И только что в газетах / Осталось: выехал в Ростов

Из  стихотворения   «Эпитафия»   (1803)   Ивана  Ивановича Дмитриева (1760-1837):

Здесь бригадир лежит, умерший в поздних летах.

Вот жребий наш таков! Живи, живи, умри — и только что в газетах

Осталось: выехал в Ростов.

В России XVIII— XIX вв. было принято сообщать в местных газетах о людях, приехавших в данный город и выехавших из него, с указанием, откуда они приехали и куда направляются.

Что касается выражения «выехал в Ростов» (в смысле умер, скончался), то, как пишет в своей повести «Бригадирская внучка» русский писатель граф Евгений Андреевич Салиас (полностью: граф Салиас де Турнемир, 1840—1908), оно возникло в разговорной речи москвичей во время чумы 1771 г. «Все меры... против распространения моровой язвы (тогдашнее название чумы. — Сост.) не вели ни к чему... чумового покойника хоронили тайком, в огороде или в подвале, и в случае огласки клялись и божились, что у них в доме покойника никогда не бывало и что исчезнувшее лицо выехало из Москвы. При этом большею частью ссылались на одну из застав, где пропуск из столицы был свободен, по дороге на город Ростов. Всякий раз, когда обыватели заявляли об исчезнувшем лице, что он выехал в Ростов, начальство знало, что человек этот умер и где-нибудь тайком похоронен. И выражение: «выехал в Ростов» осталось навеки в языке, сохранив свой особый подразумеваемый смысл» (Салиас Е. А. Собр. соч. Т. XIII. М., 1895). Иносказательно о жизни незаметного человека.