Все монархи мира. Западная Европа

Словарь справочник королей, королев, императоров Западноевропейских стран с 9 до 20 века

     Из  рода  Габсбургов.  Немецкий  король  в  1764--1790  гг.   Император

"Священной Римской империи" в 1765--1790 гг. Король Венгрии и Чехии в 1780--

1790 гг. Сын императора Франца I и королевы Марии  Терезии.  Ж.: 1) с 6 окт.

1760 г. Мария Изабелла, дочь  герцога Пармского  Филиппа (род.  1741 г. Умер

1763 г.); 2) с 22 янв. 1765 г. Мария Иосефа, дочь императора Карла VII (род.

1739 г. Умер 1767 г.). Род. 13 марта 1741 г. 9 20 февр. 1790 г.

     В  раннем детстве Иосиф был испорчен плохим воспитанием. Передавая сына

под надзор  маршалу  Батиани, Мария Терезия призналась: "Моего  сына слишком

баловали со дня его рождения,  слишком уступали его  требованиям и капризам.

Он привык, чтобы  все беспрекословно  повиновались ему. Всякое  противоречие

раздражает  его.  Поэтому  он  неприятен  и  тяжек  для   других".  Особенно

беспокоило мать то, что ребенок всегда отказывался признавать  свои ошибки и

старался скрывать  их всевозможными уловками. Природные  способности  Иосифа

были не блестящи. Ум его развился довольно поздно. Учился он туго, но память

у него была твердая. Пишут, что с  детства он был упрям и ленив сверх всякой

меры,  не выказывал  ни малейшей охоты  к учению и  лишь с  трудом удавалось

сообщить ему  самые элементарные сведения. В юности он очень увлекся чтением

и, как можно предположить,  несколько  пополнил  пробелы своего образования.

Однако  оно так навсегда  и осталось односторонним. Иосиф  никогда не  любил

науки и литературу в их обыкновенном значении. Единственное  знание, которое

он  признавал,   было  знание  фактов.  Поэтому  он  ценил  в  науке  только

практическую сторону,  а искусства не признавал вовсе. Он прочел очень много

политических и политико-экономических сочинений и почерпнул многие свои идеи

из  Энциклопедии и сочинений "физиократов". Вместе с  тем г ромадное влияние

на Иосифа имели его путешествия. Это было  его любимое  времяпрепровождение.

За тридцать лет он исколесил  всю Европу, забираясь в  такие места,  где  не

бывал до него ни один из Габсбургов. Он, несомненно, являлся  одним из самых

непоседливых  государей своего времени.  По характеру  он был застенчив и не

питад  ни малейшего влечения  к придворным развлечениям, не любил ни танцев,

ни охоты. Женская  красота почти  не  производила  на него впечатления.  "Он

смотрит  на  женщин как на статуи", --  писала о  нем одна  дама. Английский

посол  Роберт  Кэйт  замечал  в  императоре  "некоторую  долю  жестокости  и

непреклонности", а  также то,  что  "он  недостаточно  обращает внимание  на

людские  предрассудки  и слабости".  При дворе все боялись его  г нева,  его

резких  выговоров  и желчных выходок.  Отличительными  чертами  Иосифа  были

сосредоточенность  и  упорство;  он  принадлежал  к  числу  людей,  неохотно

подчинявшихся   постороннему   влиянию   и   всегда   следующих  собственным

убеждениям. На  его характер,  к  примеру,  не  оказала мрачного  влияния та

атмосфера ханжества,  которая царила при австрийском дворе  в последние годы

правления  Марии Терезии.  Напротив,  она  выработала  в  нем решительную  и

безусловную  ненависть  к фанатизму. Он не любил  священнослужителей и питал

природное  отвращение  к  богословским  казуистическим  спорам, к  церковным

церемониям, легендам, суевериям и всем аксессуарам  религии вообще. При всем

этом он был искренне верующим человеком и не любил Вольтера.

     В 1765  г., по смерти  отца, Иосиф принял императорскую корону, и тогда

же  мать  сделала его  соправителем в  Австрии.  Однако они так и  не смогли

ужиться вместе, поскольку были одинаково  властолюбивы и Не сходились  между

собой в  своих взглядах. Резкая перемена  во всем обнаружилась  сразу  после

смерти Марии Терезии. Иосиф всегда пренебрегал этикетом и сразу сократил  до

крайних размеров расходы на содержание своего двора. Вместе  с тем он принес

с собой на престол непомерное желание устроить как  можно лучше жизнь  своих

подданных  и возвысить могущество своего государства. У него было  множество

разнообразных  замыслов,  которые он  торопился  осуществить. Он  спешил все

сдвинуть  с места и всему дать новый вид.  Никогда еще в  Австрии не  правил

государь с  такой жаждой преобразований,  г отовый работать с утра до вечера

без отдыха и с лихорадочным возбуждением. Он  писал своему брату  Леопольду:

"Любовь к отечеству, благо монархии, вот единственная страсть, которая  меня

одушевляет и  под  влиянием которой я г отов предпринять,  что  угодно". Как

реформатор Иосиф  был  теоретиком в  полном  смысле  слова. Господствовавшая

тогда философская школа  не имела никакого уважения к прошлому историческому

развитию, все отжившее  представлялось для нее г рубым  предрассудком, и она

требовала коренного  преобразования государственных  учреждений на основании

отвлеченных принципов.  Иосиф  не обращал внимания  на  то, что  исторически

сложилось, а  считал необходимым сообразовываться только с указаниями разума

и  "естественным правом". "Возлагая на  себя наиболее славную из европейских

корон,    --   писал   император,   --   я   намерен   поставить   философию

законодательницей  моего  государства;  на основании  ее  принципов  Австрия

должна  получить совершенно новый  вид Внутреннее управление подвластных мне

областей требует радикальной перемены; привилегии, фанатизм  и  умственный г

нет  должны   исчезнуть,  каждый  из  моих   подданных   будет  пользоваться

прирожденными ему естественными правами".

     В  чем заключалась  программа?  "Монархия,  --  писал  Иосиф, -- должна

состоять из совершенно сходных по своим учреждениям  провинций, представлять

собой  единое  целое,  к   которому  следует  применить  одинаковую  систему

управления. Как скоро это будет достигнуто,  прекратится всякое  отчуждение,

всякое соперничество  между различными областями и народностями. Различия по

происхождению и вероисповеданию должны исчезнуть, и тогда все граждане будут

считаться  братьями, стараясь посильно помогать  друг другу". Уже  на другой

день  после  своего воцарения Иосиф издал  закон о  свободе вероисповедания.

Несмотря  на  свою умеренность,  этот  декрет  произвел  чрезвычайно сильное

впечатление не только в Австрии, но и во всей Европе. Затем последовал целый

ряд  других  законов,  имевших  целью   ослабить  влияние  Рима  и   сделать

австрийскую  церковь  более  самостоятельной.  Встревоженный   папа  Пий  VI

отправился в 1781 г. в Вену,  чтобы  лично встретиться с Иосифом, но поездка

эта не  имела никакого  результата -- император  не  согласился пойти ни  на

какие уступки  и объявил  о  своем  твердом намерении  отнять  у духовенства

значительную долю тех прав, которые с незапамятных времен оно присвоило себе

в  Австрии. "Я намерен, -- писал он в одном из писем, -- освободить народ от

суеверий и от влияния саддукеев, необходимо изъять из церковной области все,

что не имеет  к  ней никакого отношения и следствием  чего было  порабощение

человеческого  разума".  С особым нерасположением  он относился к монашеским

орденам,  которые  немедленно  подчинил  власти  епископов.  Затем  началось

упразднение  монастырей:  в  первые  шесть  лет царствования Иосифа  их было

закрыто не менее 740. Это, по-видимому, нужное преобразование сопровождалось

совершенно  неоправданной  г  орячностью  и   неразберихой.  Монастыри  были

ограблены с беспощадным  насилием, их  имущества  растрачены, их драгоценные

библиотеки  уничтожены или  расхищены.  В  венском  картезианском  монастыре

бальзамированное тело Альфреда Мудрого было выкинуто  из своего свинцового г

роба  ради  металла и  в  течение  нескольких  месяцев  лежало  на  всеобщем

обозрении.

     Одновременно  шли преобразования  в  других  областях  государственного

устройства. В  1782  г.  был издан  закон,  отменявший  крепостное  право  в

славянских  владениях Австрии. Это была  одна из самых благих и сравнительно

удачных мер Иосифа. Однако  земля осталась собственностью помещиков. Гораздо

менее успеха имела административная реформа. Держава Габсбургов представляла

собой империю, состоявшую из самых разнородных элементов. Если  в собственно

Австрии австрийский монарх был  неограниченным прирожденным  государем среди

преданного населения, то в  Тироле  он был властителем, на  которого свысока

смотрело  независимое  крестьянство,  в  Бельгии  --  политическим  г  лавой

средневековых  республик,  в  Чехии  и  Моравии  -- чужеземным  властелином,

управляющим равнодушным  и  несчастным населением, в Венгрии  --  феодальным

сюзереном республики дворян, ревниво отстаивавших свои привилегии,  наконец,

в Галиции и  Ломбардии  --  завоевателем, управлявшим, безусловно, по  праву

меча. Править таким государством  так, чтобы все оставались  довольны,  было

делом нелегким и даже едва ли возможным. Иосиф поставил себе задачу  слить в

одно  целое  все свои владения, уничтожить  все  местные политические права,

стереть   г   раницы  между   различными  нациями  и  заменить   их  простым

административным   разделением   всей   империи,   сделать   немецкий   язык

господствующим,  дать однообразный  свод законов  и  уравнять перед  законом

массу крепрстных крестьян с бывшими господами. Уже в 1782 г. были упразднены

правительства  12  земель и  вместо них созданы шесть  г  уберний.  Выборные

управы при этом везде были заменены правительственными чиновниками. Затем то

же  самое стало проводиться в других частях  Габсбургской державы. В 1787 г.

весь   исторический   строй   Бельгии   был  вдруг  радикально   изменен,  и

правительство   разом   отменило  все   старинные  учреждения  страны.  Было

образовано министерство юстиции, а дворянство, духовенство,  города лишились

права иметь особые суды. В административном отношении Бельгия была разделена

на округа. Штаты  утратили всякое значение,  в том числе и право  утверждать

налоги. Однако бельгийцы  были не теми людьми,  которые г отовы уступить без

борьбы   свои  старинные   вольности.  Повсюду   явились  зловещие  признаки

неповиновения.   Бра-бантские  Штаты  заявили  резкий  протест  против  всех

распоряжений  Иосифа. Все сословия  были  г отовы  взяться за оружие. Сестра

императора Мария Христина, которая вместе со своим мужем управляла Бельгией,

писала императору: "Любезный  брат, умоляю вас на коленях, не настаивайте на

принятых вами  мерах, иначе  эти провинции,  все без  исключения, предадутся

такому  отчаянию,  что  сочтут  себя  вправе  порвать узы,  связующие  их  с

династией".  В  ответ  Иосиф  назначил  генерал-губернатором  Бельгии  графа

Муррея.  Но даже этот  храбрый  солдат, ознакомившись  на месте с положением

дел, счел нужным пойти на важные уступки. Император  сместил  его и назначил

графа Траутмансдорфа, объявив  при этом:  "Бельгийцы  должны образумиться  и

покориться, иначе  употреблена будет  сила и зло вырвано с корнем, каковы бы

ни были  последствия".  Новый  г убернатор  в самом  деле вскоре  должен был

применять силу, так что в Брюсселе и Антверпене дело дошло до кровопролития.

В октябре  1789  г. началось восстание  в Брабанте, перекинувшееся  затем  в

Брюссель, Намюр и  Гент. 27 октября австрийская армия потерпела поражение, а

к  концу  года  почти вся Бельгия  была освобождена от австрийских войск.  В

январе  1790  г.  на  собравшемся  в  Брюсселе  Национальном конгрессе  было

провозглашено образование нового государства -- Соединенных штатов Бельгии.

     Сходным  образом  пошли  дела  в  Венгрии. При  вступлении  на  престол

император не захотел короноваться  венгерской короной. В его г лазах Венгрия

ничем не отличалась от всякой  другой  провинции, и ее старинная конституция

служила только помехой для задуманных  преобразований. Всюду  была водворена

система строгой централизации. Государственным языком  объявлялся  немецкий.

Всех, кто  не владел им, предписывалось увольнять  с государственной службы.

Иосифа умоляли, чтобы он, по крайней мере, дал  отсрочку тем лицам,  которые

желают выучиться немецкому, но и эта  просьба  не была  уважена. В 1784 г. в

Венгрии  было  отменено крепостное право.  Все комитатское  управление  было

преобразовано  и  передано  в  руки  чиновников.  Эти  нововведения  вызвали

повсеместное   возмущение.   Дворянство   уже   г   отово   было   свергнуть

"некоронованного" Иосифа и передать престол кому-нибудь из имперских князей.

Но, наученный бельгийским опытом, Иосиф в январе 1790  г.  уступил венграм и

аннулировал реформы, провозглашенные в 1780 г.

     Все внешнеполитические начинания Иосифа были также безуспешны. Война за

Баварское наследство в 1778--1779 гг. завершилась унизительным отступлением,

а Турецкая война 1788--1791 гг. представляла собой  непрерывный ряд неудач и

поражений.   Даже  личное  присутствие  императора  на  фронте  не  изменило

положения.  Он  отправился  на войну  уже тяжело больным.  Кампания 1788 г.,

проведенная в жаркой и болотистой местности, окончательно доконала его, и он

возвратился  из  похода,   жестоко  истощенный  болезнью.  "Бог  знает,  что

приходится выносить мне,  -- писал он брату  Леопольду  в  конце 1789 г., --

одышка в соединении с сильнейшим кашлем не дает мне покоя, так что не могу я

ни  лежать, ни  ходить, и  целые ночи провожу, сидя без  сна, погруженный  в

тяжкое раздумье о  судьбе государства". Он чувствовал, что  дни его сочтены,

но более, нежели смерть, угнетали его беды,  постигшие  отечество.  Он знал,

что его  повсеместно обвиняют в  возмущении и  развале страны,  но не  желал

принимать  на  себя  ответственность.  "Я  знаю  свое сердце,  --  писал  он

незадолго до своей  кончины, -- я убежден  в г  лубине  души  в чистоте моих

намерений, и я  надеюсь,  что, когда меня не станет, потомство рассмотрит  и

рассудит внимательнее, справедливее и беспристрастнее, чем современники, то,

что я  делал для  моего  народа".  После  смерти  императора большинство его

нововведений   было  отменено.  Современники  довольно  сурово  оценили  его

деятельность. Но  с течением времени, особенно после Французской революции и

начала  Наполеоновских   войн,  когда  ясно  обозначился  г  лубокий  кризис

государственной  системы  Австрии,  о  нем  стали   судить  снисходительнее.

Несомненно,  он  многое  предвидел,  в  начинаниях его  было много верного и

полезного, но  у него не было ни государственной прозорливости, ни такта, ни

способностей  истинного  реформатора,  поэтому неудача,  постигшая его, была

закономерна и естественна.