Учебник истории. Москва и Польша в 16 и первой половине 17 века

Покорение Казани и начало Ливонской войны

Из татарских ханств Казань была всего ближе и опаснее для Москвы. Она держала в своих руках торговлю по средней и нижней Волге и препятствовала в свою очередь русским торговцам ездить в Пермь и Вятку за пушным товаром; она мешала продвижению русских хлебопашцев в черноземный край, лежащий между Сурой и Волгой, вооружая против них племена черемисов, чувашей и мордвы; наконец казанцы сами тревожили московские области своими набегами. Поэтому советники, окружавшие молодого царя, внушили ему необходимость завоевания Казани.

Большой поход 1552 г. был подготовлен построением крепости Свияжска против Казани на другом, высоком берегу Волги; сюда подвезли заблаговременно огнестрельные орудия, еще невиданные татарами. Казанцы, для отвлечения сил московских, заключили союз со своими сородичами, крымскими татарами, а крымцам в свою очередь прислал подмогу султан Солиман, который считался главой всего мусульманского мира. Крымский хан Девлет Гирей подошел с турецкими янычарами к ТулеГ но его заставили отступить московские воеводы. Оставшаяся без поддержки, Казань после полуторамесячной осады была взята благодаря взрыву стен, устроенному посредством подкопа, который вел служивший в московском войске датский инженер Расмуссен.

Взятие Казани представляет крупнейшее событие в истории борьбы с азиатскими кочевниками. Для русской колонизации открылся теперь широкий простор Поволжья. Инородцы приволжские, черемисы и мордва, вместе с казанскими татарами, должны были подчиниться Москве. Русские двинулись вниз по Волге и уже четыре года спустя по взятии Казани заняли Астрахань, остаток Золотой орды. Очистивши от татар все течение великой реки, они получили доступ к Каспийскому морю и завели торговые сношения со Средней Азией, с Бухарой и Персией. Татарские племена ногаев, кочевавших по нижнему Поволжью и у Дона, должны были также признать верховенство Москвы, и т. о. власть московского царя достигла реки Терека. Государство московское увеличилось чуть не вдвое против того, что оно представляло собой в малолетство Ивана Грозного.

В 1556 г. со смертью Макария избранная рада потеряла свое атияние на Ивана Грозного. Советники царя требовали продолжения войны с татарами, усиленных походов на юг, и истребления гнезда кочевников в Крыму. Царь напротив увлекся целью завоевания берегов Балтийского моря, принадлежавших Ливонскому рыцарскому ордену (нынешних Латвии и Эстонии). Побуждения к такой западной войне заключались в желаний вступить в прямые сношения с образованными странами западной Европы, как для торговли, так и для выписки из за границы военных инженеров, врачей и другого рода техников. Ливония казалась легкой добычей. Воинская сила рыцарей была давно в полном упадке; они находились в постоянной распре с архиепископом, с Ригой и другими городами; к землевладельцам немецкого происхождения крайне враждебно относились латышские и эстонские крестьяне, которых дворянство в XV веке обратило в своих крепостных, обязанных тяжелой барщиной и лишенных права передвижения.

В 1558 г. Иван 4 двинул на Ливонию через Новгород и Псков многочисленную конницу, состоявшую из русских помещиков и ногайских татар. Он встретил лишь слабое сопротивление. Первым его завоеванием была Нарва у Финского залива; тотчас же сюда были приглашены голландские и английские торговцы, и началась постройка русских морских судов. В следующем году он взял Д е р п т и прочно утвердился в восточной части Ливонии. Дальнейшие его цели состояли в завоевании Ревеля и Риги и приобретении всего Прибалтийского края. Иван IV был полон гордого сознания своих успехов; с участниками рады он окончательно порвал, Сильвестра сослал в далекий Соловецкий монастырь. Началось его неограниченное правление; из прежних советников сохранил влияние только дьяк Висковатый, заведовавший Посольским приказом (приказами назывались большие отделы управления, соответствующие нашим министерствам, а дьяки и подъячие образовали в них состав обученных чиновников): это ведомство иностранных дел, принимавшее чужих послов и отправлявшее русских уполномоченных заграницу, получило теперь, со вступлением Москвы в сношения с Западом, первостепенное значение; Иван IV очень любил сам принимать посольства и произносить на аудиенциях обстоятельные речи.

Удар, нанесенный Москвою распадающемуся орденскому государству, послужил лишь поводом для выступления других держав, прилегавших к Балтийскому морю, Данин, Швеции, Польши, расчитывавших на захват Ливонии не меньше, чем Москва. Магистр ордена Кетлер в виду неминуемого раздела орденских владений, поддался польскому королю Сигизмунду II Августу (1548—72), сохранив за собой южную часть, Курляндию и 3 е м г а л л и ю, которые он секуляризовал и обратил в светское герцогство, зависимое от Польши. Поляки заняли среднюю часть, собственно Ливонию, или Л и ф л я н д и ю; север, Эстляндию, успели занять шведы, а о. Э з е л ь датчане. Из трех держав, между которыми разделилась орденская Ливония, только с далекой Данией Москва могла договориться миролюбиво: Иван Грозный  потом взял датского королевича Магнуса на свою службу, женил на своей племяннице. Швеция и Польша послали ему требование очистить занятые русскими ливонские области. Т. о. Ливонская в,ойна (1558—1582) превратилась из местной, балтийской в общую войну по всей западной границе: вместо одного слабого врага у Москвы оказалось двое сильных.

Война с польско-литовским государством вместе с тем представляла собой продолжение борьбы за объединение русских земель, лежавших по Зап. Двине и Днепру, которая началась при Василии Ш. Иван IV сначала имел успех, взял крепкий Полоцк, стал надвигаться на столицу Литвы, Вильну. Но скоро начались для него неудачи. Москва, так значительно превосходившая татар своей техникой, уступала в свою очередь западному противнику в вооружении. В 1564 году князь Курбский был разбит поляками в Ливонии и после этого бежал в Литву, где перешел на службу к Сигизмунду II. Оттуда Курбский прислал царю резкое письмо, осуждая Ивана за разрыв со старыми советчиками, за жестокость и своеволие.