Военная история. Войны Советского Союза

Халхин-Гол. Война с Японией 1939 года

Смотрите также: Русская история и культура

История Войн

Рефераты по истории

     Осенью 1929 года в газетах США стали появляться тревожные  сообщения  о

резком свертывании производства, погашенных доменных  печах  и  мартенах,  о

сотнях тысяч людей, лишившихся работы. Экономический  кризис,  начавшийся  в

Соединенных Штатах, вскоре перекинулся в Англию, Германию,  Францию,  Японию

и в другие капиталистические страны.

     В   этих   условиях   значительно    усилились    противоречия    между

империалистическими  державами  на  Дальнем  Востоке  и  в  бассейне  Тихого

океана. Здесь особенно остро проходила  борьба  за  рынки  сбыта,  источники

сырья и сферы влияния...

     Еще в разгар гражданской войны  В.И.Ленин  предсказывал:  "Все  державы

находятся в таком состоянии,  когда  они  готовят  новую  империалистическую

войну... Не сегодня-завтра Америка и Япония бросятся друг на  друга;  Англия

захватила столько колоний после победы над  Германией,  что  никогда  другие

империалистические державы с этим не помирятся"*.

     ______________

     * В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, стр. 92.

     Империалистические  круги  Японии  давно  мечтали   о   территориальных

захватах и экономической экспансии. В стране все чаще раздавались призывы  к

завоеванию мирового господства. Вот  что  писал  в  1927  году  председатель

кабинета министров в Японии генерал Танака в своем  меморандуме  императору:

"Для того чтобы завоевать Китай, мы должны сначала  завоевать  Маньчжурию  и

Монголию.  Для  того  чтобы  завоевать  мир,  мы  должны  сначала  завоевать

Китай..."  Далее   Танака   подчеркнул,   что   основные   капиталистические

государства "не  возражали  против  роста  нашего  влияния  в  Маньчжурии  и

Монголии, при  условии,  если  мы  сможем  защищать  интересы  международной

торговли и международных инвестиций.  Это  мне  лично  заявили  политические

вожди Англии, Франции и Италии".

     Настойчивое стремление Японии к безраздельному владычеству  в  Китае  и

других  странах   Восточной   и   Юго-Восточной   Азии   вызвало   серьезное

беспокойство основных капиталистических стран, и прежде всего США и  Англии.

Однако  их  правящие  круги  готовы  были  удовлетворить  растущие  аппетиты

японских империалистов за счет Китая и Советского Союза.

     Англо-американские    реакционные    политические     деятели     стали

предпринимать  упорные  попытки  удержать  Японию  от   агрессии   в   южном

направлении  и  направить  ее  устремления  на  север.  Столкнув  Японию   с

Советским Союзом,  они  надеялись  тем  самым  ослабить  оба  государства  и

сохранить господствующее положение на Дальнем Востоке.

     Политика  "умиротворения"  агрессора,  проводимая  США  и  Англией   на

Дальнем  Востоке,  позволила  империалистической  Японии   подготовиться   и

осуществить в  1931  году  захват  Маньчжурии,  создав  здесь  плацдарм  для

дальнейшего наступления на Китай, МНР и Советский Союз.

     В непосредственной близости от  границ  этих  государств  японцы  стали

возводить  укрепленные  районы,  строить  аэродромы   и   военные   городки,

сосредоточивать войска.

     Почти сразу же  после  оккупации  Маньчжурии  на  границах  Монгольской

Народной  Республики  стали  появляться  солдаты  с  кокардой   "восходящего

солнца"   на   околышах   фуражек.   Встречались   здесь   также   различные

"путешественники"  и  изыскатели  в  штатском  с  военной   выправкой.   Где

исподтишка,  а  иногда  и  в  открытую  они  занимались  топографическими  и

геодезическими съемками местности.

     Затем на границах Монгольской Народной  Республики  начались  различные

вооруженные  провокации.  Так   японские   империалисты   откровенно   стали

осуществлять свои агрессивные замыслы.

     Для маскировки разбойничьих планов  японская  военщина  выдвинула  идею

создания "Великой Монголии", в которой под эгидой Страны Восходящего  Солнца

объединялись бы все монгольские племена от Тибета до Байкала и от  Синьцзяна

до Хингана. В реализации этого плана они  в  свое  время  делали  ставку  на

белогвардейского атамана Семенова.

     Тогда авантюра потерпела полный крах. Монгольские феодалы  во  главе  с

богдо-гэгэном  (глава  ламаистской  церкви),  исходя  из  своих   интересов,

предпочли сговориться с китайскими милитаристами. В  конце  1919  года,  под

предлогом защиты Монголии от революционного влияния России,  в  страну  были

введены войска китайского генерала Сюй Шу-чжена. Он ультимативно  потребовал

от правительства богдо-гэгэна "добровольного" отказа  от  автономии  страны.

Монголия стала провинцией Китая.

     Положение народа стало еще более тяжелым. Росло  недовольство  и  среди

отдельных групп феодалов и духовенства,  права  и  привилегии  которых  были

сильно урезаны оккупантами.

     "Монголия была отдана в рабство,  -  пишет  об  этом  периоде  один  из

основателей МНР X.Чойбалсан, - повсеместно, в городе  и  худоне  (районе.  -

М.Н.), в каждой местности и в  каждой  юрте  все  мужчины  и  женщины  стали

говорить об этом и  горевать  по  этому  поводу.  Все  стали  волноваться  и

изыскивать  способы  восстановления  национальной   независимости.   Они   с

отвращением стали смотреть на лам и светских феодалов, перед которыми  ранее

преклонялись".

     В октябре 1920 года в Монголии объявился новый  японский  ставленник  -

прибалтийский барон Унгерн.  Он  демагогически  заявил  о  своем  стремлении

"освободить монгольский народ от ига китайских  империалистов,  восстановить

автономию, возвеличить ламаистскую религию". Вначале авантюриста  поддержали

феодалы и часть обманутых аратов, ненавидевшие  иноземных  притеснителей.  В

феврале 1921 года барон взял  столицу  Монголии  город  Ургу  и  восстановил

власть  богдо-гэгэна.  Китайские  оккупанты  были  изгнаны.  При   поддержке

японской военщины  Унгерн  стал  готовить  поход  против  Советской  России.

Однако он быстро разоблачил себя в глазах монгольского народа  как  японский

наймит.

     Борьбу аратов  против  хозяйничанья  в  стране  унгерновцев  возглавила

Народная партия, созданная национальным  героем  Монголии  Д.Сухэ-Батором  и

его соратником X.Чойбалсаном на основе революционных кружков, возникших  под

влиянием Великой Октябрьской  социалистической  революции.  Еще  летом  1920

года  монгольские  революционеры  послали  в   Москву   делегацию,   которая

встречалась с В.И.Лениным. Анализируя военное положение  Монголии,  игравшей

роль  буфера  между  двумя  борющимися  мирами,   Владимир   Ильич   говорил

делегатам: "...единственным правильным путем для  всякого  трудящегося  этой

страны является борьба за  государственную  и  хозяйственную  независимость.

Эту  борьбу,  -  продолжал  Ленин,  -  разрозненно   вести   нельзя,   нужна

объединенная организация сил, организация политическая и государственная".

     Монгольские  делегаты  представляли  себе  будущую  борьбу  только  как

уничтожение гаминов (так монголы называли военных китайцев). Владимир  Ильич

обстоятельно разъяснял: "Не  гаминов  вообще  вы  должны  уничтожать,  не  с

гаминами-китайцами вы, вообще, должны бороться, а  с  продажными  китайскими

военными и гражданскими политиками, с купцами  и  ростовщиками...  Китайские

же   крестьяне   и   рабочие   должны   быть   вашими   союзниками...   Ваше

непосредственное обращение к этим подневольным массам, одетым  в  солдатские

шинели, будет ими понято, как проявление подлинной дружбы и братства, и  при

правильном ведении этого дела не  врагов  вы  будете  иметь  в  их  лице,  а

союзников в борьбе с общим врагом - китайскими и японскими империалистами".

     Под  руководством  Сухэ-Батора  и  Чойбалсана   в   Монголии   начинают

создаваться  первые  партизанские  отряды  для  борьбы  с   белогвардейскими

бандами Унгерна, китайскими милитаристами и их прислужниками-феодалами.

     1 марта 1921  года  в  Троицкосавске  (ныне  Кяхта)  открылся  I  съезд

Монгольской  народной  партии.   Была   объявлена   ее   программа,   избран

Центральный Комитет, принято решение об объединении партизанских  отрядов  в

Народную армию для вооруженной борьбы против вторгшихся в  страну  иноземных

захватчиков. Главнокомандующим Народной армией был  назначен  Сухэ-Батор,  а

его заместителем - X.Чойбалсан.

     В соответствии с решениями съезда 13 марта на совещании  представителей

партии,  трудящихся-аратов  и  партизанских  отрядов  в  Троицкосавске  было

создано Временное народное правительство, в составе семи человек. В  решении

совещания  указывалось:  "Целью  вооруженного  восстания  народа   является,

во-первых, освобождение родины от ига китайских милитаристов и  очищение  ее

от других захватчиков, вторгшихся  на  ее  территорию,  во-вторых,  создание

правительства,   способного   защищать   интересы   и   развивать   культуру

монгольского народа".

     Уже  18  марта  отряд  Народной  армии  в  семьсот   кавалеристов   под

командованием Сухэ-Батора выбил  китайских  оккупантов  из  города  Маймачен

(теперь Алтан-Булак). Эта дата считается в Монгольской  Народной  Республике

днем основания Народно-революционной армии.

     Однако сил для борьбы с белогвардейцами у  Народно-революционной  армии

было еще недостаточно. Поэтому Временное народное правительство Монголии  10

апреля 1921 года обратилось к братскому  советскому  народу  с  просьбой  об

оказании военной помощи в борьбе против Унгерна.

     Радостно приветствовали араты советские  войска,  вступавшие  на  землю

Монголии для совместной борьбы против общего  врага.  С  каждым  днем  росли

силы Народной армии, со всех сторон стекались в нее труженики-скотоводы.

     В июне 1921 года в районе Троицкосавска произошел  упорный  трехдневный

бой между советско-монгольскими войсками и бандами  барона  Унгерна.  Первый

удар врага приняли отряды Народной армии. На помощь  им  пришли  воины  35-й

Сибирской стрелковой дивизии во главе  с  К.А.Нейманом  и  35-го  отдельного

кавалерийского полка под командованием К.К.Рокоссовского. Сражаясь плечом  к

плечу, красноармейцы и цирики разбили противника.  Раненый  Унгерн  бежал  с

поля боя с жалкими остатками своего воинства.

     Стремительно продвигаясь вперед,  части  Красной  Армии  и  монгольской

Народной армии, громя разрозненные белые банды, 6  июля  освободили  столицу

Монголии Ургу (ныне Улан-Батор).

     11 июля 1921 года было создано  постоянное  Народное  правительство.  В

этот же день  Сухэ-Батор  от  имени  правительства  на  центральной  площади

столицы провозгласил независимость Монголии. Эта дата  с  тех  пор  ежегодно

торжественно отмечается как день  победы  народной  революции,  как  великий

национальный праздник монгольского народа.

     В  конце  июля  Унгерн,  пополнив  с  помощью  местных  феодалов   свои

поредевшие банды, решает вторично напасть на Советскую Россию. Однако  и  на

этот раз, совместными  усилиями  советско-монгольских  войск  основные  силы

унгерновцев были разбиты. Сам Унгерн был  в  августе  1921  года  с  помощью

монгольских партизан  захвачен  в  плен  разведчиками  35-го  кавалерийского

полка.

     Однако бои с отдельными бандами все еще продолжались. В  сентябре  1921

года  сводный  советско-монгольский  отряд  под   командованием   сибирского

партизана К.К.Байкалова и Хас-Батора численностью около  трехсот  человек  в

районе  озера   Толбо-Нур   был   окружен   тремя   с   половиной   тысячами

белогвардейцев генерала Бакича. Сорок  четыре  дня  красноармейцы  и  цирики

мужественно  отбивали  атаки  врага.  В  конце  концов  их   выручил   185-й

стрелковый полк Красной Армии.

     Перед аратами стояло много сложных задач. Еще бродили по  стране  банды

белогвардейцев, кое-где поднимали голову реакционеры-феодалы. Немало было  и

экономических трудностей.

     Учитывая важность в этих условиях братского содружества  двух  народов,

поздней осенью 1921 года в Москву была направлена монгольская  делегация.  В

ее состав входил и  главнокомандующий  Народно-революционной  армией,  вождь

монгольской революции Сухэ-Батор. 5 ноября 1921 года делегаты встретились  с

В.И.Лениным.  Владимир  Ильич  долго  беседовал  с  Сухэ-Батором  и  другими

посланцами  монгольского  народа  о  будущем  страны,  о  пути  Монголии   к

социализму, о важности дружбы и взаимопомощи между советским  и  монгольским

народами.  Многие  из  советов  В.И.Ленина  в  дальнейшем  легли  в   основу

программы Монгольской народно-революционной партии.

     В результате переговоров  было  подписано  соглашение  об  установлении

дружественных отношений между Советской Россией и Монголией.  Аннулировались

все грабительские договоры, навязанные Монголии царским правительством.  Это

был первый в  истории  Монголии  равноправный  договор.  Он  положил  начало

политическому, экономическому и  культурному  сотрудничеству  двух  братских

народов. Говоря о дальнейшем пути развития  Монголии,  Ленин  указывал,  что

отсталые  страны  при  помощи  победившего  пролетариата  могут  осуществить

переход к социализму, минуя капиталистическую стадию развития.

     Однако белогвардейцы, поддерживаемые милитаристами из Токио, и  местные

феодалы  мешали  мирному  строительству.  Только  к   середине   1922   года

совместными действиями советско-монгольских войск были разгромлены  основные

белогвардейские  банды  на  территории  Монголии.  За  мужество  и  героизм,

проявленные в совместной борьбе,  руководители  монгольской  Народной  армии

Сухэ-Батор,  Чойбалсан,  Хатан-Батор  Максаржав  были  награждены  Советским

правительством орденами Красного Знамени.

     В августе 1924 года III съезд Монгольской народно-революционной  партии

(до  этого  съезда  партия  называлась  Народной)   провозгласил   курс   на

некапиталистический путь развития. В  соответствии  с  ленинским  положением

съезд признал практически осуществимым  достижение  в  Монголии  социализма,

минуя капиталистическую стадию развития.

     В ноябре 1924 года в Урге был созван первый в истории Монголии  Великий

народный  хурал  -  съезд  представителей  народа,   как   верховный   орган

государственной  власти.   Великий   народный   хурал   принял   конституцию

Монгольской Народной Республики.

     Первые годы молодого монгольского народного государства были  трудными.

Японские империалисты с помощью своих ставленников  устраивали  на  границах

различные провокации. Время от времени поднимали голову реакционные  феодалы

и  ламаистское  духовенство.  Поэтому  по   просьбе   Народно-революционного

правительства части Красной Армии оставались в Монголии до 1925 года.  Когда

необходимость их присутствия миновала, советские  войска  были  отозваны  на

родину.

     Совместная борьба красноармейцев и цириков скрепила неразрывными  узами

дружбу воинов двух революционных армий,  всегда  готовых  прийти  на  помощь

друг другу в трудную  минуту.  Трудящиеся  Монгольской  Народной  Республики

устроили    воинам    теплые    проводы.    В     послании,     отправленном

Народно-революционным правительством руководителям  Советского  государства,

говорилось: "Народ и правительство нашей республики твердо  верят  в  помощь

Союза и Красной Армии, если, паче чаяния, наступят  условия,  аналогичные  с

теми, которые наблюдались в 1921 году".

     После разгрома белогвардейцев,  японских  и  китайских  интервентов,  а

также и внутренней контрреволюции  в  жизни  монгольского  народа  открылась

новая страница. С помощью Советского Союза были достигнуты первые  успехи  в

экономическом и культурном  строительстве.  Начала  создаваться  собственная

промышленность, в степях стали вырастать  города,  развернулась  решительная

борьба с неграмотностью и вековой отсталостью.

     Период относительного спокойствия  длился  недолго  -  всего  несколько

лет. В начале тридцатых годов над  Монгольской  Народной  Республикой  стали

собираться темные тучи, грозящие  мирному  созидательному  труду  аратов.  К

свободной стране вновь потянулись руки японских империалистов...

     В  условиях  усилившейся  угрозы   со   стороны   Японии   по   просьбе

правительства Монгольской Народной Республики между МНР  и  СССР  27  ноября

1934  года  было  заключено  джентльменское  соглашение,  предусматривающее:

"взаимную поддержку всеми мерами  в  деле  предотвращения  и  предупреждения

угрозы от военного нападения". Это  соглашение  уменьшило  угрозу  нападения

Японии, но провокации на границах продолжались. Одно из  таких  столкновений

произошло в 1935  году  в  районе  Халхин-Суме.  Захватчики  были  отброшены

монгольскими пограничниками. Через несколько месяцев, 12  марта  1936  года,

большая группа японцев и маньчжур при поддержке танков и авиации  попыталась

вторгнуться на территорию Монгольской Народной Республики.

     Провокация началась на рассвете, когда по заставе Булун-Дэресу  открыли

ураганный огонь две японские батареи. Затем в атаку двинулись два  танка.  У

пограничников  было  всего  одно  орудие.  Его  командир  Цигмит  первым  же

снарядом поджег вражескую машину. От второго выстрела замер другой танк...

     Командир Гонгор с  горсткой  пограничников  сдерживал  натиск  японской

роты  до  прихода  подкрепления.  До  последнего  патрона   сражался   цирик

Ульзиджоэ и предпочел смерть от своего ножа плену.

     Большой неожиданностью для японских агрессоров был стремительный  удар,

нанесенный молодыми военно-воздушными силами МНР. Самолеты-штурмовики  Р-5Ш,

которые  вели  монгольские  летчики,  обученные  в   советских   авиационных

училищах, нанесли врагу большие потери...

     Не успокоившись,  японцы  31  марта  1936  года  крупными  силами,  при

поддержке двенадцати танков и трех самолетов,  перешли  границу  Монгольской

Народной  Республики   и   напали   на   пограничную   заставу   Адык-Долон.

Герои-пограничники четыре часа отражали  натиск  врага,  пока  не  подоспела

помощь. Несмотря на численный перевес, японцы трусливо бежали с  монгольской

земли, оставив на ней сто убитых, два подбитых танка и много оружия. В  этом

бою принимали участие  монгольские  бронемашины.  Изрешеченные  бронебойными

снарядами, они пять раз  ходили  в  атаку  на  врага,  нанося  ему  огромные

потери.  Одна  бронемашина  была  подбита  в  тылу  врага.  Когда  кончились

патроны, ее экипаж пошел в рукопашную схватку на взвод японцев...

     Агрессивные   действия   Японии   как   бы   практически   подтверждали

неоднократные высказывания различных руководящих деятелей  из  Токио  против

МНР. Так, в 1936 году начальник  штаба  Квантунской  армии  генерал  Итагаки

заявил,  что  Монголия  является  "...флангом  обороны  Сибирской   железной

дороги...    Поэтому    целью    армии    должно    быть     распространение

японо-маньчжурского  господства  на  Внешнюю  Монголию  любыми   средствами,

имеющимися в распоряжении..."

     Не  менее   откровенно   высказывался   один   из   столпов   японского

империализма, Хадеказе, который утверждал: "По единодушному  мнению  военных

экспертов,  наступление  Японии  на  СССР  через  Внешнюю   Монголию   будет

успешней, чем через Маньчжурию".

     Скопление сил японских  захватчиков  на  границе  Монгольской  Народной

Республики создавало угрозу ее независимости. Учитывая  это  обстоятельство,

а также новые пограничные инциденты, по просьбе  монгольского  правительства

в Улан-Баторе 12 марта 1936 года  джентльменское  соглашение  было  заменено

Протоколом о взаимной помощи между СССР и МНР.

     В середине 1937 года в  Улан-Баторе  стало  известно,  что  в  сентябре

японская военщина собирается напасть на МНР. В связи  с  этим  правительство

Монгольской Народной Республики обратилось к Советскому Союзу с  просьбой  о

военной  помощи.   В   начале   сентября   первые   советские   танковые   и

моторизованные части вступили на территорию  МНР.  Так  были  сорваны  планы

японских империалистов, надеявшихся  путем  вооруженного  вторжения  крупных

военных   сил   с   авиацией    и    танками,    поддержанных    внутренними

контрреволюционными  силами,  оккупировать  страну  и  поставить  у   власти

марионеточное правительство, состоящее из феодалов и духовенства.

     Японский  генеральный  штаб  надеялся  быстро  разгромить  сравнительно

немногочисленную  монгольскую   Народно-революционную   армию.   Теперь   же

предстояло  встретиться  с  объединенными  советско-монгольскими  силами.  К

такой операции Квантунская армия не была готова, и план  вторжения  временно

отложили.

     Еще в июле 1937 года японские  агрессоры,  спровоцировав  инцидент  под

Пекином, развязали войну против китайского  народа.  После  первых  успехов,

несмотря на большое количество посланных на континент войск  и  значительное

превосходство в военной технике, результаты боевых действий  японской  армии

были незначительны.

     Сдержанная позиция западных держав по отношению к японской  агрессии  в

Китае во многом объяснялась тем, что реакционные круги этих стран  надеялись

на большую войну с Советским  Союзом  и  Монгольской  Народной  Республикой.

Так, в августе 1937 года  во  время  переговоров  в  Париже  с  американским

послом  В.Буллитом  министр  иностранных  дел  Франции   И.Дельбос   заявил:

"Японская атака в конечном счете направлена не против Китая, а против  СССР.

Японцы желают захватить железную дорогу от Тяньцзиня до Бейпина  и  Калгана,

чтобы подготовить атаку  против  Транссибирской  железной  дороги  в  районе

озера Байкал и против Внутренней и Внешней Монголии".

     Планы японских генералов  относительно  "легкой  военной  прогулки"  по

Китаю потерпели сокрушительный провал. К лету  1938  года  стало  ясно,  что

покорить народ, борющийся за свободу, невозможно. В Токио начали  настойчиво

искать  выход  из  создавшегося  положения.  Нужно  было  любыми  средствами

поддержать падающий международный авторитет Японии в глазах правящих  кругов

Англии и США, а также гитлеровской Германии.

     Наиболее  агрессивные  круги  японской  военщины  предложили  разрешить

проблему путем вооруженного нападения  на  Советский  Союз.  Однако  трезвые

головы в японском  генеральном  штабе  напомнили,  что  императорская  армия

слишком слаба для серьезного столкновения с советскими  вооруженными  силами

на Дальнем Востоке. Поэтому решено было организовать  ограниченный  конфликт

в районе озера Хасан, на самом юге дальневосточного Приморья.

     Выбор этого места  диктовался  не  только  политическими,  но  и  чисто

военными причинами. Так, в  случае  удачи  можно  было  захватить  важные  в

тактическом отношении, господствующие над местностью сопки  западнее  озера,

с которых можно контролировать большой участок  советской  земли  к  югу  от

залива Посьет и вести наблюдение  за  дальними  подступами  к  Владивостоку.

Намечая  место  провокации,  японские   генералы   рассчитывали   также   на

неподготовленность района к обороне, отсутствие здесь крупных сил  советских

войск и трудность их быстрого сосредоточения из-за  ограниченности  дорожной

сети.

     15 июля 1938 года японский поверенный в делах в  Москве  потребовал  от

Советского  правительства  вывода  пограничников  с   высот   Безымянная   и

Заозерная, расположенных западнее озера Хасан. Японскому представителю  были

предъявлены карты, из  которых  было  ясно,  что  эти  высоты  находятся  на

советской территории. Однако 20 июля японский посол  в  ультимативной  форме

заявил,  что  если  требование   императорского   правительства   не   будет

удовлетворено, то "Япония должна  будет  прийти  к  выводу  о  необходимости

применения силы".

     Подтянув к границе полевые войска с артиллерией, японцы 29  июля  двумя

группами  вторглись  на  советскую  территорию   и   атаковали   одиннадцать

советских пограничников на высоте Безымянной. После упорного боя, с  помощью

подошедшей советской  стрелковой  роты  и  резервной  группы  пограничников,

японцы были отброшены за рубеж. На рассвете  31  июля  части  19-й  японской

пехотной дивизии после артиллерийской подготовки вновь  атаковали  Заозерную

и Безымянную. Под натиском превосходящих сил  врага  советские  пограничники

были вынуждены отступить.

     Западные империалистические круги проявили самый пристальный интерес  к

событиям на советско-маньчжурской границе. Распространяя  клевету  на  СССР,

реакционная печать Западной Европы и Америки  намеренно  извращала  события,

публикуя  сообщения   о   "захвате"   советскими   пограничниками   японской

территории,  о  боях,  "колоссальных  потерях"  советских  войск.  Некоторые

буржуазные  газеты  начали  открыто  советовать  Японии  расширить   военные

действия против СССР путем прекращения или ограничения войны в Китае.

     Выдавая желаемое за  действительность,  американская  газета  "Нью-Йорк

таймс" 3 августа  1938  года  писала:  "Япония  может  воспользоваться  этим

случаем  для  ограничения  ее  действий  в  Центральном  Китае  и  настоящий

японо-русский инцидент может автоматически вылиться в необъявленную войну".

     По приказу  командующего  Дальневосточным  фронтом  Маршала  Советского

Союза В.К.Блюхера в район конфликта были подтянуты 32-я  и  40-я  стрелковые

дивизии, 2-я механизированная бригада.

     Утром 2 августа значительные силы Красной Армии перешли в  наступление.

В ходе двухдневных боев японцы были потеснены,  но  выбить  их  с  высот  не

удалось. Перегруппировавшись, после сильной артиллерийской  подготовки  96-й

и 95-й стрелковые полки 32-й стрелковой дивизии и части  118-го  стрелкового

полка 40-й дивизии  утром  6  августа  перешли  в  решительное  наступление.

Сражение продолжалось с неослабевающей силой по 9  августа  включительно.  К

исходу дня вся советская  территория  была  полностью  очищена  от  японских

захватчиков.

     Получив решительный отпор, японские агрессоры были вынуждены  запросить

мира.  10  августа  японский  посол  в  Москве   предложил   начать   мирные

переговоры.  На  следующий  день  военные  действия  у  озера   Хасан   были

прекращены.

     Разгром на Хасане был не  только  первым  военным  поражением  японской

императорской армии, но и первым ударом по  вооруженным  силам  агрессивного

треугольника  Берлин  -  Рим  -  Токио,  до  сих  пор  одерживавшего  победы

благодаря попустительству западных держав.

     Не случайно  английский  журнал  "Экономист"  писал:  "Япония  получила

надлежащий  урок,  который  скажется  благоприятно  как  на  дальневосточной

ситуации, так и на европейской". Французская газета "Орор" указывала:  "Этот

урок действенен не только для Дальнего  Востока.  В  Европе  политика  блефа

также может быть обречена на неудачу.  Для  этого  достаточно  не  позволять

себя запугать".

     Бои  в  районе  озера  Хасан  продемонстрировали  всему  миру  силу   и

могущество Советского Союза. Его вооруженными силами были  сорваны  коварные

планы  империалистов   США   и   Англии,   рассчитывавших   на   вооруженное

столкновение СССР и Японии. Боевые действия  показали  полное  превосходство

Красной Армии, особенно  в  авиации,  танках  и  артиллерии,  над  японскими

вооруженными силами,  считавшимися  наиболее  сильными  в  капиталистическом

мире. "Понесенное японскими войсками в этих боях  поражение,  -  признавался

офицер  японского  генерального  штаба   Танака   Рюнти,   давая   показания

Международному военному трибуналу в Токио в 1946 году, - заставило  серьезно

задуматься о готовности японской армии к большой войне".

     Таким  образом,  попытка  японских  империалистов  победным  ударом  по

Советскому Союзу продемонстрировать перед  всем  миром  свою  военную  мощь,

запугать этим правящие круги США, Англии и гоминдановского  Китая,  повысить

свои акции в гитлеровской Германии  и  фашистской  Италии  потерпела  полный

провал.

     В  сентябре  1938  года  Гитлер,  премьер-министр   Англии   Чемберлен,

премьер-министр Франции Даладье и  главарь  фашистской  Италии  Муссолини  в

Мюнхене подписали соглашение,  по  которому  Чехо-Словакия  была  выдана  на

растерзание фашистской Германии. Правящие круги западных государств  предали

Чехословакию  и  принесли  ее  в  жертву,  пытаясь  направить   гитлеровскую

агрессию против Советского Союза.

     Мюнхенское соглашение и политика  попустительства  агрессии  немедленно

сказались и на внешней политике Японии. Самураи еще выше  подняли  голову  и

взяли  курс  на  заключение   военного   блока   с   фашистской   Германией.

Одновременно  расширились   наступательные   действия   японцев   в   Китае.

По-прежнему продолжались провокации на советских дальневосточных границах.