформа не начинается с законов или правительства. Она

начинается с изменения наших взглядов на экономическую систему, с наших мнений.

То, во что мы верим, не может быть из­менено одними лишь доводами. Наша вера

может быть изменена лишь железной логикой обстоятельств. Приве­денные выше

доводы будут иметь жизненно важное зна­чение для изложенной на последующих

страницах общей теории реформы. Однако еще более важным является под­тверждение

этой теории реальными обстоятельствами, а они свидетельствуют о том, что

положение является со­вершенно неблагополучным.

Еще одно предварительное замечание: разговоры о ре­форме неизменно вызывают

возмущение тех, в ком муд­рость сочетается с уверенностью в безнадежном

положе­нии человека. Последующее изложение должно вызвать такое возмущение,

которое, возможно, является оправдан­ным. Однако мы подтвердим подобную

мудрость, если от­кажемся от любых попыток исправить положение.