Древняя Русь и соседние племена

Хазары. Крушение империи хазар и ее наследие

Смотрите также: Русская история и культура

Повесть временных лет

Рефераты по истории

       "15"

     Столицей  этой  многоликой   империи  сперва  была,   видимо,  крепость

Беленджер в  северных предгорьях Кавказа; после арабских  рейдов в VIII веке

столица была  перенесена  на западный берег Каспийского моря, в Семендер, и,

наконец, в Итиль в дельте Волги.

     Существует  несколько описаний  Итиля,  дополняющих друг  друга.  Город

лежал на обеих берегах реки. Восточная часть  называлась "Хазаран", западная

"Итиль"*; между  собой  они соединялись  наплавным мостом. Западная половина

была окружена кирпичной крепостной стеной;  там  размещались дворцы  и дворы

кагана и бека, жилища их слуг** и "чистокровных хазар". В стене было четверо

ворот, одни из которых выходили  на реку [40]. На противоположном, восточном

берегу  жили  "мусульмане и  идолопоклонники"  (55);  здесь находились также

мечети,  базары, бани  и  другие  общественные  службы.  Несколько  арабских

авторов  говорят от  том,  какое впечатление  на  них  произвело  количество

мечетей в арабском  квартале и  высота главного  минарета. Они  также дружно

подчеркивают автономию мусульманских судов  и духовенства. Вот что пишет  об

этом  ал-Масуди, которого  иногда  называют "арабским  Геродотом",  в  своем

сочинении "Промывальни золота и  россыпи  драгоценных камней":  "В хазарской

столице по правилу семь судей; два  из  них  для мусульман; два - для хазар,

которые судят в соответствии с Торой (по Закону Моисея); два - для христиан,

которые судят  в  соответствии с Евангелием,  и один  для саклабов (славян),

русов и других  язычников, которых судят согласно языческому  [обычаю], т.е.

по  велениям  разума.  "А  когда  представится случай большой  важности, для

которого  у  них нет  знания, они  собираются у мусульманских  кади (судей),

судятся  перед ними  и  следуют тому,  что надлежит по шариату. [...] Русы и

саклабы,  которые,  как мы уже говорили,  язычники,  [также] служат в войске

царя и являются  его слугами". В  его стране находится  много  мусульманских

купцов и  ремесленников,  которые  наехали  в страну хазарского  царя  ввиду

справедливости и  безопасности, [господствующих]  там. У  них  есть соборная

мечеть с минаретом, который возвышается над царским домом, а также и  другие

мечети со школами, в  которых  дети обучаются Корану. "Если бы мусульмане  и

христиане  вошли бы  в соглашение, царь  не имел  бы средств  [противостоять

им]"" [41].

     *  В  разные  периоды  город  был  известен  под   разными  названиями:

аль-Баяда, Белый Город.

     ** Масуди помещает эти  сооружения на  острове вблизи  западного берега

или на полуострове.

     По прочтении этих  строк выдающегося арабского  историка,  написанных в

первой половине  Х  века (предположительно между  943 и  974 гг.), создается

слишком  идиллическая  картина жизни в хазарском  царстве.  Вот  и в  статье

"Хазары" "Еврейской Энциклопедии"  мы читаем: "Во времена, когда в  Западной

Европе неистовствовали фанатизм, невежество  и  анархия, царство хазар могло

гордиться справедливым и терпимым правлением"*.

     * Так сказано в энциклопедии, изданной в 1901-1906 гг. В "Encyclopaedia

Judaica"  1971  г.   статья   о  хазарах,  написанная   Данлопом,  образцово

объективна.

     Это,  как мы видели, верно лишь отчасти. Не  существует свидетельств  о

практике религиозных  преследований в  Хазарии  ни до, ни после  перехода  в

иудаизм. В этом отношении хазарское государство можно считать более терпимым

и просвещенным, чем Восточно-Римскую империю или  ислам на ранних стадиях. С

другой стороны,  у них, судя по всему,  сохранялись  от племенного  прошлого

варварские  обряды. Напомним  сведения  Ибн  Фадлана об  умерщвлении  людей,

принимавших участие в сооружении могилы и погребении кагана. Он же упоминает

другой  архаический обычай:  "Продолжительность  [правления] их царя - сорок

лет.  Если  он  переживет  их [хотя бы]  на  один день, то подданные  и  его

приближенные уволят его или убьют и скажут: "У этого ум уже уменьшился и его

суждение [стало] путаным [неясным]"" [42].

     Истахри предлагает иную версию:

     "Что касается  управления  ими  и  правителя,  то глава  их  называется

"хакан-хазар". Он выше царя хазарского, но его самого  назначает царь. Когда

они желают  поставить  кого-нибудь этим хаканом, то приводят его  и начинают

душить  шелковым шнурком.  Когда он уже  близок к тому, чтобы испустить дух,

говорят ему: "Как  долго желаешь царствовать?"  - он отвечает: "Столько-то и

столько-то лет". Если он раньше умрет [то его счастье],  а  если нет, то его

убивают по достижении назначенного числа лет царствования" [43].

     Дж. Б. Бьюри (21; 405) с  сомнением отнесся к  этому  сообщению,  и  от

него, действительно, стоило бы  отмахнуться, если бы ритуальное цареубийство

не  было  таким  распространенным  явлением  в  архаических  и  традиционных

обществах.  Дж.  Фрезер  особо  подчеркивал  связь  между  представлением  о

божественном  статусе  царя  и  сакральной  необходимостью  убивать  его  по

прошествии  определенного срока, или  в  случае,  когда  его  жизненные силы

иссякнут, чтобы божественная энергия могла найти новое воплощение*.

     *  Фрезер  посвятил  этой  теме специальную статью "Убийство  хазарских

царей" (Frazer  J. The  Killing  of  the Khazar Kings //  (Folklore. XXVIII.

1917)

     В  пользу  правдивости   Истахри  говорит  то  обстоятельство,  что  об

аналогичной экзотической церемонии "удушения" будущего царя у другого народа

- кок-тюрок - говорится в независимом китайском источнике. 3. В. Тоган  (28;

269) ссылается на французского антрополога Сен-Жюльена, писавшего в 1864 г.:

"При возведении государя на престол ближайшие важные сановники сажают его на

войлок,  и по  солнцу кругом обносят девять  раз. При  каждом разе чиновники

делают поклонение пред ним. По  окончании поклонения сажают  его на верховую

лошадь, туго стягивают  ему  горло  шелковою  тканью, потом,  ослабив ткань,

немедленно спрашивают: сколько лет он может быть ханом?" [44].

     Мы не знаем, отказались ли хазары от ритуала умерщвления царей (если он

вообще существовал) с  переходом в иудаизм;  если  да, то, значит,  арабские

авторы переносили сведения о  практике  из прошлого  в современность - а они

так поступали постоянно, переписывая информацию предшественников  и  выдавая

ее за новую. Как бы то  ни было,  не приходится  сомневаться в обожествлении

кагана, независимо от того, приносили  ли его в конце концов  в  жертву. Как

уже  говорилось,  ему   поклонялись,  но  держали  почти  что  в  заточении,

отрезанным  от  своего  народа,  а  потом устраивали  ему  пышную  церемонию

похорон.  Государственными  делами,  в  том  числе  военными,  занимался бек

(именуемый иногда каган-беком), обладавший реальной властью. В этом сходятся

и арабские источники, и современные историки; последние обычно характеризуют

хазарскую   систему   правления  как   "двойное  царствование",   где  каган

представлял небесную, а бек - светскую власть.

     Двойное царствование у хазар иногда сравнивают - скорее всего, ошибочно

- с диархией в Спарте, а также с внешне тождественным ей  двойным правлением

у  различных  тюркских  племен.  Два спартанских  царя  происходили  из двух

главных родов и обладали одинаковой властью; что же  касается кочевых племен

с двумя  вождями*, то нет указаний  на  разделение их функций,  как у хазар.

Правильнее сравнить хазарский вариант с системой правления, существовавшей в

Японии со средних веков до  1867  г.:  светская власть  была сосредоточена в

руках сегуна, а микадо являлся объектом поклонения как воплощение божества.

     * Алфолди  предполагал,  что они  возглавляли  два крыла орды; об  этом

писал и Данлоп (37; 159).

     Кассель  (26;  52) предложил  занятную аналогию:  он  сравнил хазарскую

систему  управления  с шахматами.  На шахматной доске  двойное  царствование

олицетворяется королем (каган) и ферзем (бек). Король  находится в изоляции,

охраняемый слугами, имеет мало власти  и может  совершать только одношаговые

ходы.  Ферзь,  в  противоположность  ему,  выступает  самой   могущественной

фигурой,  доминирующей на доске. Тем не менее утрата ферзя не означает конец

игры,   тогда  как  падение  короля  символизирует  окончательный   разгром,

завершение партии.

     Таким образом, двойное царствование отражает резкое разграничение между

священным  и  мирским  в  хазарской  психологии.  Божественные черты  кагана

явственно проступают в следующем отрывке из Ибн Хаукаля*:

     "Хаканство  является исключительною принадлежностью известных  семей. У

хакана власть среди хазар только номинальная, и  его  только величают, когда

входят к нему.  Приходят к  нему  только по необходимости.  При входе к нему

входящий  падает перед ним ничком  на землю, поклоняется  ему  и  становится

вдали, пока  хакан не разрешит ему  приблизиться. Когда постигает их тяжелое

событие или война, то они  выводят  хакана, и не взглянет на него ни один из

тюрков или  других соседних  с  ними кяфиров (неверных) без того,  чтобы  не

поклонился  и не удалился. И никто  не воюет с ним из-за великого почтения к

нему. Когда он умрет, и его похоронят, то не проедет ни один мимо могилы его

без того,  чтобы не спешиться перед нею и не поклониться праху его; и путник

сядет верхом не прежде, чем скроется из виду его могила.

     * Ибн Хаукаль, арабский путешественник, географ и историк, написал свою

"Книгу путей и  стран" примерно в  977  г.  Цитируемый  ниже  отрывок  почти

дословно  повторяет  текст Истахри, написанный  на сорок лет раньше,  однако

более понятен,  поэтому  я  остановил  выбор  на переводе  из  Ибн  Хаукаля,

выполненном Оусли в 1800 г.

     Повиновение их своему царю  доходит до того, что, когда иной раз бывает

необходимо убиение одного  из них, а он бывает наиболее уважаем из них перед

царем и занимает весьма значительное место при нем,  и в то же время царь не

желает  его  открытой казни, то приказывает  ему самому убить  себя,  а  тот

удаляется в свой дом и кончает с собой.

     Я уже упоминал, что хаканство  есть  принадлежность известных семей, не

имеющих владений  и  богатств,  но иногда  бывают  среди них богатые.  Когда

достается кому-нибудь хаканство, то ему присягают,  не  обращая  внимания на

его имущественное положение. Мне сообщил человек, которому я доверяю, что он

видел на  одном из их рынков юношу, продававшего хлеб;  и они говорили,  что

если  хакан их  погибнет, то  никого нет более достойного хаканства, чем он,

разве только, что он мусульманин, а назначаются на хаканство только иудеи.

     У хазар трон под золотым навесом изготовляется только для хакана; шатры

хакана, когда разобьют их в случае необходимости в дороге, выше шатров царя,

а жилище его в городах выше царского жилища. (58; 189-90) [45].

     Отрывок  о достойном  юноше-хлеботорговце,  или чем бы он ни  торговал,

больше похож на  сказку о Гарун-аль-Рашиде. Если он был наследником золотого

трона,   предназначенного   для  одних   иудеев,  то   почему   рос   бедным

мусульманином? Если попытаться  извлечь из этой истории хоть какой-то смысл,

то  придется заключить,  что кагана  выбирали  в зависимости  от  достоинств

кандидата, но только среди членов "императорского" или "знатного" рода. Так,

кстати, полагают и Артамонов, и Зеки Валиди.  Артамонов считает, что у хазар

и других тюрков  правили выходцы из тюркютской династии,  некогда царившие в

угасшей тюркской империи (см. выше, раздел 3). Зеки Валиди предполагает, что

"императорская  раса"  или  "знатный род",  к  которому должен  принадлежать

каган, - это династия Ашина, упоминающаяся в китайских источниках, - подобие

аристократов  пустыни,  происхождением  от   которых  традиционно  гордились

тюркские  и  монгольские правители.  Это  предположение  вызывает доверие  и

помогает   как-то  примирить  противоречивые  ценности,  провозглашаемые   в

рассматриваемом отрывке: благородный юноша без гроша за  душой - и  величие,

окружающее  золотой  трон. Перед  нами  наложение  двух  традиций,  подобное

оптической  интерференции двух волновых  картин на экране: аскетизма племени

кочевников пустыни и блеска царского двора, процветающего благодаря торговле

и  ремеслам   подданных  и  стремящегося  затмить  соперников  в  Багдаде  и

Константинополе.  Ведь  у  истоков  религий,  исповедуемых  в  обеих  пышных

столицах, тоже стояли некогда пророки, вышедшие из пустыни.

     Все это не объясняет  поразительного разделения божественной и светской

властей, уникального для этого периода и региона. Как писал Бьюри (21; 405),

"мы  не  знаем,  когда  реальное  правление  кагана  сменилось  божественным

бездействием и зачем ему было возвышение до положения, похожего на положение

японского   императора,   когда  для   процветания  государства  важно   его

существование, но не правление".

     Вариант ответа  на  этот вопрос  был недавно предложен Артамоновым.  Он

предположил,  что  провозглашение  иудаизма  государственной  религией  было

результатом   переворота,  превратившего  кагана,  представителя   языческой

династии, чьей преданности закону Моисея  нельзя  было полностью доверять, в

подставное лицо. Гипотеза ничем не хуже  других - и так же, как другие, мало

подкрепленная фактами. Тем  не менее вполне вероятно, что  эти два события -

переход  в иудаизм  и  начало двоецарствия  - были каким-то образом  связаны

между собой*.

     * До перехода в иудаизм каган еще играл активную  роль -  взять хотя бы

историю с Юстинианом. Ситуацию  затемняет то  обстоятельство,  что  арабские

историки  часто  говорят   о   "кагане",   определенно  подразумевая  "бека"

(поскольку  "каганом" у многих племен именовался правитель), а  бека именуют

по-разному. как явствует из таблицы (по Минорски, [84; 451]):

     Константин Багрянородный: хакан, бек

     Ибн Русте: хазар хакан, айша

     Масуди: хакан, Малик

     Истахри: Малик Хазар, хакан хазар**

     Ибн Хаукаль: хакан хазар, Малик Хазар или бек

     Гардези: хазар хакан, Абшад

     ** Возможна неверная последовательность правителей.