Древняя Русь и соседние племена

Хазары. Крушение империи хазар и ее наследие

Смотрите также: Русская история и культура

Повесть временных лет

Рефераты по истории

        "3"

     Ту ветвь викингов, которых византийцы звали "росами", арабские хронисты

окрестили  "варягами".  Наиболее  вероятное  происхождение  слова  "рос", по

Тойнби, -  "от шведского слова "rodher", что означает "весло, гребля"  (114;

446 см. прим.)  [64]. Под  названием  "варяги"  у арабов  и в  древнерусской

"Повести временных лет" фигурируют скандинавы, Балтийское море именовалось у

них  "Варяжским"  ([114;  446]  [21;  422  прим.]).  Данная  ветвь  викингов

происходила  из  восточной Швеции,  тогда  как Западная  Европа  стонала  от

набегов норвежцев и датчан, однако действовали все  они по единому принципу.

Набеги были  сезонными,  с  опорных  пунктов на стратегически  расположенных

островах,  служивших  цитаделями,  складами оружия и  базами  снабжения  для

нападений на  материк.  Там,  где  этому способствовали условия, хищнические

налеты и торговля по принципу  "отдай" уступали место более-менее постоянным

поселениям  и   смешению  с  покоренным  местным  населением.  Проникновение

викингов в  Ирландию началось с захвата острова Рехру (Ламсбэй) в Дублинском

заливе; Англия была завоевана  с острова Тенет; проникновение на европейский

континент началось с овладения островами Волкерен (у голландского побережья)

и Нуармутье (в устье Луары).

     На  восточном  краю Европы  скандинавы  действовали  примерно  так  же.

Преодолев Балтийское море  и Финский  залив,  они отправились  вверх по реке

Волхов,  к  озеру  Ильмень,  где  нашли  подходящий  остров  -  Холмгард  из

исландских  саг. На нем выросло их поселение, потом  превратившееся в  город

Новгород  [65].  Оттуда  они предпринимали разбойничьи  экспедиции  в  южном

направлении: по Волге к Каспийскому морю, по Днепру в Черное море.

     Первый из этих маршрутов лежал  через территории воинственных  булгар и

хазар,  второй   -  по  землям  различных   славянских  племен,   заселявших

северо-западную окраину Хазарской империи и  плативших дань кагану: в районе

теперешнего Киева жили поляне, к югу от Москвы - вятичи, к востоку от Днепра

-  радимичи,  на  реке  Десне - северяне  и  т.д.* Славяне, развившие  более

совершенные методы земледелия, были  более мирными, чем их "тюркские" соседи

на   Волге  и,  выражаясь  словами  Бьюри,  стали  "естественными  жертвами"

скандинавских разбойников. Недаром те предпочли Волге и Дону Днепр, невзирая

на  его  опасные  пороги.  Именно   Днепр  стал  "Великим  водным  путем"  -

"Austrvegr"  ("Восточный путь") скандинавских саг -  из  Балтийского моря  в

Черное, а значит, в  Константинополь.  Они  даже дали скандинавские названия

семи  главным  порогам,  дублирующие  славянские,  Константин  Багрянородный

добросовестно приводит обе версии  - например, "Варуфорос" (древнеисландское

barufors и "Вольный" по-славянски) [66].

     * Константин Багрянородный  и автор "Повести временных лет" более-менее

согласны  в  вопросах  названий  этих  племен,  территории  их расселения  и

подчинения хазарам.

     Варяги-русы были, видимо, наделены сочетанием качеств, уникальным среди

всей братии викингов: пираты и грабители, они были  одновременно образцовыми

торговцами, хоть и вели торговлю только по собственным правилам, насаждая их

мечом  и боевым топором. В  меновой торговле  меняли меха, мечи и  янтарь на

золото,  однако  наибольший  интерес  для  них  представляли  рабы. Арабский

хронист той эпохи писал:

     "На этом  острове [Новгород] людей 100000, и они постоянно  нападают на

славян на своих лодках, хватают славян, превращают их в  своих рабов и везут

к хазарам  и  болгарам на продажу  [вспоминаются  невольничий рынок в Итиле,

описанный Масуди]. Землю они не обрабатывают, не сеют,  а живут  ограблением

славян. Когда у них рождается ребенок, они кладут перед ним  обнаженный меч,

и отец говорит: "Нет у меня ни золота,  ни серебра, ни богатства,  которое я

мог  бы  тебе  передать;  вот твое наследство, оно обеспечит тебе  достаток"

[67].

     Современный историк Макэвиди делает изящное обобщение:

     "Деятельность  викингов-варягов, развертывавшаяся от Исландии до границ

Туркестана и от  Константинополя до Полярного круга, отличалась  невероятной

активностью и  дерзостью,  жаль,  что  столько усилий было израсходовано  на

разбой.  Герои-северяне  не  опускались  до  торговли,  если   им  удавалось

захватить  желаемое  силой;  они   предпочитали  запятнанное  кровью  золото

стабильному коммерческому доходу" (79, 58).

     Итак,  флотилии  русов,  устремлявшиеся на  юг  в  летний  сезон,  были

одновременно торговыми караванами и военными армадами; обе роли существовали

неразрывно, так что  никогда нельзя было определить, когда купцы превратятся

в  воинов.  Флотилии  были  колоссальные.  Ал-Масуди рассказывает об  армаде

русов, пришедшей в Каспий  из Волги  (в 912-913 гг.), в  составе "около  500

судов, с сотней людей на каждом". Из этих 50 тысяч, по его словам, 35  тысяч

погибли в бою*. Возможно, Масуди преувеличивает,  но  несильно. Даже  только

начав совершать свои подвиги (примерно в 860 г.), русы пересекли Черное море

и устроили блокаду Константинополя флотом примерно из 200-230 кораблей.

     * См ниже, глава IV, 1.

     Учитывая непредсказуемость и легендарное  вероломство  этих непобедимых

завоевателей,  византийцы  и  хазары были вынуждены  принимать решение,  что

называется,  на  ходу.  На  протяжении  полутора столетий  после  возведения

крепости  с  русами  то  вели  непримиримые  войны,  то  заключали  торговые

соглашения и обменивались посольствами. Очень  медленно, постепенно северяне

брались за ум, строили постоянные поселения, "ославянивались", смешиваясь со

своими  подданными  и вассалами, и в итоге перешли  в византийскую  веру.  К

этому времени - концу  Х  века - "русы" стали называться "русскими" . Первые

князья и знать русов еще носили скандинавские имена, хоть и  "ославяненные".

Hrorekr  стал Рюриком, Helgi  Олегом, Helga Ольгой и т.п.  Торговый договор,

подписанный  Византией с  князем  Игорем  в  945  г., содержит  список  имен

пятидесяти  его  спутников,  из  которых только  три  славянские,  остальные

скандинавские (114; 446). Однако сын Ингвара и Хельги получил славянское имя

Святослав,  после  чего процесс  ассимиляции набрал темп,  варяги постепенно

утратили идентичность обособленной группы, и скандинавская традиция навсегда

исчезла из русской истории.

     Нелегко представить  себе  этих странных  людей,  казавшихся  грубыми и

жестокими даже в  ту  варварскую эпоху. Хроники дают  необъективную картину,

ведь их составляли представители народов, страдавших от пришельцев с Севера;

с позиций самих этих пришельцев история так и не была рассказана, потому что

подъем скандинавской литературы произошел уже после эпохи викингов, когда их

подвиги вошли в легенды. И все же в ранних произведениях  нашла отражение их

необузданная жажда  сражений и особая ярость, которая их охватывала по таким

случаям,  существовало   даже   специальное   слово  для  этого   состояния:

berserksgangr - "путь берсерка".

     Их   образ   настолько  сбивал  с  толку  арабских  хронистов,  что  те

противоречили  не  только  друг  другу, но  и каждый - сам  себе,  уже через

несколько  строк.  Наш  старый  знакомый Ибн Фадлан  испытывал непреодолимое

отвращение к неопрятности и непристойности русов, встреченных им на Волге, в

землях булгар. Вот что он пишет о них, прежде чем перейти к хазарам:

     "Они  грязнейшие  из  творений  Аллаха,  -  "они  не  очищаются  ни  от

экскрементов, ни от урины, не омываются от половой нечистоты и не моют своих

рук после еды, но они, как  блуждающие ослы". [...] У них обязательно каждый

день умывать  свои  лица  и  свои головы самой  грязной  водой, какая только

бывает, и  самой нечистой. А это [бывает] так,  что  девушка является каждый

день утром, неся  большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Он

же моет  в ней свои  руки, свое  лицо и  все свои  волосы.  И он моет  их  и

вычесывает  их  гребнем  в лохань. Потом  он сморкается и плюет  в  нее и не

оставляет ничего из грязи, чего бы он  ни  сделал в  эту  воду. Когда же  он

покончит с тем, что  ему нужно, девушка несет лохань к сидящему рядом с ним,

и [тот] делает то  же, что сделал его товарищ.  И она не перестает подносить

ее от одного к другому, пока не обнесет ею всех, находящихся в  [этом] доме,

и  каждый  из них  сморкается, плюет и  моет свое лицо  и свои волосы в ней"

(127; 85 и далее) [68].

     В то же время  Ибн Русте пишет совсем иное: "Любят опрятность в одежде,

"даже мужчины носят золотые браслеты. С рабами обращаются хорошо". Об одежде

заботятся,  потому что занимаются торговлей" (78; 214) [69]. Этим, правда, и

ограничивается.

     Ибн  Фадлан  возмущается  тем,  что  русы,  включая  их  царя, публично

совокупляются  и   испражняются,  хотя   Ибн  Русте   и  Гардизи   о   таких

отвратительных  привычках  не  ведают.  Впрочем,  их  впечатления  не  менее

сомнительны и непоследовательны.

     Вот что пишет Ибн  Русте: "Гостям оказывают почет и обращаются хорошо с

чужеземцами, которые ищут у них покровительства,  да и со всеми,  кто  часто

бывает у  них,  не  позволяя никому  из  своих обижать  или притеснять таких

людей. В случае же, если кто из них обидит или притеснит чужеземца, помогают

последнему и защищают его" (78; 214) [70].

     Однако чуть ниже он рисует совсем другую  картину, иллюстрирующую правы

русов: "Никто из них не испражняется наедине: трое из товарищей сопровождают

его  непременно  и оберегают.  Все постоянно носят при себе мечи, потому что

мало  доверяют они друг  другу  и  потому  что  коварство  между  ними  дело

обыкновенное: если  кому удастся приобрести хотя  бы малое имущество, то уже

родной брат  или товарищ тотчас же начинает  завидовать и домогаться, как бы

убить его и ограбить" (78;215) [71].

     Что  же касается  их воинских  достоинств, то все  источники единодушно

утверждают: "Русы - мужественны и смелы. Когда они нападают на другой народ,

то не отстают, пока не уничтожат его всего. Женщинами побежденных пользуются

сами, а мужчин обращают в рабство.  Ростом они высоки, красивы собою и смелы

в нападениях. "Но смелости  этой на коне  не обнаруживают, все свои набеги и

походы производят они на кораблях"" (78; 214-215) [72].