Древняя Русь и соседние племена

Хазары. Крушение империи хазар и ее наследие

Смотрите также: Русская история и культура

Повесть временных лет

Рефераты по истории

     Эта  книга  повествует  о  прошлом,  но  неизбежно  имеет  определенное

значение  для  настоящего  и  для будущего.  Во-первых,  я сознаю  опасность

неверной  интерпретации  моих  доказательств:  меня  могут  обвинить, что  я

отрицаю  право на существование государства  Израиль. Но это право опирается

не на гипотетическое происхождение  еврейского  народа  и  не  на мифический

Завет  Бога  Аврааму,  а  на  международное  право,  то  есть  на  резолюцию

Генассамблеи ООН от 1947 г. о разделе Палестины, некогда турецкой провинции,

потом  подмандатной  территории  Великобритании,  на  арабское  и  еврейское

государства. Каковы бы ни были этнические корни израильских граждан и  какие

бы иллюзии они на сей счет ни питали, их государство существует de jure и de

facto  и  устранено может быть только насильственным  путем. Не углубляясь в

противоречивые  сюжеты, добавлю из  пристрастия к историческим  фактам,  что

раздел  Палестины  стал  итогом целого  века мирной  еврейской  иммиграции и

героических усилий по  освоению  страны, что является  моральным  основанием

юридического  существования  государства.  Какие  бы  гены ни содержались  в

хромосомах его граждан - хазарские  или семитские, римские или  испанские, -

это не  оказывает ровно никакого влияния на право Израиля на существование и

на  нравственную  обязанность  любого  цивилизованного  человека,  иудея   и

неиудея, защищать  это право. Даже географическое  происхождение родителей и

пращуров  "коренного"  израильтянина уже  не  имеет  значения  в  этом новом

плавильном   котле  наций.  Проблема   хазарской  "примеси",  имевшей  место

тысячелетие  назад,  при   всей   своей   занимательности,  не  относится  к

современному Израилю.

     Евреи,  населяющие эту страну,  обладают,  невзирая на  место рождения,

основными  атрибутами, определяющими  нацию  своей  страной,  общим  языком,

правительством  и  армией. Евреи  Диаспоры ничего этого  не имеют. Отдельной

категорией,  отличной от  неевреев,  среди  которых  они  живут,  их  делает

религия,  которую они объявляют своей, независимо от того, исповедуют ли они

ее.  В  этом состоит  принципиальное различие  между израильтянами и евреями

Диаспоры. Первые обрели национальную  идентичность, вторых называют  евреями

только по религиозному признаку, а не по национальности или расе.

     Это, однако, создает трагический парадокс,  поскольку иудейская религия

- в отличие от христианства, буддизма, ислама - подразумевает принадлежность

к  богоизбранному народу, чья история связана с его  религией. Все иудейские

праздники отмечают события национальной истории: исход из  Египта, восстание

Маккавеев, смерть угнетателя  Хамана,  разрушение Храма. Ветхий Завет  - это

прежде всего рассказ о национальной  истории,  он  подарил  миру единобожие,

однако вера его, скорее, племенная,  чем всемирная. Любая иудейская молитва,

любой ритуал провозглашает принадлежность верующего  к  древнему народу, что

автоматически  отделяет  евреев  от  национального и исторического  прошлого

народа, среди  которого они живут. Иудейская религия,  как показали 2000 лет

трагической истории, влечет за собой национальную и социальную самоизоляцию.

Она  выделяет  еврея,  делает  его  особенным  человеком. Это  автоматически

создает  материальное и культурное гетто. Так евреи Диаспоры превратились  в

псевдонацию  без  всяких  атрибутов  и  привилегии  национальности,  кое-как

скрепленную  системой  традиционных  верований  на   основе  национальных  и

исторических предпосылок, оказывающихся иллюзорными.

     Ортодоксальное еврейство - это неуклонно сокращающееся меньшинство. Его

оплотом была Восточная Европа, но нацистское безумие почти  полностью стерло

его с лица земли. Выжившие рассеялись по свету и не  имеют прежнего влияния,

а  большая часть ортодоксальных  общин  из Северной Африки, Йемена,  Сирии и

Ирака перебралась в Израиль. Ортодоксальный иудаизм  в Диаспоре  отмирает, и

существенное большинство просвещенных евреев  и неверующих евреев продлевают

исторический  парадокс, сохраняя  свой  псевдо-национальный статус и  считая

своим долгом сохранять еврейскую традицию.

     Тем  не   менее,   очень  непросто  определить,  что  означает  понятие

"еврейская   традиция"   с    точки    зрения   просвещенного   большинства,

отбрасывающего   доктрину  избранности,  без   которой  нет  ортодоксального

еврейства.  Если   вынести  эту  доктрину   за  скобки,  то  окажется,   что

универсальное послание  Ветхого Завета - поклонение единому невидимому Богу,

Десять Заповедей, книги древнееврейских пророков,  притчи  и псалмы  - стали

неотъемлемой частью иудео-эллинско-христианской традиции, общим достоянием и

евреев, и неевреев.

     После разрушения  Иерусалима евреи утратили собственный язык и светскую

культуру. Древнееврейский как разговорный язык уступил место арамейскому еще

задолго до начала Христианской эры,  еврейские ученые и поэты Испании писали

по-арабски, другие, позже - по-немецки, по-польски, по-русски, по-английски,

по-французски.  Некоторые  еврейские общины создали  свои  диалекты, идиш  и

ладино,  но  на  этих  диалектах  так  и  не было  создано  великих  трудов,

сопоставимых с вкладом евреев в немецкую, австро-венгерскую или американскую

литературу.

     Основной, специфически иудейской литературной деятельностью  в Диаспоре

была  теология.  Однако Талмуд, Каббала  и многие  увесистые тома толкований

Ветхого  Завета практически неизвестны современной еврейской общественности,

хотя  именно  они,  повторю,  являются  единственными  реликтами  собственно

еврейской традиции - если уж придавать этому понятию конкретное наполнение -

за два последние  тысячелетия. Иными словами, то, что  по-настоящему создала

Диаспора, либо  не  является специфически еврейским, либо не  принадлежит  к

живой   традиции.   Философские,   научные   и   художественные   достижения

личностей-евреев  являются  вкладом в культуру  народов,  среди которых  они

живут,   не  будучи  элементами  некоего  общего  культурного  наследия  или

автономной системы традиций.

     Подводя  итоги,  приходится  сказать,  что  евреи наших  дней не  имеют

собственной  культурной  традиции,  а  обладают  лишь  некими  привычками  и

особенностями  поведения,  почерпнутыми путем  социального  наследования  из

болезненного опыта гетто и из религии, к которой большинство не принадлежит,

но которая  при  этом  сообщает  ему псевдо-национальный статус.  Совершенно

очевидно, как  я  уже имел  возможность доказывать в другой  книге (70), что

окончательное разрешение парадокса заключается либо  в  эмиграции в Израиль,

либо в ассимиляции с окружающим народом.  Перед Холокостом оба  эти процесса

были в полном разгаре; в 1975 г. журнал "Тайм" (10 марта 1975 г.) писал, что

"среди американских  евреев  наблюдается  явная тенденция заключать браки  с

иноверцами; почти треть всех их браков межнациональные".

     И все же  остаточное влияние  этнокультурного и исторического  послания

иудаизма,  основанного  на  иллюзии,  играет  роль  сильного  эмоционального

тормоза,  взывая к  племенной солидарности. Именно  в  этом контексте  роль,

сыгранная  Тринадцатым  коленом  в  истории предков, становится  важной  для

евреев  Диаспоры. Как уже говорилось, она не имеет значения для современного

Израиля,   обретшего  подлинную   национальную   идентичность.   Символично,

наверное,  что Абрахам Поляк, профессор  истории Тель-Авивского университета

и, несомненно,  израильский  патриот, внес такой  существенный вклад в  наши

знания о хазарских предках  еврейства, отрицая легенду об Избранном  Народе.

Показательно  и то, что сабра, современные уроженцы Израиля, и внешностью, и

по характеру являют собой полную противоположность  "типичному еврею", плоду

гетто.