Роль аналитической философии в культуре XX столетия может быть рассмотрена также через призму ее отношения к другим направлениям современной философской мысли Запада. Начнем с тех философских направлений, отношение которых к аналитическому стилю мышления не только кажется проблематичным, но и характеризуется откровенным его неприятием. Прежде всего здесь должен быть упомянут экзистенциализм, который однозначно оценивал аналитическую философию как современный вариант позитивизма. Последний якобы воплощает собой сциентистскую тенденцию, характерную для эпохи технической цивилизации, и выражает отчужденный характер существования человека в окружающем его мире. Экзистенциалисты полагали, что аналитическая философия полностью исключила рассмотрение вопросов культуры и человеческих ценностей. Ошибочность такой точки зрения осознали в 1970-е гг. философы различных экзистенциально-антропологических течений, наследовавших классическому экзистенциализму. Одним из главных факторов, сыгравших решающую роль в подобном повороте, явилось открытие "подлинного Витгенштейна", философа, во взглядах которого (особенно ранних) гармонично сочетались логико-лингвистические идеи и оригинальное экзистенциальное видение мира (учение о "невыразимом" и абсолютных ценностях, а также о "формах жизни"). Резкое противопоставление экзистенциального и аналитического философствования в современной литературе постепенно сходит на нет.

Весьма многогранно отношение аналитической философии и феноменологии. Не следует забывать, что последняя возникла под девизом "строгой науки". Э. Гуссерль и другие ранние феноменологи разделяли антипсихологистскую установку создателей современной (математической) логики, представлявших фреге-расселовскую аналитическую традицию. Разумеется, в дальнейшем пути этих традиций в истолковании языка и познания значительно разошлись, но не настолько, чтобы их современные представители не могли и не стремились найти общие точки соприкосновения. За последние два десятилетия было проведено немало совместных конференций, выпущены сборники совместных работ аналитиков и феноменологов. Если, в частности, говорить о ситуации в американской философии, то здесь имеет место почти полное сближение обеих тенденций. Главный теоретический орган американских феноменологов, основанный последователем Гуссерля М. Фарбером, "Философия и феноменологическое исследование" по стилю и проблематике ничем не отличается от журналов с отчетливо выраженной аналитической ориентацией. Концепции некоторых философов (например, американцев Р. Чизолма и X. Дрейфуса или швейцарца Г. Кюнга) оцениваются как вклад в развитие и феноменологии, и аналитической философии. В последние годы в связи с огромным интересом аналитиков к проблеме интенциональности (предметной направленности) и специфики ментальных состояний человека многие аналитики обратились к соответствующим исследованиям феноменологов, обладающих несравненно большим опытом исследований в этой области.

Уже на раннем этапе становления аналитической философии выявились ее точки соприкосновения с психоаналитическими процедурами. Аналитические приемы поздневитгенштейновской философии, направленные на выявление заблуждений, которые порождаются в результате непонимания логики употребления естественного языка и смешения "грамматики" языковых игр, напоминали приемы психоаналитиков по выявлению скрытых и подавленных мотивов поведения с помощью интерпретации слов и рассказов пациентов. Некоторые ученики Витгенштейна - Дж. Уиздом, М. Лазеровиц и Э. Эмброуз - даже попытались объединить подходы философско-лингвистического анализа и психоанализа. Они отталкивались, в частности, от указания Витгенштейна на то, что нет единой философской методологии, но есть разные методологии, подобные разным терапиям. Сам австрийский философ не только сравнивал свою деятельность с деятельностью психоаналитика по выявлению психических заболеваний, но и придавал своей медицинской аналогии весьма серьезное значение. Вышеназванные лингвистические философы (их относят к так называемой школе обыденного языка) разрабатывали линию философской терапии, направленную прежде всего на разоблачение "метафизических" заблуждений. Но уже к началу 60-х годов, когда позитивистские и деструктивистские тенденции в аналитической философии окончательно ослабели, влияние "терапевтических аналитиков" почти исчезло.

Достаточно тесные отношения сложились между аналитической философией и философской герменевтикой. Известно, что последняя связана с традициями немецкой гуманитарной культуры и дает методологическое основание для интерпретации философских, исторических, юридических, теологических и прочих текстов. Аналитическая философия и герменевтика сближаются в последние годы в связи с исследованием проблемы понимания. Примечательно, что это одна из главных тем позднего творчества Витгенштейна, на котором как бы замыкаются две ведущие западные философские традиции - немецкоязычная и англоязычная.

И аналитики витгенштейновской традиции, и современные герменевтики показывают специфический характер процедур понимания и их отличие от естественно-научного объяснения. Одним из первых близость подходов аналитической философии и герменевтики в данной области подчеркнул английский ученик Витгенштейна П. Уинч. Он показал, что сближение этих дисциплин может принести положительные результаты для развития "социальной науки" и совершенствования исследования "иных культур", т.е. культур, "формы жизни" которых существенно отличаются от наших. Аналитический стиль философствования характерен для творчества крупнейшего герменевтика наших дней - французского философа П. Рикёра. Немецкий философ К.-О. Апель выступает своеобразным посредником между двумя традициями: его работы в равной мере принимают и аналитики, и герменевтики. Тесное взаимодействие, возникшее в последние годы между герменевтикой и философским анализом служит примером нарастания интегративных тенденций в западной философии, преодоления существовавших в ней ранее барьеров (в том числе и национальных).

Более сложным является вопрос об отношении аналитической философии и структурализма, получившего особенно широкое распространение во франкоязычной философии. Оба направления имеют дело с анализом определенных языковых форм (слов и предложений в аналитической философии и "текста"и дискурса в структурализме). Для структурализма и аналитической философии (правда, в меньшей степени) характерны сциентистская направленность, уверенность в возможности разрешения сложнейших проблем с помощью строгих научных методов, которые применяются и в сфере гуманитарного знания. Вместе с тем сближения указанных направлений в период расцвета структурализма (1960 - 70-е гг.) так и не произошло, причем даже на поле семиотических (знаковых) исследований. Все дело в разном понимании смысла и значения языковых единиц, способов их употребления, соотношения структурных и функциональных аспектов языка, роли языка в человеческой культуре. Внешние сходства структурализма и философского анализа не должны заслонять существующих между ними серьезных различий. Эти различия рельефно проявились в 1980-е и 1990-е годы, когда классический структурализм трансформировался в постструктуралистские теории, являющиеся характерным проявлением так называемого постмодернизма. Один из вариантов постструктурализма - деконструктивизм - находится в состоянии жесточайшей конкуренции с аналитической философией. Распространение деконструктивизма в Соединенных Штатах привело к своеобразному "конфликту факультетов": отделения английского языка и литературоведения в университетах выступают в качестве оппонентов философских отделений, на которых преобладает анализ. "Постмодернистский вызов" представляет сегодня наиболее серьезное испытание для академической аналитической философии и других разновидностей современного рационализма. В известном роде современная ситуация напоминает противостояние позиций риторики (аналог философии постмодернизма) и диалектики (аналог аналитической философии) в средневековой европейской культуре. Исход спора современных "риториков" и "диалектиков" предсказать очень сложно.

Отношение аналитической философии к другой группе философских направлений, представленных прагматизмом и неопрагматизмом, а также научным материализмом и научным реализмом, является в известной мере "родственным". Эти направления возникли и развивались во многом параллельно развитию аналитического философствования. Что касается классического прагматизма Пирса, Джеймса и Дьюи, то он возник как специфически американское культурное и идейное течение, но уже работы второго поколения прагматистов - К. Льюиса, У. Куайна и Н. Гудмена - по стилю ничем не отличаются от работ собственно философов-аналитиков. Неопрагматисты привнесли свежую струю в аналитическую философию, способствовав преодолению ею этапа логического позитивизма. В этом отношении, в частности, решающее значение имела критика Куайном "двух догм эмпиризма", которой были опровергнуты позитивистское разделение аналитического и синтетического знания и редукционистская установка. Прагматисты придали американскому варианту аналитической философии праксеологическую направленность. Разумеется, было бы некорректно представлять отношение аналитической философии и новейшего прагматизма как совершенно безоблачное. К примеру, хорошо известна позиция Р. Рорти, одного из "разочаровавшихся" аналитиков, который рассматривает прагматизм именно как альтернативу философскому анализу. Но эта популярная среди нефилософов позиция не разделяется большинством представителей академической философии США, поскольку его интерпретация прагматизма предполагает не только отказ от ряда общепринятых исследовательских установок и сложившихся рациональных процедур исследования, но и согласие с постмодернистским разоблачением "идеологем" англосаксонского аналитического рационализма, предельное сближение философии и художественной литературы.

Научный реализм и научный материализм, получившие значительное распространение за последние 20 лет, можно рассматривать как ответвления аналитической философии, тесно связанные с естественно-научным знанием. Именно в разработках научных материалистов (таких, как Дж. Смарт, Д. Армстронг, П. Чёрчленд) были представлены радикальные

решения психофизической проблемы типа теории тождества ментального (психического) и телесного. Научный реализм выступает в качестве оппонента различных инструменталистских концепций научного знания. Однако полемика эта ведется на "поле" аналитической философии, полностью соответствуя установившимся в ней канонам и стандартам философской дискуссии. Помимо научного реализма с аналитической философией тесно связана такая новая дисциплина, как когнитивная наука, находящаяся на стыке когнитивной психологии, лингвистики, computer science, исследований в области искусственного интеллекта и теории информации. Синтез данных этих наук и осуществляется с помощью аналитической методологии и ее концептуальных средств.