Антропология

Модернизация России: постимперский транзит

Сергей Гавров

Другие книги автора: Социокультурная традиция российского общества

Историческое изменение институтов семьи и брака

На страницах книги «Казахстан постсоветский»^[1] Рустем Джангужин создает красочную, сферическую панораму, охватывающую многие стороны жизни современного нам постсоветского Казахстана; можно сказать, что перед нами своеобразная энциклопедия, книга, к которой можно обращаться за справкой, советом и ответом по огромному массиву вопросов, связанных с жизнью постсоветского Казахстана. Здесь представлено и описание географического месторасположения Казахстана, обусловленные этим месторасположением геополитика, история, экономика, в том числе нефтяные запасы, месторождения и компании, демографическое положение казахов и национальных меньшинств, процессы в сфере образования, политической жизни, возникновение и функционирование политических партий. В монографии Рустема Джангужина рассматриваются вопросы истории и современного состояния казахстанской науки, как академической, так и прикладной, искусства, в том числе музыки, живописи, литературы. Но это отнюдь не сухой справочник, автор болезненно переживает удачи и неудачи своей страны, своего народа, это не отстраненный взгляд летописца, это живая боль, сопереживание и прямое или опосредованное участие во всех процессах казахстанской жизни.

Кроме изрядной познавательности, книгу Рустема Джангужина отличает качество, свойственное хорошей литературе: она с интересом читается, временами интригуя и увлекая читателя в перипетии исторических событий почти детективного жанра, да и многие части, посвященные казахстанской современности, читаются с не меньшим интересом. Автор увлекательно рассказывает о родоплеменном устройстве казахского народа, выделяя на этой основе более крупные структурные единицы – жузы (орды), а именно: Старший жуз, Средний жуз, Младший жуз. Автор отмечает, что это деление казахского народа было несколько размыто за десятилетия советской власти благодаря смешанным бракам и нивелирующему влиянию имперского центра, но с 60-х годов прошлого века, когда к власти в республике пришел Д.Кунаев, и сегодня, уже в постсоветском Казахстане, процесс возрождения этнической идентичности во многом происходит посредством самоотождествления человека с определенным жузом. В казахской номенклатуре советского периода даже родилась пословица-присказка, посвященная подбору и расстановке кадров – «По биографии подходит, а вот по географии – нет».

Обо всем этом крайне увлекательно читать, для европейца подобная стратификация общества достаточно экзотична, прочно ассоциируется с Востоком вообще, во всяком случае, с не-Европой. А раз это не Европа, но Азия, имеющая к тому же многотысячелетнюю историю и авторитарную социокультурную традицию, то возникает вопрос о возможности и о сроках перехода к демократии. Вопрос этот возникает не на пустом месте, дело в том, что Рустем Джангужин полагает, что демократия в постсоветском Казахстане возможна уже сегодня! В это очень хотелось бы верить, но как избиратели будут голосовать не за интересы своего жуза, но за свои, осознаваемые и конкретные интересы, – не совсем понятно. Мы полагаем, что потребуется определенное историческое время для того, чтобы западная по своей генеалогии массовая культура смогла «переварить» большую часть этнонациональной социокультурной традиции, а экономика предоставила человеку возможность быть самодостаточной вне жуза, рода и племени единицей, то есть стать личностью в западном понимании. Это и будет победой казахстанской демократии. Ну а пока казахстанская интеллигенция впереди народа, а народ во власти социокультурной традиции, что порождает взаимное и естественное чувство дискомфорта.

Если говорить о недостатках книги, то они являются естественным продолжением ее достоинств. Нефтяные компании, разработка шельфа Каспийского моря и история казахской литературы, кинематографа, отмывание доходов, полученных в «серой зоне» казахстанской экономики, и глубокие исторические экскурсы, философские прозрения и обобщения – все это, собранное в пределах одной книги, порождает ощущение калейдоскопичности, переполняющей полноты бытия, в которой чего только нет… Мы понимаем и принимаем авторский замысел, энциклопедический охват материала, но иногда хочется погрузиться в какую-то конкретную предметную область, это погружение уже происходит, и тут, вдруг, надо перестраивать свое восприятие на изложение очередной сферы казахстанской жизни. Но это маленькое эмоциональное замечание вполне субъективного характера, вполне возможно, что у других читателей этой замечательной книги его не возникнет.

Читая монографию «Казахстан постсоветский», мы не можем забыть и того немаловажного обстоятельства, что Рустем Джангужин – художник, человек образного мышления и видения мира. Итак, послушаем самого автора, Рустема Джангужина: «…именно Слово, воспроизведенное художником в качестве художественно-значимого текста, создает самое общество, его духовную культуру и традиции, являясь, в то же время, экзистенциональным самоосуществлением отдельного человека, как превращенной формы трансцендентального бытия в данный момент/время/эпоху»^[2]. Именно это экзистенциональное самоосуществление автора не только «здесь и сейчас», но и в течение всей жизни, вместившей как различные пространственные и временные континуумы, так и их изменение, а не просто адаптацию к новым «этносам и ландшафтам», постоянное творение, влияние на людей и историческую ситуацию.

В качестве эпиграфа к книге автор использует ироничную китайскую поговорку: «Если мы не изменим свой путь, то рискуем попасть именно туда, куда пытаемся попасть». Сказанное относиться далеко не только к постсоветскому Казахстану, но и к России, все более отчетливо в последние два-три года дрейфующую в направлении серой зоны авторитаризма, что сопровождается все более явным манипулированием и выхолащиванием институтов политической демократии, неуважением к правам человека и т.д.

И опять, как в старые «добрые» советские времена, единственным ограничителем на этом пути выступает критическая зависимость от западных технологий и рынков сбыта сырья, и, как следствие, зависимость от общественного мнения и правительств стран Запада. Если бы не эта зависимость, национальные политические элиты и в России, и в Казахстане вряд ли стали бы делать вид, что играют в западные по своей генеалогии политические игры, представлять перед остальным миром, что их волнует соблюдение прав человека, видимость законности на парламентских и президентских выборах, независимость средств массовой информации. Складывается устойчивое впечатление, что все это нужно коллективному субъекту Запада, но отнюдь не элитам и народам государств на постсоветском пространстве.

Позитивное исключение в этом смысле составляют государства Прибалтики и Украина после победы «оранжевой» народной революции. Это первый в последние годы на всем постсоветском пространстве урок того, что народ – это серьезно, он может сказать свое слово, может оказаться сильнее авторитарного режима, для поддержки которого моментально объединились сродные режимы и политики, подобное потянулось к подобному... Потянулись, успели показать за ширмой чуть ли не европейской улыбки нутряной звериный оскал и уползли в свои берлоги без добычи, несолоно хлебавши. Народ оказался сильнее.

Так вот, Рустем Джангужин не только писатель и художник, человек энциклопедических знаний, он, прежде всего, гражданин – гражданин теперь уже свободной Украины. И это ему и многим сотням тысяч граждан Украины мы благодарны за «оранжевую» революцию. Это путеводный свет для всего постсоветского пространства, появившаяся историческая возможность демонтировать оазисы авторитаризма и насилия. За нашу и Вашу свободу, Рустем, спасибо.