Антропология

Модернизация России: постимперский транзит

Сергей Гавров

Другие книги автора: Социокультурная традиция российского общества

Историческое изменение институтов семьи и брака

В Москве в субботу 16 декабря 2006 года прошел «марш несогласных». «Марш несогласных» – это не репетиция «русского майдана». Он скорее напоминает демонстрацию других «романтиков революции» – троцкистов в 1927 году. Это не новые аккорды, предвестники «великих потрясений», а арьергардные бои, за которыми следует уход с актуальной исторической сцены. Такова логика термидора. Сегодня в стране наступил классический и во всех учебниках истории прописанный период термидора, неизбежный после революции. Наша революция была в 1991 году, к счастью она оказалась «полубархатной» – «полубархатным» оказался и наш термидор.

Все равно термидор штука неприятная, и в желании одновременно продолжать «революцию» и «контрреволюцию» объединяются люди несовместимых политических взглядов и позиций. Борьба против, а не за, объединяет вчерашних непримиримых противников. В «одном строю» идут и за одним столом сидят товарищ Анпилов и некоторые российские либералы. Сочетание поразительное, экстремальное, почти запредельное. «Против кого дружить будем» определено, так что за работу, господа и товарищи. Мотивацию товарищей Ампилова и Лимонова понять еще можно, они чуть ли не профессиональные революционеры.

С пониманием мотивации господ-«революционеров» сложнее. Хорошо бороться с властью, зная, что с одной стороны не посадят, а с другой – властью стать все-таки не удастся. А если пофантазировать на тему – вдруг удастся? Тогда на следующий же день начнется жесткое противостояние ситуационных попутчиков по «Другой России», заранее понятны и перспективы такого противостояния. Либералам не переиграть наследников Сталина, идущих под лозунгом «Сталин, Берия, Гулаг», в этом «трехчлене» будущее место либеральной интеллигенции именно в Гулаге.

Если же говорить всерьез, то никакая демократическая (оранжевая) революция в современной России невозможна. Гражданское общество слабо, в стране почти нет внутренних ограничителей для укрепления властных вертикалей и выстраивания управляемой демократии. Если в обществе и есть революционный потенциал, то его следует искать на другом политическом фланге – у ксенофобов и ультранационалистов. И опьяненная «романтикой революции» часть либеральной интеллигенции  может облегчить им дорогу к власти. Не дай нам Бог революционных потрясений – они могут вынести на авансцену истории ультранационалистов, национал-социалистов и им подобных, разрушить устойчивое течение жизни, отбросить страну к худшим временам в истории.

Значит ли все сказанное, что автор готов отказаться от демократии, смирится с ее ограничениями? Отнюдь. Демократия – это высшая ценность. Но она предполагает следование совершенно определенным демократическим процедурам, эволюционным, а не революционным по своей сути. В рамках демократических процедур власть не пытаются «подобрать» на улице, тактика уличного противостояния, регулярных потасовок с ОМОНом – это уже слишком. Слишком для демократии, разумеется. Для революционеров всех мастей уличные акции, противостояние ради противостояния – цель и стиль жизни, а теория перманентной революция ее «идеология». Конечно, каждый человек ищет в жизни свой смысл, и участие в борьбе ради самого процесса тоже имеет право на существование.

Кроме того, гражданские люди, врачи, учителя, предприниматели –сильны в своей профессиональной сфере, силовики сильнее в своей, в том числе и в уличном противостоянии. Кто на что учился. Так что исход подобного противостояния во многом предопределен заранее. И исход этот, кроме поражения демократического движения, будет сопровождаться усилением авторитарности власти.

Но даже маловероятная «победа» в уличном противостоянии окажется победой «пирровой». Да, сегодняшняя власть много сделала для выстраивания системы «управляемой демократии», она имеет массу недостатков и несовершенств, но это отнюдь не означает, что ее следует ломать «об колено» – есть большая вероятность, почти неизбежность того, что со временем демократические процедуры и институты окрепнут. Под предлогом несовершенства демократии не стоит разрушать сами демократические процедуры и институты, не надо уподобляться большевикам образца октября семнадцатого, погубившим молодую российскую демократию – это не лучшая роль в истории России.