Людвиг Эрхард. "Благосостояние для всех"  

Раздел: Экономика и юриспруденция

В истории немецкой экономики одной из самых драма­тических эпох было в особенности второе полугодие 1948 года. Происходила борьба между идеей освобождения ры­ночного хозяйства и упорствующими силами принудительно-направляемого хозяйства. Правда, некоторые обстоятельст­ва экономического положения и не способствовали тому, чтобы вызвать решительное и безусловное доверие к пра­вильности такого прорыва к экономической свободе. В пер­вые месяцы после реформы индекс цен повсеместно значи­тельно возрос. Почти бесполезно было повторно напоминать, что несмотря на то, что 18 июня 1948 года и существовали официально установленные, сравнительно низкие цены, но товаров по этим ценам тогда не было, и что ныне уплачивае­мые цены в немецких марках представляли собой лишь незначительную долю размера соответственных цен в рейхс­марках, которые уплачивались на черном рынке в месяцы перед валютной реформой.

Самой важной задачей было не дать себя смутить этой бурной неразберихой и остаться твердым даже тогда, когда профсоюзы призвали - 12 ноября 1948 г. - ко всеобщей забастовке, чтобы при помощи такой решительной меры по­кончить со свободным рыночным хозяйством. В Экономиче­ском совете царило смятение. Почти во всех письменных столах Хозяйственного управления - руководитель которого так решительно боролся против направляемого хозяйства и предписанных цен - тайком лежали наготове новые вариан­ты только что отмененных распоряжений. Само Хозяйствен­ное управление усомнилось в правильности положений, ко­торые защищал его руководитель.

В конце августа 1948 года я заявил следующее:

«Я остаюсь при своем мнении и будущее покажет, что я был прав. Маятник цен сейчас повсюду нарушил границы нравственного и допу­стимого. Это произошло под давлением факторов, которые увеличивают себестоимость продукции, и под влиянием опьянения, вызванного теми деньгами, которые были выданы на каждого человека при валютной ре­форме в обмен на старые деньги. Но скоро наступит время, когда конкуренция заставит цены вернуться в нормальное состояние, - а именно, к тому, которое обеспечивает наилучшее взаимоотношение между зара­ботками и ценами, между номинальным доходом и уровнем цен».

Казалось, что мое тогдашнее заявление совершенно не соответствовало положению вещей, и я получил репутацию неисправимого оптимиста. Когда же несколько месяцев спу­стя факты доказали, что я был прав, - меня «произвели» в современного экономического пророка.

Оправдало ли развитие жизни то, что я предвидел?

После реформы казалось, что наша экономика столкну­лась с такой готовностью покупателя к потреблению, кото­рая, казалось, никогда не кончится, - царило поистине без­граничное желание восстановить утраченное. Столь же силь­ной была потребность восстановить и восполнить утерянное и недостающее и во всех отраслях хозяйства. В жилищном строительстве накопились требования, которые, казалось, не­возможно будет удовлетворить, принимая во внимание воен­ные разоружения, а также необходимость разместить восемь миллионов беженцев. Если в первые дни после валютной ре­формы казалось, что спрос и предложение взаимно выравненны, то очень скоро эта картина изменилась. Припрятывание товаров, нравственно предосудительное, о котором так мно­го говорилось, в кратчайший срок отошло в прошлое. Как для предпринимателя, так и для потребителя деньги снова приобрели свое прежнее значение. В этом отношении оказа­лось правильным, что снабжение предприятий деньгами было подвержено сознательному ограничению. Торгово-промыш­ленные предприятия были вынуждены спешно предлагать по­купателю текущую продукцию и ликвидировать имевшиеся на складах товары.