Отечественная война 1812 года

Генерал Ермолов

Записки о 1812 году

Русская история и культура 

История С.Соловьёва История Войн

Рефераты по истории

Наполеон,  проходя Полоцк,  оставил  в нем  корпус войск  маршала

Удино   (Duc  de   Reggio),   превосходящий  силами   войска  под

начальством графа Витгенштейна, расположенный против Дриссы. В то

же время  корпус маршала  Макдональда вступил в  Курляндию, и уже

передовые  войска   его  начали  показываться  около  Крейцбурга.

Положение делалось  затруднительным: ни долее  остаться у Дриссы,

ни отойдя  оставаться в  бездействии, равно было  невозможно, ибо

неприятель,  поставя его  между  двух огней,  подвергал опасности

неизбежной.  Граф  Витгенштейн  решился предупредить  соединение,

вышел к селению Клястицы, лежащему на дороге от Полоцка к Себежу,

и,  закрывши себя  от  маршала Макдональда  небольшим отрядом,  с

главными    силами   обратился    на   корпус    маршала   Удино.

Большое расстояние  между неприятельскими корпусами, трудность от

того  в  соглашении  действий,  внутреннее положение  между  ними

давали  графу Витгенштейну  превосходство  выгод. Удино  вышел из

Полоцка, но  Макдональд не  перешел Двины. Гора  свалилась с плеч

Витгенштейна!  Приняв   за  решительное  отступление  движение  к

селению   Клястицам,  Удино   не   всеми  преследовал   силами  и

неосмотрительно;  встретив  наши  силы  в  совокупности,  не  мог

удержаться,  побежал!   Войска  его,  в  отдалении  разбросанные,

поспевая   в    подкрепление   частями,   уничтожались!   Потеряв

приобретенные при начале  действия выгоды, понесши весьма большой

урон,   Удино    возвратился   в    Полоцк.   Граф   Витгенштейн,

преследовавши,  остановил авангард  в  одном марше  от Полоцка  и

возвратился  в прежнюю  позицию. Долгое  время оставался  Удино в

бездействии.  Макдональд ничего  не  предпринял, или  не вверяясь

войскам  прусским, составлявшим  его  корпус, и  другим Рейнского

союза, с малым числом  при них французских войск, имея в виду наш

десантный корпус, перевезенный из Финляндии, или приуготовляясь к

осаде  Риги, главному  назначенному предмету его  действий. Графу

Витгенштейну  принадлежит  слава  победы  и  самого  предприятия,

основанного на  искусном соображении. Многие относят  его на счет

начальника  корпусного  штаба  генерал-майора Довре.  Суждение...

внушаемое   завистью.  Я   точного  о   том  сведения   не  имею.

Генерал Тормасов  напал на  корпус саксонских войск  под командою

французского   генерала   Ренье,   перешедший   границы  наши   в

Брест-Литовском, и,  не допустивши его  соединиться с австрийцами

под  начальством князя  Шварценберга[20],  встретил сопротивление

упорное,  но   силы  превосходные   преодолел.  Неприятель  понес

решительный урон и отступил  в беспорядке с поспешностию. В руках

наших  оставил  пленными  одного  генерала  и  более  двух  тысяч

человек, восемь пушек и четыре знамени.

Во время четырехдневного пребывания армии в Смоленске употреблены

все  средства  запастись  хлебом. Главнокомандующий,  пригласивши

великого князя и главнейших из генералов, предоставил суждению их

предстоящие действия  армии. Общее всех мнение  было атаковать. С

особенным  уважением замечено рассуждение  Константина Павловича,

скромно   изложенное,   с   соображением   основательным  [21]  .

Главнокомандующий всех  других менее охотно дал  согласие свое на

атаку, ожидая точнейших известий о неприятеле от передовых войск.

Достоверно  знали,  что  небольшим  количеством конницы  занимают

французы Поречье; в Велиже,  равномерно как в Сураже, находятся в

больших  силах; против  атамана  Платова расположена  кавалерия и

начальствующий   ею  Мюрат,   король   неаполитанский,  находился

недалеко. Главная квартира Наполеона была в Витебске; при ней вся

гвардия  и   парк  многочисленной  резервной  артиллерии.  Корпус

маршала Даву медленно собирался при Орше; в Лядах сильный от него

отряд.  Все благоприятствовало  предпринимаемой со  стороны нашей

атаке. Рассеянные  на большом пространстве неприятельские войска,

обеспеченные  нашим  бездействием  и  в надежде  продолжительного

нашего отдохновения  покоящиеся, способствовали успеху. Не тотчас

неприятель мог быть извещен о нашем движении, и ему не менее трех

дней надобно было на  соединение сил, не говоря об отдаленнейших,

тогда как передние были уже атакованы. Дано повеление к походу, и

радость войск  описать невозможно! С  изумлением смотрит Смоленск

на  силы  ополчений;  шумит  Днепр,  гордясь  согласным  пути  их

течением!

Первая армия  наступала двумя  колоннами по направлению  на Рудню

чрез  селение  Приказ  Выдра. С  левой  ее  стороны, недалеко  от

Днепра,  проходила  вторая армия.  Отряд  из нескольких  егерских

полков  от обеих  армий в  команде генерал-майора  Розена занимал

позицию  у  селения Катань  и  большие леса,  прилежащие к  нему.

Равномерно   как   сей  отряд,   другой   несколько  меньший,   с

генерал-майором князем  Шаховским, послан был [за]благовременно в

селение Касплю.  При выходе  из Смоленска от 2-й  армии послана в

город  Красный  пехотная  дивизия  генерал-майора Неверовского  в

подкрепление отряда  генерал-майора Оленина, и придан Харьковский

драгунский полк.  В дивизии, недавно из  рекрут составленной, два

полка переменены  старыми. В Смоленске собраны  хлебопеки от всех

полков  обеих армий.  Оставлен один  полк для  удержания порядка;

раненые и больные вывезены в Вязьму.

В  расстоянии небольшого  перехода  от Рудни  армии остановились.

Главнокомандующий колебался идти вперед, князь Багратион требовал

того настоятельно.  Вместо быстрого движения  в предприятии нашем

лучшего  ручательства  за  успех  дан  армиям  день  бесполезного

отдыха,  неприятелю лишний  день для  соединения сил! Он  мог уже

узнать о нашем приближении!

Атаман  Платов, подкрепленный  авангардом графа  Палена, встретил

при селении Лешне сильный отряд французской конницы, разбил его и

преследовал до  Рудни, которую неприятель оставил.  В плен взято:

один  израненный  полковник,  несколько  офицеров и  500  человек

нижних чинов[22].  Полковник сообщил, что о приближении нашем они

не  имели известия  и  на то  особенных распоряжений  не сделано,

равномерно в  других корпусах никаких движений  не происходит. Из

взятых бумаг в  квартире командовавшего генерала Себастиани видно

было распоряжение  для передовых постов  и наставление генералам,

кто  из них,  для которой  части войск  и с какими  силами должен

служить   подкреплением   для   сохранения   общей   связи.   Еще

обстоятельства благоприятствовали  нам, если бы главнокомандующий

тверд был  в намерении.  Поражение при Лешне,  конечно, пробудило

неприятеля,  но близки были  новые ему  удары и кратко  время для

избежания   их.   Главнокомандующий  не   только  отклонился   от

исполнения  условленного плана,  но  и переменил  его совершенно.

1-я армия отошла в селение Мощинки, в 18 верстах от Смоленска, на

дороге  в Поречье.  Отряд  князя Шаховского  остался в  Каспле. В

подкрепление ему  и для обеспечения сообщения  его с армиею часть

авангарда графа Палена расположена в селении Луще. Взятые от него

обратно  к  армии  пять  егерских полков  остановлены  в  деревне

Лавровой. Войска атамана Платова,  занявши левым крылом Иньково и

закрывая   отряд  в   Каспле,  протянулись  до   селения  Вороны.

2-я  армия стала  на  месте первой;  авангард ее  впереди селения

Гавриков,  имея  передовые посты  левее  Инькова,  чрез Лешню  на

Катань и  до Днепра.  Отряд барона Розена упразднен,  и место его

занял сильный пост от  авангарда. Чрез день 2-я армия, по причине

худого  качества  воды,  вредного   для  войск,  и  не  менее  по

недостатку  оной,  возвратилась   в  Смоленск.  Авангард  ее  под

командою генерал-адъютанта Васильчикова  остался в своем месте, и

подкрепление  ему   корпус  генерал-лейтенанта  князя  Горчакова.

В селении Мощинках 1-я  армия находилась четыре дня без действия.

Полки  передовых  постов ничего  важного  не  открыли. Из  отряда

генерал-адъютанта барона  Винценгероде посланные  партии к Велижу

донесли,  что  стоявший  в  окрестности  4-й  корпус  вице-короля

италиянского вышел и до  самого Суража не было французских войск.

Одна  партия  от атамана  Платова  ворвалась в  Поречье, но  была

изгнана. Вскоре затем уведомили жители, что французы удалились из

города.

Невозможно   было    постигнуть   причины,   которая   заставляла

главнокомандующего   предпочитать  действия   армии   со  стороны

Поречья.  Ни  одного   из  корпусов  неприятельских  нельзя  было

отбросить так, чтобы не мог он соединиться с другими. Неприятель,

если бы в необходимости  нашелся отступать, конечно, не избрал бы

направления на Витебск или бы в нем не остановился, ибо дорога на

Борисов представляет все выгоды. Корпус маршала Даву, присоединяя

к  себе  корпус вестфальских  войск  и  польскую кавалерию  князя

Понятовского,  идет  навстречу  главной  армии, и  она  до  такой

усилится  степени,  что  ей  слишком достаточно  средств  и  нашу

опрокинуть армию, и значительную часть войск отправить кратчайшим

путем  для занятия  Смоленска.  Допуская самые  грубые ошибки  со

стороны   Наполеона   (чего,   кажется,   ожидать   безрассудно),

сосредоточась  у Витебска,  он  будет иметь  не менее  того числа

войск,  от   которого  наша  армия   весьма  недалеко  отступала.

Допуская,  что  опрокинутый он  будет  брошен в  те самые  места,

которыми  шел  вперед, то  и  в  сем случае  театра войны  нельзя

перенесть в Литву, где неприятель оставил бы землю опустошенную и

истребивши последние ее способы. Гораздо с большим правдоподобием

предположить можно, что расположенный в Велиже корпус вице-короля

италиянского,  оттуда вышедший  уже, и  другой, бывший  в Сураже,

отступая перед нашею армиею, и вели бы ее к Витебску, и Наполеон,

присоединяя к своей гвардии войска, расположенные к стороне Рудни

и Любавичей,  перешел бы на левый  берег Днепра, где селение Ляды

занято  уже  было войсками  от  корпуса  маршала Даву  и был  под

стенами Смоленска, прежде нежели  Барклай де Толли мог приспеть к

нему.  2-я  армия, одна  не  в состоянии  будучи защищать  город,

должна  была бы  поспешно отступить к  Дорогобужу. Возвращающаяся

1-я армия, отброшенная движением Наполеона, теряла бы возможность

соединиться с  князем Багратионом. Движение наше  к Рудне не было

известно  неприятелю,  как  видно  из  показаний  пленных;  атака

разбросанных войск  и истребление  немалого числа их  легко могли

совершиться,  и  армия, как  то  предположено  было, должна  была

тотчас возвратиться в свою  позицию около Смоленска. Я думаю, что

главнокомандующий,   отличающийся   опытностию  и   благоразумною

осторожностию, не  сделал бы иначе и не  был бы увлечен успехом с

опасностию лишиться приобретенных выгод.

Не забуду  я странного намерения твоего,  Барклай де Толли; слышу

упреки за отмену атаки  на Рудню. За что терпел я от тебя упреки,

Багратион, благодетель мой! При первой мысли о нападении на Рудню

не я  ли настаивал на  исполнении ее, не я  ли убеждал употребить

возможную скорость? Я  всеми средствами старался удерживать между

вами, яко главными начальниками, доброе согласие, боясь малейшего

охлаждения  одного  к другому.  Скажу  и  то, что  в сношениях  и

объяснениях ваших, чрез  меня происходивших, нередко холодность и

невежливость  Барклая  де Толли  представлял  я пред  тебя в  тех

видах,  которые  могли казаться  приятными.  Твои отзывы,  иногда

грубые  и колкие,  передавал  ему в  выражениях обязательных.  Ты

говаривал мне, что сверх  ожидания нашел в Барклае де Толли много

хорошего [23].  Не раз он  повторял мне,  что он не  думал, чтобы

можно было,  служа вместе  с тобою, не  встречать неудовольствии.

Благодаря доверенности ко мне  вас обоих я долго удержал бы вас в

сем  мнении, но  причиною  вражды между  вами помощник  твой граф

Сен-При. Он  с завистью  смотрел на то, что  я употребляем более,

нежели он.  Должность моя при главном начальнике  и в то же время

военном  министре давала  мне  род некоего  первенства над  ним и

занятиям  моим более  видную наружность.  Он в суждении  своем не

первое  дал  место общей  пользе;  хотел,  значит, более,  нежели

должно, более, нежели мог! Ты, почтенный благодетель мой, излишне

уважал связи при дворе избалованного счастием молодого человека и

в   доверенности   к   нему   не   всегда   был   осмотрительным!

Потерявши много времени напрасно,  1-я армия выступила из Мощинок

по той  же дороге обратно к  Рудне. Неизвестно, было ли намерение

искать  неприятеля,  чтобы  дать  сражение,  или  дожидаться  его

прибытия,  но довольно  двинуться  вперед, чтобы  князь Багратион

спешил присоединиться.

1-я  армия   прибыла  к  селению  Гаврики,   где  стоял  авангард

генерал-адъютанта  Васильчикова;  войска 2-й  армии  были уже  на

втором переходе от Смоленска  и должны были занять крыло позиции.

Корпус  генерал-лейтенанта Раевского  в первый  день не  более 15

верст  отошел  от  Смоленска,  выступивши  тремя  часами  позднее

надлежащего.  Впереди его  приказано  было идти  2-й гренадерской

дивизии, но  она не трогалась  с места[24].  Промедление сие было

впоследствии важнейшею пользою, ибо генералу Раевскому предстояло

совсем другое назначение.

В день прибытия армии к с. Гаврики атаман Платов сделал усиленный

переход от  с. Холма до  с. Инькова; не остановясь  у него, вышел

вперед  авангарда генерал-адъютанта  Васильчикова,  открыл Рудню,

где  не  было  уже  неприятеля, который,  по  показанию  жителей,

выступил полторы  сутки назад и у  селения Расасни переправляется

на левый берег Днепра.  Передовые посты авангарда ничего о том не

знали[25]. Одна  из партий, посланных атаманом Платовым, настигла

последние войска, идущие к Расасне; другая, по следам неприятеля,

опустясь по  правому берегу  речки Березины, его  уже не застала.

Остановясь сам в Рудне,  атаман донес обо всем главнокомандующему

и ожидал дальнейших приказаний.

По окончании Крымской кампании, князь Меншиков, проезжая через Москву, посетил А. П. Ермолова и,

Записки партизана Дениса Давыдова. о польской войне 1831 года. Генерал Ермолов.

К числу провидцев относят генерала Ермолова, который предсказал войну 1812 года. ... Естественно, Ермолов задал ему вопрос

Памятные заметки Василия Денисовича Давыдова. Император Александр 1 по наущению врагов Ермолова.

генералу Ермолову; у него на дворе юнкер мой и гусар ... непосредственным начальством; Ермолов спросил меня, для чего я

6 августа Аббас-Мирза обложил крепость Шушу На помощь гарнизону главнокомандующий на Кавказе генерал Ермолов

Генерал Ермолов находился в то время в Костроме. В своих воспоминаниях он пишет следующее: «В то время проживал в Костроме

генерала Ермолова известие, что против России враждебные ... время, нужное для присылки подкреплений Ермолову

... возглавлял командующий Отдельным Кавказским корпусом генерал Ермолов, а позднее — генерал Паскевич. Ермолов