Особой теоретической проблемой современной философии права выступает специфика правовой философии либерализма в условиях модернизации. Если в Западной Европе либерализм глубоко уходит корнями в историческое прошлое, имеет социальную опору в виде расту-

щей буржуазии и рассматривается длительное время как активная (а то и господствующая) политическая сила, то в восточноевропейском либерализме подобные черты отсутствуют. Здесь либерализм не имел глубоких корней в прошлом страны, возник очень поздно и не опирался на сколько-нибудь широкие слои населения, был тесно связан с правящим классом и государством, а потому не мог претендовать на активную политическую роль. Специфика либерализма нового типа (представленного в модернизирующихся странах) может быть выявлена прежде всего в сравнительно-исторической перспективе. Естественно, что при таком подходе в центре социально-философского, социологического анализа должны оказаться проблемы социальной базы либерализма и его носители; характер их отношений с государством; особенности программы и тактики политической борьбы. Наибольший интерес в этом отношении представляет немецкая философия, традиционно уделяющая существенное внимание генезису современного правового общества и государства. Специфика немецкого либерализма в сравнении с классическим западноевропейским усматривается во времени возникновения (он сформировался гораздо позже); большей неопределенности социальной базы в силу отсталости и слабости буржуазии; связанных с этим особенностей идеологии, прежде всего, правовой программы (историческая школа права в отличие от традиционных установок естественного права в духе Просвещения); воззрениях на роль государства в развитии общества (апелляция к государству в отличие от провозглашения борьбы со старым абсолютистским режимом) и соответственно способах достижения поставленных целей (поддержка реформ сверху вместо революционного переворота). Все эти черты восточноевропейского либерализма стали предметом исследования. В этой перспективе трактуются выработанные германской философско-правовой мыслью понятия гражданского общества и правового государства, ставшие достоянием всего культурного человечества.

В Германии и других странах Восточной Европы, развивающихся по пути модернизации, либерализм, а точнее либеральная идеология, получили широкое распространение именно потому, что не были четко связаны с каким-то одним социальным слоем, а выражали стремление всех передовых элементов общества к модернизации. Рассматривая социальных носителей либеральной идеологии в разных странах, мы встречаем среди них не только и не столько буржуазию, сколько аристократию, интеллигенцию и бюрократию. Отсюда возникает соотношения модернизации, либерализма и бюрократии в процессе трансформации традиционалистского общества стран Восточной Европы в направлении правового государства. Дискуссия по этой проблеме выявила различные подходы на материале разных стран Восточной Европы.

Интересно отметить, что эти взгляды развивались и отстаивались либералами даже в тех странах, в которых господствовали абсолютистские режимы и отсутствовал подлинный парламентаризм. В центре внимания, однако, оставались проблемы оптимального государственного устройства, по существу являвшегося главным условием осуществления всех этих целей. Поэтому в либеральной философско-правовой традиции стран Восточной Европы столь заметно выступает "монархический принцип" - апелляция к государству как необходимому и достаточному условию социальных преобразований. Этот подход к государству и его роли в социальных реформах, столь нетипичный для классического западноевропейского либерализма, свое наиболее полное выражение нашел в учении о конституционной монархии как идеальной форме правления, позволяющей совместить интересы общества и государства. В рамках германской правовой традиции возникла та концепция отношений гражданского общества и правового государства, которая оказалась очень эффективной для многих модернизирующихся стран, вставших на путь догоняющего развития - от Испании до России. Это идейное влияние прослеживается в ряде философских течений Испании, Италии, Латинской Америки и Азии.

Поэтому для умеренного либерального конституционализма России конца XIX - начала XX вв. наиболее значимой стала не французская республиканская модель правового государства и даже не английская модель парламентской монархии, а именно германская модель конституционной монархии с сильно выраженным монархическим принципом. Эта модель являлась существенной модификацией соответствующих принципов западноевропейского (английского и французского) конституционализма, их новым синтезом, позволявшим совмещать принципы правового государства и сильной власти монарха.

Как в Германии, так и в России, рациональность этой модели объяснялась исторически сложившимся характером отношений общества и государства, ролью последнего в модернизации. Германский образец оставался значимым для русских конституционалистов и в последующее время. Несмотря на значительное внимание к французским образцам при подготовке Учредительного собрания (объяснявшегося заимствованием самой этой идеи из французской конституционной традиции), концепция президентской власти очень напоминает ее веймарский вариант. Реальный смысл данной концепции состоял в объяснении перехода от традиционных социальных порядков к гражданскому обществу в условиях специфики этого процесса в России. Политической формой такого преобразования русские мыслители либерального направления считали конституционную монархию, видя в ней разумное сочетание народного представительства (парламентское начало) и сильной исполнительной власти (монархическое начало), способной осуществить реформы сверху. В дискуссиях по конституционному праву начала XX в. основной проблемой стала его практическая реализация. Модель конституционной монархии, которая начала утверждаться в России после революции 1905 г., всего более напоминала германскую, реализуя, по существу, аналогичную идею монархического принципа. На этот принципиальный факт обращали внимание как русские (М.М. Ковалевский, С.А. Муромцев, П.Н. Милюков, Ф.Ф. Кокошкин, Н.И. Лазаревский), так и немецкие (М. Вебер, Ф. Науманн, Г. Еллинек, О. Хинтце) теоретики права и социологи.