ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ В РОССИИ

       Этот процесс в России происходил очень неравномерно в отраслевом и территориальном разрезе и растянулся поэтому на целых полстолетия - начался в 30-х гг. (хлопчатобумажная промышленность), а завершился в 80-х гг. (металлургия). В 1820 г. в Москве работали только две паровые машины, а в 1860 г. в Московской губернии - 191, в Санкт-Петербургской губернии - 247.

Накануне освобождения крестьян уже более половины продукции обрабатывающей промышленности (она составляла свыше 60% всей промышленности России) производилось вольнонаемным трудом на фабриках и заводах.

В это время в стране насчитывалось примерно 2 млн. механических веретен (в Англии 30 млн). За 1850-е гг. было построено до сотни машиностроительных заводов, но в металлургии продолжал господствовать крепостной труд. Преодоление технологической отсталости упиралось в отсталость социальную.

Начало перестройки крепостного хозяйства требовало сильного толчка. И таким "толчком" стало поражение в Крымской войне.

После поражения в Крымской войне (1853-1855), в России произошла перестройка народного хозяйства на капиталистический лад. Она началась с отмены крепостного права (февраль 1861 г.), открывшего целую систему преобразований в правовой, военной (всеобщая воинская повинность), управленчес­кой, судебной и других областях.

 Реформы, однако, не были завершены: страна не получила парламентарный строй, а крес­тьянство — землю (в начале XX в. 30 тыс. помещиков имели столько же земли, сколько 10 млн. крестьянских дворов). Рос­сия, завершившая после реформы промышленный переворот, показала довольно высокие темпы индустриального развития: за 1860—1913 гг. производство промышленной продукции вы­росло в 12,5 раза (в Германии — в 7, во Франции — в 3 раза).

 Но, принимая во внимание размеры страны, этот подъем не мог иметь решающее значение для преодоления отставания. 150-миллионная Россия производила в абсолютном (не говоря уже о душевом) измерении меньше стали, угля, электроэнер­гии, чем 40-миллионная Франция. Первая в мире по террито­рии и третья по населению страна занимала лишь пятое место в мире по промышленному развитию.

Технико- и социально-экономическая отсталость страны не могла быть преодолена мирными средствами: самодержавие и феодальное дворянство упорно не хотели уходить со сцены, ища спасение во внешних авантюрах.

В стране не сложился свободный капитал: буржуазия, крепко привязанная к царизму выгодными военными заказами, таможенным протекционизмом, ограждавшим ее от иностранной конкуренции, а также полицейским режимом, обеспечивающим дешевый труд (зарабаты­вая в год в среднем 246 руб., рабочий приносил 252 руб. при­были), не представляла собой силу, способную самостоятельно управлять страной, хотя такая возможность представилась дваж­ды — во время революции 1905г., последовавшей за поражением в русско-японской войне, и Февральской революции 1917г., последовавшей за поражением в войне с Германией.

В условиях совещательно-парламентской монархии, утвердившейся в Рос­сии после 1905г., наиболее дальновидная часть правящей эли­ты попыталась провести аграрную реформу с целью увеличить крестьянский земельный надел, сохранив земельную собствен­ность помещиков и царскую монархию. Примерно 2,5 млн. кре­стьян вышли из земельных общин и получили в личную собственность около 15 млн. десятин земли (реформой воспользовались 26% общинных дворов, личной собственностью стало 14% надельной крестьянской земли). 1,5 млн. крестьян получили землю в азиатской России, главным образом в Сибири. Через поземельный банк часть зажиточного крестьянства сумела прикупить определенное количество помещичьей земли.

Все это не могло не ослабить аграрное перенаселение в европейской России, но для полного аграрного обустройства требовалось 25—30 мирных лет. Этих мирных лет и не дали — царизм, в расчете сбить социальное напряжение в стране, втянул ее в войну с Германией. Аграрная реформа показала, что оптимальное ре­шение социально-экономических проблем России при сохранении царизма и дворянского землевладения не более реальны, чем «жареный лед».