1001 забытое чудо. Книга проклятых.

ЧАРЛЬЗ ФОРТ

                   Notes and Queries, 8-6, 190, сообщается, что в начале

августа 1894 года тысячи медуз  размером приблизительно с

шиллинг выпали в Бате, Англия. Я думаю, что вряд ли это были 

медузы, но похоже на то, что в этот раз лягушачья икра все же упала

с неба и, возможно,  была принесена смерчем, потому что, в это же

самое время, лягушки выпали около Уайгана,  Англия. Nature, 87,10:

                   24 июня 1911 года около Итона, графство Бакс, после

сильного дождя почва  оказалась покрыта массами желе, состоящего

из комков размером с горошину. На этот раз  нам ничего не говорят

о ностоке; говорят, что этот объект содержал многочисленные яйца 

"одного из видов хирономуса, из которых скоро показались

личинки".

                   Я склоняюсь к мысли, что предметы, которые выпали в

Бате, не были ни медузами,  ни массами лягушачьей икры, а чем-то

вроде личинок... А вот что произошло в Бате, Англия,  за 23 года до

этого. Лондонская газета "Тайме" сообщает, что 24 апреля 1871

года прошел  ливень из клейких капель, состоящих не из желе и не

из масс лягушачьей икры, а из чего-то,  напоминающего... [В

оригинальном тексте здесь пропущена строчка. - ред.]

                   ...железнодорожной станции в Бате. "Многие из них

быстро развились в  червеобразные куколки около одного дюйма

длиной". Сообщение об этом событии,  помещенное Zoologist, 2-

6,2686, больше похоже на Итонское событие; говорится о мелких 

организмах, которые не были инфузориями; ничего о формах

длиной в один дюйм.

                   Transactions of the Entomological Society of London,

1871

год, заседание XXII:

                   Явление было изучено преподобным Л. Дженинзом из

Бата. Он описывает  крошечных червячков в пленочных оболочках.

Он пытается объяснить их скопления.  Остается тайной, что могло

собрать их в таком количестве? У нас еще будут сообщения о 

многих других выпадениях, и в большинстве таких случаев

скопление больших масс мелких  предметов или существ

представляет большую загадку. Смерч может быть чем угодно, но

не  силой, образующей скопления. Вопрос о скоплении вещей,

упавших с неба, обходится,  словно речь идет о наиболее

закоренелых из проклятых. Мистер Дженинз представляет себе 

большой бассейн, в котором находились эти шарообразные

комочки; высыхание бассейна и  концентрация всех на маленькой

площади; смерч, вытягивающий всех наверх...

                   Но несколько дней спустя те же предметы падают снова

в том же месте.

                   Такую меткость нельзя приписать смерчу именно тем,

что мы называем здравым  смыслом.

                   Возможно, это и не будет соответствовать здравому

смыслу, если я скажу, что эти  массы в течение нескольких дней

висели стационарно над городом Бат... Семь черных  дождей

городка Слэйнз. Четыре красных дождя Сиены.

                   Интересную случайную информацию, проливающую

свет на механику ортодоксии,  можно увидеть в том факте, что

мистер Дженинз добросовестно сообщает о втором падении,  но

игнорирует его в своем объяснении.

                   Р. П. Грэг, один из наиболее выдающихся

каталогизаторов метеоритных явления,  описывает падения вязкого

вещества в годы 1652, 1686, 1718, 1796, 1811, 1819 (Philosophy  cal

Magazine, 4-8,463). Он приводит и более ранние даты, но я и сам

практикую исключения.  B Report of the British Association, 1860 г.,

63, Грэг сообщает о метеорите, который прошел  вблизи

поверхности земли между Барсдофом и Фрайбургом, Германия. На

следующий день  в снегу было найдена желеобразная масса... Явный

несезон для икры или ностока.  Комментарий Грэга к этому

событию гласит: "Любопытно, если достоверно". Но он  описывает

без каких-либо изменений падение метеорита в Готе, Германия, 6

сентября 1835  года; "оставив на земле желеобразную массу". Нам

говорят, что эта масса упала всего лишь в  трех футах от

наблюдателя. В Report of the British Association, 1855, 94, согласно

письму  Грэга профессор у Беден-Пауэлу, в ночь 8 октября 1844

года близ Кобленца, Германия, один  немец, знакомый Грэга, и еще

один человек видели, как рядом с ними упало светящееся  тело. На

следующее утро они вернулись на это место и нашли здесь

студенистую массу  сероватого цвета.

                   Согласно рассказу Хладни, (Annals of Philosophy, Новая

серия, 12-94), 5 мая 1652 года  между Сиеной и Римом вместе со

светящимся метеоритом упала вязкая масса; в марте 1796  года

вязкое вещество найдено после падения огненного шара в Лузатии

(Lusatia); падение  студенистого вещества после взрыва метеорита

произошло близ Гейдельберга в июле 1811  года. В Edinburgh

Philosophycal Journal, 1, 234, говорится, что вещество, которое упало

в  Лузатии, "имело запах и цвет высушенного коричневого лака", и

American Journal of Science,  1-26, 396, среди многих сообщений о

метеоритахзаноябрь 1833 года, есть и сообщения о  падении

студенистого вещества.

                   Согласно газетным сообщениям, комки "желе" были

найдены на земле у населенного  пункта Рауэй, штат Нью-Йорк. Это

вещество было беловатого цвета, или напоминало  свернувшийся

яичный белок.

                   Согласно сообщению профессор а А. С. Туайнинга

профессору Олмстеду одна  женщина в Уэст Пойнте, штат Нью-

Джерси, видела массу размером с чайную чашку. Она  была похожа

на крахмальный клейстер.

                   Мистер X. X. Гарланд из округа Нелсон, штат

Вирджиния, нашел желеобразное  вещество размером с

двадцатипенсовую монету;

                   Что, согласно газетному сообщению из Ньюарда, штат

Нью-Джерси, здесь была  найдена масса студенистого вещества,

похожего на мягкое мыло. "Оно обладало  незначительной

упругостью и под воздействием тепла испарялось так же легко, как

вода".

                   Кажется невероятным, что ученый мог иметь такую

смелость, или неверность духу  своей Науки, чтобы допустить, что

эти предметы упали с неба. Тем не менее профессор  Олмстед,

собравший эти погибшие души, говорит:

                   "Тот факт, что эти предполагаемые осадки столь

неизменно описывались как  студенистое вещество, создает

основание для предположения, что их источник именно тот, 

который им предписывают".

                   В научных публикациях того времени значительное

внимание уделялось серии статей  профессора Олмстеда о

ноябрьских метеоритах, но вы не найдете ни одного упоминания о 

той части его исследований, где рассматривается студенистое

вещество.

                    V

                   Я НЕ БУДУ особенно пытаться установить корреляцию

данных. Какой-нибудь  математически настроенный позитивист со

своей иллюзией, что в промежуточном  состоянии дважды два это

четыре, в то время как, если мы принимаем Непрерывность, то 

вообще не можем принять, что где-либо существуют две вещи, стал

бы искать в наших  данных периодичность.  Для меня очевидно, что

математика, или регулярность, есть атрибут Всеобщего, что у  меня

нет особой склонности искать ее в локальном. И все же, в этой

солнечной системе "в  целом" существует значительное

приближение к регулярности; или математика столь близко 

локализована, что может, например, предсказывать затмения с

довольно высокой степенью  приближения, хотя у меня есть

заметки, которые поколебали бы тщеславие астрономов в  этом

отношении, будь это возможно.  Астрономам мало платят, их не

приветствуют толпы, они весьма изолированы; они  живут за счет

своей раздутости; выпустите воздух из медведя, и он не сможет

впасть в  спячку. Эта солнечная система подобна любому другому

явлению, которое можно  рассматривать "в целом", делам какого-

нибудь административного района города, частью  которого он

является; города в округе, округу в штате, штату в государстве;

государству  среди других государств; всем государствам в

климатических условиях, определяемых  солнечными

обстоятельствами; солнцу среди общепланетных обстоятельств,

солнечной  системе "в целом" среди других солнечных систем,

отсюда безнадежность попыток найти  явления целостности в

административном районе города. Но позитивисты это те, кто 

стараются найти необусловленное в административном районе

города. Согласно нашему  допущению, это дух космической

религии. Объективно государство не поддается  пониманию в

границах административного района города. Но если бы какой-

нибудь  позитивист смог прийти к абсолютному убеждению, что он

нашел его, это было бы  субъективным осуществлением того, что

объективно неосуществимо. Конечно, мы не  проводим позитивную

разграничительную линию между объективным и субъективным - 

или что все явления, называемые предметами или лицами,

субъективны внутри  всеохватывающей связи, и что мысли внутри

тех, кого обычно называют "лицами", субсубъективны. Похоже, что

в этой солнечной системе Промежуточность устремилась к 

Регулярности и потерпела неудачу, а затем породила склад ума

астрономов и, в этом  вторичном выражении, устремилась к

убеждению, что неудача была успехом.

                   Я свел в таблицу все факты этой книги и еще многое из

других источников -  карточная система - в несколько приближений,

выделенных таким способом, были для  меня откровением; и тем не

менее это только метод теологов и ученых, и, хуже того, 

статистиков.

                   Например, с помощью статистического метода я мог бы

"доказать", что черный  дождь выпадал "регулярно" каждые семь

месяцев где-нибудь на этой земле. Для этого мне  бы пришлось

включить и красные дожди и желтые дожди, но в соответствии с 

общепринятым методом, я бы отобрал черные частицы в красных

осадках и в желтых  осадках и пренебрег всем остальным. Затем,

если бы кое-где черный дождь прошел неделей  раньше или

месяцем позже, это можно было бы назвать "ускорением" или

"замедлением".  Такие приемы считаются вполне законными при

установлении периодичности в движениях  комет. Если бы черные

дожди, или красные, или желтые дожди, содержащие черные 

частицы, - не появились бы вообще вблизи от некоторых дат, тогда -

не зря же мы читали  Дарвина - мы сказали бы, что "данные

неполны". Что же касается других, мешающих  черных дождей, то

они оказались бы серыми или коричневыми или же мы нашли бы

для них  другую периодичность.

                   И все же мне пришлось отметить, например, год 1819. Я

не стану отмечать все такие  годы в этой книге, но у меня есть

записи о 31 необычайном событии в 1883 году. Кто-нибудь  должен

написать книгу о феноменах этого года, если бы книги вообще

следовало бы писать.  1849 год замечателен своими необычайными

падениями осадков, столь удаленных друг от  друга, что любое

локальное объяснение кажется неадекватным, не только черный

дождь в  Ирландии в мае 1849 года, но и красный дождь в Сицилии

и красный дождь в Уэльсе.  Говорят также (см. Timb`s Year Book,

1850 г., 241), что 18 и 20 апреля 1849 года пастухи близ  горы

Арарат нашли вещество не местного происхождения на площади

окружностью 8 или  10 миль. Предполагается, что оно там выпало.

                   Мы уже касались темы Науки и ее попыток достигнуть

позитивности, а также ее  нежелания признать, что она должна

иметь полезных родственников. Легко увидеть, что  большая часть

теоретической науки 19-го столетия была только отношением

реакции против  теологической догмы и имеет не большее

отношение к Истине, чем волна, которая  откатывается от берега.

Если бы вы или я растянули кусок жевательной резинки на целый 

метр в длину, это было бы столь же научным представлением, как и

растяжение возраста  этой Земли на несколько сотен миллионов лет.

                   Все "вещи" не суть вещи, а только отношения, или

выражения отношений; но все  отношения стремятся к тому, чтобы

стать не имеющими отношений или сдаться, или  подчиниться

попыткам более высокого уровня. Поэтому существует

позитивистский аспект  этой реакции, который сам по себе есть

только реакция, и он представляет собой попытку  ассимилировать

все явления в материалистическом объяснении, или сформулировать 

окончательную всеохватывающую систему на материалистической

основе. Если бы эта  попытка могла быть осуществлена, это было бы

достижением реальности; но эта попытка  может быть предпринята

только если мы отбросим, например, психические явления.

                   Если когда-нибудь наука уступит психическому, то это

было бы не более законно  объяснить нематериальное с помощью

материального, чем объяснить материальное с  помощью

нематериального. Наше личное допущение состоит в том, что

материальное и  нематериальное образует единство, сливаясь,

например, в мысли, которая непрерывна с  физическим действием.

Единство нельзя объяснить, потому что процесс объяснения есть 

истолкование чего-то посредством чего-то другого. Всякое

объяснение есть ассимиляция  чего-то с помощью чего-то другого,

что было принято за основу; но в Непрерывность нет  ничего такого,

что было бы в большей степени основой, чем что-либо другое - если

только  мы не думаем, что иллюзия, построенная на иллюзии, более

реальна, чем ее псевдооснова.

                   В 1829 году (см. Timb`s Year Book, 1848 г., 235) в

Персии

выпало вещество, которое  местные жители, по их словам никогда

раньше не видели. У них не было ни малейшего  представления об

этом веществе, но они видели, что овцы его ели. Тогда стали 

перемалывать это вещество в муку и печь хлеб, который оказался

вполне сносным, хотя и  безвкусным.

                   Это была возможность, которой наука не пренебрегла.

Манна получила разумное  основание, была ассимилирована и

примирена с системой, которая вытеснила  предшествующую, менее

близкую к реальной. Уже говорилось, что весьма вероятно, что в 

древние времена с неба падала манна, - потому что она все еще

падает - но что в основе  этого явления лежит поучение, что это

была саранча из степей Малой Азии - "вверх из  одного места с

помощью смерча и вниз в другом месте". В Report of the British

Association,  1833 г., 71, говорится, что это вещество - "неизвестное

жителям этого района" - было  "сразу же распознано" ученым,

который исследовал его, и оказалось, что "химический  анализ

также показал, что это была саранча".

                   Это было еще в те дни, когда химический анализ был

богом. С тех пор его энтузиасты  были потрясены и разочарованы.

Каким именно образом химический анализ мог стать столь  точным,

я не знаю, - именно химический анализ заговорил и заговорил

догматически. Мне  кажется, что невежество жителей, по контрасту

с локальным знанием иностранных ученых,  преувеличено: если

есть что-нибудь пригодное для еды, в пределах любого расстояния, 

преодолимого смерчем, то жители знают это. У меня есть данные о

других падениях  съедобных веществ в Персии и Азиатской Турции.

Все они догматически относятся к  "манне"; "манна" догматически

определяется как вид саранчи из степей Малой Азии.  Позиция,

которую я занимаю, состоит в том, что это объяснение развилось в

результате  неведения о растительных веществах, или съедобных

субстанциях в других частях мира. Это  знакомая попытка

объяснить общее с помощью локального; что, если бы у нас были

данные  о падениях растительного вещества, скажем, в Канаде или в

Индии, то это не была бы  саранча из степей Малой Азии; хотя все

падения в Азиатской Турции и Персии огульно и с  готовностью

названы ливнями "манны", они даже не состояли из одного и того

же вещества.  В другом случае выпавшие частицы были названы

"семенами". Впрочем, в Comptes Rendus,  вещество, которое выпало

в 1841 и 1848 годах, названо студенистым, и B Bulletin des  Sciences

Naturelles de Neuchatel говорится, что оно состояло из комков

размером в лесной  орех (фундук), которые были перемолоты в

муку, что из этой муки был испечен хлеб, очень  аппетитного вида,

но безвкусный.

                   Большая трудность все же в том, чтобы объяснить

концентрацию мелких частичек в  этих ливнях...

                   Но глубоководные рыбы и случающиеся время от

времени падения им на головы  съедобных веществ: мешков с

зерном, бочек сахару; предметов, которые не были заброшены 

наверх из одной части океанского дна, штормами или подводными

возмущениями, и  опустились где-нибудь в другом месте...

                   Я предполагаю, что кто-нибудь подумает: но ведь зерно

в мешках никогда не  падало...

                   Вспомним предмет в Амхерсте: его оболочка, похожая

на "сукно"...

                   Если бы над нашими головами не было транспортировки

грузов подобно той, которая  производится по поверхности океанов

этой земли, тогда я не глубоководная рыба, каковой  себя считаю.

                   У меня нет никаких данных о мешках и бочках кроме

всего лишь мысли, вызванной  Армхерстским объектом, но я могу

себе представить, что мешки и бочки из судов,  потерпевших

крушение на поверхности одного из океанов этой земли, вряд ли

можно было  бы распознать как таковые к тому времени, когда они

достигнут дна; мы сможем иметь  данные о падениях волокнистых

материалов типа тканей, бумаги или дерева, у нас будет  достаточно

удовлетворенный и нелепый вид. Proceedings of the Royal I risk

Academy, 1, 378:  "В году 1686 несколько рабочих, которые носили

воду из пруда, в семи немецких милях от  Мемеля, возвращаясь к

месту работы после обеда (во время которого разразилась метель), 

обнаружили, что ровная земля вокруг пруда покрыта угольно-

черной листовой массой; и  один человек, живший поблизости,

сказал, что видел, как хлопья падали вместе со снегом".

                   Некоторые из этих чешуеподобных образований были

величиной со столешницу.

                   "Эта масса была влажной на вид и неприятно пахла;

запах напоминал запах гниющих  водорослей, но когда масса

высохла, запах исчез".

                   "В местах разрыва она оказалась волокнистой, как

бумага".

                   Классическое объяснение "Вверх в одном месте и вниз в

другом". Но что поднялось  вверх из одного места в смерче?

Конечно, с нашей интермедиатистской точки зрения, это  было

самое странное вещество из самого странного иного мира, который

только можно  представить; где-то над этой землей должно

находиться вещество, подобное ему, или от  которого его можно

было бы, по крайней мере субъективно или согласно описанию,

нелегко  отличить. Или в Нью-Йорке есть только иная степень или

аспект чего-то, или комбинация  предметов, находящихся в какой-

нибудь деревне Центральной Африки. Всякое новое есть  вызов для

вульгаризации: напишите что-нибудь, что вам покажется новым и

кто-то отметит,  что трижды проклятые греки сказали это давным-

давно. Существование - это Аппетит:  разъедание бытия; единая

попытка всех вещей ассимилировать все другие вещи, если они не 

сдались и не подчинились какой-нибудь более высокой попытке.

Было нечто космическое в  том, что эти ученые, которые сдались и

подчинились научной системе, должны, в  соответствии с

принципами этой системы, пытаться ассимилировать это вещество,

которое  упало у Мемеля, отождествляя его с каким-нибудь

известным земным продуктом. На  заседании Королевской

Ирландской Академии было высказано мнение, что существует 

вещество, довольно редко встречающееся, о котором известно, что

оно образуется в виде  тонких листов на болотистой земле. Оно

имеет вид зеленоватого меха.

                   Вещество из Мемеля

                   Влажная, угольно-черная листовая масса. Но если ее

разломать, то болотное вещество  имеет хлопьевидное строение и

дает волокнистый разрыв.

                   Слона можно определить как подсолнух - у того и

другого длинные стебли.  Верблюд неотличим от земляного ореха -

если рассматривать только их горбы.

                   Беда с этой книгой в том, что нам придется прикончить

несколько интеллектуальных  повес: нас уже ничем нельзя поразить.

С самого начала мы знали, что наука и слабоумие  непрерывно

переходят друг в друга; тем не менее, так много проявлений их

точки слияния  вначале поражают. Мы думаем, что устроенное

профессором Хитчкоком представление,  когда он определил

амхерстский феномен как гриб, было довольно значительно как

научный  водевиль. Если мы оправдаем его от обвинения в

серьезности, - или, что в таком месте, где  грибы были столь

обычны, что еще до наступления вечера успели вырасти два гриба,

только  он, чужак в этом очень грибном месте, подумал о грибе,

когда увидел нечто похожее на  гриб, - если мы пренебрежем его

быстрым разжижением, например. Но это был только  монолог,

теперь у нас есть целая труппа, вся из звезд, и они не просто

ирландцы, они  королевские ирландцы.

                   Этот королевский ирландец исключил "угольную

черноту" и включил волокнистость,  так что в результате это

вещество превратилось в "болотную бумагу", которая "была 

поднята вверх ураганами и затем снова упала". Второе действие:

                   Было сказано, что, согласно господину Эренбергу,

"было найдено, что эта  метеорическая бумага состояла частично из

растительного вещества, главным образом из  хвои". Действие

третье:

                   Встреча королевских ирландцев: стулья, столы,

ирландцы:

                   Было выставлено несколько хлопьев болотной бумаги. В

их состав входила, в  основном, хвоя. Это было двойное включение:

или это тот метод согласования, которым так  часто пользуются

логики. Поэтому ни один логик не был бы удовлетворен

отождествлением  земляного ореха с верблюдом, поскольку оба

имеют горб: он потребует дополнительного  соглашения, что оба

могут долгое время обходиться без воды.

                   Далее, не так уж неразумно, - по крайней мере для

легких и свободных водевильных  стандартов, которые мы

обсуждаем на протяжении всей этой книги, - думать, что зеленое 

вещество могло быть выхвачено смерчем с одного места и упасть в

виде черного вещества  где-нибудь в другом месте, но королевские

ирландцы исключили еще кое-что, а это факт  был бы столь же

приемлем для них, как и для меня:

                   Согласно Хладни, это не было маленькое локальное

отложение, которое наблюдал  какой-то неопределенный человек,

живший где-то поблизости от пруда.

                   Это было огромных масштабов падение из обширной

небесной области.

                   Весьма вероятно, что вся болотная бумага мира не могла

бы дать такое количество.

                   В то же самое время это вещество падало "в больших

количествах" в Норвегии и  Померании, смотри сообщение

Кирквуда в Meteoritic Astronomy, стр. 666:

                   "31 января 1686 года в Норвегии и других частях

Северной Европы выпало вещество,  похожее на обгорелую

бумагу".

                   Смерчу, охватившему такую обширную территорию,

пришлось бы  специализироваться на редком материале,

называемом "болотная бумага", произошли бы  падения досок от

заборов, крыш домов, обломков деревьев. Ничего не говорится о 

прохождении урагана в Северной Европе в январе 1686 года. Есть

только запись об этом  веществе, которое выпало в разных местах.

                   Время шло, но общая решимость исключать факты о

всех падениях на эту землю  чего-либо, кроме вещества,

принадлежащего этой земле, и обычного метеоритного вещества, 

усиливалась. Annals of Philosophy, 16, 68:

                   Вещество, выпавшее в январе 1686 года, описывается

как "масса черных листьев,  имевших вид обуглившейся бумаги, но

более твердое, более сцепленное и хрупкое".

                   "Болотная бумага" не упоминается и ничего не

говорится о "хвое", которая казалась  столь убедительной

королевским ирландцам. Растительный состав отброшен, как это

мог  сделать кто-нибудь, кому было бы удобно определить

кривошеий кабачок как большой  рыболовный крючок.

                   Метеориты обычно бывают покрыты черной коркой,

более или менее похожей на  чешую. Вещество 1686 года было

черным и похожим на чешую. Раз уж это удобно,  "листоватость"

становится "чешуйчатостью". В этой попытке ассимилировать

неизвестное с  помощью обычного нам говорят, что это вещество

было минеральной массой; что оно  похоже на черную чешую,

которая покрывает метеориты.