Антропология

Модернизация России: постимперский транзит

Сергей Гавров

Другие книги автора: Социокультурная традиция российского общества

Историческое изменение институтов семьи и брака

Гибель Римской империи, Византии, империи Романовых происходила героически, бурно, представляя яркий, фактурный материал для будущих поколений историков, поэтов, музыкантов. Это материал для античной трагедии, эпоса, для Вагнера, наконец. Не то гибель империи советской – это история не для Шекспира, не для поэта-романтика и даже не для Проханова. Эта история для экономиста – и вот перед нами книга экономиста Егора Гайдара о гибели советской империи^[1]. Это история о времени, которое все-таки потеряли, о безумной организации народного хозяйства, массовом импорте хлеба, спасительных и губительных скачках цен на нефть. Советская империя не пала под ударами внешних врагов, но истлела изнутри, ее экономика не смогла не только ввести советского человека в общество потребления, но и просто его прокормить.

Кажется, что гибель империи случилась так недавно, но за эти полтора десятилетия успело вырасти и социализироваться новое поколение россиян, для которых империя осталась в нежных воспоминаниях счастливого пионерского детства, пятачка на метро и прочих малых, но столь милых радостей советской эпохи. Для них там осталась детство, и сколь бы ни было сегодня хорошо их материальное положение и высока ступень, занимаемая в социальной иерархии, – все равно в детстве, там, в советской эпохе, было лучше. Так же полагают и многие их более взрослые соотечественники, для которых в «прекрасном» советском далеко остались молодость, походы, песни у костра, бесконечные разговоры на кухнях. Свойство человеческой памяти таково, что все плохое со временем уходит на второй-третий план, а хорошее, даже если его было совсем чуть-чуть, помнится как главное, как основное содержание эпохи. «У нас была прекрасная эпоха», мы впереди планеты всей, нас уважали и боялись – у нас была великая империя. И не было якобы никаких весомых причин для ее распада, так, злая воля геополитических конкурентов да «продавшейся» им «пятой колонны» – демократов. Вот такие настроения и оценки бытуют в массовом сознании, так рождается столь хорошо описанный Гайдаром постимперский синдром.

Но если речь идет о распаде Советского Союза, то причем же здесь Россия, какие такие уроки могут быть для современного российского государства? Ведь в совсем еще недавние 90-е годы новое российское государство пыталось свернуть с наезженной веками имперской колеи, тогда казалось, что мы навсегда отказались от имперских амбиций.

Советский опыт свидетельствует, что имперский путь развития ведет страну к катастрофе. Тем не менее сегодня «риск движения в этом направлении высок». Гайдар сравнивает постсоветскую Россию с Веймарской республикой, приводя примеры почти дословных совпадений отказа от духа и символики демократического национального государства в пользу имперского прошлого – «имперская государственная символика была восстановлена в Германии через 8 лет после краха империи – в 1926 г., в России – через 9 лет – в 2000 г.». Но постимперский синдром в России неразрывно связан с синдромом авторитарным, ведь для власти так велико искушение избежать длительной и порой мучительной процедуры согласований в рамках демократической системы различных экономических, политических, социальных и этнорелигиозных интересов. Гайдар называет формируемую сегодня систему «закрытой (управляемой) демократией или мягким авторитаризмом».

Действительно, сложно и временами мучительно трудно в режиме переговоров, общественного диалога согласовывать интересы разных социальных групп, территорий, столь далеких друг от друга как географически, так и культурно, таких, например, как Северный Кавказ и Дальний Восток. Куда проще выстроить властную вертикаль, пронизывающую бытие сверху донизу, доходящую до каждой социальной, профессиональной и этнической группы, субъектов хозяйствования, политических партий и некоммерческих организаций – передавать им по властной цепочке приказы и распоряжения начальства.

Но если простота авторитарных решений безусловна, то их эффективность вполне условна, более того, они могут принести лишь сегодняшнюю, краткосрочную выгоду. Выигрывая в тактике, повышая текущий уровень управляемости, авторитарная власть проигрывает в стратегии, ставя под угрозу будущее страны, наше личное будущее. Гайдар полагает, что «факт назначения Президентов автономных республик федеральным центром дает сильные козыри в руки националистам, позволяет им легко доказывать, что Москва воспринимает жителей автономий не как полноправных граждан страны, а как покоренных подданных. Лучший подарок сепаратистам придумать трудно».

Авторитарная политика в духе российской социокультурной традиции ведет к самовоспроизводству разрушения, свидетельством чего могут служить повторяющиеся срывы нашей истории, революционный, а не эволюционный путь развития, когда каждый последующий этап отрицает предыдущий, происходит разрыв исторической и культурной преемственности. Только в ХХ веке страна пережила два таких разрыва с прошлым, первый – трагический разрыв первых десятилетий советской власти и второй – очистительный, удивительно мягкий, в период социальной революции 90-х годов.

Представляя читателю конкретные цифры, отрывки из сугубо секретных тогда писем и служебных записок представителей различных уровней советской номенклатуры, Е.Гайдар показывает, как неадаптивная авторитарная система шла к своему саморазрушению. В последний период своего существования советская империя перестала отвечать на вызовы времени, по существу решать накопившиеся проблемы. Еще при Сталине их решение сознательно подменялось устранением людей и социальных (этнических) групп, которые эти проблемы озвучивали. Но и после исчезновения человека, превращения его в лагерную пыль, не артикулируемая более проблема остается, постепенно разрушая систему, когда внутри уже ничего нет, все истлело дотла, и осталась лишь одна внешняя оболочка. Гайдар полагает, что именно Сталин во многом ответственен и за крах советской экономики, ведь именно он закладывал ее фундамент: «И. Сталин, выбрав модель индустриализации, противоположную бухаринской, заложил фундамент экономико-политической системы, в котором со временем стали образовываться крупные трещины, создающие риск его разрушения при относительно скромных внешних воздействиях».

Но советская империя разрушилась не только вследствие дефективности экономического фундамента, недостаточности средств для поддержания зернового импорта, резкого падения цен на нефть и удивительной интеллектуальной немощи и косности правящей бюрократии. Обо всем этом с аргументами и фактами, с привлечением множества архивных и малоизвестных материалов, академично и строго рассказал читателю Е.Гайдар. Существует еще одна важнейшая причина – когда нет демократии, а есть авторитаризм, тогда вероятность саморазрушения системы резко возрастает. Для него не надо внешнего заговора, оно часть авторитарной системы и потому неизбежно, заранее неизвестны только конкретные сроки. И эти сроки неизвестны поэту, но известны экономисту.

Сегодня Россия, как и СССР семидесятых-восьмидесятых годов, зависит от конъюнктуры мировых сырьевых рынков, прежде всего углеводородов, зависит от импорта продовольствия. И если прибавить к этой экономической составляющей возможного кризиса отказ от демократии – согласование интересов внутри страны и открытую и скрытую имперскую экспансию вовне – тогда повторение судьбы Советского Союза становится все более вероятным. Только далеко не очевидно, что у истории есть еще один вариант такого удивительно мягкого демонтажа континентальной империи, как это было в случае с распадом СССР. Потому не надо искушать судьбу склонностью к авторитаризму и имперскости, раз за разом совершая одни и те же ошибки, необходимо усвоить уроки, преподанные Советским Союзом, уроки, о которых так ярко и безжалостно напомнил всем нам Егор Гайдар.

Литература

1.      Ахиезер Α., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? Μ.: Новое издательство, 2005. 708 с.

2.      Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. Т.I. М.: Филос. общество СССР, 1991. 318 с.

3.      Ахиезер А.С. Раскол // Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т. II. Теория и методология: Словарь. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. С.390-394.

4.      Ахиезер А.С. Без попыток диалога раскол в русской культуре непреодолим //Западники и националисты: возможен ли диалог?: Материалы дискуссии. М.: ОГИ, 2003. С.73–76.

5.      Ахиезер А.С. Специфика российской политической культуры и предмета политологии (Историко-культурное исследование) // Pro et Contra. 2002. Т. 7. № 3. С.51–76.

6.      Вейдле В. Три России // Умирание искусства / Сост. и авт. послесл. В. М. Толмачёв. М.: Республика, 2001.

7.      Дугин А. Г. Русская православная церковь в пространстве Евразии: Выступление на VI Всемирном Русском Народном Соборе (декабрь 2001 г., Храм Христа Спасителя) // Основы евразийства. М.: Арктогея–Центр, 2002.

8.      Иоанн, 18, 36

9.      Трубецкой Е.И., князь. Из путевых заметок беженца// Из прошлого. Воспоминания. Из путевых заметок беженца. Томск: Водолей, 2000.

10.  Кутковец Т.И., Клямкин И.М. Модернистский проект для России // Ведомости.

11.  Безансон А. Россия в XIX веке // Советское настоящее и русское прошлое:  Сборник статей / Пер. с фр. А. Бабича (главы IV–XI) и М. Розанова (главы I–III). М.: Издательство «МИК», 1998.

12.  Яковенко И. Украина и Россия: сюжеты соотнесенности // Вестник Европы. Т. XVI. М., 2005. С.63-76.

13.  Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. 440 с.