Религия. Мифология. Фольклор

Мифы и легенды

Средневековой Европы

Ганелон, подвигаясь по дороге, осененной высокими маслинами, настиг послов Марсилия, нарочно замешкавшихся в пути в ожидании ответа от короля Карла. Они продолжали путь вместе с Ганелоном. Дорогой Бланкандрин разговорился с Ганелоном, желая выведать истинные намерения императора.

—        Удивительный   человек   ваш   Карл!   —   сказал он. — И сколько земель успел он покорить! И зачем ому преследовать нас даже в нашей собственной стране? Ваши герцоги и бароны напрасно советуют ему продолжать войну: они готовят только гибель как ему самому, так и многим другим.

—        Никто не дает ему таких советов, за исключением разве Роланда, да и тот советует на свою же погибель,— отвечал Ганелон.— Надо бы смирить его гордость! Одна его смерть может возвратить нам мир.

Ох, как ухватился за это Бланкандрин! Всю дорогу раздувал в Ганелоне злобу против Роланда, точно тлеющие угли. Уговаривал предать Роланда в руки сарацин, обещал несметные сокровища. Не устоял Ганелон, согласился в конце концов предать пасынка.

Король Марсилий сидел на своем троне под сосной, окруженный двадцатью тысячами сарацин, с затаенным дыханием ожидавших вестей, привезенных Ганелоном и Бланкандрином. Бланкандрин представил Ганелоыа Марсилию как посла Карла, присланного с ответом. Собравшись с духом, Ганелон повел искусную речь.

 —       Привет тебе во имя Бога,— сказал он королю,—

нот что возвещает тебе Карл Великий: ты примешь христианство, и Карл милостиво пожалует тебе половину Испании: другую же получит барон Роланд. (Ну, приятный же будет у тебя товарищ!) Если же ты не согласишься на это условие, император возьмет Сарагоссу, а ты сам будешь схвачен, связан и доставлен в Ахен, столицу империи. Там устроят над тобою суд, и ты погибнешь бесславно и позорно.

При таких словах король Марсилий задрожал от гнева и схватился за лук, но Ганелон, взявшись за рукоять меча, выступил вперед, бесстрашно закончил свою речь и подал письмо, присланное Карлом.

Марсилий взломал печать, одним взглядом прочел письмо и помертвел от ярости.

—        Владетель Франции Карл советует мне попомнить Базара и Базиля и ради спасения моей собственной жизни послать ему калифа, моего дядю!

—        Ганелон за столь необдуманную и дерзкую речь заслуживает смерти! — воскликнул в негодовании сын Марсилия.— Отдай его мне, отец, я с ним расправлюсь!

Тут Ганелон выхватил из ножен свой меч и прислонился к сосне. Поднялся страшный шум, однако наиболее благоразумным удалось скоро успокоить Марсилия. Бланкандрин увел его в сад. Там он поведал о том, что Ганелон на его стороне. Марсилий призвал к себе Ганелон а.

—        Извини   мне   мою   несдержанность,—  сказал он,— и в знак прощения прими этот дорогой мех куницы.

Затем он повел такие речи:

—        Ваш Карл, вероятно, уже очень стар, а ведь ему, кажется, более двухсот лет, и тело его изнурено бесчисленными битвами. Когда же перестанет он воевать?

—        Не в Карле дело,— отвечал Ганелон,— он выше всех похвал, и я скорее готов умереть, чем покинуть его.

—        Да, удивительный, необыкновенный человек ваш Карл! Но когда же, право, прекратит он свои войны?

—        Ну, этого не случится, пока жив его племянник: Карлу некого бояться, имея в авангарде Роланда с его другом Оливье и двенадцатью пэрами во главе двадцати тысяч всадников.

—        Благородный Ганелон! — сказал тогда Марси-лий.— Нет народа отважнее моего, и я могу выставить сто тысяч всадников против Карла и его французов.

—        И не думай победить его!   — возразил Ганелон.— Ты только погубишь своих людей. Продолжай так же умно, как начал: дай императору столько сокровищ, чтобы у наших французов разбежались глаза, дай ему двадцать заложников — и Карл вернется в милую Францию, оставив за собою арьергард, в котором, я уверен, будет и Роланд со своим другом Оливье. Поверь мне, тут найдут они могилу, и у Карла навсегда пропадет охота воевать.

—        Благородный   Ганелон,—   опять   обратился   к нему Марсилий,— что же мне делать, чтобы погубить Роланда?

—        Я научу тебя, если хочешь. Когда Карл минует горы и в узких проходах останется один арьергард, напади на него со ста тысячами своих воинов. Много погибнет там французов, но и ваших бойцов погибнет не меньше, зато Роланд не минует смерти, и вы навсегда избавитесь от войны.

Услышав это, Марсилий от радости бросился на шею Гаыелону, а затем осыпал его щедрыми дарами и предложил закрепить их уговор клятвой. И они поклялись: Ганелон — мощами, заключенными в рукояти его меча, в том, что Роланд будет в арьергарде, а Марсилий — над книгой Магомета, что не выпустит Роланда живым.

Туг сбежались все приближенные Марсилия, с радостью обнимали они Ганелона и старались перещеголять друг друга роскошным подарком, и даже королева подарила ему золотые запястья для жены.

Тогда Ганелон, забрав с собою заложников и подарки, предназначенные Карлу, отправился в обратный путь.

Между тем Карл был уже на пути домой и подходил к городу Вальтиерра, когда-то взятому и разрушенному Роландом. Тут он должен был ожидать вестей от Ганелона и дани с испанской земли. И вот, в одно прекрасное утро, на рассвете, в лагерь явился Ганелон.

Рано проснувшись и помолившись, император расположился на зеленой травке перед своею палаткой. Рядом были Роланд, OAHBbev герцог Нэмский и остальные. Коварный Ганелон передал королю ключи от Сарагосы, сокровища, присланные Марсилием, и двадцать заложников: калифа же он не мог привезти, так как тот будто бы на его глазах погиб со своим кораблем в море у испанского берега: недовольный решенном Марсилия принять христианство, он навсегда покидал Испанию.

— Слава Богу! — воскликнул Карл.— Ты хорошо исполнил свое поручение, Ганелон, и я щедро награжу тебя.

Затрубили в трубы; французы снялись с лагеря, навьючили своих лошадей и направились к милой Франции