Религия. Мифология. Фольклор

Мифы и легенды

Средневековой Европы

Наконец пришли Нибелунги в землю гуннов. Тут навстречу им вышел с приветствием находившийся в то время при гуннском дворе Дитрих Бернский, со своими славными воинами из страны Амелунгов. Нибелунги и Амелунги при встрече выказывают глубочайшее уважение друг к другу. После приветствия Дитрих, как бы предостерегая Нибелунгов, осторожно спрашивает их:

—        Разве вы не знаете, что Кримхильда до сих. пор еще оплакивает своего нидерландского воина?

—        Довольно уж плакала она,-— говорит на это Ха-ген,— Зигфрид много уже лет лежит, сраженный моею рукой. Короля гуннов должна она теперь любить, а Зигфрида уж не вернет!

Но Дитрих стоит на своем: пока жива Кримхильда, их может постичь великая беда,

—        Берегись же, опора Нибелунгов! — говорит он.

—        Как же мне беречься? — говорит король.— Сам Этцель послал за нами послов, чего же больше?

—        Пусть лучше Дитрих расскажет нам, в каком расположении духа видал он королеву

—        Одно только скажу я вам,— говорит Дитрих бернский,— каждый день но утрам слышу я, как жена Этцеля громко и горестно взывает к Богу, оплакивая могучего Зигфрида.

— Что бы ни говорили нам тут,— дело сделано! — иосклицает отважный шпильман Фолькер.— Будь что будет, должны мы скакать на праздник, а там увидим, что ждет нас, отважных витязей, у гуннов!

Но вот бургундские воины въезжают наконец во двор короля Гуннов, и Кримхильда, стоя у окна рядом с королем, с радостью видит бургундские гербы на щитах подъезжающих воинов. Гуннские же воины интересуются одним только Хагеном, убившим первого супруга Кримхильды, могучего Зигфрида, сильнейшего из всех богатырей. На него обращены все взоры в то время, как он въезжает во двор замка. Фигура его поражает и самого короля Этцеля; он спрашивает одного из приехавших с Кримхильдой бургундов, кто этот рыцарь. Замкунд отвечает ему, что это — Хаген, родом из Тронье, сын Альдриана, и Этцель вспоминает тут старые времена, когда сам Альдриан жил еще при его дворе, а юноши Хаген и Вальтер' были товарищи его веселой молодости.

Прибывших гостей разместили, но не всех вместе, а по частям, в разных местах замка. Распорядилась так королева для того, чтобы отделить домашнюю свиту короля Рейна.

Тем временем Кримхильда вышла навстречу своим родичам, Неприветливо встретила она братьев и только Гизельгера поцеловала и подала ему руку. Увидя это, Хаген покрепче подвязал свой шлем.

— После такого приветствия отважным витязям следует остерегаться,— воскликнул Хаген,— тут по-разному встречают короля и его воина. Не к добру приехали мы на это празднество!

—        Пусть приветствует тебя тот, кто рад тебя видеть,— сказала на это Кримхильда,— ты же сам по себе не получишь от меня привета. Скажи-ка лучше, что привез ты мне из Вормса с Рейна, чтобы заслужить горячий привет?

—        Не знал я, что витязи должны возить тебе дары, а то привез бы тебе подарок,— для этого я достаточно богат.

—        А что же клад Нибелунгов? Куда ты его дел? Тебе ведь известно, что принадлежал он мне, и ты должен бы был привезти его мне сюда, в землю Этцеля.

—        Скажу тебе   по   правде,   госпожа,— вот уже много дней, как я ничего не знаю о том кладе. Господа мои велели бросить его в Рейп, и там, вероятно,, пролежит он до Судного дня.

—        А все же казалось мне, что следовало

привезти мне сюда хотя бы часть моего дос

тояния. Много горьких дней пережила я, ду

мая о нем и о том, кому он прежде принад

лежал.

—        Напрасно было так думать,— отвечал Хаген,— у

меня и без того было что везти: мое копье и щит, блес

тящий шлем и этот меч, который держу я в своей руке.

После этого Кримхильда отдала приказ, чтобы никто из витязей не смел являться в зал с оружием в руках. Но Хаген наотрез отказался доверить кому-нибудь гное оружие.

—        О горе мне! — воскликнула. Кримхильда.— По

чему же мой брат и Хаген не хотят расстаться со своим

щитом? ОНИ предуведомлены обо всем, и если б знала

м, кто это сделал, тот заплатил бы мне за это жизнью!

Гневно сказал тогда ей Дитрих:

—        Это я предупредил благородных и знатных ко

ролей и Хагена, могучего бургундского воина. Да толь

ко мне ты, ведьма, за это ничего не сделаешь!

Стыдно стало жене Этцеля; сильно боялась она

Дитриха и поспешила молча уйти, бросая на врагов

своих злобные взгляды.