Спор с идеями Платона и Аристотеля не прекращался в течение всего периода средневековья. В эпоху Возрождения акцент на эти идеи был сделан не только потому, что гуманисты основное внимание обращали на античное наследие в результате полемики со средневековьем, но и вследствие непосредственного общения с византийской философией. Византийцев приглашали в Италию в качестве учителей греческого языка. В 1439 г., когда обсуждался вопрос о союзе между греческой и римской церквами, в Италии было много византийцев, а в 1453 г., после захвата турками Константинополя, возникла греческая диаспора.

Особую роль в формировании ренессансного мышления сыграла философия Николая Кузанского.

Николай Кузанский (1401 - 1464), собственное имя которого было Николай Кребс, родился в местечке Куза в Южной Германии, учился в Падуе. В 1426 г. он стал священником, в 1448 г. - кардиналом. Похоронен в Риме в церкви св. Петра в оковах. Ему принадлежат трактаты "Об ученом незнании", "Об уме", "О предположениях", "Простец", "О видении Бога", "Компендий" и другие.

Диалог "Об уме", как это показали исследования B.C. Библера, - ключевой для понимания возрожденческого мышления, поскольку в нем даются определения интеллекта, или разума, рассудка чума. Интеллект есть интегральное, бесконечное основание всей познавательной деятельности человека. В нем возникают "первообразы" вещей, исходные идеи, не сводимые ни к первоначальным ощущениям, ни к их рассудочной сумме. Рассудок - способность умозаключения. Он не выходит за пределы ощущений, по содержанию все рассудочное сводится к эмпирическому, чувственному. Форма же этого обобщения зависит от интеллекта (ума и способности суждения). Рассудок предельно несамостоятелен, его зависимость от интеллекта обусловила его двуосмысленность: а) он обладает способностью индукции относительно чувственных данных; б) способностью дедукции внутри рассудочных понятий. С одной стороны, он - ничто без ощущений, а с другой - ничто вне слова, имени или термина.

Ум - основное понятие в логике именно Николая Кузанского. Это определение интеллекта в момент его превращения в иную логику, конкретно историческое, особенное определение всеобщего разума. Слово "Ум" (mens) Николай Кузанский производит от лат. mensurare (определять), что важно для понимания его методологической идеи. Ум есть измеритель вещей. Такое определение меры, внутренней границы предмета надо понимать не в смысле количественного измерения с помощью циркуля или линейки, а в смысле фиксации величины вещей или напряженности процессов, уже имеющих свою меру бесконечного. Очередь линейки и циркуля наступает тогда, когда ум установил меру вещам, т.е. когда он сворачивает бесконечное в конечное и тем самым делает бесконечное познаваемым, а конечное - образом вечности как мира бесконечного линейного следования. Средневековая идея творящего субъекта требовала довести содержательность субъекта до идеальной точечности, где осуществляется то, что Николай Кузанский назвал "совпадением противоположностей", но где не просто совпадают максимум и минимум. В точке (в силу того, что она точка) субъект не может быть понят как сотворенный - он может быть понят как ничто, абсолютно неиное. Такой субъект не может охватывать ни одного предмета, ни одной мысли, ни одного чувства, поскольку в противном случае в его определение входило бы нечто пространственное. Но как только все предметы мыслятся сосредоточенными в точку начала бытия, они оказываются тождественными друг другу. Круг, сжатый в точку, тождествен треугольнику, треугольник, сжатый в точку, тождествен шару, линия - кругу. В диалоге "Об ученом незнании" образ точки есть логический образ бесконечного, всеохватывающего субъекта. Парадоксальность такого образа заключается в том, что эта всеохватывающая точка все имеет вне себя. В "охвате точкой" объект понят как сотворенный. Но в то же время оказывается, что он не нуждается в сотворении, поскольку логически обнаружен как нечто, несводимое к субъекту. Свертывался в точку мир Августина - Фомы Аквинского, добытийного творящего Субъекта. Но при разворачивании точки обнаружился мерный мир бесконечного линейного следования, мир нового времени.

Превращая логику субъекта в логику бесконечного объектного движения, ум перестраивает другие способности интеллекта, наделяя их исторически неповторимым содержанием. Когда ум соотносит слово рассудка с определенным образом, дедукция оказывается не абстрактной формой любого рассуждения, а логической расшифровкой движения математической точки по бесконечно большой окружности. При соотнесении рассудка с идеями разума доказательство получает внутренний критерий своей истинности. Собственно логикой Николай Кузанский называет рассудочное движение, хотя подчеркивает, что предмет, воспроизводясь в уме, не сводится к слову и требует от философа всматривания в вещи "по ту сторону значения слов". Этим он освобождает силу ума, способствующую логическим превращениям.

Значение логики Николая Кузанского и для философии Возрождения и для будущей философии нового времени состоит в том, что он показал мышление не в действии на нечто другое, видимое через результаты, а в готовности к действию, в его замкнутости на себя. Результатом действия субъекта творчества - развитие не теории, а предопределений теорий как логических возможностей творящего субъекта.

Итак, способности творческого интеллекта в XV в. эмпирически были обнаружены в мышлении индивида, но по происхождению они были проекциями в индивидуальный разум аристотелевских форм единичного предмета, платоновских форм-идей, образующих идеальный мир, идеализаций движения, не сводимых ни к качеству, ни к идее, ни к форме, неподвижного двигателя ("формы форм"), идея которого исключала вопрос о том, почему он движется.

Эти абсолютно автономные предметы познания замыкались каждый на себя, формировали непересекающиеся миры, в которых в разных планах и разных смыслах реально существовал земной человек. Абсолютная гетерогенность этих миров при абсолютной моногенности методологического замысла - это характерная трудность мышления в эпоху Возрождения, оказавшаяся предпосылкой для формирования нововременной логики. Возрождение, с одной стороны, расщепило единый мир Аристотеля - Платона и довело противоречивые идеализации античности до такой точки, в которой они развились "в формах противоположности", став логическими абсолютами, с другой - оно расщепило монотонный мир средневековья, придав абсолютный характер не только Богу, но и конечному, земному человеку. Все эти независимые миры Возрождение столкнуло в одном логическом пространстве, приняло их как одинаково допустимые и необходимые для мышления.

Созданию таких независимых миров посвящена деятельность Марси-лио Фичино.

Марсилио Фичино (1433 - 1499) - глава Флорентийской Платоновской Академии. Был переводчиком Герметического корпуса, Гимнов Орфея, Комментариев к Зороастру, произведений Платона, Плотина, Порфирия, Ямвлиха, Прокла, Псевдо-Дионисия Ареопагита, Михаила Пселла, оставил труды по философии и магии. Свои идеи Фичино изложил в труде "Платоновское богословие".

Философия, по его мнению, есть именно "ученое богословие", призванное к "озарению" ума. Ее смысл состоит в подготовке души к восприятию Божественного откровения, когда философия и религия будут тождественны друг другу. Такое представление о философии Фичино связывает с учениями Гермеса Трисмегиста, Орфея и Зороастра, но это не противоречит и христианским концепциям, ибо речь идет не о принципах творения мира, а о системе отношений Бога и мира: между ними предполагается глубочайший разрыв, который необходимо преодолеть. Средства такого преодоления находятся в правильном постижении иерархии мира, части которого согласуются в определенном порядке. Метафизическую реальность Фичино описывает в виде нисхождения совершенств: Бог, ангел, душа, качество-форма, материя. Душа - узел соединения и опосредования интеллигибельного (Бог, ангелы) и физического (формы, материя) миров. Идея души рассматривается в свете "платонической любви", которая является силой, возвышающей душу до видения красоты. В этом смысле "платоническая" и "христианская" любовь - тождество, поскольку их цель - воссоединение в Боге "истинного человека и Идеи человека". Процесс преодоления иерархии рассматривается в терминах не столько креационизма, сколько платоновской эманации. Бог не растворяется в природе, а поглощает ее. Не Он распространяется в мире, а мир - в Боге.

Фичино считал себя поборником "естественной магии", которая покоится на идее универсальной одушевленности вещей. Он полагал, что с ее помощью возможно подготовить "дух" человека стать "духом" мира. Все вещи в природе (камни, травы, раковины, металлы) являются носителями такого "духа", и их можно правильно использовать, если учитывать их "симпатические свойства". Такого рода "дух" есть жизнь, придающая движение всем телам.

Принцип самодвижения в природе является, согласно Фичино, главенствующим животворным принципом универсума. Природа рассматривается как внутреннее искусство, изнутри устраивающее материю. Кажущийся странным симбиоз разных систем, их абсолютная внелогич-ность на деле представляют особый род философствования, который можно охарактеризовать как катастрофу, космическое столкновение не только средневековья и античности, но всех возможных культур.

Теорию Фичино во многом развил Джованни Пико делла Мирандола. К магии и герметизму он добавляет каббалу - мистическую доктрину, использующую магическую деятельность для познания Бога.

Джованни Пико делла Мирандола (1463 - 1494), обладатель романтической биографии (похищение возлюбленной, погоня, сражение), уже в 14 лет слушал в Болонье курс канонического права, испытал влияние парижских авер-роистов и номиналистов. В 1486 г. он составил 900 тезисов, которые намерен был защищать в Риме и в которых теология, философия, каббала и магия представлялись как единство. Некоторые из этих тезисов были признаны еретическими. Джованни был заключен в тюрьму, но в 1493 г. его освободили и простили.

Мир Пико делла Мирандолы есть вневременное творение. Он возникает из материального хаоса, в котором все формы находятся в смешанном и несовершенном виде. Этот мир есть прекрасный мир. В Боге красоты нет, поскольку Он совершенен. Красота же включает в себя изъян, поэтому она возникает после Бога. Единство мира объясняется стремлением вещей к Богу как источнику и цели своего бытия. Бог - имманентно-трансцендентен: как причина и цель бытия, Он вне мира, но вместе с тем преисполняет мир. Любая вещь, кроме человека, предопределена быть тем, что она изначально есть. Человек же не имеет предназначенных свойств, но должен сам сформировать свой образ. Он по природе "свободный и славный мастер", способный переродиться как в низшие существа, так и в высшие. Пико делла Мирандола сравнивал человека с хамелеоном "за изменчивость облика и непостоянство характера", что способствует его многообразным превращениям.