в романскую пору многие основные течения, достижения и поиски этого искусства нашли свое наиболее четкое выражение во французской скульптуре, архитектуре и живописи

  

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>

  

Искусство

Искусство Западной Европы

Средние века. Возрождение в Италии


Лев Дмитриевич Любимов

 

В других странах

 

Общепризнанно, что Франции принадлежит ведущая роль в истории западноевропейского средневекового искусства. Там уже в романскую пору многие основные течения, достижения и поиски этого искусства нашли свое наиболее четкое выражение во французской скульптуре, архитектуре и живописи.

Однако и в других странах было создано тогда много замечательного, при этом с ярким выявлением национального художественного гения.

Как и Франция, Германия с момента своего зарождения была многоликой. «Священная Римская империя германской нации», образованная в 962 г. под главенством короновавшегося в Риме Оттона I, прозванного Великим, включала самые  различные племена, отнюдь не склонные к безоговорочному подчинению императорской власти. Феодальная раздробленность преодолевалась в Германии труднее, чем во Франции. Страна была более отсталой, античная цивилизация коснулась ее в меньшей степени, чем Галлии, так что наследие варварства было в ней сильнее, устойчивее. И все же, хоть саксонцы, швабы, баварцы и франки во многом разнились друг от друга и надежно сплотить их под единым скипетром

Как высокомачтовый боевой корабль, навеки остановившийся среди моря, расположился своим продольным корпусом над равниной и, кажется нам, над самым городом Вормский собор, облик которого почти не искажен перестройками.

Облик этот не нуждался в декоративном скульптурном убранстве, которое нарушило бы монолитность его геометрических форм. Синтез, найденный во Франции, тут не использован: редкие скульптуры, разбросанные по лодоконникам и галереям, живут собственной жизнью, не сливаясь с архитектурой. И жизнь эта — своеобразная, никак не связанная с культом, которому служит собор. Вот медведица, вот круторогий баран с выпученными глазами, вот зверь, положивший лапу на человеческую голову, а вот и лев, терзающий человека, на лице которого ужас. Чисто народной фантазией дышат эти образы, правдивые и жуткие, на которые как бы наложило свою печать сознание беспощадности, утвердившейся в мире.

Как во Франции на французском языке, так и в Германии на немецком была создана в романскую пору великая национальная эпическая поэма. Но хотя в «Песни о Нибелунгах» солнечный герой Зигфрид побеждает Нибелунгов, т. е. «детей тумана»,   олицетворяющих   темные   силы   подземного   мира,

исступленные страсти владеют ее героями, за страшным преступлением следует страшная месть, и лишь ценой ужаснейших жертв свет торжествует над мраком. Как трубадуры во Франции, германские миннезингеры славят любовь, воспевая женщину как существо неземное. Как и во Франции, в Германии процветает так называемая рыцарская культура. Но в германском изобразительном искусстве той поры мы почти не встречаем красивых женских образов и главенствуют в нем не просветленность и ясность, а фантастика, утрировка, мучительное стремление передать глубину мрачных порывов и дум.

Сравните с французской Евой в Отене германскую Еву на знаменитых бронзовых дверях церкви св. Михаила в Гильдесгейме, отлитых в начальный, так называемый оттоновский период романского искусства. Согнутая (как и Адам), она откровенно, некрасива, придавлена ужасом и стыдом под карающим перстом беспощадного бога и в свое оправдание указывает на торжествующего змия. Совсем не пленительный и даже не загадочный ее образ потрясает нас своей щемящей выразительностью, в которой отражена некая безысходность, некая извечная трагедия человеческого рода.

Эта дверь со множеством изображенных на ней причудливых,   резко   объемных   фигурок — шедевр   бронзового   литья, в котором особенно преуспели германские мастера. Другой, более поздний образец их искусства находится в нашей стране. Это так называемые Корсунские ворота собора св. Софии в Новгороде. Взятые новгородцами в качестве трофея у шведов, они были изготовлены в Магдебурге, крупнейшем центре художественного ремесла средневековой Германии. Склонность к предельной выразительности, подчас переходящей в натурализм, столь характерная для германского искусства, отчетливо проявилась и в их рельефных изображениях.

 

Итак, в романскую эру, очень бурную в Германии, чьи императоры упорно боролись за власть с папами, где не прекращались кровавые междоусобные распри, где крестьянство жестоко страдало от феодального гнета, а городское население ратовало за независимость от светских и церковных властителей, общая художественная культура отражала, как и во Франции, некую общность мироощущения.

Германская монументальная живопись и особенно миниатюра также оставили нам ряд первоклассных памятников (как, например, фрески и миниатюры школы Рейхенау), радующих нас цельностью и значительностью образов.

Особенности художественной культуры, страны и эпохи сказываются подчас особенно ярко в предметах прикладного

искусства. В хранящемся в Эрмитаже самом богатом в мире (•обрании средневековых игральных шашек из кости (их изготовляли главным образом в Кельне) мы видим, как искусно германские мастера заполняли небольшое пространство изображениями людей, зверей и растений, создавая причудливым сочетанием их очень цельный декоративный мотив на нполне конкретную, чаще всего назидательную, тему. Вот, например, шашка немецкой работы XII в., на которой изображен человек, сидящий на дереве и собирающий плоды, между тем как две мыши, белая и черная, подтачивают корни дерева. Эта аллегория смерти заимствована из восточной легенды: дерево символизирует жизнь, мыши — день и иочь, т. е. время, беспощадно ее сокращающее. Так даже в игре искусство наглядно напоминало средневековому человеку о бренности земного существования.

Италия...

Летописец, спустившийся в долины Ломбардии вместе с войсками императора Запада, германского и итальянского короля, знаменитого Фридриха Барбароссы, был поражен, что люди, там обитавшие, остались латинянами. «Они освободились, — писал он с недоумением и завистью, — от своей грубости, присущей варварской дикости: воздух, которым они дышат, земля, на которой живут, одарили их чем-то, что напоминает утонченность и благородство римлян. Они сохранили изящество языка и мягкость античных нравов. В строительстве своих городов, да и в самом правлении они стараются подражать ловкости и умению древних римлян».

Какое знаменательное свидетельство!

Стране, которую увидел германский летописец столь отличной от его собственной, была уготована особая миссия в мировой художественной культуре. И это являлось вполне закономерным.

Как гласит средневековая поговорка, «городской воздух делает свободным».

Ранее других стран, где феодальная система была крепче, Италия вступила на новый путь в своем экономическом и социальном развитии. В бурном росте соперничающих итальянских городов рождаются мануфактуры, рождается капитализм. А ведь «капитализм есть благо по отношению к средневековью...»1.

В эпоху Возрождения жизнеутверждающий идеал свободы найдет свое выражение в новом, вольном искусстве, зачатки которого сказались в Италии уже в романскую эру.

Не в великолепном византииско-романском соборе св. Марка в Венеции, не в роскошном мозаичном убранстве сицилийских

церквей (соборы в Чефалу, Монреале, Палермо), да и вообще не в искусстве тех областей Италии, которые испытали владычество или же всестороннее культурное воздействие Византии, мы распознаем первые отчетливые проявления итальянского художественного гения. Там ведь и в те времена все еще торжествовала византийская художественная система.

Типично романское искусство всегда развивалось в ином направлении, чем византийское, славившее в своей изысканнейшей манере (знаменитая в тогдашней Италии «маньера би-зантина») главенство духа над плотью. Гению Италии надлежало преодолеть как застывший византийский спиритуализм, так и суровую монолитность, самодовлеющую, грубоватую силу романского искусства, которые в глазах итальянцев, вероятно, выражали примитивное мироощущение вторгавшихся с Севера в их страну, одетых в железо и кожу неотесанных воинов — наследников варварских королевств.

В столице Тосканы, богатой и вольнолюбивой Флоренции, которую по праву можно назвать колыбелью Возрождения, высится воздвигнутая на холме в романскую пору церковь Сан Миньято (начало XI в.). Да, конечно, эта продолговатая трехнефная базилика с деревянным перекрытием общей своей структурой   напоминает   раннехристианские   храмы.    Но   ее

четко расчлененный по горизонтали фасад уже не просто ил поминает, а предвещает... Вместо обычных для романского зодчества арочных проемов — увенчанные глухими арками прямоугольные дверные проемы с изящными полуколонками. И вся эта гармоническая расчлененность с мягкой игрой вертикалей и горизонталей, повторяемой инкрустациями на фронтоне, как и сверкающая под южным солнцем разноцветная мраморная облицовка, придают фасаду удивительную нарядность.

Город Пиза (что в той же Тоскане) играл в торговых «ношениях в западной части Средиземного моря такую же |юль, как Венеция в восточной. То был в романскую пору крупнейший экономический и художественный центр. И там, :ta пределами городской застройки, на просторном зеленом лугу был создан ансамбль, включающий собор, знаменитую «Падающую башню» и баптистерий (крещальню).

Посмотрим на эти постройки: они по-романски величественны, даже грандиозны, и совсем по-новому легки и изящны. Перед нами как бы целая арочная симфония. В четыре яруса выстроились над цокольным этажом собора аркатурные галереи с тонкими беломраморными колонками. А «Падающую башню» (так названную из-за ее наклона, вызванного оседанием почвы еще во время постройки) опоясывают целых шесть этажей из легких колонных аркад. Кажется, вся она состоит только из них, чудесной спиралью властно подымаясь над лугом.

В Италии, где скульптура получила особое развитие, работали художники, чьи имена уже выражают для нас конкретную художественную индивидуальность. Таков мастер Вилиджельмо, несомненно изучавший античную скульптуру, в фигурах которого драпировки служат уже не просто выразительным украшением (как в современной ему французской пластике), а выявляют реальную структуру тела. Таков Бенедетто Антелами, в конце своей жизни создавший статуи, обособленно стоящие в глубоких нишах (что являлось значительным новшеством), и основавший целую школу ревностных последователей.

В романском стиле нашли свое художественное воплощение

тогдашние идеалы, тревоги и устремления всего западного

феодального мира, прямо или косвенно уходившего своими

корнями в наследие Западной Римской империи.

Как мы -видели, в едином романском потоке нашли свое выражение нарождавшиеся национальные культуры. Самобытные черты, присущие уже в эту эпоху историческому процессу, а следовательно, и искусству Франции, Германии и Италии, проявятся затем более отчетливо. То же можно сказать и о других национальных культурах Западной Европы, вклад которых в искусство был часто очень значительным.

 

 «Искусство Западной Европы. Средние века. Возрождение в Италии»   Следующая страница >>>

 

Смотрите также:

 

Живопись, графика, альбомы

«Всеобщая История Искусств. Средние века»

"Энциклопедия искусства"

Живопись. Словарь

Начало раннего Возрождения в итальянском искусстве (Из цикла «Происхождение итальянского Возрождения»)

Лувр. Большая галерея (650 картин)

Музей Зеленые Своды

Дрезденская оружейная палата

Лондонская Национальная Галерея

Из собрания Лувра

Натюрморт






font-size:35